Навстречу мне вышла горничная Полина — стройная кареглазая брюнетка лет двадцати. Ее длинные шелковистые темные волосы струились по плечам и изящной шее. На Полине был накрахмаленный белый передник поверх простого белого платья. Скромный классический стиль прислуги.
— Добрый вечер, Ваша Светлость! — пропела она, приседая в грациозном реверансе. Я оценил всю глубину её декольте, в котором боролись за пространство два упругих полушария, — Надеюсь, день прошел благополучно?
— Вполне благополучно, Полина, спасибо, — улыбнулся я в ответ.
Девушка проводила меня в спальню и помогла переодеться в домашнее. Я выбрал удобный домашний халат с вышитым гербом Долгоруких.
— Ох… а у нас тут было так весело без вас! — затараторила Полина, расстёгивая пуговицы моего камзола, — Представляете, кухарка Матрёна чуть не подралась с лакеем Яшкой из-за того рыжего петуха, который всех будит по утрам. Она ему пригрозила отрубить башку топором, если он не притравит эту птицу!
Я тихо рассмеялся. У меня тут что, где-то курятник во владениях есть? С другой стороны, иметь свои яйца — это всегда неплохо.
— А садовник Вася чуть в пруду не утонул, когда полол сорняки, — продолжала Полина, стягивая с меня рубашку, — Еле выловили беднягу, весь мокрый вылез! Зато теперь он точно протрезвел…
Она весело щебетала, поправляя воротник моего халата и невзначай поглаживая меня по груди. Пару раз она типа случайно прижалась ко мне грудью. В её игривом взгляде читался лукавый намёк. Видимо, Маша успела похвастаться ей нашим утренним приключением в ванной.
Я с интересом слушал новости. Милые повседневные неприятности создавали забавный контраст на фоне разборок с… этой… как её… Нервной Багиной Какофонии.
— В общем, скучали мы по вам! — подытожила Полина, завязывая пояс моего халата и слегка проведя пальчиками по моему прессу, — Расскажите, пожалуйста, а как прошёл ваш день? Уверена, приключений хватило!
Она с любопытством заглянула мне в глаза. Я тепло ей улыбнулся.
— Да у меня ничего особенно. Скукота, обычные княжеские дела. Хотя был один напряженный момент… поцапался с каким-то виконтом Сивушкиным. Но неплохо его затроллил по итогу…
Полина внимательно слушала, иногда хихикала и вставляла уместные комментарии.
Про стычку с Демидовой я ей говорить не стал. Ограничился князем Орешкиным и виконтом Сивушкиным с его невестой.
Полина проводила меня в роскошную столовую на первом этаже особняка. Это был просторный зал с высокими сводчатыми потолками, украшенными изящной лепниной. Пол устилал пышный ковёр глубокого бордового оттенка, приглушающий шаги. Огромное панорамное окно во всю стену открывало вид на вечерний парк, окутанный сумерками.
В центре стоял массивный стол из тёмного дерева на двенадцать персон с резными ножками. Его покрывала скатерть из белоснежного льна с ажурной бахромой по краям, спускавшаяся до самого пола. На столе аппетитно дымились фарфоровые тарелки с разнообразными яствами.
Я устроился во главе стола в резном кресле с высокой спинкой. И мягкой подушкой под седалище.
Полина прислуживала — подливала в хрустальный бокал красное сухое вино и подавала блюда: ароматный суп с гренками, жареный цыплёнок, сладкий пирог с вишней.
Потерев руки, я с аппетитом принялся за ужин.
— А где Алексей Петрович? — поинтересовался я, отпивая из бокала, — Странное ощущение, когда его рядом нет. Словно чего-то не хватает.
— Он в парке, Ваша Светлость, — ответила Полина, подавая салат, — Решает вопросы с рабочими по восстановлению аллей. Скоро вернётся, не беспокойтесь.
Я как раз доедал ароматный пирог, когда вспомнил про княжну Ирину. По идее, неродная кузина всё ещё должна была находиться в особой подвальной комнате, куда я отправил её после инцидента в особняке.
— Кстати, Полина, — обратился я к горничной, — Как там княжна Ира? За ней ухаживают, как я приказывал?
— Конечно, Ваша Светлость! — поспешно заверила Полина, — Мы обустроили для неё в той особой комнате уютную спальню с мягкой кроватью и прочими удобствами. Приносим три раза в день еду. У нее всегда есть одеяла, свежее бельё. Княжна чувствует себя вполне комфортно, не сетует. Я час назад относила ей суп и салат. Она ведет себя спокойно, идёт на диалог.
Отлично. Значит, Ира немного успокоилась и всё обдумала.
— Прекрасно, — кивнул я, допивая вино, — Позаботьтесь, чтобы Ира ни в чём не знала отказа. В конце концов, она всё ещё остаётся княжной из рода Долгоруких. Пускай она мне и не родная…
— Как прикажете, Ваша Светлость! — почтительно поклонилась Полина.
Я одобрительно кивнул. Несмотря ни на что, Ира была моей кузиной. И я не собирался лишать её элементарного комфорта и заботы, пока всё не прояснится. Вела она, себя, конечно, безобразно, но в виде исключения на это можно закрыть глаза — всё-таки весть о предательстве дяди должна была стать для нее серьёзным шоком.
К слову… стоит ли мне посетить её перед сном, пожелать спокойной ночи?
Я задумчиво покрутил остатки вина на дне бокала. С одной стороны, мне на сегодня хватило общения со взбалмошными девчонками. С другой стороны, пара коротких фраз мне сон точно не испортят. Чисто для разведки обстановки.
Я решительно опрокинул в себя остатки вина.
После ужина я отправил Полину подготовить мне ванную. А сам, взяв связку ключей у экономки, спустился по каменной лестнице в подвал.
Там располагались различные хозяйственные помещения. В одном крыле находился просторный винный погреб со стеллажами бутылок, дубовыми бочками.
Рядом располагались технические комнаты со старыми котлами, электрощитами и проводкой. Также там хранились инструменты и хозяйственный инвентарь.
В другом конце подвала находился большой зал для торжеств и приемов. Сейчас там стояли длинные столы, стулья, была сцена для выступлений. Обычно его использовали для праздничных банкетов и светских мероприятий. А дядя со своими культистами вчера пытался там принести в жертву княжну Пушкину…
А рядом с кладовой, примыкающей к залу, находилась особая комната Иры с кроватью, столом и прочими принадлежностями.
Я подошёл к массивной металлической двери. Это была прочная конструкция из стали с несколькими замками и запорами — её специально спроектировали, чтобы выдержать ярость разъярённого Одарённого.
В верхней части двери располагалось зарешеченное смотровое окно. Заглянув в него, я оглядел комнату. Она была небольшой, но уютной. Стены были обшиты деревом, стояла кровать, письменный стол, шкаф. На столе лежали книги, на полу — пушистый ковёр.
Однако самой Иры почему-то нигде не было видно. Может быть она где-то за пределами угла обзора?
Я постучал в дверь и окликнул кузину. Некоторое время царила тишина. Но затем из комнаты откуда-то сбоку раздался холодный голос Иры:
— Чем обязана, дорогой кузен?
Она говорила со мной подчёркнуто вежливо и отстранённо. От ее голоса отчетливо веяло холодком. Я прямо чуял в ее словах некое скрытое лезвие.
— Это я, Кирилл, — ответил я, — Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь нужно?
— Благодарю, у меня всё есть, — сухо ответила она.
— Я сейчас войду. Хочу убедиться, что с тобой всё в порядке. Ты не против?
Последовала пауза. Тишина… Лишь капли воды, срываясь с какой-то протекшей подвальной трубы, отсчитывали секунды одиночества.
— Раз вы настаиваете, князь… прошу, заходите, — наконец произнесла Ира.