Что бы я делал в экстренных случаях, в пиковых положениях?
Я бы кушал ночью – это раз. Спал бы днем – это два.
Пил бы для веселья с быстро хмелеющими женщинами от недорогих вин типа «Алиготе» – три.
И только с пьяными женщинами разговаривал – четыре.
Я бы работал, когда хочется, – шесть.
И часы бы перебил – семь.
И детей бы узаконил. И наелся устриц.
И в Париж на минутку и обратно – восемь.
И в деревню на подводе с сеном и девками – семь.
А обратно быстро на машине – девять.
И спать – десять, одиннадцать, двенадцать.
Стричься у ласкового парикмахера с длинными пальцами, а бриться у длинноногой, смуглой, и сидеть низко, чтобы она наклонялась и пачкала свой нос в пене, а я бы ее слизывал, и мы бы оба смеялись.
Это восемь.
Охотиться можно, но не на уток, а на воднолыжников из мелкокалиберки с упреждением. Это семь.
И не забыть выиграть у китайцев сражение и Порт-Артур отбить у них.
И тут же окружить себя пленницами.
Портреты им поменять на свои.
Из ручек у девушек цитатники вынуть и вложить что-нибудь другое – это шесть.
«Скорой помощи» рыло набить, чтоб начеку и почутче, в корне почутче.
И наших всех реанимировать, а то скучно.
А гады пусть мрут от инфарктов и пестицидов. Это десять.
Да, кондиционеры на лето! Слушайте, это же невозможно!…
И унитазы всем починить. Это сто.
Борьбу с пьянством прекратить, тем более что это не борьба и это не результат.
Пограничников снять и хорошо угостить.
А чтоб сюда не лезли, забором все и дырки как положено – черт с ними, пусть видят, что здесь и как здесь весело. Это сто одиннадцать.
Морякам всем вернуться. Они туда плавают, чтоб здесь гулять, так здесь и так гуляют.
С театрами… Пусть играют – ни вреда ни пользы, давайте что хотите, только осторожно, не дай Бог, перемрете от бессилия своего бесстрашия, от чудовищного выбора позиции в классовой борьбе.
В баню по четвергам, ребята. Это всем, кроме официантов и поваров, они по пятницам.
А в четверг все вместе, с воблой, пивом, раками, зеленью и, ты Господи, водочкой.
Но в понедельник буду строг, тишина чтоб до обеда, до шести вечера.
Воробьям-сволочам лапы ватой обмотать.
Псам – кляпы.
Львам в зоопарках и у Берберовых – глушители на пасть.
Женщинам не рожать, пусть мужчины подсчитают.
И все спим, в понедельник – тишина.
Вторник, среда – личное время.
По пятницам – с девяти до двенадцати – все выслушиваем друг друга. В комнате, мирно.
И перестаньте ругаться, и кричать друг другу: «Еврей, еврей!»…
У нас в стране не все евреи!