После перерыва репетиция продолжилась и длилась еще около часа. В конце режиссер — мучитель! — попросил нас Морозовым повторить очередную любовную сцену. Не успели мы ее закончить, как я услышала несколько подозрительных щелчков, краем глаза уловила вспышки, вздрогнула от неприятного предчувствия, и, мигом отскочив от Дениса Сергеевича, развернулась в сторону зала.
Рядом со сценой стоял грузный парень с фотоаппаратом в руках.
Что за…
— Что за… — словно угадав мои мысли, завопил режиссер. Но потом, видимо вспомнив, что в присутствии Марии — а она сидела в этот момент в зале — он неприлично не выражается, быстро изменил постановку вопроса:
— Ты кто вообще такой? И какого черта сейчас делаешь?
— А… я… э-э… я с факультета журналистики… про приказу декана… для рекламы, — забормотал этот папарацци недоделанный и, попятившись в выходу, скрылся за дверью.
Для рекламы? Какой еще рекламы? Мне всё это совсем не понравилось. Кубарем скатившись со сцены, я бросилась за папарацци и догнала его в коридоре.
— Мальчик, милый мальчик, — вкрадчиво произнесла я, — сотри эти фотографии, пожалуйста.
— Не могу, — пробасил «милый мальчик», — извините, у меня — приказ декана.
Так, по-хорошему не получилось. В два прыжка я оказалась рядом с этим упертым типом, вцепилась в его фотоаппарат и заорала:
— Кому сказала — сотри всё немедленно!
— Да что вы такое творите, аппаратуру испортите! Знаете, сколько стоит? И не стану я ничего стирать! — парень попытался вырвать фотоаппарат, но не тут-то было — я вцепилась в него мертвой хваткой. Точнее, — в них — в парня и его «аппаратуру». И вдруг услышала голос за спиной:
— Вика, успокойся. Что ты делаешь?
Повернувшись, я увидела Морозова. И, конечно же, в этот момент упустила папарацци — тот моментально скрылся в неизвестном направлении.
— Ну, спасибо, Денис Сергеевич, удружили! Вместо того, чтобы помочь — что вы наделали? — я в отчаянии взмахнула руками. — Что теперь будет?
— Что будет? Да ничего не будет. Это — всего лишь постановка. И просто фото.
«Просто фото»? Если бы я знала, что меня ожидает после этого #простофото, то догнала б того парня, прибила и закопала бы где-нибудь на аллее между нашим факультетом и ЗАГСом. Вместе с Морозовым, который, убедив меня в том, что всё — сущий пустяк, заставил вернуться на репетицию.
Между тем, это оказалось не просто фото. А фото, на котором я была в объятиях Дениса Сергеевича. Папарацци, чтоб ему пусто было, поймал момент, когда мы — по какому-то ужасному стечению обстоятельств — действительно выглядели как влюбленная парочка. И так смотрели друг на друга… аааааа, кошмар… я вдруг поняла, почему Машкина фантазия в последнее время забурлила.
Конечно, на самом деле это была «просто игра», только пойди это теперь кому докажи!
Уже на следующий день злополучное фото появилось везде, где только можно — на сайте университета, на сайте факультета, в соцсетях и даже — со множеством огненных смайликов — в Инстаграме моей сестры! А я, между прочим, ничего не говорила ей о постановке и уж тем более — не собиралась приглашать на спектакль.
Теперь о покое можно было забыть.
Теперь все студентки универа прекращали разговоры, когда я проходила мимо, а потом что-то шептали мне вслед (не исключено, что проклятия).
Теперь в мою честь создавались обсуждения в чатах, городских и университетских пабликах: «Кто такая Виктория Горячева? Что связывает обычную лаборантку и самого завидного холостяка университета?»
«Обычная лаборантка»? Ну так и не трогайте меня, раз я обычная. Но нет — люди обсуждали всё: как я выгляжу, как одеваюсь, действительно ли Морозов на меня «запал» и если да, то почему. Точнее — они обсуждали всё, кроме моих научных достижений. Если я когда-нибудь и мечтала о славе, то уж точно не о такой позорной!
И это было еще полбеды. У меня сердце холодело при мысли о том, что фото и обсуждения может увидеть девушка Морозова. Тогда я уж точно второй раз в жизни останусь без волос.
Ситуация усугубилась тем, что вскоре на факультете повесили еще и плакаты с этим фото — злополучную рекламу спектакля.
Но если с соцсетями я бороться не могла (разве что полностью их игнорировать), то тут сделала всё, что было в моих силах. Дождалась, пока люди разойдутся, сорвала эти плакаты, разорвала на мелкие кусочки и уничтожила улики в туалете.
На следующий день плакаты повесили снова. И я снова их уничтожила.
А потом меня вызвали к декану.
— Виктория, — спросил он у меня почти ласково, — ты разве не в курсе, что у нас теперь везде камеры установлены? Скажи, почему ты срываешь плакаты?
Ох, черт! Про камеры-то я и забыла!
— Э-э, — промычала я в ответ.
А что тут скажешь?
— Я знаю, что вы с Денисом Сергеевичем встречаетесь, — продолжил декан. — Мне режиссер еще до начала репетиций сказал.
Вот же черт! Всё-таки проговорился он тогда декану про свадьбу сестры.
— Я… э-э… нет. Мы не встречаемся, нет, — промямлила я.
— Виктория, — сказал декан, — вы — взрослые люди. Нет ничего зазорного, что вы встречаетесь. В стенах нашего факультета возникла уже не одна супружеская пара. Даже я со своей будущей женой сблизился во время совместного проекта.
Да кто ж этого не знает? Жена декана была заведующей кафедрой общего и сравнительного языкознания. И многие считали, что это он ее «продвинул». Только… зачем он мне сейчас это говорит?
— И профессор Колесников, и профессор Лабузов… — продолжал перечислять декан. — Главное, чтобы личные… эээ… отношения не мешали работе. Но вы, кажется, отлично сработались. Я получил хорошие отклики по вашим переводам. Думаю, есть неплохие перспективы выиграть…
Эх. Он может хоть до скончания веков рассказывать о нашем с Морозовым «прекрасном» тандеме или о том, кто и когда переженился на факультете — мне все равно, потому что…
— Я не встречаюсь с Денисом Сергеевичем, — повторила я — в этот раз громко и четко. — То было просто недоразумение.
— Вика, ты не сможешь это долго скрывать. Рано или поздно все узнают.
Вот же упрямый тип! Да у нас на факультете просто сборище баранов!
— Но…
— Вика, думаю, мы друг друга поняли. Всё, можешь идти. Но — пожалуйста, больше не срывай плакаты, ладно?
Я вышла из деканата, понуро опустив голову.
С того момента я еще больше злилась на Морозова. А он-то почему никаких действий по ликвидации этой катастрофы не предпринимает? Почему я должна отдуваться за двоих? И эта его девушка — она вообще знает про постановку? Придет на спектакль?
Если честно, меня не на шутку волновал сей вопрос и я хотела спросить об этом Дениса Сергеевича напрямую, но как бы невзначай и в шутливой форме — мол, в свете последних событий обеспокоена за сохранность своей шевелюры и т. д. и т. п., что-нибудь в таком духе.
А все получилось иначе.