небольшое. Котьку Василевского и Марину послали в Ольховский пионерлагерь, чтобы
договориться о большом общем костре, о концерте и ещё о чёмто. Алька, когда услыхал
про это, сразу вмешался:
– И я…
– Тебя и не хватало, – сказала Марина.
Если бы Лапа не считался больным и если бы его не обещали продержать в
изоляторе ещё два дня, Алька бы и не просился в Ольховку. Но без Лапы он помирал от
скуки. И он так пристал к Марине, что она скоро начала сдаваться.
Но Котька Василевский почемуто не хотел, чтобы Алька шёл с ними.
– До Ольховки далеко, – говорил он, трогая на переносице очки. – Разве это для
детей дорога? Совсем не для детей. Семь километров до Ольховки.
– Пять, – сказал Алька. – Ято знаю.
– Жарко будет, – убеждал Котька Марину. – Он устанет. Пить захочет. Знаешь, как
маленькие пить хотят, если жарко идти?
– Я фляжку возьму, – заявил Алька и притащил Лапин подарок.
Стеклянная фляжка была большой и тяжёлой, с широченным горлышком без пробки.
Но зато настоящая, походная, К горлышку Алька привязал верёвку, чтобы таскать фляжку
через плечо.
Марина увидела фляжку и сразу вспомнила про Лапу. И подумала, что если Альку не
взять, он будет бегать к Лапе и может заразиться ангиной. Хоть окно и не открывается, но
всётаки… "Ладно", – решила Марина. Но напоследок припомнила:
– Сейчасто ты хороший. А вчера на мёртвом часе никого не слушался. Мне говорили.
– Буду слушаться, – поспешно обещал Алька.
– Алька! Кто утром обещал слушаться?! Изза тебя и к ужину в лагерь не вернёмся!
Алька не отвечает. Даже и не слышит. Он остановился у крошечного озерца,
блеснувшего чистой водой среди осоки.
Встав коленями на берёзовые жерди, брошенные среди кочек, Алька смотрит в воду.
Зелёная вода прошита яркими лучами до илистого дна. Тень от листьев кувшинок уходит
ко дну тёмными столбиками. Снизу бегут на поверхность цепочки весёлых пузырьков.
Тонкие голубые стрекозы, все в чёрных кольчиках полосок, смотрят с воздуха, как пляшут
пузырьки.
Иногда раздаётся посвист крыльев. Сизые птицы, похожие на маленьких чаек,
проносятся над Алькой. Лапа говорил Альке, что их называют морскими голубями. Но
почему морскими – никто не знает. Лапа сказал, что, может быть, раньше здесь было море,
а потом высохло.
А птицы остались…
Морские голуби скрылись в дальних камышах. Алька снова опустил голову. Под
водой, в путанице водорослей и солнечных лучей, тоже была жизнь…
– Александр! Александр!! Александр!!!
– Ну иду, иду…
Наконец он догнал их.
– Ох! Грязнее чёрта! А почему без майки?
– Жарко же.
В мокрую майку Алька завернул фляжку и нёс её теперь в руке, как мешок. "Это
правильно, – подумала Марина. – Вода будет холоднее". Но всётаки сказала:
– А кто разрешил майку мочить? В лагере мы ещё поговорим…
Говорят, обратный путь кажется короче. Куда там! Идёшь, идёшь, а до лагеря ещё –
как до Луны.
Болото давно кончилось, песчаная дорога бежит по лесу среди сосен. И тут