– Он негр? – поинтересовался Джонни.
– Почему?
– Ну, раз черный!
– Да это прозвище. Тоже для страха.
– А ярла в чайнике мы тоже боимся? – спросила Вика.
– Мы его вечером поймаем, – решил Сережка. – Когда будет без чайника.
Тольку Самохина друзья повстречали у входа в летний кинотеатр. Толька хотел
попасть на двухсерийный фильм про трех мушкетеров. Он не попал. Его прижали спиной
к решетчатой оградке, над которой поднималась трехметровая фанерная афиша. На афише
д'Артаньян ловко раскидывал длинной рапирой целый взвод кардинальских гвардейцев,
но Тольке от этого было не легче.
– Поговорим? – сказал Сережка.
– Четверо на одного? – сказал Толька.
– А разве много? – язвительно спросила Вика. – Васто сколько было, когда плотину у
двух малышей раздавили?
– Мы? Раздавили?
– А не давили, да?
– Мы по ней только через ручей прошли! У нас на той стороне тактические занятия
были! Мы что, знали, что она сломается?
– Думать надо было, – наставительно сказал Борька.
– Головой, – добавил Стасик.
– А у него не голова, – произнес остроумный Джонни. – У него джестянка с рогами.
– Ты мои рога не тронь, – мрачно сказал предводитель викингов.
– Можно и потрогать, – заметил Сережка.
– Четверо на одного?
– Пятеро!! – взвился уязвленный Джонни. Только сейчас он понял, что Самохин не
желает его даже считать. – Вот как вделаю по уху!
– Козявка, – сказал викинг. – Вделай.
Джонни зажмурился и “вделал”…
В общем, Самохин вырвался из окружения помятый и взъерошенный. Наверно,
хотелось ему зареветь. Но он не заревел. Он, часто дыша, сказал издали:
– Ну, увидимся еще! Не будет вам жизни теперь ни ночью, ни днем.
Друзья озабоченно молчали и не смотрели друг на друга.
– Вот что, люди, – заговорил наконец командир Сережка. – Давайтека топать на свою
территорию. И поскорее. Полезное это будет дело.
Он оказался прав. Едва укрылись во дворе, как Джонни известил с “насеста”:
– Идут!
Все забрались на перекладину.
Противник двигался в боевом порядке. Мерно колыхались копья и звякало железо.
– Красиво идут, черти, – со вздохом сказал Сережка. Наверное, всетаки завидовал,
что нет у него такой могучей армии.
– Ну и красота! Понацепляли утильсырье… – откликнулась Вика.
Викинги приближались. Толька шел впереди. Рогатый чайник его вспыхивал на
вечернем солнце. Лучи отскакивали от него, как оранжевые стрелы. Справа и позади
командира шагал верный адъютант Вовка Песков по прозвищу Пескарь. Впрочем,
знающие люди утверждают, что прозвище это надо писать через “и”, потому что оно не от
фамилии, а от Вовкиной писклявости. Пескарь (или Пискарь) тоже был в чайнике, только
не в блестящем, а в эмалированном. Крышки у чайника не было, и в круглом отверстии
торчал белобрысый хохол.