Я встал следом за ней.
— А, князь Долгорукий! Как же я рад вас видеть! — князь Пушкин энергично пожал мне руку. Его взгляд был полон искренней благодарности. Но как мне показалась, под благодарностью было ещё что-то. Ещё какое-то чувство. Но я пока не мог разгадать, какое, — Позвольте от всего сердца поблагодарить вас за спасение моей дочери. Вы знаете, я в неоплатном долгу перед вами. Если бы что-то… что-то случилось с Милой, то я бы… даже не знаю, как жил дальше…
Он бросил ласковый взгляд в сторону дочери. Мила… ответила немного холодноватым взглядом.
— Право, князь, — любезно ответил я, пожимая его руку в ответ, — Я просто сделал то, что должен был, и рад, что смог помочь.
— О, я настаиваю! Вы настоящий герой, и я не успокоюсь, пока не отблагодарю вас достойно, — твердо сказал Пушкин, — Но об этом после. Сначала позвольте представить вас моему будущему зятю — княжичу Владимиру Лыкову. Несколько лет назад он и Мила были помолвлены.
Чего?
Лыков переложил бокал в левую руку и элегантно протянул мне узкую ладонь с длинными пальцами:
— Очень и очень приятно познакомиться, князь Долгорукий, — сказал он, небрежно растягивая слова, — Позвольте присоединиться к словам искренней благодарности за ваш подвиг по спасению моей невесты. Я ваш вечный должник.
Он особенно выделил тоном слово «моей».
Мила тихо фыркнула и закатила глаза, демонстративно отвернувшись в сторону. Было совершенно ясно, что она относится к этому браку весьма прохладно. Князь Сергей Александрович бросил в её сторону строгий взгляд. Мила никак не отреагировала.
Что ж… эта новость оказалась для меня полной неожиданностью. В моей голове клубился целый рой вопросов. Это и есть тот самый «нюанс», о котором мне хотела сказать Мила?
Я в ответ протянул руку Лыкову и произнес:
— Рад знакомству, княжич. Не стоит излишних благодарностей, я просто выполнил свой долг. Жаль, что вас в тот момент не оказалось рядом…
Лыков чуть прищурился от моего сухого тона, но тут же вновь натянул вежливую улыбку:
— Вы слишком скромны, князь Долгорукий. Нам очень повезло, что на пути Милы встретился такой отважный герой. Думаю, мы подружимся.
Я лишь коротко кивнул в ответ. И тут он сжал мою руку с такой силой, словно собирался раздробить мне кости в порошок. Да, пожалуй, с обычной человеческой кистью именно это бы и произошло.
Ясно, Одаренный. И не слабый…
Я улыбнулся в ответ и тоже чуть усилил нажим. У Лыкова аж рожу перекосило. У него вспухли сети вен на виске и шее.
Раздался треск. Каменную плитку на дорожке между нами разделила глубокая трещина.
На мгновение я почувствовал слабый, едва уловимый запах. Едкий, специфический запах, не похожий ни на что другое. Аномальный.
Мне показалось или… это сударь Лыков подпустил партизана? Настолько впечатлился моим рукопожатием.
Спустя секунду всё стало как прежде. Словно ничего не было. Рожа Лыкова разгладилась, его вспотевшая ладошка стремительно выскочила из моей руки.
Этот Лыков не прост. У людей таких вен не бывает. Не та анатомия. И запах, как от Аномалии. Пускай всего и на мгновение.
Думаю, пока не стоит бросаться обвинениями. Если он и связан с Аномалиями, то явно умеет это хорошо скрывать. Тот же Орешкин вряд ли мне поверит — нужны железные доказательства. А не просто слова. Всё-таки Лыков — не хрен с горы, а целый княжич. За ним стоит влиятельный род.
По хорошему, надо прогнать Лыкова через тот же «МРТ», которым меня сканировали в ИСБ. Но, подозреваю, прибор ничего подозрительного не обнаружит. Если только я снова Лыкову чего-нибудь не прищемлю.
Надо подрубить режим детектива, если я хочу докопаться до истины.
— Охо-хох!.. — князь Пушкин склонился над треснувшей плиткой, сокрушенно качая головой, — Какая неприятность. Вроде бы всего пару лет назад положили эту плитку, а уже трескается…
Кажется, он не заметил нашего маленького противостояния.
А Лыков тем временем резко развернулся в сторону Милы.
— Мила, дорогая, какие у вас любимые цветы? Я обязательно усыплю ими нашу спальню в день свадьбы, — сказал Лыков, игриво подмигнув.
— Благодарю, не стоит беспокойства, — сухо ответила Мила, глядя куда-то в сторону.
— О, но я настаиваю! Хочу сделать для вас всё самое лучшее, моя королева, — проворковал жених.
Он подошёл и подставил Миле локоть, приглашая пройтись вместе.
— Позвольте проводить вас, прекрасная сударыня!
— Нет, спасибо, — холодно ответила Мила, отстраняясь, — Вы слишком настойчивы, сударь Лыков.
Тогда Лыков попытался взять её за ладонь, но девушка резко отдёрнула руку.
— Прекратите! Не прикасайтесь ко мне без спроса! — строго сказала она.
Лыков нахмурился и уже открыл рот, чтобы что-то ответить, как вдруг…
Я дал ему богатырского подсрачника, тушка Лыкова со свистом взмыла в воздух, с хрустом пронзила кроны деревьев. По параболе он взлетел в небеса, его тело начало стремительно удаляться, растворяясь в голубом небосводе. Протяжный вопль постепенно затих вдали…. С негромким стуком на дорожную плитку упали налакированные ботинки Лыкова, слетевшие с его ног.
Авиалинии Долгорукого. Мы доставляем. Быстро, надёжно, дёшево.
Глава 28
Свидетели позора
Пушкин оторвался от разглядывания треснувшей плитки и посмотрел вслед потенциальному жениху.
— О Боже! — воскликнул Пушкин, в шоке провожая Лыкова удивленным взглядом, — Что произошло?
— Ах, княжич, куда же вы? — воскликнула Мила и, не выдержав, залилась смехом, — На кого нас оставили… ихи-хи…
Мила, как и её отец, моего движения не увидела. Но, кажется, обо всём догадалась.
— Кажется, у юного княжича случился непроизвольный выброс духа, — задумчиво произнес я, — Такое иногда бывает у сильных, но неопытный Одаренных. Силушка требует выхода, вот и газанула…
— О нет! — Пушкин в ужасе схватился за голову. Он не заметил, что именно я отправил Лыкова в полёт, — Ужас какой!