Сергей Михалков - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 6

БАСНИ И СТИХИ

Соловей и ворона

Со дня рожденья четверть векаСправлял в дубраве Курский Соловей.(Немалый срок и в жизни человека,А соловью — тем паче юбилей!)Среди лесных певцов подъем и оживленье:Окрестные лесаВручают юбиляру адреса.Готовится банкет. Концерт на два часа.И от Орла приходит поздравленье.Счастливый юбиляр растроган и польщен —Не зря в своих кустах свистал и щелкал он…За праздничным столом в тот вечер шумно было.На все лады звенели голоса,И лишь Ворона каркала уныло:«Подумать только, чудеса!Уж мне за пятьдесят давно перевалило,И голосом сильней, и всем понятней я,И столько раз Сова меня хвалила…А юбилей — поди ж ты — Соловья!..»Вот пишешь про зверей, про птиц и насекомых,А попадаешь все в знакомых…

Дальновидная сорока

Изнемогая от тяжелых ран,К своим трущобам отступал Кабан.В чужие вторгся он владенья,Но был разбойнику отпор достойный дан.Как поднялось лесное населенье…Сороке довелось в ту пору пролетатьНад полем боевых событий.И — кто бы ожидал такой сорочьей прыти!Сорока, сев на ель, вдруг стала стрекотать:«Так, так его! Так, так! Гоните Кабана!Мне с дерева видней — он не уйдет далёко!Я помогу, коль помощь вам нужна.А вы еще разок ему поддайте сбоку!»«Дивлюсь я на тебя. Ты только прилетела, —Сказал Сороке Воробей, —А стрекотней своей, ей-ей.Всем надоесть уже успела!»«Скажи, мой свет, —Сорока Воробью в ответ, —Что толку, если б я молчала?А тут придет конец войне —Глядишь, и вспомнят обо мнеДа скажут где-нибудь: «Сорока воевала!..»Сороке выдали медаль.А жаль!

Слон-живописец

Слон-живописец написал пейзаж,Но раньше, чем послать его на вернисаж,Он пригласил друзей взглянуть на полотно:Что, если вдруг не удалось оно?Вниманием гостей художник наш польщен!Какую критику сейчас услышит он?Не будет ли жесток звериный суд?Низвергнут? Или вознесут?Ценители пришли. Картину Слон открыл.Кто дальше стал, кто подошел поближе.«Ну что же, — начал Крокодил, —Пейзаж хорош! Но Нила я не вижу…»«Что Нила нет, в том нет большой беды! —Сказал Тюлень. — Но где снега? Где льды?»«Позвольте! — удивился Крот. —Есть кое-что важней, чем лед!Забыл художник огород».«Хрю-хрю, — прохрюкала Свинья, —Картина удалась, друзья!Но с точки зренья нас, свиней.Должны быть желуди на ней».Все пожеланья принял Слон.Опять за краски взялся онИ всем друзьям по мере силСлоновьей кистью угодил.Изобразив снега, и лед,И Нил, и дуб, и огород,И даже — мед!(На случай, если вдруг МедведьПридет картину посмотреть…)Картина у Слона готова,Друзей созвал художник снова.Взглянули гости на пейзажИ прошептали: «Ералаш!»Мой друг! Не будь таким Слоном,Советам следуй, но с умом!На всех друзей не угодишь.Себе же только навредишь.

Две подруги

Красиво ты живешь.Любезная сестрица! —Сказала с завистью в гостях у Крысы Мышь. —На чем ты ешь и пьешь.На чем сидишь,Куда ни глянешь — все из-за границы!»«Ах, если б, душенька, ты знала, —Со вздохом Крыса отвечала, —Я вечно что-нибудь ищу!Я день-деньской в бегах за заграничным —Все наше кажется мне серым и обычным,Я лишь заморское к себе в нору тащу:Вот волос из турецкого дивана!Вот лоскуток персидского ковра!А этот нежный пух достали мне вчера —Он африканский. Он от Пеликана!» —«А что ты ешь? — спросила Крысу Мышь. —Есть то, что мы едим, тебе ведь не пристало!» —«Ах, душенька! — ей Крыса отвечала. —Тут на меня ничем не угодишь!Вот разве только хлеб я ем и сало!..»Мы знаем, есть еще семейки.Где наше хают и бранят,Где с умилением глядятНа заграничные наклейки…А сало… русское едят!

Лиса и бобер

Лиса приметила Бобра:И в шубе у него довольно серебра,И он один из тех Бобров,Что из семейства мастеров, —Ну, словом, с некоторых порЛисе понравился Бобер!Лиса ночей не спит: «Уж я ли не хитра!Уж я ли не ловка к тому же?Чем я своих подружек хуже?Мне тоже при себе пораИметь Бобра!»Вот Лисонька моя, охотясь за Бобром,Знай вертит перед ним хвостом,Знай шепчет нежные словаО том о сем…Седая у Бобра вскружилась голова,И, потеряв покой и сон.Свою Бобриху бросил он.Решив, что для него. Бобра,Глупа Бобриха и стара…Спускаясь как-то к водопою.Окликнул друга старый Еж:«Привет, Бобер! Ну, как живешьТы с этой… как ее… с Лисою?»«Эх, друг! — Бобер ему в ответ. —Житья-то у меня и нет!Лишь утки на уме у ней да куры:То ужин — там, то здесь — обед!Из рыжей стала черно-бурой!Ей все гулять бы да рядиться,Я — в дом, она, плутовка, — в дверь.Скажу тебе как зверю зверь:Поверь,Сейчас мне в пору хоть топиться!..Уж я подумывал, признаться.Назад к себе — домой податься!Жена простит меня. Бобра, —Я знаю, как она добра…» —«Беги домой, — заметил Еж, —Не то, дружище, пропадешь!..»Вот прибежал Бобер домой:«Бобриха, двери мне открой!»А та в ответ: «Не отопру!Иди к своей Лисе в нору!»Что делать? Он к Лисе во двор!Пришел. А там — другой Бобер!Смысл басни сей полезен и здоровНе так для рыжих Лис, как для седых Бобров!

Заяц во хмелю

В день именин, а может быть рожденья,Был Заяц приглашен к Ежу на угощенье.В кругу друзей, за шумною беседой,Вино лилось рекой. Сосед поил соседа.И Заяц наш как сел.Так, с места не сходя, настолько окосел,Что, отвалившись от стола с трудом,Сказал: «П-пшли домой!» —«Да ты найдешь ли дом? —Спросил радушный Еж. —Поди как ты хорош!Уж лег бы лучше спать, пока не протрезвился!В лесу один ты пропадешь:Все говорят, что Лев в округе объявился!»Что Зайца убеждать? Зайчишка захмелел.«Да что мне Лев! — кричит. — Да мне ль его бояться?Я как бы сам его не съел!Подать его сюда! Пора с ним рассчитаться!Да я семь шкур с него спущуИ голым в Африку пущу!..»Покинув шумный дом, шатаясь меж стволов.Как меж столов.Идет Косой, шумит по лесу темной ночью:«Видали мы в лесах зверей почище львов.От них и то летели клочья!..»Проснулся Лев, услышав пьяный крик, —Наш Заяц в этот миг сквозь чащу продирался.Лев — цап его за воротник!«Так вот кто в лапы мне попался!Так это ты шумел, болван?Постой, да ты, я вижу, пьян —Какой-то дряни нализался!»Весь хмель из головы у Зайца вышел вон!Стал от беды искать спасенья он:«Да я… Да вы… Да мы… Позвольте объясниться!Помилуйте меня! Я был в гостях сейчас.Там лишнего хватил. Но все за Вас!За Ваших львят! За Вашу Львицу!Ну, как тут было не напиться?!»И, когти подобрав, Лев отпустил Косого.Спасен был хвастунишка наш!Лев пьяных не терпит, сам в рот не брал хмельного.Но обожал… подхалимаж.

Волк-травоед

Вожак воров и сам матерый вор,Волк-живодерКак избежать облавы ни старался,А все ж попался.Теперь над ним свершится приговор.Не избежит преступник наказанья!Свидетели даютПравдивые, прямые показанья:«Зарезал здесь овцу, задрал теленка тут,А там свалить коня не посчитал за труд…»Улики налицо. Но судьи ждут.Что им убийца скажет в оправданье.«Известно. — начал Волк, — что испокон вековВсегда травили нас, волков,И скверные про нас пускали толки.Заблудится овца у сонных пастухов.Корова пропадет — все виноваты волки!А волки между тем давным давноНе могут видеть кровь, не могут слышать стоны.На травку перешли и на зерно.Сменили стол мясной на овощной — зеленый.А если иногда то там, то тутЯгненка одного-другого задерут.Так только с целью самообороны…Надеюсь я на объективный суд!..»И порешили судьи тут:Дать Волку выговор и не лишать свободы,Раз изменился нрав у всей его породы.Но вот прошли уж годы.Как огласили этот приговор,А волки нападают до сих порВсе на стада, а не на огороды!

Бешеный пес

Однажды, в знойный день, взбесился Пес цепнойИ, ядовитой брызгая слюной.Сорвался вдруг с цепи, махнул через ограду —Да прямо к стаду!Сначала он напал по-волчьи на телка,Потом задрал невинного ягненка.Одних загрыз, другим порвал бокаИ насмерть ранил пастушонка.Короче: натворил таких он бед,Каких не видел свет!Когда б разбойника облавою не взяли,То многие еще бы пострадали.Но был в конце концов захвачен лютый Пес.И… производством дело началось!Уж не одна неделя пролетела —Полгода суд идет. Растет и пухнет дело —Чинят свидетелям допрос.Бандит в тюрьме окреп, подрос.Так на харчах казенных откормилсяИ обленился.Что от хвоста до шеи залоснился.Он только знает спать да есть.При нем друзья. Услуг не счесть:Ему ошейники меняют,Его родные навещают,А два Шакала, посчитав за честь.Перед судом ретиво защищают:Скулят, визжат, и лают.И, чтобы умалить его вину,Повторный требуют анализ на слюну…«Чего же судьи ждут? Когда ж повесят Пса? —Слышны повсюду голоса. —Какой другой конец возможен для урода?..»Известны нам суды такого рода.

Арбуз

Арбуз, что из земли тянул нещадно соки,Что более других лежал на солнцепекеИ вырос до такой величины,Что все другие кавуныС ним оказались не равны,Перед собратьями своими возгордился:«Я тяжелее всех, каков же я на вкус?!Всяк скажет про меня: «Арбуз так уж арбуз!..»Так до тех пор он хвастал и кичился.Пока в хозяйских вдруг руках не очутился.А как попал под нож.То оказался уж не так хорош.Что толку, что велик? Велик, да толстокож!На цвет? Да как сказать, не бел, но и не красен.На вкус — трава травой…Смысл этой басни ясен:Иной, глядишь, и говорит пестро.Осанка хоть куда, так важно носит пузо,А ковырни его да загляни в нутро —Оно как у того Арбуза!

Текущий ремонт

«Иван Тарасович, а я к тебе по делу!» —«Ну, в чем твоя нужда?» — «Да мне немного мелу!Пока стоят хорошие деньки.Хотим мы побелить в конторе потолки,И мелу сущие нам нужно пустяки!» —«Ты больно скор, тут надобно решенье!» —«Да ведь горит у нас!» — «А ты имей терпенье.Такой вопрос нельзя решать сплечаИ сгоряча.Здесь важно мнение Степана Кузьмича!Посмотрит Клим Фомич и даже сам, быть может,Матвею Саввичу доложит,Тот резолюцию наложитИ сам поставит на совет.А уж совет решит, белить вам али нет!..» —«Ну и дела у вас!» — «Сам видишь — не гуляем!» —«Все трудитесь?» — «Да, братец, заседаем!»В основу басни сей я взял нарочно мел.Чтоб не затронуть поважнее дел!

Толстый и тонкий

«Я лягу на полок, а ты потри мне спину, —Кряхтя, сказал толстяк худому гражданину. —Да хорошенько веничком попарь.Вот так-то я, глядишь, чуток и в весе скину.Ты только, братец, не ошпарь!»Трет Тонкий Толстого. Одно пыхтит лежачий:«Еще разок пройдись!.. Еще наддай!..А ну, еще разок! Смелей — я не заплачу!А ну, еще разок!..» — «Готово, друг! Вставай!Теперь я для себя парку подкину.Мочалку мылить твой черед!» —«Нет, братец, уж уволь! Тереть чужую спинуМне не положено по чину.Кто трет другим, тот сам себе потрет!»Смеялся от души народ.Смотря в предбаннике, как Тонкий одевалсяИ как в сторонке Толстый волновался:Он чином ниже оказался!

Кукушка и скворец

«Чего распелся ты так рано над крыльцом?» —Кукушка из лесу Скворцу прокуковала.«Ах, если бы. Кукушечка, ты знала! —Ей отвечал Скворец. — Я нынче стал отцом!Теперь мне в пору петь с рассвета до заката:В скворечнике моем пищат мои Скворчата!Я полон гордости — растет мой скромный дом!»«Вот невидаль! Нашел же чем гордиться! —Кукушка из лесу в ответ. —Чем удивил ты белый свет!По мне, так лучше быть свободной птицей!»«А где несешься ты?»«В любом чужом гнезде!»«А где твои птенцы?»«Не знаю где. Везде!»«Да кто ж выводит их?»«Другие их выводят.Я не из тех, кто в этом смысл находит…Семья мне не нужна. Я жить одна хочу.Куда задумаю — туда и полечу!Где захочу — там прокукую.Вот, Скворушка, тебе бы жизнь такую!»«Нет, — отвечал Скворец. — Пример моих отцовПодсказывает мне иметь весной птенцов!»И надо же такому вдруг случиться:Пернатый хищник, старый вор,Скворчатинкой задумал поживиться.Явился как-то раз к моим Скворцам во двор.Но грозно встретила его семья Скворцов!Едва отбившись от птенцов и от отцов,Разбойник улетел. А над лесной опушкойОн с одинокой встретился Кукушкой —И все ж позавтракал в конце концов!

Заяц и черепаха

Однажды где-то под кустомСвалила Зайца лихорадка.Болеть, известно, как не сладко:То бьет озноб его, то пот с него ручьем.Он бредит в забытьи, зовет кого-то в страхе…Случилось на него наткнуться Черепахе.Вот Заяц к ней: «Голубушка… воды…Кружится голова… Нет сил моих подняться,А тут рукой подать — пруды!»Как Черепахе было отказаться?..Вот минул час, за ним пошел другой,За третьим начало смеркаться —Все Черепаху ждет Косой.Все нет и нет ее. И стал больной ругаться:«Вот чертов гребешок! Вот костяная дочь!Попутал бес просить тебя помочь!Куда же ты запропастилась?Глоток воды, поди, уж сутки жду…»«Ты что ругаешься?» — Трава зашевелилась.«Ну, наконец пришла, — вздохнул больной. —Явилась!»«Да нет. Косой, еще туда-а иду…»Я многих черепах имею здесь в виду.Нам помощь скорая подчас нужна в делах.Но горе, коль она в рукахУ черепах!

Лев и муха

Раз Мухе довелось позавтракать со ЛьвомОт одного куска и за одним столом.Вот Муха досыта наелась.Напилась,Собралась улетать, да, видно, расхотелось(На Львином ухе солнышком пригрелась).Осталась на обед, а там… и прижилась.В недолгом времени пошла молва,Распространяться стали слухи(Их разносили те же мухи!).Что Муха-де живет советницей у Льва,Что в нейГроза зверейДуши не чает.Случись по делу отлучиться ей,Так он уж загодя скучает —Не ест, не пьетИ сам завел такой обычай:Когда уходит на добычу.То Муху он с собой берет,А раз она сидит на Львином ухе.То может нажужжать, что в голову взбредет!..Ну, как тут не бояться Мухи?..А Льву и невдомек, что Муха так сильна.Что перед ней все лезут вон из кожиИ что онаВ его прихожейДелами Львиными подчас вершит одна!У нашей басни цель: бороться против зла.Так вот бы хорошо, когда б для пользы делаМоя мораль до львов дошлаИ некоторых мух легонечко задела —За дело!

Пегас и поэт

В глухой, полночный часОдин Поэт стал призывать Пегаса.Услышал этот зов ПегасИ прискакал с Парнаса.«Послушай, добрый конь, — сказал ему Поэт, —Ты служишь мне немало лет,А толку от тебя, я вижу, нет и нет:Что я ни напишу, за все меня ругают.Ни песен не поют, ни сказок не читают.В чем дело? В чем секрет?»«Изволь, — сказал Пегас. — Меня манит полет.Безудержный галоп за мыслью вдохновенной!Я Пушкина знавал. Вот был ездок отменный!Как вспомню я о нем, так, право, дрожь берет!А ты свои стишки строчишь в часы досугаИ вот уже который годСадишься на меня все задом напередИ все рысцой трусишь на мне по кругу!Ну что ж, поехали? Уж солнышко встает».На днях прочел стихов две толстые тетрадки, —Как видно, наш Поэт не изменил посадки!

Руки

«Я — Правая Рука! Во мне вся мощь и сила!Я ставлю подписи и потому важней!»«Прекрасно! — Левая с обидой возразила. —Но что б ты делала без помощи моей?»«Я чаще на виду, я голосую «за»И руки жму чинам!» — ей Правая сказала.«Не так уж выгодно бросаться всем в глаза!» —Сказала Левая и кукиш показала…А мы заметим: спор напрасным был!Заведуя какими-то ларьками.Хозяин рук Рукою Руку мылИ брал, где мог, обеими руками!

Простая справка

Раз вышла с басней у меня запарка:Я сел писать про львиный юбилей,А сколько львы живут? Забыл я, хоть убей!Ну что же, позвоню в контору Зоопарка!Звоню. Прошу помочь в неведенье моем.Мне отвечают очень лаконично:«Подобных справок мы заочно не даем!Зайдите лично!»Что делать? Захожу. Прошу мне справку дать.«Откуда? Кто такой?» — «Поэт я. Автор басен». —«Придется подождать!» — «Ждать? Что, вопросне ясен?» —«Нет, ясен ваш вопрос, но… надо подождать!»Покорно жду… И наконец решенье:«Львы не собаки! (Важный аргумент!)Придется вам прислать с запросом отношенье —Получите ответ на документ!..»И дело кончилось на том.Что приобрел я Брема первый томИ там про львов прочел такие вещи!И сколько львы живут, и кое-что похлеще…Такую «бдительность» иные проявляют.Чтоб ни за что нигде не отвечать.А сами, между прочим, оставляютВ открытом сейфе круглую печать!

Непьющий воробей

Случилось этоВо время птичьего банкета:Заметил Дятел-тамада,Когда бокалы гости поднимали,Что у Воробушка в бокале — вода! Фруктовая вода!Подняли гости шум, все возмущаться стали,«Штрафной» налили Воробью.А он твердит свое: «Не пью! Не пью! Не пью!»«Не поддержать друзей! Уж я на что больная, —Вопит Сова, — а все же пью до дна я!»«Где ж это видано, не выпить за лесаИ за родные небеса?!» —Со всех сторон стола несутся голоса.Что делать? Воробей приклювил полбокала.«Нет! Нет! — ему кричат. — Не выйдет! Мало! Мало!Раз взялся пить, так пей уже до дна!А ну налить ему еще бокал вина!»Наш скромный трезвенник недолго продержался —Все разошлись, он под столом остался…С тех пор прошло немало лет,Но Воробью теперь нигде проходу нет,И где бы он ни появился.Везде ему глядят и шепчут вслед:«Ах, как он пьет!», «Ах, как он разложился!»,«Вы слышали? На днях опять напился!»,«Вы знаете? Бросает он семью!»Напрасно Воробей кричит: «Не пью-ю! Не пью-ю-ю!»Иной, бывает, промахнется(Бедняга сам тому не рад!).Исправится, за ум возьмется.Ни разу больше не споткнется.Живет умней, скромней стократ.Но если где одним хоть словомЕго коснется разговор,Есть люди, что ему готовыПрипомнить старое в укор:Мол, точно вспомнить трудновато,В каком году, каким числом…Но где-то, кажется, когда-тоС ним что-то было под столом!..

Слон, заяц и осел

Слон, Заяц и Осел решили строить мост,Но оказалось, что вопрос не простИ многое для всех троих неясно…«Поставить нужно мост, — твердил упрямый Слон, —На каменных быках, закованных в бетон!»«Нет! — Заяц возражал. — Быки? Бетон? Ужасно!Мост должен легким быть! Все, что легко, —прекрасно!»«Послушайте, друзья! — седой Осел изрек. —Нам следует сперва решить единогласно.Как будем строить? Вдоль иль поперек?»Вы спросите: о чем же басня эта?О членах одного ученого совета!

Коты и мыши

Кот Тимофей — открытая душа.Коту Василию принес в зубах мыша:Кот Васька отмечал день своего рожденьяИ принимал преподношенья.Увидев дичь, что гость ему принес.Хозяин проурчал, брезгливо морща нос:«Спасибо, брат! Но только зря старался!Давно прошли те дни.Когда мышами я питался…Уж ты меня, дружище, извини!»Смущенный гость был удивлен безмерно:Чтоб кот не ел мышей? Ослышался, наверно!Хотел переспросить, но… подали обед:Сметану, масло, сыр, печенку и паштет.Колбасы всех сортов и дажеТакую колбасу, которой нет в продаже!..К столу все новые закуски подносили.Тимошка-кот наелся до ушей.«Вот так, брат, и живем… — мурлыкал кот Василий,Обходимся, как видишь, без мышей!»Когда бы у меня читатели спросили,О чем завел я в этой басне речь,Я им ответил бы, что данный кот ВасилийЖрал то, что должен был стеречь!А этаких котов, не ловящих мышей.Из кладовых пора бы гнать взашей!

Чужая беда

От шума за окном проснувшись на заре.Испуганный Степан спросонья догадался.Что это наглый волк к соседу в хлев забралсяИ режет у него скотину на дворе.«Я думал, что тебя, Петрович, дома нет, —С укором поутру встречал его сосед. —Чего же ты с ружьем на улицу не вышел?Волк ночью у меня теленка уволок!»«А я намаялся и спал без задних ног! —Зевнул в ответ Степан. — Я ничего не слышал…»Урок тому сей басней дан.Кто глух и слеп к соседским бедам.Но может ведь иной СтепанСам стать Степановым соседом.

Дальновидная самокритика

К начальнику явился подчиненныйИ заявленье положил на стол.Престранной просьбой очень удивленный,Начальник вслух прошение прочел.А эта просьба излагалась так:«Прошу меня уволить. Я — дурак».Был сух и строг начальника ответ:«Нам лучше знать, дурак вы или нет».Из кабинета подчиненный вышелИ обратился с той же просьбой выше.Здесь на прошенье был ответ таков:«У нас в системе нету дураков!»«Но я — дурак! И самый настоящий!Прошу меня освободить от дел!»«А нам виднее!» — бас руководящийИз-за стола угрюмо прогудел.Настойчив был дурак самокритичный.Он про себя сказал: «Не унывай!Ты — феномен. Твой случай не типичный!Ходи. Пиши. И дальше пробивай!»Во всех инстанциях он побывал с прошеньемИ был освобожден. Однако… с повышеньем!

Бюрократ и смерть

За Бюрократом Смерть пришла.Полдня в приемной прождала.Полдня в приемной просидела.Полдня на очередь глядела.Что все росла, а не редела…И, не дождавшись… померла!«Что-о? Бюрократ сильнее Смерти?»Нет!Но живучи все же, черти!

Добрые советы

У Прова Лукича на ферме заболелиШесть племенных молочных поросят:Два почему-то дышат еле-еле,А четверю все время голосят.Пров — через двор, к соседу за советом:«Приятель, помоги! Пришел к тебе с бедой!»Начитанный сосед не задержал с ответом:«Не надо поросят поить сырой водой!»Сказал как отрубил! Вот человек ученый!(А кто из нас друзьям не доверял?)Пров свинок стал поить водою кипяченой —Двух порюсят наутро потерял…Опять к соседу Прюв: «Скажи, как быть, дружище?»Сосед собрал морщины на лице:«Гм-м-м! Думается мне, что в поросячьей пищеНехватка витаминов А, В, С!»Пров раздобыть что нужно постарался —Стал поросят кормить, как друг ему велел.На следующий день двоих недосчитался,А через сутки пятый околел…Пров снова впопыхах туда же за советом:«Приятель! Я пропал! Как хочешь, выручай!» —«Ты греешь поросят лечебным синим светом?» —«Не пробовал!» — «Попробуй! Облучай!»Пров «синий свет» достал, но… рвется там, где тонко!Сам по себе совет, быть может, был не плох.Да он не уберег шестого поросенка.При свете синих ламп и этот тоже сдох…«Ну, как твои дела? — спросил сосед у Прова. —Здоровы хрюшки-то?» — «Какое там здоровы! —Ответил грустный Пров. — Уж их в помине нет!»«Ах, жаль! Я мог бы дать еще один совет!»Что этой притчей я сказать хочуДля тех, кто сам не может догадаться?Что надлежало Прову ЛукичуК ветеринарному врачу,А не к соседу обращаться!

Лев и ярлык

Проснулся Лев и в гневе стал метаться.Нарушил тишину свирепый, грозный рык —Какой-то зверь решил над Львом поиздеваться:На Львиный хвост он прицепил ярлык.Написано: «Осел», есть номер с дробью, дата,И круглая печать, и рядом подпись чья-то…Лев вышел из себя: как быть? С чего начать?Сорвать ярлык с хвоста?! А номер?! А печать?!Еще придется отвечать!Решив от ярлыка избавиться законно,На сборище зверей сердитый Лев пришел.«Я Лев или не Лев?» — спросил он раздраженно.«Фактически вы Лев! — Шакал сказал резонно. —Но юридически, мы видим, вы Осел!» —«Какой же я Осел, когда не ем я сена?!Я Лев или не Лев? Спросите Кенгуру!» —«Да! — Кенгуру в ответ. — В вас внешне,несомненно,Есть что-то львиное, а что — не разберу!..» —«Осел! Что ж ты молчишь?! — Лев прорычалв смятенье. —Похож ли я на тех, кто спать уходит в хлев?!»Осел задумался и высказал сужденье:«Еще ты не Осел, но ты уже не Лев!..»Напрасно Лев просил и унижался.От Волка требовал, Шакалу объяснял…Он без сочувствия, конечно, не остался,Но ярлыка никто с него не снял.Лев потерял свой вид, стал чахнуть понемногу.То этим, то другим стал уступать дорогу,И как-то на заре из логовища ЛьваВдруг донеслось протяжное: «И-аа!»Мораль у басни такова:Иной ярлык сильнее Льва!

Ослы

За чтением газет я проводил досуг.Когда услышал вдруг за дверью странный звук.Я тотчас дверь открыл и вижу: на порогеСтоит Осел. Да, да! — Осел четвероногий!Откуда взялся он и как сюда попал?!Я был в своем уме. Был трезв. И я не спал!В квартирах городских ослов я видел многих —В чинах и без чинов. Но не четвероногих!Когда, придя в себя, я снова речь обрел,«Чем вам могу служить?» — спросил я осторожно.«А только тем, чтоб впредь не освещать нас ложно!С металлом в голосе ответил мне Осел. —Вы в баснях пишете: «Один Осел когда-то…»,А под Ослом имеете в видуТупицу, неуча, невежду, бюрократа.И получается, что мы в одном ряду?!Нам аллегории осточертели эти!Мы честно трудимся. У нас есть тоже дети!Не могут отвечать ослы и ишакиЗа то, что среди вас пасутся дураки!..»

Неврученная награда

За честный труд и поощренья радиОдин из Муравьев представлен был к наградеК миниатюрным именным часам.Но Муравей не получил награды:Вышесидящий Жук чинил ему преграды.Поскольку не имел такой награды сам!Ах, если бы прискорбный этот случайБыл ограничен муравьиной кучей!

Журавль и Хавронья

В «Лесных Пенатах»На выставке картин художников пернатыхПроизошел неслыханный скандал:Портретом Журавля Хавронья возмутилась,Как на базаре, с ним при всех сцепилась,И тот в сердцах ей по загривку дал!Все началось, как я сказал, с портрета.Хавронья хрюкнула: «Как выставляют это!»«Что именно?» — послышалось в ответ.«Да всю эту мазню, включая ваш портрет!» —«Позвольте!..» —«Да! Да! Да! Вы не туда идете!» —«Помилуйте» —«Погрязли вы в болоте!» —«Да как вы смеете!» —«Как смела до сих пор!..»Печально кончился «дискуссионный» спор…Но что, по существу. Хавронью так задело?Хотите знать? Туг вот в чем было дело:Журавль был графиком — он клювом рисовал.Хавронья пятачком картины малевала.Мазков на полотне — Журавль не признавал.Штрихов на полотне — Свинья не признавала.

Сплетня

Веселый Чиж в пансионате «Клен»Не ведал, что творит, когда однажды онПо простоте душевной на скамейкеСпел песню на ушко знакомой Канарейке.Наутро загудел лесной пансионат:«Она ведь замужем) А он, поди, женат!»«Вы видели, как он ей лапку жал.Когда ее на ванны провожал!»«Он так влюблен, — вовсю злословят Куры, —Что пропускает даже процедуры!»«Она меняет каждый день наряды, —За туалетами ее не уследишь!..»Чиж ловит на себе с утра косые взгляды,И слышит за спиной, и слышит где-то рядом:«Чиж с Канарейкой!»,«С Канарейкой Чиж!»«Они прошли!» — стрекочет вслед Сорока.«Они идут!» — шипит жена Орла…Затравленный вконец.Чиж улетел до срока,А Канарейка в клинику слегла…Мещанское гнилое любопытство,Как будто бы за нравственность борясь.За дух морали выдает бесстыдствоИ все хорошее затаптывает в грязь!

Гусеница и бабочка

Навстречу Бабочке, присевшей на цветок,Червяк мохнатый полз, он Гусеницей звалсяИ, несмотря на кучу мелких ног,Довольно медленно по стеблю продвигался.Зато у Бабочки с боков по два крылаДиковинного радужного цвета —Она самой природою была.Так празднично, нарядно разодета.«Мне неприятно на тебя смотреть! —Сказала Гусенице Бабочка-красотка. —Такая у тебя противная походка.Что так и хочется скорее улететь!..»И Бабочка вспорхнула над цветком.И в солнечных лучах затрепетала,А Гусеница двинулась ползкомИ вскоре тоже Бабочкою стала…Моя мораль сама сошла с пера:Не забывай, каким ты был вчера!

Орлы и воробьи

Гнездятся беркуты в горах, бог знает где! —В заоблачных краях, на неприступных скалахИ беркутят воспитывают малых.Как и положено, в своем родном гнезде.У крупных хищников обычаи свои —Орлы и Львы не любят мелочиться!Пронюхав это, стали ВоробьиС орлиною семьей в одном гнезде селиться.Орлиное гнездо настолько велико,Что Воробьишке в нем пристроиться легко —И есть где жить, и есть чем поживиться…Орел домой с охоты прилетит —Накормлены прожорливые детки.А там, глядишь, и Воробьишко сыт —С орлиного стола ему идут объедки.До этого Орлу и дела нет.Лишь был бы у него у самого обед…— Как можешь ты иметь таких соседей? —Однажды у Орла спросил Медведь. —Признаюсь откровенно, мы, медведи.Таких нахлебников не стали бы терпеть! —Орел сказал: — Как видно, я привыкК тому, что по утрам я слышу: «Чик-чирик!»Есть люди, как такие Воробьи,У них для жизни правила свои.Попробуй ухватить такого за полу.Он тотчас завопит: «Пожалуюсь Орлу!»

Самосохранение

Однажды, в непогоду,С крутого берега упал ребенок в воду,Барахтается в ней, зовет на помощь мать.Того гляди бедняжка захлебнется…Какой-то человек кричит: «Спасать! Спасать!»А сам на берегу стоит, не шевельнется.Когда спасли мальчонку наконец,Спросили у того, кто так взывал к народу:«Скажите, гражданин, по виду вы — пловец.Чего ж вы мешкали и не бросались в воду?» —«Да, я не скрою, плаваю как гусь! —Ответил человек, не чувствуя подвоха. —Но если я и плаваю неплохо.То простудиться все-таки боюсь».

Дым без огня

Нет ничего гнуснее Лжи, —Но то, что это Ложь, — попробуй докажи!Прошел по лесу слух, что будто Заяц — вор.(Что он украл — не ясно до сих пор!)Напрасно Заяц наш пытался оправдаться:«Что я украл? Когда и у кого?Все это ложь! Вы разберитесь, братцы!*Никто не захотел за экспертизу браться —У всех хватало дела своего…Косой дошел до Льва. Тот, видно, был не в духе,Вполуха выслушал Косого и сказал:«Уж лучше ты признайся. Лопоухий,Когда не крал, то что без спросу взял?»И где теперь ни появись Зайчишка,Все говорят: «Ну, как дела, воришка?»

Тюльпаны

В девятый майский день пришли ребятаК могиле Неизвестного солдата.Чтоб молча положить тюльпаны на гранит…Вот тут один Тюльпан другим и говорит:— Зачем нас только утром дети рвали?Чтоб мы на солнце к вечеру завяли?..— Ты не жалей себя, — сказал Тюльпан-собрат, —Как не жалел себя лежащий здесь солдат!Твоя судьба в руках тебя растивших,И если ты уже попал в букет.Достойней пасть к ногам в боях погибших,Чем украшать собой сомнительный банкет!..

Опасные бритвы

В одной стране один самоубийцаВзял в руки бритву, чтобы не побриться,А бренной жизни подвести итог.Он и полезть в петлю, конечно, мог.Но побоялся удавиться.За этим случаем последовал приказ,И, говорят, он много жизней спас —Изъяты были бритвы из продажи.При этом электрические даже!

Орел и курица

У Курицы с Орлом случился разговор.Сказала Курица: — Хоть я и не Орлица,А между прочим, тоже птица!Но ты, Орел, летаешь выше гор,А мне перемахнуть через простой заборИ то огромный труд. Как тут не удивиться?— О чем печешься ты? — проклекотал Орел. —Тебе со мною стоит ли равняться?Но если жаждешь ты под облака подняться,Я подниму тебя, коль речь с тобой повел,Но уж назад лететь тебе самой придется!И мы встречаем кур, что рвутся в облака.Но это им покаНе удается!

Заяц на приеме

— Зачем пожаловал? — спросил у Зайца Лев.Тот перед ним сидел, ничуть не оробев.И вдруг сказал: — Припоминаю, Лева,Как встретил ты меня в ночном лесу, хмельного,Я у Ежа тогда на дне рожденья был.Как видно, ты меня забыл!А ведь у нас с тобой давнишнее знакомство!Ну, как, старик, живешь? Здорово ли потомство?— Пошел ты вон! — промолвил царь зверей.И Заяц вылетел в одну из двух дверей.Когда идешь в инстанцию.То соблюдай дистанцию.

Художество

К редактору в рабочий кабинетЯвился человек преклонных летИ, положив на стол объемистую папку.Сказал: — Я вам принес своих стихов охапку!Живу на пенсии, как ветеран труда.Решил на старости поэзией заняться —Причастен к ней я не был никогда.Зато теперь хотел бы издаваться!Без малого тут восемь тысяч строк!Как начал, так пошло — строчу без передышкиИ настрочил, пожалуй, на две книжки.Да вот не знаю, кто бы мне помог?! —Редактор, нацепив на нос очки.Сказал сочувственно: — Мы оба старички!Мне тоже срок пришел на пенсию податься.Так вот я и решил художеством заняться:Танцором стать на склоне лет —Имеется в виду балет.Да только я боюсь, что буду спотыкаться!

Общий снимок(Из Даулена Айтмуратова)

Медведь и Заяц, Суслик, Еж и Рысь,И живность прочая однажды собрались.Решив на этот раз друг друга не боятьсяИ общей группой всем на память сняться.Но тут возник вопрос: кому где встать и сесть,Ведь это же большая честьПоближе к сильному на снимке оказаться!Нацелил объектив Мартышкин аппарат.Команда подана. Всех осветила вспышка.Вот снимки розданы, по списку, всем подряд…— Но где же я? — пролепетала Мышка.— И мне себя никак не разглядеть! —Заметил Еж. — Всех заслонил Медведь! —На снимке оказался тот видней.Кто был в лесу всех больше и сильней.

* * *

Меня захочет критик обвинить:— Как эту басню к людям применить?— А очень просто! — будет мой ответ. —Не точно так ли в дни застойных летБыл тот неприкасаем и силен.Кто из казны награбил миллион.Кто, нахватав и взяток, и наград.Всех растолкав, садился в первый ряд?

Оркестр

Оркестр, что много лет симфонии игралИ первые призы на фестивалях брал.Вдруг в одночасье развалился!Как дирижер ни бился,Так ничего и не добился —Как видно, стал терять он свой авторитет.Согласия у инструментов нет!Уже во время репетицийНаметилась борьба претензий и амбицийИ прозвучало: «СУ-ВЕ-РЕ-НИ-ТЕТ!»Ушли «ударные» — тарелки, барабаны.Ушли «смычковые» (в кафе и рестораны!),Гобои с флейтами им потянулись вслед…Все сами по себе, то, что хотят, играют —Самостоятельность при этом проявляют.Есть равноправие. Оркестра только нет!Я взял событие (без лишних аргументов)Из жизни музыкальных инструментов!

Пустой кувшин

Кто в юности стихами не грешил?Так вот, один юнец прославиться решил —Стал опусы свои носить по всем журналам.Чем досаждать редакторам бывалым.Ему везде отказ, а он свое в ответ:— А вот еще стишок! А вот еще куплет!А вот еще на выбор две поэмы!Нехороши стихи? Зато какие темы! —Редактор морщит лоб: — У вас таланта нет!— А вот еще стишок! А вот еще куплет!..Мораль мою вы не поймите ложно!Она проста: сдается мне.Что из кувшина вылить можноЛишь то, что было в кувшине!

СТИХИ НЕ СМЕХА РАДИ

Смешная фамилия

Каких фамилий только нет:Пятеркин, Двойкин, Супов,Слюнтяев, Тряпкин-Дармоед,Пупков и Перепупов!В фамилиях различных лиц.Порою нам знакомых.Звучат названья рыб и птиц.Зверей и насекомых:Лисичкин, Раков, Индюков,Селедкин, Мышкин, Телкин,Мокрицын, Волков, Мотыльков,Бобров и Перепелкин!Но может некий КомаровИметь характер львиный,А некий Барсов или Львов —Умишко комариный.Бывает, Коршунов инойСиничкина боится:А Чистунов слывет свиньей,А Простачков — лисицей!А Раков, если не дурак,Невежда и тупица,Назад не пятится как рак,А все вперед стремится!Плевков фамилию сменил.Жемчужиным назвался.Но в основном — ослом он был.Ослом он и остался!А Грибоедов, ПироговПрославились навеки!И вывод, стало быть, таков:Все дело не в фамилии, а в человеке!

Хитрая мышка

Однажды, видимо спросонок.Упала Мышь в пивной бочонокИ начала тонуть.«Тону-у! Спасите кто-нибудь!Я гибну в жигулевском пиве!О, как же смерть моя проста!Клянусь, была бы я счастливейПогибнуть в лапах у Кота!» —«Ну что ж! — с окна сказал Котище. —Я вытащить могу вас. Но…Вы сразу превратитесь в пищу!» —«Спаси! Спаси! Иду на дно!В сто раз милей мне смерть на воле!Ей-ей, не так она страшна!»И Мышь от смерти в алкоголеБыла для смерти спасена.Но, очутившись в страшных лапах.Дрожа до самого хвоста.Пивной распространяя запах.Мышь улизнула от Кота.«Я съем вас поздно или рано, —Сказал, облизываясь. Кот, —Но что склонило вас к обману?Какой бессмысленный расчет?Где ваше слово? Ваша честь?Вы обещались дать вас съесть!» —«Ах, что вы? — Мышка пропищала. —Я это спьяну обещала!»

Тщеславие

«Здорово, друг!» — «Ах, это ты? Привет!» —«Куда спешишь?» — «Такое, брат, случилось:Я напечатался! Вот номера газет!» —«Ты напечатался? Скажи на милость!Куда же ты бежишь?» — «Порадовать семью!» —«Так что ж ты сочинил? Рассказ? Стихи? Статью?Не знал я за тобой, что ты владеешь слогом». —«Да нет… В числе других фамилию своюЯ подписал вот здесь! Смотри! Под некрологом!»

Три портрета

Был однорук и одноглазВеликий хан Ахмед.Трем живописцам как-то разОн заказал портрет.«Иметь портрет угодно мне, —Всем трем он заявил, —Где б я в бою и на конеНаписан вами был!»Трубят рога. На грозный судТого, кто всех сильней.Два первых автора несутРаботу многих дней.Перед портретом хан встает.Разгневан, возмущен:Нет! Он себя не узнает!Нет! На коне не он!«Я одноглаз и однорук,А этот хан сидит —Двумя руками держит лук.Во все глаза глядит!Ты исказить меня посмел,И ты мне дашь ответ!»«Казнить угодника», — велелСердитый хан Ахмед…Своим вторым портретом ханНе меньше оскорблен.«Я узнаю коварный план! —Затрясся в гневе он. —На радость всем врагам вокругТы подчеркнул, смутьян.Что одноглаз и однорукТвой повелитель хан!..»

О дураке

С хвоста коня бояться надо,С рогов — корову и быка.Со всех сторон, с любого взглядаБояться надо дурака!Когда дурак сидит на месте.Где умный должен был сидеть.Там нам его, сказать по чести.Подчас не просто разглядеть.Дурак и вежливым бывает,И не всегда на всех рычит,Красноречиво выступает.Многозначительно молчит.Дурак один такое можетНаворотить и там и тут.Что сотня умных не поможет.Сто мудрецов не разберут.Но, как в народе говорится.Управа есть и на него:Насмешки даже тот боится.Кто не боится ничего!

Сбоку припека

Зазнались голуби!Их белокрылый братСтал символом борьбы за дело мира.О нем везде поют, повсюду говорят,Его прославилиРезец,И кисть.И лира.Зазнались голуби!У них надменный вид.На даровых хлебах разъелись, словно куры.Их представительство наглядно говоритО разновидностяхи формах конъюнктуры.

Форма и содержание

Родился он из блюдца с мыльной пеной,С конца соломинки спорхнул — и полетел.Своей окраской необыкновеннойОн всех и всюду поразить хотел.Потоком воздуха гонимый и влекомый.Коснувшись на пути какого-то сучка.Он лопнул на глазах у всех своих знакомых.Оставив мокрый след не больше пятачка.

Чемодан без ручки

Он тащит чемоданВ базарный день,С толкучки.Тот чемодан давно уже без ручки, —Его бы где-нибудь оставить по пути,Да жалко выбросить, хоть не с руки нести…Так и в политике.Иной политикан,Что искушен в дискуссионной прыти.Своих понятий старый чемоданНе в силах выкинутьЗа борт больших событий.

Шутка

Собрались однажды вместеИностранные котыИ расселись, честь по чести.Распушив свои хвосты.Из посольств они явились,Там, где мыши завелись,Помяукав — сговорились.Помурлыкав — разошлись…У себя, в своих квартирах,И от дома вдалекеГоворят все кошки мираНа кошачьем языке.Означают по-турецки«Мяу-мяу» и «мур-мур».Точно так же и по-шведски.По-французски и немецки —«Мяу-мяу» и «мур-мур».Мог единством похвалитьсяТех котов недолгий сбор.А послы договоритьсяВсе не могут до сих пор!..

Птичка на воле

На волю выпустили Птичку —Куда глаза глядят могла она лететь.А у нее вошло уже в привычкуНа жердочке сидеть и в клетке песни петь.Все то, что надобно, все было у пичужки:И в блюдечке вода, и зернышко в кормушке.И вдруг простор! Свобода! Небеса!Бескрайние поля! Зеленые леса!И сладкие жучки, и червячки, и мушки!Но также ястребы, и кошки, и ловушки!И Птичка, покачав себя на ближней ветке.Назад вернулась. Под защиту клетки!

* * *

Ты в жизни различать умей.Кто друг тебе, кто враг.Льстецы похожи на друзей,Как волки на собак!

Два деда

Два старика — два седовласых деда —Сошлись на лавочке, и началась беседа.Тот, что моложе был и менее был сед,Сказал, вздохнув: — Ну что за жизнь, сосед!Был слеп на левый глаз, теперь не видят оба.Все жду, когда меня накроет крышка гроба —Костлявая с косой дежурит у ворот…Чем больше думаю, тем больше жуть берет!Тут, помолчав, сказал второй старик:— К своим болячкам я уже привык —Их набралось и у меня премного!Но, несмотря на груз преклонных лет,За каждый новый день благодарю я Бога!Живу по солнышку — люблю встречать рассвет!

Мессалина

— Терзаешь ты меня своей любовью к сыну —сильней твоей любви ко мне!Дождешься ты, что я тебя покину! —И отвернулась Женщина к стене…— То — разная любовь! — ответил ей Мужчина. —Сильней, чем я люблю, тебя нельзя любить!— Так убери с моей дороги сына! —Сказала Женщина.— А как убрать? Убить?— Где мужество твое? — спросила Мессалина. —Не будешь счастлив ты, обоих нас любя!— Пусть будет так! — ответил ей Мужчина.Взял в руки меч и заколол себя.