– Бывают Жарптицы, – серьезно сказал Толик. А ВитькаМушкетер сорвал одно такое
перо и украсил им свою кепку.
– Чучело, – хмыкнула Тетка.
– О, сеньорита, – сокрушенно протянул Мушкетер.
– Олух, – сказала тогда сеньорита. – Как дам! Пообзывайся еще…
Мушкетер както сник. Он стал отставать и скоро оказался совсем рядом с Теткой,
которая шла позади всех.
– Ты чего? – тихо спросил Мушкетер. – Я могу еще один лист сорвать… тебе.
Тетка с презрением мотнула загнутыми косами.
– Ну и наплевать, – изящно выразился Мушкетер. Тетка насупилась…
Мушкетер сорвал самый большой и самый золотой лист. Молча показал Тетке. Она
косо взглянула на Витьку.
– Ну, давай…
И никто не заметил, когда в черных волосах отчаянной девчонки появилось яркое
перо Жарптицы.
Уголек вывел охотников к поляне, где из травы поднимали свои круглые спины
валуныслонята.
Это были маленькие слонята, а не мамонты, и в душе Уголька шевельнулась
жалость. Он лежал в молодом колючем сосняке рядом с Толиком и жалел слонят, будто
они были живые, а не из камня. Он всегда так играл – забывал, что в игре не все
настоящее. А сейчас Уголек привел охотников к поляне, где паслись знакомые слоновьи
детеныши, и его слегка мучила совесть.
И когда охотники вскочили и бросили камни, и хотели добить топорами загнанных в
ловушку зверей, Уголек выбежал на поляну. Он выбежал и крикнул, подняв свой топор:
– Стойте! Не надо убивать мамонтов!
Все остановились и замолчали, и только удивленно покачивали головами сосны.
Толик опустил свое оружие. Он был вождем племени. Его выбрали вождем, потому что он
все время чтонибудь придумывал. Это он умел.
Кроме того, Толик был самый старший. Мушкетеру, правда, тоже исполнилось
двенадцать, но его не сделали вождем. Тетка сказала, что он оболтус.
Толик опустил топор, и другие охотники тоже опустили топоры. Даже Тетка.
– Почему не надо убивать мамонтов? – удивился Славка.
– Почему не надо? – подумав, спросил Уголька вождь охотников.
– Можно приручить их, – сказал Уголек. – Они сильные, они буду помогать нам…
Это добрые звери…
Он стоял с опущенным топором среди больших круглых камней, и Толику вдруг
показалось, что камни сейчас оживут. Шевельнутся и поднимутся на толстых ногах,
вскинут хоботы и выставят желтые кривые бивни… И по приказу Уголька встанут на
дыбы. Все разом.
Толик подошел к Угольку, а охотники остались у края поляны.
– А если мамонты растопчут тебя? – тихо спросил вождь. Уголек поднял на него
черные задумчивые глазищи.
– Не растопчут. Звери меня не трогают. Я их люблю.
Он только не сказал, что больше всех зверей любит собак.
– Ты мог бы стать укротителем, – раздумывая, произнес Толик. – Правда, мог бы.
– Зачем?
– В цирке.
– В каком цирке? – удивился Уголек, потому что знал, что мальчишек не берут в
укротители. Но Толик уже придумал.