За окном кто-то шел и что-то яростно гудело, похожее на танк.
Товарищ Янаев отошел от окна и глупо произнес:
— Вот и сбылись мечты идиота! Теперь я президент.
Пуго, стучащий мизинцем по пуговице, ходил из угла в угол и что-то бормотал про себя. Похоже это была песня из репертуара «Высокой энергии», но порой казалось, что сонг похож на «Амурские волны».
— Что вы мечетесь, как старая тряпка, промывающая общественный сортир? — лирик Лукьянов спокойно сидел в кресле и нежно поглаживал здоровенного персидского кота по кличке Арамис.
— А что еще мне делать? Мы уже два дня у власти, а в стране все равно бардак.
Крючков, сидящий в кресле бывшего президента, игрался перочинным ножичком. Услышав последнюю фразу, он встал и произнес, как на параде:
— Отставить ребячество! Мы еще наведем порядок. Главное — власть, и она у нас в кармане.
Янаев покосился на карман своего пиджака и подошел к окну. Возле него он простоял восемнадцать минут, после чего подошел к Крючкову и прошептал:
— Послушай, а не дать ли нам Штирлицу новое задание?
— Не думаю, — ответил дзержинец. — Наши рубежи во Вселенной должны быть незыблемы. Фашизм там, дорогой мой президент, не пройдет! А Максим Максимович делает все для этого. И отрывать его от столь нужного нашему народу дела, по меньшей мере, вредительство.
— А я бы дал товарищу Тихонову новое задание! — промямлил Пуго.
— Ты пока еще, друг, не академик Сахаров, чтоб я выслушивал твои замечания, — сказал Янаев и покосился на Лукьянова. Мохнатый кот мяукнул, зевнул и вперил взгляд в Крючкова.
А за окном кто-то шел и что-то яростно гудело, похожее на танк.