доверительный шёпот:
– Ты не бойся, это ничего. Я, когда первый раз приехал, тоже сперва ревел
потихоньку. С непривычки.
Алька хотел поскорее сказать, что совсем не плакал, или придумать какоенибудь
оправдание… Но не успел. Мальчишка соскочил на пол и придвинул свою кровать
вплотную к Алькиной.
– Ничего, – снова услышал Алька. – Здесь хорошо. За деревней лес хороший.
Большущий. Можно заблудиться и хоть целый месяц ходить. Всё равно дорогу не
найдёшь.
– Ты заблуживался? – прошептал Алька.
– Ага…
– Целый месяц ходил?
– Не… Всего три часа. Потом все пошли искать, кричать начали. Я услыхал и
пришёл. Я бы и не заблудился, а меня какаято птаха завела в глубину.
– Какая птаха? – спросил Алька. Он уже немного забыл, что соскучился по дому.
– Ну, птичка. Серая какаято. Она от гнезда, видать, уводила. То подлетит, то упадёт,
будто подбитая. Глупая. Думала, я гнездо зорить буду, а я просто её поглядеть хотел.
– Зачем поглядеть? – уже почти полным голосом спросил Алька.
– Ты тише, – испугался мальчишка, – а то спать заставят. Двигайся ближе.
Алька двинулся и перекатился на кровать соседа. А тот объяснил:
– Я всяких птиц люблю. У меня дома щеглы жили, чечётки. А ещё был снегирь.
Яшка. Весёлый. Я его в городском саду поймал. Мне тогда снег за шиворот насыпался, с
полкило, наверно, а я всё равно сидел и ждал…
– А где теперь эти птицы? – заинтересовался Алька.
– К весне всех повыпускал. Я их подолгу не держу.
– Расскажи ещё, – попросил Алька, когда сосед замолчал. – Ты спишь, да?
Расскажи…
– О чем ещё рассказывать? Я больше не знаю.
– Ну кто ещё у тебя был?
– Щеглиха Люлька была. Я её на свисток отзываться учил.
– На какой свисток?
– На деревянный. Из тополиного сучка. Завтра, хочешь, сделаю? Здесь тополи растут.
– И мне… сделаешь? – несмело и удивлённо спросил Алька.
– Ага. Обоим сделаю, – сказал добрый мальчишка и продолжал рассказ про Люльку:
– Я ещё её учил клювом дверцу в клетке запирать. Это чтобы кот не сожрал. Он и так ей
полхвоста выдрал. Здоровый кот, рыжий, как тигр. Только полоски не чёрные, а светлые.
Альке очень не хотелось, чтобы его новый знакомый перестал разговаривать. Тогда
из темноты снова могла выползти тоска по дому. И Алька поскорей сказал:
– У нас дома тоже кошка есть. Медузой звать. А вашего кота как звать?
– Как меня, – ответил мальчишка и вдруг тихо засмеялся. – Мамка выйдет вечером на
крыльцо и зовёт: "Васька, домой!" А какой Васька, никто не знает.
– И оба бежите? – засмеялся и Алька.
– Не… Я всегда думаю, что она кота зовёт, а кот думает, что меня. Он умный, только
жулик.
– Почему жулик?
– Ну, Люлькуто чуть не слопал. А потом сел под клетку и караулит. Я его тогда взял
за башку, подтащил к клетке и мордой по решётке поперёк проволоки – дзынь, дзынь! Как
по струнам. Ух, царапался!..
Васька замолчал. Алька посмотрел в окно. Берёзы шевелили тихонько чёрными