После известных событий августа девяносто первого и октября девяносто третьего в Москве перестал идти дождь. Солнце играло своим теплом и светом над столицей России. Его лучи проникали сквозь бетонные стены высоких, низких и даже роскошных зданий. Иногда с востока наступал легкий ветерок южного происхождения. Однако, и он, и даже суровый московский бриз не могли повлиять на ход предвыборной борьбы различных партий, объединений, блоков и иных организаций, имеющих к выборам в новый парламент такое же отношение, как и хан Батый к открытию Америки.
Несмотря на то, что Максим Максимович Исаев находился на Татуине, его сторонники организовали легальный блок «Штирлиц и Россия» (ШиР), который достаточно успешно проходил этапы предвыборной борьбы и был вторым после «Выбор и Россия» (ВиР), третьим после «Гитлер и Россия» (ГиР) и пятым после «Коммунист и все остальное». Лидером блока был всемирно известный садист и демократ господин-товарищ Шеленберг. Последний, после долгих уговоров шировцев и под давлением демократов из «Выбор и Россия», решил взять на себя ответственность за всю деятельность блока.
Месторасположение штаб-квартиры в бывшем мавзолее Ильича было выбрано не случайно. Сторонники движения не любили рекламы, а усыпальницу Ленина знали все, так что не надо было никому объяснять, как пройти до ШиРа. Надпись «Ленин» была завешена красным полотнищем с лозунгом «Кто не с нами, тот против нас!» И этим все было сказано.
Однако, эти обстоятельства не мешали Вальтеру постоянно спрашивать у себя: «А что скажет по этому поводу товарищ Штирлиц?» Ответ ускользал и настораживал, и бывший шеф майора Тихонова старался не думать об этом. Тем более Татуин — там… а мавзолей — здесь, и часовых еще по домам никто не отпускал.