– А это просто. Ты хватай мою рейку и доставляй на тот берег. А я за это, может
быть, завтра найду для моста другое место. По рукам?
Алька поспешно кивнул. Не спорить же с человеком, от которого зависит жизнь
Зелёной Гривы!
– Хватай и двигай вперед, – ухмыляясь, велел парень.
Алька торопливо схватил рейку. Она была тяжёлая, на плече не унесёшь. Тогда Алька
сунул один конец под мышку, а другой конец стал волочиться по земле. Парень на это
ничего не сказал, только велел двигаться поживей.
Под гору Алька спустился быстро. По дну лога идти тоже было нетрудно, только
рейка прыгала по кочкам. Алька всё боялся, что она поцарапается и парень рассердится.
Когда подошли к речке, Алька хотел снять тапки, но парень сказал:
– Шагай, шагай… И Алька прямо в тапках пошёл по воде. Рейку пришлось поднять
на плечо, и она больно давила острым ребром.
Но хуже всего стало, когда начали подниматься. Сухая глина осыпалась изпод ног,
липла к мокрым тапочкам, набивалась в них острыми комками. Рейка путалась в полыни.
Алька скоро совсем выбился из сил. От горького полынного запаха, который он
раньше так любил, заболела голова. И сердце колотилось часточасто. А парень
поднимался впереди и иногда оглядывался:
– Ну как? Ползёшь, пацан?
Алька молча кивал и полз. Он боялся сказать, что устал. Вдруг тогда этот
круглоголовый, разозлится и срубит Зелёную Гриву?
Алька вспомнил берёзовые кругляки, аккуратно сложенные в поленницу. Он видел
их зимой у кочегарки. Неужели так может быть?
Мёртвые кругляки вместо Зелёной Гривы?
– Что, малёк, порвём договор?
– Не… не хочу.
– Ну гляди. А чего в сторону отбиваешься?
– Конечно… – тяжело дыша, сказал Алька. – Здесь кусты вон какие. Я не пролезу.
–Ладно, жми в обход. Только живо.
А место, как назло, попалось крутоекрутое, Алька полз наверх, торопился изо всех
последних сил. Ведь хозяин рейки мог разозлиться, если бы ему пришлось ждать.
Вот бы успеть раньше!
Нет, не успел. Когда кромка берега оказалась перед Алькиными глазами, он увидел
сапоги. И чуть не уронил рейку от досады. Ведь так старался!
Но тут Алька заметил, что сапоги не те. Чёрные и высокие. И тогда он поднял голову.
Наверху стоял мужчина в серой кепке и парусиновом пиджаке. А рядом с ним стояла
тренога с какимто аппаратом. "Этот дядька и есть помощник", – догадался Алька.
– Ты откуда, малец? – услышал он густой голос. – Руку давай. Ух и увозился! Матьто
тебе задаст. А рейку где взял?
Алька оглянулся и кивнул на парня, который, ухмыляясь, подходил к ним. Потом
бросил рейку и сел на траву.
– А ну, Касюков, ступай сюда, – негромко сказал мужчина. – Отвечай, ты что это с
ребёнком делаешь?
– А что, Матвей Сергеевич, – всё ещё улыбаясь, начал парень, – пусть обучается.
Трудовое политехническое воспитание.
На щеках Матвея Сергеевича под кожей с чёрными точками сбритых волосков
заходили тугие узлы.
– Вот возьму я эту рейку, – тихо сказал он, – и сломаю о твой хребет. Это будет
политехническое воспитание тебе. Высший сорт… Ах ты!.. – взорвался он вдруг и,