Кирк стоял, опершись на костыли, возле двери. Эми стала рядом. Теперь они видели все отделение – зрелище было действительно ужасное.
– Кирк, давай им поможем. Нельзя же так просто стоять, – сказала Эми.
– Как же мы поможем? – возразил Кирк.
У дальней стены стояла девочка, ровесница Эми, и громко плакала. Доктор сделал ей укол, и она почти мгновенно уснула – сползла по стене на пол. Доктор подошел к мальчику, у которого вся рубашка была залита кровью. Сестра наклонилась над лежавшей девочкой и поправила ей ноги поудобнее.
В отделении было, наверное, тридцать детей, не меньше. У всех ушибы, ссадины, переломы.
В двух шагах от Эми и Кирка сидела на стуле девочка, спрятав лицо в ладони. Руки у нее были забинтованы.
Эми подошла к ней и села рядом.
– Как это произошло? – спросила Эми.
– Не представляю, – девочка отняла от лица ладони. – Перевернулся автобус.
– Какой автобус? Куда вы ехали? – спросил Кирк.
– На концерт. Автобус съехал с обочины и кувыркнулся. Стекла все разбились. У Джона рука застряла в осколках, все повалились друг на друга, – сказала девочка и заплакала. Эми обняла ее за плечи. – Было так темно, ничего не видно. Выхода не найдешь. Я вся порезалась. Не помню как…
– Теперь уже все хорошо, – утешала ее Эми. – Вы в больнице, врачи сделают все, что надо.
– Господи, – вздохнула девочка, – хорошо бы…
– Не плачь, смотри, все уже перевязаны.
Врачи и сестры все еще метались от одного ребенка к другому.
Эми вытерла кровь, появившуюся из-под бинта на руке девочки.
– Так все глупо, так ужасно… – И девочка снова заплакала.
Эми тоже захлюпала носом. Она посмотрела вокруг себя – суетящиеся люди в белом, плачущие дети. Кирк положил руку на плечо Эми.
– Пойдем, – сказал он.
Эми подняла голову, по щекам у нее текли слезы, но плакала она неслышно. Кирк был белый как полотно.
– Пойдем, – повторил он. – Мы ведь ничем не поможем. Только будем мешать. Врачи справятся и без нас.
Эми погладила рыдающую девочку. Кирк вцепился в плечо Эми, она опять обвела взглядом комнату.
– Я не пойду. Может, я хоть чем-нибудь помогу.
– Выброси это из головы, Эми. Тут ничего не сделаешь. К счастью, никто тяжело не покалечился. Все очень скоро будут здоровы.
Кирк потянул ее за рукав. Эми поднялась на ноги и пошла за ним. Всю дорогу обратно в лифте и коридоре оба молчали.
Телевизор был уже выключен. Брент спрятал свой альбом и опять углубился в чтение. Услышав шаги, он поднял голову. Глаза у Эми были красные, распухшие. Брент понял – Эми чем-то очень расстроена.
– Что случилось? – спросил он.
– Ты даже не можешь себе представить, что там творится, – ответил Кирк. – Перевернулся автобус с детьми, которые ехали на концерт. Человек тридцать или сорок. Все в крови. Кошмарное зрелище.
– Да, Брент, это было так страшно, – сказала Эми. – Мне так их жалко. Надо было остаться и помочь. Врачи не успевали накладывать повязки. Зачем я ушла оттуда?
– А правда, зачем? Помогала бы как Скарлет О'Хара[11] при осаде Атланты. Перестань сейчас же так волноваться! Они все скоро поправятся. Ну чем бы мы могли там помочь? Только бы путались под ногами.
– Тебе ни до чего и ни до кого нет дела, – вспылила Эми. – Ты замкнулся в свой мирок и только твердишь: «Какая от меня польза!» Но что бы ты ни говорил, я знаю: я должна была там остаться. Иногда я спрашиваю себя: да помог ли ты хоть кому-нибудь за всю свою жизнь, ты ведь занят только собой.
– Послушай, Эми… – начал было Брент. Как они могут ссориться! У него даже сердце защемило.
– Ничего, Брент, – сказал Кирк. – Пусть Эми думает, что хочет. Все ребята из этого автобуса в лучшем состоянии, чем мы в нашем отделении. Так что побереги свой праведный гнев, Эми. У нас свои проблемы, где еще заниматься синяками и царапинами этих бедняг.
– Прости меня, Кирк, – тихо сказала Эми. – Я зря набросилась на тебя. Но все-таки, мы должны были там остаться.
– Пойми, Эми, мы просто не в силах были ничем помочь. Этот подлый мир за нашими окнами катится к черту в ад. Да разве его спасешь нашими руками?
– Скажи, Брент, неужели мир на самом деле так плох? – спросила Эми. – Мне он кажется таким далеким, что, по-моему, я его совсем забыла.
– Ну что ты, Эми, – ответил Брент. – Не все на земле так уж плохо.
– Когда ты и Кирк рядом, мне ничего не страшно. Я даже стараюсь не думать, что придется все-таки возвращаться домой.
– Я понимаю тебя, Эми, – сказал Брент.
И он действительно понимал. Когда он думал о том, что скоро вернется в мир за больничными стенами и расстанется с Эми и Кирком, на глаза у него наворачивались слезы.
Кирк забрался в постель. Несколько времени сидели молча.
– Мы же не видели, чем кончился фильм, – вдруг сказал Кирк. – Расскажи нам, что было дальше.
– А дальше погибло много людей, – сказал Брент, взял свою книжку и утонул в ней. Он не слышал, как Эми пожелала им спокойной ночи и ушла.
Кирк свернул еще одну салфетку, метнул ее в утку, подвешенную в дальнем углу комнаты, и опять промахнулся. Брент негромко рассмеялся.
– Если ты еще немного здесь полежишь, – сказал ему Кирк, – удостоишься чести лицезреть безумного Кирка. Еще один день этой невыносимой скуки – и я съеду с катушек. Придется надеть на меня смирительную рубашку и отвезти в отделение к психам.
Эми сидела в кресле и развлекалась тем, что разжимала и сжимала на ногах пальцы.
Брент смотрел на потолок, угадывая в узоре из трещин фигурки животных.
– Не сомневаюсь, – сказал он. – Ты не самый уравновешенный субъект среди моих знакомых.
– Очень смешно. Две-три таких шуточки – и я не буду скучать до конца жизни.