– Да ну… – отмахнулся Шурик. – Ерунда.
– Знаешь что? Дай мне эту картинку, – вдруг попросил он. – Можно?
– Да пожалуйста, – сказал Шурик. – Мне что, жалко, что ли?
Алька опередил Лапу и сам отлепил листок от стены. И сразу заявил:
– Нам уже пора.
Шурик слышал, как за дверью Лапа сказал Альке:
– Хороший…
Но о Шурике он так сказал или о рисунке, было непонятно.
После этого целых пять дней никто не заходил к Шурику.
На шестой день забежал Алька. Он зачемто захотел узнать, что такое "архитектор".
– Ну, это вроде инженера, – объяснил Шурик. – Он придумывает, как дома строить.
Чертежи чертит. Ты не знал, что ли?
– Ято знал, – хитро улыбнулся Алька. – Я думал, ты не знаешь.
– Я знаю, – сердито сказал Шурик. – А ещё я знаю, что у тебя, Алька, совести совсем
нисколько нет. Целую неделю не мог зайти. Я тут скоро взбешусь.
Алька покосился на дверь и рассеянно проговорил:
– Да, понимаешь, дела всякие. Каникулы…
То, что дел у Альки много, и так было видно: все руки в царапинах и даже на лбу
царапина.
– Ну хорошо же… – обиделся Шурик. – Дела так дела… Я завтра и без вас на улицу
выйду.
– Выходи завтра! – почемуто очень обрадовался Алька. – Завтра – это хорошо. Мы
тебе знаешь что покажем?..
Мама отпустила Шурика на улицу не на следующий день, а в тот же вечер. Шурик
надел зимнее пальто и валенки с галошами. Мама закутала ему шарфом шею. Шурик не
спорил. Он хотел только поскорее оказаться на улице. Скорей!
Дверь открылась, и прохладный, пахнущий талым снегом воздух ударил в Шуркино
лицо. Шурик закашлялся от неожиданности. Но он тут же зажал рот варежкой: кашель
могла услышать мама.
Шурик спустился с крыльца.
Лужи подёрнулись уже тонким синим ледком.
Ветки молодых берёз, которые днём были мокрые, теперь тоже покрылись
прозрачной корочкой.
Они будто в стеклянные трубочки оделись на ночь.
Было ещё светло, в просвете между домов растекался жёлтый закат.
Дома вокруг оказались вовсе не одинаковыми, как раньше думал Шурик. Они были
двухэтажные, пятиэтажные, трёхэтажные. И штукатурка у них была разноцветная:
розовая, светложёлтая, голубоватая.
Шурик обогнул свой розовый дом и вышел со двора на улицу. Она оказалась
короткой, и в конце её стояли сосны. Через три минуты Шурик уже подошёл к ним.
Сосен было штук двадцать или немного больше. Они стояли довольно далеко друг от
друга.
Но это были не одинокие лохматые сосны с кривыми стволами, а настоящие дочери
леса: тонкие, прямые, с густыми верхушками. И хотя кругом поднимались большие дома,
сразу было видно, что когдато здесь шумел бор.
Шурик поднял голову, чтобы лучше разглядеть верхушки сосен. Поднял, да так и
остался стоять.
Высоко на стволе Шурик увидел птичий домик.
Это был яркозелёный скворечник с коричневой крышей и окошками, нарисованными