«25 мая 1995 года.
Рита превзошла саму себя. Ее статья про Грейнджер получилась даже лучше, чем если бы мы ей ее заказали.
Перед началом занятий, ко мне прибежал взъерошенный и негодующий Люциус, державший в руках «Ведьмин Досуг». Я слегка удивился, увидев, что он один.
Эта неразлучная парочка, в последнее время, напоминала мне сиамских близнецов, разделить которых просто невозможно. Что-то мне эта ситуация напомнила. В прошлый раз Люциус вот так же притаскивал значки с неприличными словами.
– Люциус, ты не перестаешь меня изумлять. С кого времени ты начал читать журналы для домохозяек? С каких пор ты вообще стал что-то читать? Раньше такой тяги к печатным изданиям я в тебе не замечал. – Я сел и поудобнее устроился в кресле.
– Не пытайся меня задеть, я у же привык, так что не получится, – с этими словами Малфой кинул мне на стол журнал. – Открой пятую страницу.
– «Разбитое сердце Гарри Поттера»? Люциус, я совершенно не хочу читать про покореженные внутренности этого мальчишки.
– Да плюнь ты на этого сопляка. Там про Грейнджер написано, – я быстро пробежал статью глазами.
– И что?
– Как это что? У нее с этим Крамом все серьезно, оказывается. Они в Болгарию собираются!
– Люциус, это статья Скиттер. Я удивлен, что она еще никого не полила грязью до этого.
– Это правда, Сев. Этот кретин уже все уши нам прожужжал, как им будет вместе прекрасно.
– Сядь, не мельтеши. Ты Рею показывал это? – Я помахал журналом перед носом принявшего, наконец, статичное положение Малфоя.
– Показывал. Он отмахнулся и сказал: «Пускай делают, что хотят». А Краму вообще порекомендовал визу начать для нее делать.
– Что? – я немного опешил.
– То! Поэтому я и пришел. Ты не заметил, что с тех пор, как он вернулся, он стал более замкнутым в себе?
– Это депрессия. После посещения Грани такое иногда случается, – я задумчиво провел указательным пальцем по губам.
– Да мне до Астрономической башни, в какой депрессии он находится, – сорвался Люциус. – Если эта пигалица уедет в Болгарию, мы его потеряем.
Я задумался. Надолго. Я не понимаю, что могло послужить поводом для столь резкого изменения отношения Рея к этой девушке. Если только…
– Люциус, что он еще говорил?
– Он ничего не сказал, просто пожал плечами и все. Знаешь, Рей – дайте – кого-нибудь – убить мне нравится больше, чем Рей – я – хочу– сдохнуть – и – оставьте – все – меня – в покое.
– Рей не хочет умирать. Если бы он этого хотел, он бы просто не вернулся.
– Тогда что с ним происходит? – Люциус пристально на меня посмотрел.
– Я не знаю. Я поговорю с Лексом. А теперь успокойся и освободи мне кабинет. Визу ей дадут только через мой труп.
– То есть никогда? А что, если…
– И ему в Британию тоже. Все, вали отсюда.
Первый урок был у класса Гриффиндор – Слизерин. Интересно, когда я уже выучу расписание занятий?
Мои змеи развлекались во всю, цитируя украдкой Скиттер, и ждали ответной реакции этой троицы.
Мне показалось, или Грейнджер даже зарделась, прочитав эту мерзость?
Я смотрел на Гермиону и быстро просчитывал ситуацию. Так, нужно эту девчонку поставить на место, и начать внушать ей здоровое отвращение к Краму в частности и к Болгарии, в общем. Иначе, все это может плохо кончиться.
Да, еще Малфой своими истериками выведет меня из себя достаточно быстро, а мне сейчас нельзя выходить из себя, это может быть опасно. Похоже, идея поженить эту парочку у Люца трансфигурировалась в идею-фикс. Или он на самом деле за Рея так сильно переживает?
Я все-таки поддался злости, в разумных пределах и тщательно ее контролируя. Так даже проще. То, что я собирался сделать, выходило далеко за рамки педагогической деятельности, но следовало ковать железо, пока оно белое.
Я неслышно подошел к незабвенной троице, и некоторое время просто стоял у них за спиной, разглядывая, чем же они занимаются. А занимались они как раз обсуждением этой статьи.
—Ваша жизнь, мисс Грейнджер, без сомнения, полна любопытных событий, — обратился я к ней ледяным голосом, —<i> но не следует обсуждать ее на уроках. Минус десять очков Гриффиндору.</i>
Я взял со скамьи «Ведьмин досуг».
—А, так вы еще и журналы на уроках читаете! Еще минус десять очков Гриффиндору. Ах, ну, конечно… Поттеру и дня не прожить без газетных вырезок о собственной персоне… – Это было подло, но необходимо. Я зачитывал эту статью вслух, выставляя на посмешище Поттера с Гермионой. Странно, но мне совсем не стыдно. Есть вещи, через которые необходимо пройти, чтобы повзрослеть. Добро пожаловать в мир взрослых игр мисс Грейнджер.
—«Разбитое сердце Гарри Поттера»… что же, Поттер, с вашим сердцем на этот раз? «Гарри Поттер мальчик необыкновенный, но как все мальчики его возраста испытывает муки юности». Что пыталась этим сказать мисс Скиттер? Намекала на то, что в вас проснулась совесть? Как-то рано она в вас проснулась, Поттер. Поверьте мне на слово, в четырнадцать лет совесть спит достаточно крепко. Иногда, окружающим даже мешает ее храп.«Рано потерявший родителей и лишенный родительской любви, он думал, что обрел утешение в своей школьной подруге Гермионе Грейнджер.» Грейнджер, не обнадеживайте своего приятеля понапрасну. Вы совершенно не похожи на мать Поттера. А вам, Поттер, подарили целый альбом с колдографиями вашей матери. Не нужно пытаться искать ее в своей однокласснице. Мне любопытно, Грейнджер, а как именно вы утешаете своего друга? Не отвечайте, это был риторический вопрос. – Я гнусно усмехнулся. Глядя на красного как рак Поттера и обескураженную Грейнджер, я почувствовал, что издевки над ними начали доставлять мне какое-то извращенное удовольствие. Продолжим. –« Мисс Грейнджер родилась в семье магглов, это простая, но амбициозная девочка. Ее тянет к знаменитостям, и одного Гарри Поттера ей мало. На Турнир Трех Волшебников в Хогвартс приехал Виктор Крам, ловец сборной Болгарии, триумфатор недавнего Чемпионата мира, и мисс Грейнджер тут же и его поймала в свои сети.» Мисс Грейнджер. Это про вас поговорка «В тихом омуте – черти водятся»? Вы меня удивили. Я думал, что у вас в голове только учеба и хорошие оценки. А может быть разбивать сердца знаменитостям – это ваше хобби?«Она его просто покорила, и он уже пригласил ее на летние каникулы в Болгарию» Мисс Грейнджер, если вы собрались путешествовать летом только по Восточной Европе, где не действует безвизовый магический режим, советую задуматься на эту тему. Вы знаете, что в такие страны как Болгария, Польша, Россия и иже с ними вас просто так не пустят? Или вам понравилось попадать на первые полосы, и вы хотите прочитать что-то наподобие: «Гермиону Грейнджер верного спутника Гарри Поттера и любовь всей жизни Виктора Крама с позором депортировали из страны»? – Мои змеи не выдержали и начали смеяться в голос. Не перебарщиваю ли я? Нет. Она уже завелась. Теперь, если я попытаюсь остановиться, станет только хуже. Нужно дожать.«— Я еще никогда ничего подобного к девушкам не чувствовал, — признается Виктор Крам. А непостоянная мисс Грейнджер продолжает играть чувствами обоих мальчиков.» Вы что, действительно верите молодому человеку в полном расцвете сил, который девять месяцев из двенадцать живет в чисто мужском коллективе, а остальные три проводит наедине с метлой? Бросьте, ему просто не с чем сравнивать. Поклонницы не в счет. Вряд ли он помнит хоть одну. «Трудно сказать, чем так привлекательна мисс Грейнджер. Нельзя сказать, чтобы она была красива, скорее всего, причина симпатий к ней двух несчастных мальчиков кроется в чем-то ином». Ну, это дело вкуса. Вы же не роза, чтобы всем девушкам нравиться, и не бутылка коньяка двадцатилетней выдержки, чтобы большинство мужчин были от вас без ума? – Судя по тому, как Гермиона на меня смотрела, я ожидал, что девушка набросится на меня с кулаками. Но она стойко держалась. Учиться тебе еще и учиться. Нарцисса быстро прекращает нападки на ее достоинство. Грубо для аристократки конечно, но удар у нее неплохой. А если бы на месте Гермионы была Фрай, то уже после второй фразы, в меня летел бы котел со всем его содержимым. А девчонка держится. Молодец! Кремень. Может Рею, в конце концов, не так уж и не повезло? «— Она просто страшилище, — говорит о ней Пэнси Паркинсон, миловидная, привлекательная студентка четвертого курса. — Но она умна, и ей вполне по силам сварить приворотное зелье. В этом-то, я думаю, все и дело.» – Так. Это уже перебор. Мои змеи только что нарвались на неприятности. – Мисс Паркинсон, это грубое и не этичное заявление от аристократки. Думаю, что уроки этикета не будут лишним для всего вашего курса. – Змеи сразу перестали смеяться и с ужасом смотрели на меня, представляя, видимо, в каком именно туалете будет проходить урок этикета. А вот не нужно было говорить такую чушь. –«Приворотные зелья запрещены в школе «Хогвартс», и Альбус Дамблдор, без сомнения, заинтересуется причиной успеха своей студентки.» В школе Хогвартс запрещены не только приворотные зелья, но и оборотные зелья, а также чары невидимости. Но это так, мысли в слух.«А доброжелателям Гарри Поттера остается только надеяться, что в следующий раз он отдаст свое сердце более достойной.» Поттер, только не нужно впадать в крайности. Оставьте свое сердце при себе. Думаю, вашей возлюбленной, если она у вас, конечно, появится, вы нужны будете в полном комплекте.
Все. Я швырнул этот журнал на стол и рассадил троицу.
Посадив перед собой Поттера, я постарался всячески донести до него, что в замке находится кто-то опасный и под оборотным зельем, компоненты для которого он крадет у меня. И что перед третьим туром ему нужно выучить немного больше, чем одно заклинания.
Все это время, пока я разглагольствовал, Поттер неотрывно смотрел мне в глаза. Ну вот почему он так делает постоянно? Ведь чувствует, что перед ним менталист. Никогда не пойму этого мальчишку. А намеков он как не понимал, так и не понимает. Я даже провел для него ознакомительный урок высших зелий, потому что, я очень сомневаюсь, что Поттер попадет в мой класс на шестом курсе. А так, хоть знать будет, что существует сыворотка правды.
Мой ликбез прервал ворвавшийся в класс Каркаров. Я попытался выставить его из кабинета. Бесполезно. Я обречено уставился на Поттера, и попросил Каркарова прижать свою пятую точку где-нибудь, и не мешать мне завершить урок.
Игорь, все оставшееся до звонка время, маячил где-то у меня за спиной, заставляя напрягаться. Напряжение в свою очередь перерастало в раздражение, которое было все труднее и труднее сдерживать.
Звонок, оповещающий об окончании этого урока, прозвучал как благословение. Когда все студенты сбежали из кабинета, я обратил свое внимание на стоящего за моей спиной Каркарова.
Если он опять будет ныть о своей Метке, я не дождусь приказа Лорда о его ликвидации.
Ну, сколько можно нудить об одном и том же? И почему Игорь пристает именно ко мне? Вон, к Малфою бы сходил. Он его не сдавал, по крайней мере. Поистерили бы вместе. Думаю, белобрысый не обошел бы своим вниманием коллективную истерику. А то у меня складывается чувство, что Игоря навестила мания величия, и он считает, что Метка проявляется только у него.
—Ну? Что за срочность? — прошипел я, пытаясь скрыть злость. Мне начинает казаться, что в последнее время все окружающие меня люди поставили перед собой цель: вывести меня из себя как можно быстрее.
—Вот что, — истерично прокричал Каркаров и закатал рукав на левой руке. Хм, интересно. Ниже Метки, практически на запястье красовалась любопытная татуировка. Змея, оплетающая крест. Теперь понятна его истерика. Я злорадно усмехнулся. Такой забавной вещицей Лорд награждает предателей, которым вынес смертный приговор. Лорд же у нас человек душевный и заботливый. Это, как предупреждение: напиши завещание, передавай свои дела, заканчивай все начатое и приходи умирать с миром. Очень быстро до меня дошло, что Каркаров сейчас перейдет на другую ступень развития истероидных и параноидальных мыслей и будет носиться за мной по пятам по всему замку. Нашел защитника.
—Ну, видишь? — тихо спросил Каркаров, почти не шевеля губами. — Видишь? Неужели не ясно? С тех пор, как…
— Спрячь! — прикрикнул я. Меня неожиданно накрыло чувство чужого присутствия и любопытства. Я быстро оглядел класс и чуть не заматерился в голос. Поттер!
—Неужели ты не заметил?.. — взволнованно продолжал донимать меня Каркаров.
—Потом поговорим, — как же вы меня достали! Интересно, этот пацан всегда будет меня преследовать? —Поттер, вы что здесь забыли?
— Вот собираю желчь броненосца, профессор, — снова глядя мне в глаза, ответил Гарри и показал мокрую тряпку. Может его пролигеллиментить пару раз, чтобы урок был на всю жизнь: никогда не смотри в глаза менталисту? Игорь затравленно оглядел Поттера и вылетел из кабинета. Его примеру последовал мальчишка, бросив на пол грязную тряпку. А я на некоторое время задумался, глядя на лежащий на полу предмет: нужно поговорить с Альбусом. Может можно эту дурную привычку Поттера использовать для нас во благо?
Меня прервал знакомый стук в дверь. Я обреченно вздохнул. Закон парных случаев никто не отменял. Если прибежал один из сиамских близнецов, то обязательно должен явиться ко мне и второй. Без разрешения, Мальсибер зашел в кабинет и сел на скамью напротив меня.
– А тебя, что занесло ко мне? – буркнул я.
– Сев, я хочу узнать, как проходил суд, – совершенно серьезно проговорил Рей.
– Какой суд? – я задал этот вопрос, но ответ на него уже знал.
– Надо мной, – рей сидел, не двигаясь, и пристально на меня смотрел.
– Зачем тебе это нужно? – тихо проговорил я. – Тебе мало проблем в жизни, ты решил себя морально добить?
– Почему сразу добить. Мне нужно знать. Что если Лорд спросит меня об этом?
– Рей, это глупая отговорка. Он никогда не спросит. Ему абсолютно плевать на проблемы и переживания своих слуг. А если и спросит, то скажет, мало вы страдали, и добавит от себя, чтобы окончательно все прониклись, – я снова начал выходить из себя.
– Не заводись. Просто можешь мне помочь, хоть раз не задавая вопросов?
– Нет. Что с тобой творится?
– А что со мной не так? – удивленно поднял брови Мальсибер.
– Все. Ты никогда раньше не доводил Малфоя до истерики.
– Он истерит по любому поводу, – усмехнулся Рей.
– Не уводи разговор в сторону. Тебя что-то тревожит? Беспокоит? Рей, скажи мне. Я не понимаю.
– Со мной все в порядке. Что насчет суда? – Рей облокотился на парту, потирая переносицу обеими руками. Я давно не видел у него этого жеста.
– Что именно ты хочешь знать? – я откинулся в кресле и заставил себя сидеть на месте, не смотря на то, что мне хотелось подойти к нему и хорошенько встряхнуть.
– Суд надо мной, над Краучем, и над Каркаровым.
– А Крауч тебе зачем?
– Я многое не пониманию в действиях его отца. Я хочу убедиться в том, что он лично запихнул своего сыночка в Азкабан. Какой бы ни была нелюбовь родителей к своему сыну, прямо в руки правосудию они свое чадо не кидают. Поверь мне. Например, самым лучшим для моей семьи было выдать меня Аврорату и отмыться самим тем самым. Но они этого не сделали.
– Я тебя понял. Но зачем тебе понимать действия Крауча?
– Он вчера сбежал, – равнодушно проговорил Рей.
– Что он сделал? Почему мне никто не сообщил?
– Я думал, с тобой свяжутся. Мне интересно, что он будет делать дальше. Я мало знаю этого человека. Думаю, суд над его сыном неплохо подойдет для анализа.
– А ты сам запрос в Министерстве сделать не можешь?
– Мне не нужны записи секретаря, Сев. Я должен это увидеть.
– Ты намекаешь мне, чтобы я сходил к Альбусу и попросил его накапать мне во флакон парочку его воспоминаний? – я представил, как буду объяснять крестному, зачем мне все это понадобилось.
– А что такого? Ты его крестник, он тебе не откажет, – с этими словами Мальсибер встал и направился к двери.
– Ты не услышал моего ответа, – я встал следом за ним.
– Ну, я думаю, ты не откажешь начальнику службы безопасности твоего Отдела в его невинной просьбе? – он улыбнулся и вышел из кабинета.
Я протер лицо руками. Мне нужно поговорить с Лексом.»
– Так, я не понял – что значит «белобрысый не пройдет мимо коллективной истерики»? – в голос завопил Люциус.
– Ну… Ты разве не замечал, что просто замечательно поддаешься коллективной панике? – осторожно проговорил Мальсибер.
– Нет! Я самый адекватный человек из всех нас.
– Адекватный, никто не спорит, – пошел на попятную Рейнард, – просто у тебя случаются такие неприятные для окружающих моменты.
– Ах, вот вы как обо мне думаете? – продолжал возмущаться Малфой.
– Ну, давай, закати глаза и завой, что тебя никто не любит! – ехидно сказал начальник внутренней службы безопасности.
– Да идите вы все! – Малфой демонстративно отвернулся от Мальсибера и наткнулся на заинтересованный взгляд Поттера. – Что ты так на меня смотришь?
– Люциус, мой любимый истеричный друг. Прекращай панику и давай слушать дальше, – приобняв Малфоя за плечи, Рейнард кивнул ожидающему приказа продолжить чтение Перси.
«Тенебрис нашелся в зале Смерти. Он готовил место для установки Арки.
– Лекс, – негромко позвал я некроманта.
– Ты по делу, или просто так меня отвлекаешь?
– А если я скажу, что просто поболтать пришел, ты меня отсюда попросишь? – я усмехнулся.
– Я прекрасно знаю, что просто поболтать со стариком ты не придешь, нет, не потому что не захочешь, а потому что у тебя нет на это времени, так что выкладывай.
– Что происходит с Реем?
– А что с ним происходит?
– Он стал равнодушным.
– Нет. Ты ошибаешься. Он просто только что начал жить. Как бы тебе объяснить. Рей ведь умер. Он действительно умер. Не вина Рейнарда, что нашелся шустрый некромант, который вытащил его. Мальсибер полностью искупил все свои грехи.
– Он замкнулся, он безразличен к девушке к которой раньше испытывал нежные чувства.
– Рей стал спокойнее. Просто спокойнее. А насчет девушки… Он все еще находится под влиянием Смерти. Помнишь, я тебе объяснял, что этой прекрасной леди не нравится, когда ей предпочитают другую. Это пройдет, и тогда держитесь, – Лекс улыбнулся. – Это будет взрыв. Страсть на грани. Эти чувства ведь не ушли, они просто притупились. Ммм… Это будет похоже на, как если бы с молодого, полного сил жеребца сняли шоры. Да, примерно так.
– Когда?
– Обычно год. Максимум полтора.
– Хорошо. Что насчет его профессиональных э-э… качеств? – я немного смутился. Задавать вопрос: "А он все еще в силах заниматься ликвидаторской деятельностью или ему бумажную работу подыскать?", у меня язык не повернулся.
– Если ты про то, сможет ли он убивать, то да. Это для него работа, как и для Эвана, как и для всех остальных. С исполнением приказов вашего Лорда, могут возникнуть проблемы. Но они бы возникли при любом раскладе, даже и без его перерождения. Ты же все еще хочешь его внедрить?
– У меня нет выбора, Лекс, – я вздохнул. – В Кругу обязательно должен быть тот, кто сможет более-менее контролировать этот сброд.
– Да, я понял. Просто, насколько я сумел изучить обстоятельства этого дела, за невыполнение приказа могут наступить нежелательные последствия.
– И что ты предлагаешь? – я нервно начал измерять комнату шагами.
– Да ничего особенного. – Лекс усмехнулся. – Просто, насколько я помню, ты обещал этому парню никогда за ним больше не приходить. Так? – я утвердительно кивнул. – Но я этого не обещал. Если ты мог его только просить о возвращении, то я могу заставить. Улавливаешь ход моих мыслей? Так вот. Я давно хотел с тобой об том поговорить. Сделай какую-нибудь привязку своих ребят ко мне, наподобие тех жетонов, которые завязаны на Боунс.
– Но убитые магически уходят безвозвратно?
– А для чего мы перевозим эту Арку? – вопросом на вопрос ответил Тенебрис.
– Вы что-то выяснили? – моему любопытству просто не было предела.
– Посмотрим, – загадочно улыбнулся некромант. – Давлин нашел очень интересный манускрипт. – Загадки, как же я ненавижу загадки. Но, все равно с облегчением выдохнул.
– Хорошо. Ты не представляешь, какой груз с души снял. А больше ничего нельзя предпринять?
– Ну почему нельзя, можно. Рея можно сделать младшим членом какого-нибудь Великого Темного Рода. Только это, эм… несколько болезненно. Вот посмотри. – И он протянул мне свиток с описанием обряда. Ох, ни хрена же. Я потер лоб.
– Это сложно. Мерлин, это невероятно сложно, даже для меня.
– С Мальсибером будет немного проще. Все же он знаком уже с одной прекрасной леди.
– Мне нужно подумать, – я покачал головой. Этот обряд, больше чем уверен, придумали Фолты. Вот кто не искал легких путей. Я даже поморщился. – Я возьму?
– Бери. Уже убегаешь?
– Да мне пора.
– Когда-нибудь все-таки поболтаем. Не отвертишься. – И Тенебрис вернулся к своим рунам, а я аппарировал назад в школу.
На следующее утро меня прямо с завтрака выдернул эльф, работающий у Поппи в крыле, и попросил, чтобы я, по возможности безотлагательно, явился пред ясные очи медведьмы. Формулировка позабавила. Фактически мне сказали: не важно, что я там сейчас делаю, но должен воспринимать эту просьбу как приказ. Ох, женщины! Какими бы потрясающими существами вы не были, есть в вас одна маленькая отрицательная черта: вы всегда мешаете принимать пищу. Я вздохнул и отправился на допрос.
Когда я зашел в ее кабинет, минуя общую палату, я понял, что ничего хорошего меня не ждет. Судя по ее взгляду, я где-то настолько сильно прокололся, что сейчас меня ждет неминуемая кончина.
– Северус! Ты что вообще творишь! – закричала она практически сразу.
– Что? Знаешь, я очень много совершаю действий, в виду моей катастрофической занятости на трех работах. Что именно тебя так разозлило, что ты не дала мне докушать мой завтрак?
– Ах, докушать я ему не дала! Знаешь, за столько лет твоей работы здесь, ты никогда не перегибал палку. А это перебор даже для тебя! – похоже, Поппи что-то очень сильно расстроило.
– Если ты о Грейнджер, то никаких мук совести я не испытываю, – равнодушно проговорил я, прислоняясь к стене.
– Да, я о Грейнджер. Когда она пришла ко мне с обожженными гноем бабунтюбера руками, который прислала ей какая-та идиотка после той статьи – я только всплеснула руками. Когда она вся в слезах рассказала, как ты ее вчера выставил на посмешище – я, внезапно, захотела тебя придушить. Но, когда она рассказала, что сходит с ума и ей пару раз приснился практически реальный, как она сказала, сон, который просто не может быть правдой, но она просто чувствует, что это было, я просканировала ее разум. Северус, ты в своем уме! Я не поняла, что конкретно ты там наворотил, но след именно твоей магии в разуме девочки все еще присутствует! Что ты сделал с ней такого, что попытался это скрыть? – последние несколько слов она произнесла практически шепотом и устало села на стул. Я пристально на нее посмотрел и проговорил тихим холодным голосом.
– Ты сейчас меня обвиняешь в том, что я сделал с девушкой что-то противозаконное или я не так тебя понял? Поппи, если бы я захотел, чтобы она все забыла, то, поверь, никакие сны Грейнджер бы не снились! – я закрыл глаза. – Я думал, ты меня достаточно хорошо знаешь, чтобы заподозрить меня в том, что я могу причинить вред ребенку. Ну ладно, не совсем ребенку, но все еще моей ученице.
– Северус, все дело в том, что я тебя знаю очень хорошо. Я просто не понимаю. Я впервые за многие годы работы чего-то не понимаю, – она устало на меня посмотрела. Я задумался. Наверное, самое лучшее будет ей все рассказать. Она итак многое знает, зачем скрывать этот небольшой кусочек происходящего.
– Это длинная история. Я присяду? – она махнула рукой на диванчик. Я сел. В течение получаса я рассказывал эту бредовую историю, в которую вляпался Мальсибер и арканом потащил за собой Грейнджер. – Теперь ты видишь, что у меня просто не было выбора. – Я смотрел на женщину, которая вздохнула и пристально на меня посмотрев, начала говорить таким голосом, что в присутствии интеллекта у себя я начал сомневаться.
– Я, конечно, понимаю, что в вашей троице нет зачатков даже женской логики, но ничего не придумать на троих – это слишком. Если сами не справляетесь в таких интимных делах, то могли бы привлечь к обсуждению столь деликатной темы хотя бы своих жен, я уже не говорю о твоей матери, Северус.
– Я им рассказывал.
– Я им рассказывал, – передразнивая меня повторила медведьма. – И что, что ты рассказал? Помощи у них вы не просили – они и не стали в это дело вникать. Ваши дамы, наверное, пожали плечами и приняли за факт, что скоро в вашем большом семейном кругу появится пополнение. Если бы ты хотя бы заикнулся Фрай и Нарциссе, что вы зашли в тупик и абсолютно не знаете, что вам делать…
– Мама знает. И даже она ничего не смогла предложить конкретного. – Я даже руками развел. – Мальсибер, упрямый баран. Он совершенно не слушает ничьих советов. Вбил себе в голову, что этот вариант не для него и все.
– И все-таки нужно было с Нарциссой и Фрай поговорить. Они бы пообщались с Гермионой, просветили бы ее. А Эйлин, наверное, думает, что вы уже большие мальчики, и сами способны решать свои проблемы, – пожала плечами Поппи.
– В чем Нарси с Фрай просветили бы Гермиону?
– Во всем. Это магический мир, Сев. Тут действуют совсем другие законы в высшем обществе, если ты в курсе. У магглов такого сейчас нет. – Я кивнул, пока еще не совсем понимая, куда она клонит. – Так заведено, что многие решения здесь принимаются без твоего ведома и согласия. Все идет на откуп Главе Рода. Несмотря на то, что эта девочка родом совершенно из другого мира, она многие правила, как законные так и негласные, знает гораздо лучше, чем многие аристократы. – Это был тонкий намек? Я виновато опустил глаза. Ну да, наше первое знакомство с Поппи состоялось при обстоятельствах, когда меня за шпану уличную можно было скорее принять, чем за последнего представителя одного из Великих Родов. А впрочем, зачем мне во все эти нюансы вникать, если у меня есть куча гоблинов и Аберфорд? – Правда, у нее с этими домовиками немного не срослось. Наверное, это оттого, что рабство у магглов давно уже не в моде. Да не суть. Если бы вы с ней просто поговорили, объяснили ситуацию и грубо говоря, поставили перед фактом, она бы смирилась – девочка умная, я еще раз повторяю. Более того, Гермиона сделала бы все, чтобы начать испытывать к Рею как минимум симпатию. Она не допустила бы, чтобы погиб человек, которого она могла бы спасти. Хотя, учитывая, что ты мне рассказал про Рождество и то, что сны с участием Рейнарда буквально сводят девочку с ума, все было бы хорошо.
– Вот, просто так, взяла бы и смирилась? – я саркастично посмотрел на медведьму.
– А почему бы и нет?
– Потому что она гриффиндорка до мозга костей? Ты не думала, что как бы она не относилась к Рею, она может просто встать на дыбы, воспринимая все это как принуждение.
– Но попробовать-то можно? Поэтому прекращай свои ментальные опыты и просто поговори с ней, а не веди себя как обидевшийся маленький ребенок.
– Я не веду себя как ребенок! – я говорил это отстранено, думая, что возможно Поппи права. А может и нет. Мне нужно принять решение и, скорее всего, это нужно будет сделать сейчас.
– Ну да, разумеется. Вы все как дети! Рейнарда я понимаю и ничего про него не говорю. Шагнуть за Грань и вернуться без последствий – тяжело даже такому сильному юноше, как он. Но ты… Северус, ты меня удивляешь. Гораздо проще идти путем в несколько лет, чем хотя бы попытаться пойти другим, который поставил бы точку за тридцать минут?
- Не уверен, – начал думать я, разумеется, вслух. – Грейнджер будет нужна Поттеру, а если она будет задумываться о том, что где-то там у нее в принципе уже есть муж и фактически безбедное будущее, вряд ли девочка пойдет на риск. Хотя, возможно, она выберет друга, предпочтя его тому, о ком знает только гадкие истории. Да и Рей этого не одобрит. Я даже знаю, что он скажет: «Мне сначала живым из этой мясорубки нужно выйти, а потом уже думать об остальном». Он мне это уже говорил, когда в больничной крыле валялся. А так да, было бы все проще в несколько сот раз, если бы в начале того года все решилось. Поппи, где же ты раньше была? – Я принял решение. Не знаю верное ли, но на данном этапе необходимое. Прости, Грейнджер, но я буду править тебе память так часто, как это будет необходимо. Но обещаю, когда придет время, ты все вспомнишь. Меня посетило чувство некоторого облегчения, которое приходило ко мне всегда, когда решение спорной проблемы уже принято.
– Всегда здесь, и если бы вы чаще обращали, профессор Снейп, свое драгоценное внимание на меня – многого было бы проще. Что ты там говорил о мясорубке, в которую попадут Мальсибер и Поттер, и будут находиться в смертельной опасности? – она не отводила от меня взгляд.
– Я не могу ничего сейчас тебе рассказать. Но уверен, что в скором времени ты все узнаешь. Я так полагаю, убийство моей персоны отложено на неопределенный срок? – я улыбнулся.
– Думаю да. Хотя, не совсем. Северус, перекрой Грейнджер почту, а то в следующий раз ей могут прислать бомбу. Собирать в стаканчик то, что от нее останется – это в ваши планы явно не входит.
– Да кто в здравом уме пошлет что-нибудь серьезное в Школу?
– Есть сумасшедшие. Ты начальник Отдела Тайн или полы там подметаешь? – с угрозой проговорила медведьма. Полы в Отделе подметал Руквуд. А вот Лорд, почему-то думал, что он полон ценной информации.
– Не буду я почту перекрывать, пускай сама разбирается, – я махнул рукой. – Может в последствии будет продумывать каждый свой шаг.
– А говоришь, что не ребенок. Прекращай обижаться неизвестно на что! Откуда она могла знать, что тогда к ней Рейнард подходил? По запаху должна была определить что ли? И то, что Мальсибер себя под удар тогда подставил, не её вина, а собственная глупость. А, может быть, он просто перегорел? Устал от всего этого? – в ее голосе послышалась грусть. Нет, Поппи, не устал. Как там говорит Лекс, у него сейчас шоры на глазах. Но мы с Малфоем будем рядом и, надеюсь, предотвратим взрыв. – Все-таки прекрати это, Северус. Девочка и после твоего кружка дополнительного чтения поняла, что Крам ей не пара.
– Я не перекрою почту, – настаивал я на своем. – Я могу устроить только проверку, Поппи, чтобы ничего на нее больше не высыпалось, не вывалилось и не вылетело. Тебя это устроит?
– Да. – Она отстранено на меня посмотрела. – Плох тот начальник, который теряет лучших и близких своих сотрудников, Сев. Сделай все, чтобы из той «мясорубки», про которую ты говорил, вы все вышли живыми, – она проговорила тихим голосом и не оглядываясь вышла в палату.
Прежде чем идти к крестному, я нашел Драко. Нужно разобраться с его памятью, пока все не завертелось, и я просто не забыл про него. Блок получился мощным. Даже не знаю, насколько сильным должно быть потрясение, чтобы он слетел самостоятельно. Забывший все хорошее Драко, стал абсолютно невыносимым. Единственное, что он помнил и что доставляло ему радость – это Клык. Но здесь пришлось постараться, чтобы объяснить, а почему собственно его собака живет у Хагрида. Одно радует: он перестал обращать внимание на Грейнджер. Но ничего, когда все закончится – ты все вспомнишь. Похоже, я сам начал забывать, что ты не мой крестник.»
– Драко, а каким образом профессор умудрился, находясь в коме, снять с тебя блок? Ты ведь сейчас все помнишь? – тихо спросила Гермиона.
– Я сам вспомнил.
– Но…
– Гр… то есть Мальсибер, все-таки существуют очень большие потрясение. Кончина Лорда, например.
– Кстати да, почему вы, два балбеса, не обратились за помощью к нам? – с угрозой в голосе прошептала Нарцисса.
– Мы не думали…
– Ах, вы не думали! Заварить такую кашу, а думать-то не нужно при этом.
– Нарцисса, успокойся. Это ярко представленный шовинизм и сексизм, – с улыбкой проговорила Эйлин.
– Сексизм, значит? То есть, ты дорогой, хочешь сказать, что к моему мнению никогда прислушиваться не стоит? Умная мысль женщины – это как атавизм? В природе не существует? – продолжала заводиться миссис Малфой.
– Цисси, ну что ты так сразу. Люциус вообще тут ни причем. Это сугубо моя ошибка и заблуждение, – попытался вступиться за своего друга Мальсибер.
– Нет, Рей! Когда мужику нравится девушка, у него мозг атрофируется за ненадобностью. – Рей сочувственно посмотрел на Малфоя. Мол, я честно попытался перевести удар на себя.
– Нарцисса, Люциус же не считает, что ты глупая? Правда, Люциус? – ласковым голосом спросила у Малфоя Эйлин. Тот усердно закивал. – Ну вот, видишь. Ты же слышала, это Сев все решил, а он при принятии какого либо решения, больше не отклонялся от однажды выбранного курса. Ты же его знаешь. Просто, в этой ситуации он действовал слегка алогично.
– Слегка алогично? Да я поседела, когда мы вокруг Гермионы носились в Мэноре! Поженили бы их год назад, и проблем бы меньше было.
– Это вы сейчас о чем? – спросил разъяренную Нарциссу Кингсли.
– Ни о чем! Перси, читай!