Утро – самое ненавистное для меня время суток. Как бы рано я ни лег вечером, пробуждение всегда мучительно. Разум проявляет чудеса изобретательности, подбрасывая самые убедительные причины, чтобы не вставать хотя бы еще час! Еще полчаса! Ну хоть десять минут!
Помогает только привычка, выработанная еще во времена армейской службы. Ну и осознание того, что есть вещи, которые необходимо делать, как бы неприятно это ни было. Потому что от них может зависеть сохранность собственной шкуры.
Поэтому я нацепил спортивный костюм и, стараясь не шуметь, покинул свою комнату. Оказалось, старался я зря – Женька не спала.
– Привет! А ты чего в такую рань поднялась?
– Мм… – Девчонка потерла глаза кулаками и устало потянулась. – Я еще не ложилась, если че. Вот счас еще одну прогу мне перешлют, я ее установлю – и спааать…
– Ты всю ночь сидела? – Я уважительно присвистнул. – Вот это я понимаю – преданность делу.
– Да не, я привыкла по ночам работать, а днем спать. Прям вампир, гыгы… Слушай, у вас тут убойные книги, ващще! Я, пока проги инсталились, почитала коечто. Так. Где это? А! Слушай! «Отрубите кисть правой руки у повешенного и сушите ее на солнце в течение месяца. В блюдце налейте расплавленный воск, воткните в него руку, а в кисть вставьте зажженную свечу. Каждый, кто войдет в комнату, оцепенеет!» Че, реально действует?
– Ну блин, базара нет, если б я такую икебану увидел, наверное, не только оцепенел бы! Где ты это прочитала? Забудь! Это Алекс откудато натаскал, чтобы книжные полки солидно выглядели.
– Ууу… Понятно. А я серьезно собиралась магии научиться… А ты чего в таком виде? Только не говори, что ты из этих!
Женька изобразила пальцами нечто неопределенное, но явно недостойное уважения. Я окинул себя критическим взглядом. На мне были поношенные, но еще вполне приличные спортивные штаны, олимпийка и кроссовки.
– Каких «этих»?
– Ну которые свихнулись на здоровом образе жизни… Хотя нет, ты же пьешь.
– Я не из «этих», – ответил я, застегивая на щиколотках утяжеляющие манжеты со свинцовой дробью. – При моей работе это вопрос не здоровья, а жизни и смерти. Вот и бегаю каждое утро… ну, почти каждое.
– Бегаешь? – протянула Женька. В ее голосе явно слышалось разочарование. – А как же боевая подготовка? Какоенибудь карате или фехтование на мечах?
– Глупости. Бессмысленная трата времени. Почти все обитатели Тени настолько превосходят человека силой и прочностью тела, что вступать с ними в драку – чистое самоубийство. Раздавят и не заметят. И меч отберут и засунут в… куданибудь. А вот спастись бегством – вполне реально. Не хочешь присоединиться побегать?
– Нет уж, спасибо! – ужаснулась девчонка. – Я даже в школе на физкультуру не ходила! И вообще, я спать ложусь!
– Ладно, постараюсь не разбудить, когда вернусь.
– Насчет этого не бойся, – ответила Женька, возвращаясь к ноутбуку. – Ты что, в общаге никогда не жил?
Я кивнул, тщательно запер дверь и выбежал из подъезда.
На самом деле жить в студенческой общаге мне не довелось – москвичам общежитие не предоставлялось. Гостем у институтских друзей я оставался часто и, помню, жутко завидовал своим однокашникам, живущим безалаберной и, главное, вольной жизнью. Позже, впрочем, я в полной мере насладился жизнью в общаге, когда после института неожиданно попал в армию. Хорошо еще хоть на факультете была военная кафедра, и забрали меня служить не рядовым, а лейтенантом. Тем не менее проживание в офицерском общежитии навсегда избавило меня от желания делить жилье с кемлибо.
За этими ностальгическими воспоминаниями я добежал до парка. Вообщето после недавнего инцидента с Отбоем соваться в парк было не особо умным шагом. Правда, про мои утренние пробежки практически никто не знает. С другой стороны, утренние часы – самые безопасные. Ночь, когда весь город пребывает в тени Луны и теневая магия особенно сильна, уже закончилась. Днем Тень слабее, но, если стоит солнечная погода, теневые существа могут черпать силу из глубоких дневных теней. А вот утром и вечером, когда солнце за горизонтом и тени прозрачны, теневая магия слабее всего. В худшем случае, если оборотень все же решит напасть сейчас, он будет в человеческой форме и не намного сильнее меня. Я от него просто убегу. Гм… бег наперегонки с оборотнями мог бы сильно оживить мои тренировки. Бегущий по пятам взбешенный Отбой – очень веская мотивация! Жаль, договориться с ним теперь будет сложно…
Эх! Шутки шутками, но как же не ко времени мне сейчас эти разборки с Отбоем!
Несмотря на реальную опасность, которую представлял вожак местной стаи оборотней, воспоминание о стычке с ним подняло мне настроение. Не каждый может похвастаться тем, что победил в стычке оборотня! Ну «победил» – это я преувеличиваю, конечно. Но, по крайней мере, я подпортил ему шкуру и притом ушел живым. Жаль только, что Отбой знает, где я живу. Надо предупредить Женьку насчет обаятельных молодых блондинов в солнцезащитных очках.
Я пробежал разминочный круг и начал постепенно наращивать скорость. Разогнавшись, свернул с тропинки и помчался напрямик через парк, лавируя между деревьями и перепрыгивая кусты и ямы. Тут уж все мысли вылетели из головы – задумаешься, так сразу лбом в печатаешься в дерево или в канаву сверзишься. Остается только бег – здесь и сейчас. Такая вот медитация в движении.
Пробежав насквозь Терлецкий парк, я пересек шоссе Энтузиастов, промчался сквозь Измайловский парк, развернулся и, не сбавляя темпа, припустил обратно. Добежал до Металлургов и только тогда перешел на неспешную трусцу. Сердце колотилось гдето в горле, но тренировкой я остался доволен. Лишние мысли и тревоги растворились в гуляющем по жилам адреналине, тело и разум были готовы работать.
Но сначала необходимо рассчитаться с прежними долгами.
Деньги на счету появились, а значит, ходить пешком больше не было причин.
Спустя час я мчался на своей «драге» по Третьему кольцу, прикидывая, как проще всего попасть на Кудринскую площадь. В последнее время машин в городе столько, что даже на мотоцикле пробираться сквозь пробки стало весьма непросто.
А еще дико осложняет жизнь путаница переулков с односторонним движением в центре. Право слово, старые районы Москвы – какойто изощренный лабиринт! Тут и пешкомто заблудиться ничего не стоит. Покрутившись с полчаса, мне всетаки удалось пробраться к одной из знаменитых «сталинских высоток».
Ох, до чего же я не люблю сюда приходить!
И вовсе не потому, что мне не нравится архитектура здания или у меня какието предрассудки относительно его истории. Просто именно здесь находится Анклав магов – единственная власть, которую признают над собой все без исключения теневые обитатели. Потому как в Анклав входят только сильнейшие маги, сопротивляться воле которых – чистое безумие. И еще потому, что Анклав принимает действительно мудрые решения, которые всем только на пользу.
Но у меня напряженное отношение к любой власти, особенно – к власти абсолютной.
К тому же это место не любит Хайша. Она давнымдавно попросила меня не рассказывать о себе никому из магов, даже И вору. Каждый раз, когда мне приходится здесь бывать, она прячется, стараясь ни одним движением мысли не обнаружить себя. Объяснять свое поведение она отказывается, но после каждого такого визита я чувствую, как сильно расстроена моя богиня. Подозреваю, что когдато (когда могущество еще было при ней) она сталкивалась с Ивором. И теперь ей было бы неприятно, если бы он узнал о ее жалком положении.
Я вошел в подъезд, привычно вызвал теневое зрение и шагнул направо – в дверь, которую можно увидеть только в Тени и которая ведет в теневой вариант высотки. Как я уже говорил, обычно тени сильно отличаются от своих прототипов, это касается и зданий, причем чем старше постройка и насыщеннее его история, тем существеннее эти отличия. Но тень высотки представляла собой почти точную копию высотки «дневной», не знаю уж, в чем тут секрет.
Правда, в Тени холл здания выложен плитами черного с красными прожилками мрамора, что придает ему мрачный вид. Еще здесь имеются витражи, изображающие какието эпизоды истории, видимо, теневой, поскольку ни один из них мне не удалось распознать.
– Привет! – со всей возможной непринужденностью поздоровался я с дагу, вот уже бессчетное число лет служащим здесь привратником. В этом – весь Анклав, сборище пафосных любителей пустить пыль в глаза! Конечно, трудно сохранить самообладание, когда прямо на входе тебя обвивают и начинают обыскивать почти неощутимые тенищупальца, а три глаза, светящиеся зеленым огнем, кажется, заглядывают в самую душу. Но другого смысла, кроме как напугать и смутить, я в этом обыске не вижу – ну какому идиоту придет в голову нападать на Анклав в одиночку?
Впрочем, подозреваю, дагу может сдержать и небольшой отряд, если такие храбрецы найдутся. Только откуда им взяться? Власть Анклава вполне устраивает большинство обитателей Тени. Самое смешное, что меня она тоже устраивает, моя неприязнь к Анклаву – чтото из области подсознания.
– Ты знаешь, что твои хозяева – сборище пафосных клоунов? – обратился я к привратнику.
– Знаю.
– Ну и зачем тебе такая служба?
Дагу аккуратно поставил меня на пол и свернулся в компактный непроницаемый кокон.
– Мне просто интересно. Здесь пишется история Тени. Ступай в лифт. И вор тебя примет.
Я послушно сел в лифт, и кабина, плавно ускоряясь, понеслась вверх, на последний этаж, в апартаменты нынешнего главы Анклава – мага Ивора. Интересно… Я о своем визите заранее не договаривался, причину его тоже не называл. Получается, либо дагу тоже умеет читать мысли и это он сообщил И вору о цели моего визита, либо маг сам какимто образом узнал, что я пришел.
– Что, гадаешь, откуда я узнал, что ты явился? – требовательно уставился на меня изпод кустистых седых бровей И вор, стоило мне перешагнуть порог его рабочего кабинета. – Удивляешься, как я из своего кабинета в этой высокой башне выяснил, что ктото возжелал аудиенции главы Анклава?
– Блин, Ивор, ты меня знаешь… эээ… а сколько вообще лет ты меня знаешь? – спросил я старикана, устраиваясь в кресле. – Я за эти годы в Тени такого насмотрелся, что разучился удивляться. Ну читаешь ты мысли или предсказываешь будущее – подумаешь, чудо!
– А вот и не угадал! – самодовольно потер сухие ладони Ивор. – Глянька сюда!
Он торжественно отдернул штору, закрывающую часть стены перед его рабочим столом.
– Гм… Я типа должен быть поражен? – поинтересовался я, разглядывая с десяток мониторов, демонстрирующих разные уголки здания. В том числе и холл внизу. – Ты увидел меня через видеокамеру, ага. Ахах, обалдеть. Считай, я выразил свое восхищение и удивление. Но, между нами, в некоторых учреждениях моего мира, например, в банках, такие системы давно уже являются нормой.
– Знаешь, Виктор, мне вас, молодых, иногда просто жаль! – разочарованно протянул Ивор, усаживаясь за стол. – Вам же скучно жить! Вы ничему не удивляетесь, вы все видели, а если и не видели, то вам все равно это не интересно! Как вы вообще заставляете себя утром вставать из постели, ведь вас ждет абсолютно скучный, неинтересный день?!
– Я бы и не вставал, – огрызнулся я. – Давно уже мечтаю хотя бы неделю поваляться просто так, не вставая с постели. Да только никто за так меня кормить не будет.
– Прискорбно, что спасти человечество от вымирания способен только голод.
– Я говорил не о человечестве, а только о себе, не обобщай. Впрочем, я не философствовать сюда пришел, как ты наверняка догадался… Вчера вечером мы с Алексом попытались решить ту маленькую проблему, ради которой ты нас нанял. С алхимиком.
– Да? – И вор пристально посмотрел на меня и кивнул. – Как я догадываюсь, все прошло не очень гладко?
– Мда… Ты подобрал точное определение. Не очень гладко. Частично заказ выполнен. Вот тетрадь с записями экспериментов этого типа. – Я вытащил из внутреннего кармана тетрадь и бросил на стол перед Ивором.
– Я просил только сделать копию, – проворчал Ивор, перелистывая страницы. – Но меня устраивает и такой вариант.
– Серьезно? – удивился я. – Мы с Алексом думали, ты взбесишься!
– А смысл? – пожал плечами И вор, – Что сделано, то сделано. Как ты справедливо заметил, я тебя знаю уже давно. Раз ты не смог сделать все тихо, значит, на то были серьезные причины.
– Да уж, серьезные, – хмыкнул я. – В лаборатории меня ждал оборотень.
Я рассказал старику о том, что произошло.
– Вот как… – И вор спрятал тетрадь в стол. – Любопытно. Коечто проясняется.
– Ты о чем?
– Вчера ближе к ночи стало известно, что эта лаборатория сгорела.
– Это не мы! Когда я уходил…
– Я знаю, – прервал меня Ивор. – Сначала я действительно подумал на вас. Но потом решил, что устраивал подобный фейерверк не в ваших с Алексом привычках. Потом мне пришло в голову, что поджог устроил сам алхимик, что он какимто образом узнал про обыск и решил скрыть в огне следы экспериментов. Я встретился с ним якобы выразить соболезнования и убедился, что он ни при чем. Он даже не предполагал, что я его в чемто подозреваю, и считал пожар случайностью. Мне оставалось только согласиться с его выводами – в алхимических лабораториях такое иногда случается. Но теперь, видимо, мы знаем, кто устроил поджог.
– Отбой?
– Конечно. Оборотни, кроме всего прочего, болезненно самолюбивы. И престиж для них слишком много значит. Если его стая узнает, что обычный человек устроил трепку вожаку и остался жив, Отбою никогда не восстановить авторитет. Вот он и устроил пожар, чтобы скрыть кражу и соответственно свое поражение. Что приводит нас к неутешительному для тебя выводу, Вик.
– Я единственный свидетель его позора.
– Вот именно. Ты и Алекс для Отбоя теперь не просто враги. Вы – угроза его положению. Он ведь не смог защитить территорию, которую взялся охранять! Худшего с вожаком стаи просто не могло случиться. Если стая узнает об этом, его сместят в ту же минуту.
– Дерьмо!
– Грубовато, но верно отражает положение, в котором вы оказались. Тебе нужна помощь? Я могу официально взять вас с Алексом под защиту Анклава.
– Нет, – с сожалением покачал я головой. – Спасибо, Ивор, но – нет. Мы справимся.
Мне хотелось принять помощь Анклава. Видят боги, очень хотелось! Но, с одной стороны, при всем своем могуществе маги не всесильны. Если Отбой задастся целью, то рано или поздно все равно подстережет нас без свидетелей. А с другой стороны, становиться «ручными» сыщиками при Анклаве магов мне совсем не улыбалось. Ну вот не люблю я подчиняться, есть у меня такой бзик.
– Упрямый болван, – выругался Ивор. – Ладно, не в моих правилах уговаривать.
– Есть еще коечто, о чем я хотел с тобой поговорить. Это посерьезнее мстительного оборотня…
– Я так и знал. Всякий раз ты сюда являешься с какойнибудь глобальной проблемой в торбе. Ну что на этот раз?
– Проблема не то чтобы глобальная. Собственно, и не проблема пока, но может ею стать через пару лет. Я наткнулся на потенциальную ведьму очень большой силы. Думаю, не слабее Агаты или Хормина. Но пока корона не развернется, трудно объективно оценить способности.
– Хормина, говоришь? – Ивор нервным движением расправил белоснежную густую бороду, почти полностью закрывающую узкие плечи и впалую грудь. – Это значит… ты же понимаешь, случись что со мной, Хормин – основной кандидат на место главы Анклава. А Агата – его главный соперник.
– Да, эта девочка может оказаться равной тебе или даже сильнее, – кивнул я. – Бутон короны черный и явственно отливает золотом. По стенам дома, в котором она живет, уже пошел узор силы, а ей всегото десять лет! Но это – полбеды. Хуже то, что девочка агрессивна и уже сейчас использует пробуждающуюся силу во зло. Она основательно запугала слуг, выжила из дома гувернантку и свела с ума психоаналитика, которого пригласили к ней родители.
– Свела с ума?! И ты говоришь – корона еще в бутоне?!
– Вот именно. Я и сам невысокого мнения о психоаналитиках, но превращать каждого, кто тебе не нравится, в пускающего слюни идиота – это чересчур.
– И ты говоришь – это не проблема?! – Ивор вскочил, забегал по кабинету, путаясь в полах халата и отчаянно жестикулируя. – Ох, услужил! Благодарствую! Превеликою благодарностью, понеже весть принес воистину радостную!
Я вздохнул. Судя по проскальзывающим в речи словечкам из времен его юности, новость Ивора очень расстроила. Понять старика можно – последний серьезный конфликт между магами произошел лет двадцать назад. Угроза, нависшая над спокойной размеренной жизнью, мало кого обрадует, а ведь Ивору лично придется сообщить об этом Анклаву. И думать, что делать с источником этой угрозы, тоже придется ему.
– Вообще, все не так плохо, – поспешил я успокоить мага. – Девочка на самом деле неплохая, просто не справляется с нахлынувшей силой. Я подготовил почву для вашей встречи. Думаю, она сама захочет стать твоей ученицей. И мать ее настроил соответственно – она позвонит тебе на днях.
Оставив главу Анклава осмысливать свалившуюся проблему, я с законным чувством выполненного долга покинул его резиденцию.
«Наконецто!»
«Извини, я знаю, что ты не любишь это место…»
«Не люблю? Да меня тошнит от этого места! Тебе повезло, что ты не чувствуешь, как там воняет!»
«Чем? Слушай, я и вправду не очень понимаю, а ты не желаешь объяснить!»
«Забудь, – после долгого молчания произнесла Хайша. – Когданибудь я тебе расскажу. Сейчас у тебя есть проблемы поважнее».
И вот так постоянно! Какой смысл иметь в качестве альтер эго богиню, если одно ей не по силам, другое она не знает, а про то, что знает, не хочет говорить! Ивор, кстати, чаще всего ведет себя точно так же. Ненавижу, когда ко мне относятся как к неразумному дитяти!
Я раздраженно промаршировал мимо дагу и, хлопнув дверью, оказался на улице.
Странная у этого места особенность. Вроде мы недолго разговаривали с Ивором, но когда я выбрался на улицу, оказалось, что уже полдень. Женьке, пожалуй, звонить еще рано, но ничто не мешало мне заняться расследованием по старинке, не прибегая к помощи высоких технологий. Чтобы получить какуюто информацию, вовсе не обязательно лезть в Интернет. Вместо этого, например, можно поговорить с духами.
Всяческие «наследники мудрости шаманов» индейских племен с непроизносимыми названиями утверждают, что советоваться с духами лучше всего гденибудь в прерии. И предварительно хорошенько за кинуться пейотлем. Но где же взять прерию в Москве? Да и с галлюциногенными кактусами все не так однозначно. Главным же аргументом против рабского следования древним ритуалам было то, что духи и так соглашались со мной разговаривать, без прерий и кактусов.
Духи – вообще болтливые существа. Но осуждать их за это у меня лично язык не повернется, ведь разговор – единственная радость, доступная бесплотным призракам. Помимо, разумеется, вуайеризма.
– Представь себе, Вик, это не жалкие девяностошестьдесятдевяносто, совершенно незаслуженно возведенные на пьедестал! Это натуральные сто десять вверху и сто тридцать внизу! А талия!.. Это не талия, это поэма в пастельных тонах!
– Да что ты лепишь?! Хвастун! Тебя послушать, так все твои «крошки» скроены по одному лекалу! Поэма, тоже мне!
– Вотвот! Ты даже описываешь их всегда одними и теми же словами! Ну признайся же, максимум, на что ты способен, – это подглядывать за «крошками» в женской бане!
Я потер лоб, чувствуя, что теряю нить разговора. Словоохотливость духов может соперничать только с их неуемной похотливостью. Но в случае с троицей неразлучных друзей: Мо, Бо и Вилькельхейма – оба этих порока уступали пальму первенства склочности. К сожалению, когда я добрался до бара «У кота», других духов там не оказалось. Вот и пришлось выслушивать поток унылых скабрезностей вперемешку с взаимными оскорблениями и руганью. Увы, выслушивание духов было платой за получаемую от них информацию. Половина удовольствия для бестелесных развратников заключается в том, чтобы похвастаться перед кемнибудь своими «похождениями». И это хорошо, ведь иначе мне бы просто нечем было их заинтересовать. Но я ни за что не назову эту цену незначительной!
– Все, парни, хватит! – оборвал я очередной скандал, вспыхнувший между призраками. – Я выслушал уже с десяток похабных историй. На этом остановимся – я не хочу окончательно терять веру в людей. Теперь говорите, что знаете о Келлере.
– Келлер – это величина!
– Дааа, Келлер крут!
– Келлер – наш кумир!
Я даже поперхнулся пивом. На моей памяти, три духа впервые согласились друг с другом.
– И чем же он завоевал у вас такую популярность?
– Ууу, он такой затейник! – в экстазе простонал Мо.
Вилькельхейм поддержал собрата:
– У него в особняке такие вечеринки проходят, что половина духов со всех окрестностей слетается!
– Вот как… – Я прикинул, чем мне это может помочь, и покачал головой. – Это, конечно, любопытный факт, но мне нужно чтонибудь поинтереснее.
– Что может быть интереснее секса?! – завопил Бо. – Вик, ты извращенец!
– Кто бы говорил, – парировал я. – Скажите мне лучше, где находится офис его фирмы?
– На Неглинной, – ответил Вилькельхейм, и на мгновение у меня перед глазами вспыхнуло изображение улицы. Я словно пролетел по ней и повис перед старинным зданием, выкрашенным в серый цвет. – Вот в этом доме.
– Но там никогда ничего интересного не происходит, – поспешил нажаловаться Бо. – Мы следили за Келлером, думали, у него и в офисе будет весело!
– И ошиблись! – вякнул Мо.
– Они там работают! – заключил Вилькельхейм. – Представляешь?
– Действительно, какой ужас! – согласился я. – Хорошо, я вас понял. А что насчет теневых способностей Келлера?
Духи некоторое время молчали, и я уже решил, что они сочли, что и так поведали мне достаточно. Но потом Вилькельхейм медленно, словно подбирая точные слова, произнес:
– Он странный.
– Что это значит?
– В нем нет теневой крови, – пояснил Мо. – Совсем.
– Но он манипулирует Тенью. Он – как ты, Вик.
– Не говори ерунды, Бо! – немедленно завелся Вилькельхейм. – Мыто знаем, почему Вик такой! А у Келлера другая сила!
– Ну и что? Принцип тот же!
– Врешь! Ты не можешь знать, откуда у него сила!
– Неважно! Она у него есть! А теневой крови нет!
Я оставил на столе деньги за пиво и ушел. Духи, увлеченные очередной сварой, этого даже не заметили.
Что ж, по крайней мере я не зря потратил полтора часа, слушая порнографические истории. Конечно, адрес фирмы Келлера мне бы и Женька нашла, а вот про странные отношения Анатолия Германовича с Тенью вряд ли ктонибудь еще смог бы поведать. Я машинально потер знак на груди. Значит ли это, что Келлер тоже… хотя, духи ведь сказали, что у него другая сила? Но можно ли верить духам? Специально врать они не станут, но могли ведь и ошибиться. Эта троица, прямо скажем, умом не блещет, да и интересы их лежат в несколько иной сфере.
Вопросы. Сплошные вопросы и ни одного ответа.
«Будет забавно, если мы столкнемся с кемнибудь из твоих родственников, а, Хайша?»
«Я тебе говорила, что у тебя несколько странные представления о забавном?»
«Ага, говорила. И не раз!»
«Так вот, они не странные. Они очень странные. Если ктото из забытых богов живет в Келлере, ничего забавного нас не ожидает!»
«Неужели они все сильнее тебя?»
«Типично мужской взгляд! – огрызнулась Хайша. – Если Зевс налезет на Ханумана, кто кого поборет? Больше тебя ничего не волнует! А надо бы подумать, много ли останется от победителя?»
«Ладно, ладно, чего ты взъелась? Обещаю быть осторожным!»
«Да уж, будь, пожалуйста! А то у меня такое чувство, что ты и рад бы от меня избавиться!»
«Не говори ерунды! Куда же я теперь без тебя?»
«Тогда почему ты так ко мне относишься? Я у тебя словно служанка! Подай, принеси, расскажи, покажи! И вообще, ты меня сто лет никуда не выводил! Хочу в театр!»
«О, господи!.. Ладно, будет тебе театр!»
К счастью, тут из телефона послышалась «Mordred's Song», избавив меня от нытья Хайши. Эту древнюю композицию «Blind Guardian» я когдато установил для звонков Игоря – мне кажется, она полностью соответствуем ему по духу. Игорь, правда, со мной не согласен – он не любит металл.
– Хай! Как дела?
– Твоими молитвами. Чтото случилось?
– А разве я звоню, только если чтото случилось? – рассмеялся Игорь. – Хотя… черт, ты меня поймал! У Кетчупа скоро день рождения.
– Я помню. – Я невольно расплылся в улыбке. Пареш, по прозвищу Кетчуп, один из «Раздолбаев», неистощимый источник нелепых историй, в которые он постоянно влипает. Свое прозвище он заслужил типичным для нет образом. Однажды часть нашего клуба сорвалась в очередной дальнобой. Колонна шла почти весь день и остановилась вечером в небольшой придорожной забегаловке. Нашествие волосатых, бородатых парней брутального вида в банданах и кожаных штанах вызвала среди посетителей и официанток переполох. Меня в той поездке не было, потому я не особо верю, что компания сидела «тихокультурно» – знаю я своих братьев. Вряд ли они вели себя действительно угрожающе, но шума наверняка было достаточно, равно как и двусмысленных шуточек. Надо отметить, что Кетчуп – тогда еще просто Диман – даже среди нашей компании выделяется особо зверской растительностью на лице и вообще имеет диковатый вид. Так вот, Диман, который очень любит кетчуп, попытался выжать его из бутылочки, стоявшей на столе. Засохший в горлышке соус не поддался. Диман усилил нажатие, но кетчуп героически сопротивлялся. Тогда наш гений совершил вполне естественный для него поступок – перевернул горлышко бутылки на себя и нажал со всей дури. Кетчуп наконец сдался и выплеснулся – прямо ему в лицо. Издав злобный рев, Диман коекак протер глаза и отправился к стойке, чтобы узнать, где в этой забегаловке можно умыться. Увидев, что к ним направляется натуральный упырь, все лицо и руки которого в крови, официантка хлопнулась в обморок, а охранник героически покинул кафе, попутно вынеся собою дверь. С тех пор Диман и стал Кетчупом. И такие истории с ним происходят не реже, чем раз в месяц.
– Мы тут из кассы клуба выделили койкакие деньги, подарим ему фотоаппарат – он же любит это дело. Ну и кто что от себя захочет – не возбраняется.
– Фотоаппарат – это хорошо, – согласился я. – Черт… а что же мне ему подаритьто?
– Если с деньгами сейчас напряженка, не парься…
– Да нет, деньгито уже есть. Фантазии нет.
– Ну тут я тебе не помощник, – усмехнулся Игорь, – Ты как, колодкито приедешь менять?
– Мм… надо бы, конечно. Давай я тебе попозже перезвоню?
– Давай, жду!
Настроение у меня неудержимо поползло вверх. Кетчуп – отличный парень, к тому же егото день рождения уж наверняка запомнится надолго!
Я оседлал «драгу» и второй раз за день отправился в центр города.
Пришла пора сыграть в любимую игру Виктора Фокса – бросание камней в окружающие кусты. Глядишь, чтонибудь полезное и выпрыгнет.
Нужный дом на Неглинной я нашел без проблем – память Вилькельхейма показала мне точную дорогу. К тому же у входа был припаркован знакомый «бургтроттер». Я пристроил рядом свой мотоцикл (на всякий случай передним колесом в сторону выезда) и с самым деловым видом направился к входу, сжимая в руке только что купленную в канцтоварах солидного вида папку. Разумеется, не пустую – если уж я берусь за дело, то готовлюсь тщательно. В папке было несколько бесплатных рекламных газет и листовок, собранных мною по почтовым ящикам соседних домов. Думаю, их обитатели на меня не обидятся за этот «грабеж».
– Рекламное агентство «Бо и Мо», промоматериалы! – уверенно соврал я охраннику на входе. – Меня ждут.
– Кто? – поинтересовался парень в стеклянной будке, не отрываясь от переносного телевизора.
– Мировая слава и большие деньги! Но они меня ждут в другом месте. А здесь меня ждет секретарша. Нужно передать ей вот эту папку. О! А давай я ее тебе оставлю?! Будет время – отнесешь.
– Оно мне надо? – философски возразил охранник. Ты курьер, ты и носи. Четвертый этаж на лифте. Потом направо по коридору, офис 405.
Уверенная ложь и веселая наглость – универсальным пропуск почти во все учреждения. Пользуясь им, мне удавалось проходить даже на режимные предприятия. Особенно если сразу показать охранникам, что тебе не оченьто и хочется внутрь. Надо отметить и то, что господин Келлер уделял охране фирмы гораздо меньше внимания, чем особняку в Липовом Цвете. Я не заметил в коридорах ни одной видеокамеры. Вот и отлично! Значит, мы пока обождем посещать секретаря. Может ведь неопытный курьер заблудиться в незнакомом офисе?
Я прошелся по коридору, прислушиваясь к долетающим изза одинаковых дверей звукам. Услышав смех возле одной из них, замер. Вслушался в разговор. Изза приоткрытой двери доносились только женские голоса и, судя по предмету обсуждения, упомянуть который мне не позволяет деликатность, мужчин в кабинете не было. То, что нужно! Я нацепил на лицо выражение добродушной растерянности, постучался и вошел.
Четыре очаровательных личика повернулись в мою сторону, и на всех четырех можно было прочесть заинтересованность. Да, не только Алекс может пробуждать к себе интерес у женщин! Хотя, если быть объективным, окажись на моем месте Алекс, уже через четверть часа у него на коленях сидела бы самая красивая сотрудница этой фирмы и выкладывала ему все секреты господина Келлера. Зато я могу утешить себя тем, что обаяние Алекса – результат теневой магии, а вот интерес ко мне – целиком моя заслуга!
– Доброго дня! – Я улыбнулся, подпустив в голос толику беспомощности, вот, мол, надо же – заблудился. – Не подскажете, как пройти в отдел кадров?
– Подскажем, конечно!
– Ой, а они же все на обед ушли!
– Да, точно, я их в коридоре встретила.
– Досадно, – вздохнул я. – Ну ничего, вернутся же они когданибудь. Пойду подожду…
– Ой, да зачем вам под запертой дверью ждатьто! – всплеснула руками невысокая, но весьма аппетитно сложенная девушка, вспомнившая, что отдел кадров ушел обедать. – Посидите у нас! Сегодня Ритки нет, садитесь за ее стол!
– Мы вас чаем напоим, – поддержала ее другая девушка, с внешностью модели, махнувшей рукой на диету, – Хотите пирожков с вареньем?
Уже через пять минут я чувствовал себя, как Элвис Пресли в гостях у фанклуба. Девушек явно обрадовала перспектива появления в фирме еще одного мужчины. По их словам выходило, что из примерно ста сотрудников у Келлера работало всего десять мужиков. Причем большинство из них были либо старые, либо женатые, либо нелюдимые сисадмины, скрывавшиеся от общества в серверной.
Помимо этого, мне поведали еще много всякой (в основном, конечно, бесполезной) информации о жизни фирмы и царящих здесь порядках.
Господин Келлер процветал – такой вывод я и сам сделал раньше, исходя из самого факта аренды офиса в центре Москвы. То, что мне рассказали девушки из отдела семнадцатого века, лишь подтверждало этот вывод. Большой штат, в который регулярно набирали новых сотрудников, так что мое появление никого не удивило. Также постоянно обновлялась техническая база. Я и сам обратил внимание на новенькие мониторы на столах. Судя по словам девушек, особенно крупные суммы тратились на закупку книг – у фирмы уже была неплохая тематическая библиотека, и она постоянно пополнялась. О благополучии фирмы свидетельствовали и хорошо оплачиваемые командировки, в том числе и заграничные.
Единственным настораживающим облачком на радужной картине, нарисованной девушками, было то, что о самом Келлере говорили неохотно. Его не ругали, нет, но и не хвалили. Просто отделывались общими словами и сразу ненавязчиво переключались на другую тему. Я поставил в уме крестик – надо выяснить, в чем тут хитрость.
– Ой, а вы так и не сказали, на чем специализируетесь? – задала наконец давно ожидаемый мною вопрос Катя. У меня сложилось впечатление, что она все фразы начинала с этого милого «ой». Пока я мучительно соображал, что бы такое убедительное соврать, она сама же невольно пришла мне на помощь: – Ой, вас, наверное, на усиление девятнадцатого берут, да?
– А… ну я еще ведь не разговаривал с вашим начальством. Но, скорее всего, да, – вдохновившись ее подсказкой, принялся сочинять я. – Но могу и в двадцатый.
– Это вряд ли, – покачала головой Надя, единственная из всего отдела «окольцованная» и, видимо потому, почти не участвовавшая в разговоре. – В двадцатый отдел так просто не попадают.
– Почему? – состроив наивную физиономию, спросил я.
– Ой, ну ведь двадцатый век лучше всего документирован, – как само собой разумеющееся пояснила Катя. – У нас вот, например, по семнадцатому веку гораздо меньше документов сохранилось. И все свидетельства можно оформлять смело. Ведь вполне реально предположить, что живущий ныне господин Уткин – потомок боярина Уткина. Потому что никаких точных сведений о боярине Уткине и его потомках все равно нет. А вот по двадцатому веку так или иначе почти все факты можно проверить. Вот им там и приходится… Ой! – Катя осеклась под взглядами других девушек.
Очень любопытно. Видимо, в этом самом «двадцатом отделе» и занимаются подделками родословных, о которых рассказала Ева. Но все это пока мне ничего не дает против господина Келлера. И совершенно не объясняет, зачем ему понадобилась Женька.
Попрощавшись с гостеприимными девушками и пообещав обязательно навещать их, я отправился в отдел кадров. То есть, разумеется, только сделал вид – кадровики меня наверняка разоблачили бы сразу. Да и ничего интересного я там все равно не выяснил бы. По опыту знаю, что вытащить какуюто информацию из сотрудника кадрового отдела нереально. А вот «двадцатый отдел» меня очень заинтересовал.
«Ты очень примитивно мыслишь».
«Вот спасибо!»
«Вот пожалуйста! Конечно, самое простое – предположить, что раз о «двадцатом отделе» тебе ничего не стали рассказывать, значит, там творятся какието нехорошие дела».
«Но они там действительно творятся. Девушки едва ли не прямым текстом сказали, что именно в отделе двадцатого века подделываются родословные».
«Правильно. Поэтому они ничего о нем и не рассказывают. Но какое это может иметь отношение к похищению Женьки? При чем тут она?»
«Ну… допустим, Келлеру понадобился гениальный хакер, чтобы подчистить какието хорошо защищенные базы. Например, в какойнибудь государственной структуре. Архивы МИДа, например!»
«Ерунда! Зачем бы он стал рисковать, похищая девчонку, если проще предложить ей сделать ту же самую работу за деньги? Сам убедился – у него денег полно и расходуем он их легко».
«Женька могла отказаться!»
«Ты самто в это веришь? – спросила Хайша. – Она очень похожа на тебя. Стоит подбросить сложную задачу, и ее даже силой не оторвешь от решения».
«Слушай, хватит уже нас сравнивать! Это не смешно!»
«А кто говорит, что смешно? Это грустно! Я ни разу не отдыхала на море, с тех пор как связалась с тобой!»
«При чем тут это?!»
«При том, что ты – трудоголик. И Женька – тоже. Она не отказалась бы от такой работы».
«Это только предположение!»
«Да. А вот то, что Келлер даже не пытался предложить ей эту работу, факт. Сразу похитил. Нелогично!»
«Мироздание вообще нелогично! Если бы в нем была логика, я давно бы был богатым и счастливым…»
«Не пытайся перевести разговор на другую тему! – остановила меня Хайша. – Келлеру не нужен был хакер. В таких серьезных организациях, как госструктура, базы хранятся на серверах, не имеющих выход в Интернет. А то и на бумаге. Даже ты это знаешь, а уж тем более – профессиональный историк».
«Знаю, – проворчал я. Приходилось признать, что Хайша утерла мне нос. – Критиковать легко. Предложи свою версию?»
«Кто из нас детектив?! Лично мне кажется, ты ищешь не в той стороне. Ты зацепился за самую первую, лежащую на поверхности версию, и не хочешь рассматривать другие варианты».
«Я их просто не вижу, – развел я руками. – Предположить, что Келлер внезапно влюбился в Женьку и похитил, чтобы сделать любимой женой в гареме, мне не позволяет здравый смысл. Я пользуюсь принципом Оккама – отсекаю избыточные сущности в рассуждениях!»
«Встречалась я с этим монахом, – пренебрежительным тоном сообщила Хайша. – На редкость занудный тип. Ты «бритвой Оккама» осторожнее махай, можешь отсечь себе чтонибудь жизненно важное. Интуицию, например!»
«Моя интуиция подсказывает мне, что одни темные дела обязательно притягивают другие. Криминалом… ну или почти криминалом здесь занимаются в «двадцатом отделе». Значит, там и нужно искать».
Мысль была здравая, но вот осуществить ее мне не удалось.
Пока я, стоя у двери с соответствующей табличкой, изобретал достоверный предлог, двери лифта открылись и из него вышли два человека, один из которых был мне знаком. Я уткнулся в свою папку и прошмыгнул мимо, стараясь превратиться в невидимку. К счастью, Альберт Виленович Орлов – а это был он, собственной персоной – слишком увлеченно спорил и в мою сторону даже не взглянул. Его собеседник скользнул по мне равнодушным взглядом и, казалось, мгновенно забыл о моем существовании. Но я почувствовал куда более пристальное внимание – незнакомец пытался прощупать меня через Тень. Я не стал закрываться, наоборот, позволил его теневому взгляду беспрепятственно скользить сквозь меня… Обычный человек… курьер… заблудился… куда идти… жарко… пива бы сейчас… Я почувствовал, как незнакомец успокоился и потерял ко мне интерес. Несомненно, это был теневой маг. Но не особо сильный и не очень умный. Или без опыта общения с людьми Тени – не знает, что можно не только закрываться от теневого взгляда, но и ускользать. Правда, на такое и способенто далеко не каждый – нужно уметь полностью забывать свою истинную личность, подсовывая под взгляд фальшивку. Этому меня научила Хайша, и без нее я бы ни за что не смог проделать такой трюк и остаться в своем уме. Похожим умением из известных мне теневых рас обладают только двоедушники. Логично, правда? Но теневой маг, даже ни разу не встречавший двоедушника, должен хотя бы знать про такие хитрости. Я зашел в лифт, нажал кнопку первого этажа и постарался вспомнить облик незнакомца. Впрочем, какой же он незнакомец? Я был уверен, что встретил самого Анатолия Германовича Келлера. Откуда взялась такая уверенность, я бы не смог объяснить, но сомнений не было: вальяжный толстяк с пижонской бородкой и длинными вьющимися волосами – не кто иной, как Келлер.
Любопытно. Получается, Орлов знаком с академиком? И, судя по тому, как они спорили, знакомство это либо давнее, либо просто очень хорошее – со случайным знакомым обычно ведут себя сдержаннее.
Отъехав на пару домов от офиса Келлера, я припарковался и задумался. Камень в кусты был брошен, но вот выскочила из них совсем не та зверушка, которая ожидалась. Интересно, знал ли Орлов о похищении Женьки? Если знал, то бурная реакция при виде девчонки в нашей конторе объясняется вовсе не ее экстремальной внешностью. Просто Орлов не ожидал столкнуться с ней лицом к лицу. И теперь он в курсе, что беглянка скрывается в офисе «Фокс и Рейнард». Почему же тогда не последовало никаких действий со стороны Келлера? Или Орлов ничего не знает? Дьявол! Вопросов только прибавилось!
И тут я вспомнил про портрет «комитетчика», что набросала Женькина соседка по общежитию. Достал листок и мысленно пририсовал усы. Черт!
Ирка, правда, слегка идеализировала Орлова – на портрете он выглядел куда мужественнее и увереннее в себе. Но она ведь рисовала по памяти, да и романтичный флер профессии наложил отпечаток на ее восприятие. А с другой стороны, я видел безвольно оплывшее теневое лицо Орлова, и это сказалось уже на моем видении.
Двери офиса открылись в очередной раз, и на улицу вышел Орлов. Постоял, задумчиво покачиваясь с мысков на пятки, потом решительно тряхнул головой и сел на водительское место «бургтроттера». Джип тихо заурчал двигателем и покатил по Неглинной. Вот тебе и подтверждение…
Я позвонил в контору. Женька ответила заспанным голосом, но я безжалостно потребовал домашний адрес Орлова. Убедившись, что сквозь сердитое ворчание я слышу щелчки клавиш и клики мышкой, я спрятал телефон и поехал за джипом. Через пару минут телефон издал первые аккорды из «Nach der Ebbe» немецкой группы «Die Apokalyptischen Reiter». Мне показалось, что именно эта композиция лучше всего отражает сущность Женьки.
– И чего ты отключился?! – завопила девчонка, стоило мне остановиться и взять трубку. – Или ты меня шутки ради разбудил?!
– Привыкай, – не без злорадства посоветовал я, – Такова жизнь частного сыщика. Давай адрес. Я слежу за Орловым, не могу долго говорить.
– А… ну тогда записывай…
Я запомнил адрес и опять сел на хвост Орлову, благо по узким улицам центра, забитым припаркованными автомобилями, широченный «бургтроттер» вынужден был передвигаться крайне осторожно и медленно. Что ж, надо признать – джип, поразивший меня идеальным порядком и чистотой салона, вполне подходил к маниакальном аккуратности Альберта Виленовича. Вскоре я убедился, что Орлов едет в сторону дома, и перестал преследовать, машину.
Можно было, конечно, проследить за Орловым до самого порога, но после некоторого размышления я от этой идеи отказался. На данный момент я знал об Альберте Виленовиче слишком мало, он не вписывался в картину расследования, а значит, от слежки будет мало толку. Подожду, пока Женька накопает на Келлера и Орлова максимум информации, а потом уж возьмусь за них сам.
Кстати! Оба дела весьма удачно объединились, и у Алекса больше не будет причин ворчать на меня.
Вспомнив об Алексе, я немедленно вспомнил и о том, что у меня назначена встреча с Самуилом Яковлевичем Ессе – коллекционером и бывшим книжным маклером. До назначенного часа оставалось совсем мало времени.