– Что надо? – нелюбезно спросил предводитель викингов, появляясь на крыльце.
Стасик повыше поднял флаг и протянул пакет. Толька с сожалением поглядел на
полотенце. Никакие законы не разрешали отлупить посла. А так хотелось! Он вздохнул,
разорвал пакет и вынул бумагу.
“Вызываем на бой!!! Послезавтра. В четверг. В девять часов утра”, прочитал он.
Придраться было не к чему: ни одного оскорбительного выражения.
– Будет ответ? – вежливо спросил Стасик.
– Будет, – сказал Самохин. – Послезавтра в девять. Вам понравится.
– Вот и хорошо, – сказал Стасик.
Утро решающей битвы было безоблачным, синим, ослепительным. Не воевать бы, а
радоваться. Но суровые покорители северных морей, повелители фиордов, грозные бойцы
в рогатых шлемах созданы не для мирной жизни. Их дни проходят в боях… Правда, на
этот раз они знали, что больших подвигов совершить не удастся. Велика ли заслуга –
обратить в бегство маленький, почти беззащитный отряд! Но проучить непокорного врага
следовало, и ровно в девять боевой четырехугольник викингов показался на улице.
Заполыхали на солнце оранжевые щиты.
И вот викинги увидели противника.
– Тихо! – сурово сказал Самохин, потому что в рядах началось неприличное,
подрывающее дисциплину веселье.
Ну а как было не веселиться? Противник был такой беспомощный, потешный! Пять
человек стояли поперек дороги, вооруженные чем попало. У девчонки вместо щита была
деревянная крышка от бочки. Джонни Карапуз держал игрушечный автомат, бесполезный
в настоящем бою. У Сережки Волошина вообще не видно было оружия. Лишь братья
Дорины укрылись настоящими, как у викингов, щитами. Пятерка эта растянулась в
редкую щеренгу, только Борька и Стасик стояли рядом, сдвинув некрашеные щиты.
– Сейчас побегут, – пропищал Пескарь. – Не будет никакого боя.
Но противник не бежал.
– Может быть, они решили геройски погибнуть? – с опаской спросил Пескарь.
– Помолчи, – обрезал предводитель. И, не оглядываясь, приказал: – Пленных заприте
до вечера в нашем штабе. А Джонни – сразу ко мне. Я из него сделаю чучело.
…А Сережкин отряд молча ждал врага.
– Не тяни, – прошептал наконец Стасик. – Оставь место для разбега.
– Давай, – попросила Вика.
Викинги надвигались, как рыжий танк.
– Внимание… – сказал Сережка. – Старт!
Братья Дорины раздвинули щиты и убрали руки с Липиных рогов.
Липа глянула вдаль, и ее затрясло, как вентилятор со сломанной лопастью. Еще бы!
Раньше она воевала только с одной отвратительнооранжевой дверью, а сейчас такие двери
двигались на нее толпой!
Липа коротко замычала. Вернее, это было не мычанье, а глухой утробный звук,
похожий на стон раненого льва. Потом она тяжело встала на дыбы, оттолкнулась задними
копытами и ринулась на врага, поднимая над дорогой клочковатые дымки пыли.
– Харрашо идет, – сказал Сережка.
Викинги замедлили шаг. Едва ли они испугались. Скорее, просто удивились. А
потом, разглядев, что мчится на них не носорог, не дикий бык и не баллистическая ракета,
со смехом опустили щиты и склонили копья.
Ох, как это опасно – недооценивать врага! Что были тонкие копья для разъяренной
Липы! Остановить ее удалось бы, пожалуй, только прямым попаданием из пушки.