— Поттер, подъём!!!
Пш-ш-ш-ш-ш.
— Кья-а-а-а-а-а-а-а-а!!!
Так начался новый день великого превозмогатора Гарри Поттера. За два часа до колокола я сорвал с него одеяло и облил ведром ледяной воды. Нормальной защиты на свою кровать он так и не поставил, так что мне даже напрягаться особо не пришлось. Ультразвуковой вопль Поттера послужил отличным способом побудки и остального населения комнаты.
— Раз уж тебя избрали ловцом, то нужно поддерживать себя в тонусе. Учить заклинания ты не хочешь, так что остаются только физические тренировки. — Объявил я ошалевшему герою Магической Британии. — Сегодняшняя тренировка — забег по Запретному Лесу в обществе акромантулов. Драко, тебя это тоже касается, собирайтесь. Если через десять минут не будете готовы к пробежке, побежите в трусах. Говорят, это для здоровья полезно. Быстро пробежитесь час туда, час обратно и свободны до вечера.
— А как же уроки? — Предпринял попытку отлынивать от тренировок Гарри.
— И как замечательно, что я разбудил вас за два часа до завтрака! — Улыбнулся я оскалом голодного демона. — Теперь вам не придётся думать о том, успеете ли вы на уроки или нет. А если будете опаздывать, то лишитесь завтрака. Всё! Подъём! Время разговоров закончилось. — Я вылил на Поттера ещё одно ведро воды, после чего тот пулей вылетел из ледяной постели. — Спать я тебе уже не дам. — Уверил я его, после чего высушил постель взмахом волшебной палочки.
Под вздохи и стенания двух будущих чемпионов, мы собрались, оделись и направились к выходу из школы. Ночной «комендантский час» как раз закончился, так что наша прогулка не была нарушением правил. На улице был бодрячок. Северо-западный ветер нёс холодный воздух с Гренландии, и температура воздуха была лишь на пару градусов выше нуля. Британское осеннее утро — оно такое. Впрочем, в Британии любое утро может быть таким. Даже июльское. Тут всё от направления ветра зависит.
Завидев туманные окрестности и на своей шкуре ощутив прелести британской погоды, два моих пленника содрогнулись от предвкушения и побежали вперёд, понукаемые моими выкриками. Пробравшись через двор, мы обогнули крепостную стену и перешли по мостику через ручей, направляясь к стадиону. А тут уже моих подопечных ждал сюрприз.
— Сюрприз, выходи! — Выкрикнул я, и из-за кустов выскочил огромный акромантул.
Увидев его, детишки завизжали и бросились прочь. Паук потоптался на месте, воспринимая мои приказы, а потом побежал за ними, громко щёлкая мандибулами.
Ночью, когда весь замок уснул, я пробрался в Запретный Лес и подчинил себе одного из акромантулов с помощью Империо. Пришлось побегать в поисках членистоногого нужного размера, но в конце концов мне попался отличный экземпляр. Заклинание подчинения легло без малейшего сопротивления. Да и откуда этому сопротивлению взяться, если мозги у этой махины размером с горошину?
Паук был полтора метра в холке и, если бы захотел, смог бы догнать и загрызть двух непутёвых школьников за пару секунд. Но я ему такого желания не внушал. Более того, я подчинил его не только с помощью заклинания, но и путём внедрения управляющих астральных конструкций в астральное тело. Так что теперь я мог при необходимости управлять им как радиоуправляемой машинкой. А исследование кота Поттера позволило мне даже начать получать визуальный образ того, что видел акромантул.
Благодаря повышенной мобильности, Сюрприз мог загонять дичь в нужную сторону. Поэтому загонял он её по кругу вокруг стадиона. Через пятнадцать минут загнанная парочка, сделав три круга, рухнула передо мной как подкошенная.
— Я… я-ах… ых… фух… больше… хах… не могу! — Простонал Поттер.
Малфой так даже говорить не мог, а только лишь тяжело дышал как загнанная лошадь. Акромантул остановился в десяти метрах от меня, нетерпеливо пританцовывая в ожидании команды «фас». Но я строго глянул на него и отправил прятаться в лесу до получения дальнейших распоряжений.
— Эх вы, слабаки. — Насмешливо протянул я, осматривая потные тщедушные тушки будущих превозмогаторов.
— Тебе легко говорить! — Возмутился Поттер. — Ты не бегал от паука.
— Вот именно! — Ещё шире усмехнулся я. — Ночью я бегал за пауком. Специально залез в их логово и отловил одного помельче. — Раскрасневшееся от бега лицо Малфоя после этих слов побелело как снег. — Вот посмотрите на себя. Вы же волшебники. Но при этом бегали тут кругами как простые маглы. Даже не попытались кинуть в паука каким заклинанием. Это, конечно, не помогло бы, но попытаться же стоило?
— Да я не знаю ничего, что помогло бы против огромного паука! — Принялся оправдываться Поттер, ещё не зная, какую могилу он себе роет этими словами.
— И кто в этом виноват? Да ты сам! У тебя есть отличный сборник заклинаний, многие из которых могли бы помочь в этой ситуации. И я даже не говорю про бой с акромантулом. Но сейчас вы потные, грязные и усталые валяетесь на земле. А ведь всего пары-тройки заклинаний достаточно, чтобы вернуть вам человеческий вид.
С этими словами я достал волшебную палочку и наложил на двух недорослей заклинания, убирающие грязь и пот. А ещё одно заклинание из раздела целительства вернуло им бодрость тела, лишив одышки.
— Поднимайтесь. Сейчас вы пойдёте на стадион и два часа будете разучивать новые заклинания. Поттер, я знаю, что твой сборник заклинаний у тебя в сумке. Доставай его и начинай разучивать заклинания вот по этому списку. — Я протянул Гарри листок бумаги. — Малфой, а твоим обучением я займусь лично. Всё, пошевеливайтесь! Или я опять натравлю на вас своего боевого паука.
Мы зашли на трибуны стадиона и расселись по лавочкам. Выбранные мной заклинания в первую очередь были предназначены для комфортного пребывания на природе: обогрев, контроль влажности нижнего белья, защита от ветра и сырости, защита обуви от росы и так далее. Была и пара маскировочных заклинаний, заглушающих звук шагов и дыхания. Сложность у этого набора была детсадовская, так что все их реально было выучить за пару часов. Естественно, если за изучение возьмётся хотя бы начинающий маг, а не малолетний обалдуй-торговец.
— Драко, для начала попробуй сам изучить заклинание защиты от ветра. У тебя десять минут.
Малфой чуть кровью не харкнул от предложенного темпа, но не стал ныть, а принялся читать выданную ему книгу. Всё-таки неплохо его воспитали, что он понимает необходимость изучения заклинаний.
Поттер оправдал возложенные на него ожидания и за десять минут изучил два заклинания. На его фоне Малфой выглядел совсем бледно. И не только из-за того, что он блондин и немочь бледная, но и из-за его неспособности добиться хоть какого-то результата. В целом, это было ожидаемо, хотя теплилась у меня надежда на гениальность представителя белобрысых. Но увы.
— Драко, достаточно. Как ты уже успел убедиться, простым нахрапом тут результата не достичь. У Поттера есть свои скрытые бонусы. Он выпил зелье Волшебного Взора, у него есть рог единорога, во младенчестве он замочил тёмного лорда, ну и так далее. — С каждым аргументом плечи у Малфоя опускались, а взгляд наполнялся безнадёжностью. — Поэтому, тебе нужен свой хитрый бонус, которого нет у других, включая Гарри. Итак, сейчас я раскрою тебе древнюю секретную технику использования заклинаний, с помощью которой древние культиваторы порабощали страны и даже целые континенты.
Услышав эти слова, глаза Малфоя загорелись жаждой власти, славы, признания и почестей — то есть всего того, что нормальным магам нахрен не сдалось. Всё-таки, как ни крути, а Малфой — вайшья, и никак это не изменить. Мага из него точно не получится. Но вот выдрессировать из него средненького кшатрия уже можно. Не зря ведь шляпа распределила его на Гриффиндор. Значит, есть у него потенциал. Расписывая невероятные возможности магической техники, я не сильно кривил душой. Да, древняя. Да, маги порабощали с её помощью континенты. Вот только не своими руками, а используя «боевых камикадзе», которых эта техника и создавала.
Я недостаточно ещё рехнулся, чтобы давать Малфою силу и власть. Его подлая душонка не сможет противостоять соблазнам, и в конце концов он повторит путь Волдеморта. А мне этого не надо. Нет, не так. Я бы, может, с интересом понаблюдал за тем, как власть и сила развращают Малфоя, но сейчас он мне нужен как послушный инструмент в руках Системы, который вместо меня будет воспринимать и выполнять её команды. Фактически, речь идёт о том, чтобы сделать Малфоя рабом Системы, да ещё и получать за него арендную плату. Тут как в Гербалайфе. Рабы напрягаются и пашут по двадцать четыре часа в сутки, а ты получаешь свой процент супервайзора за то, что «подключил их к сети». И за рабов рабов этого раба тоже будет капать своя копейка.
Кто такой «раб Системы»? Это фанатик. Только не фанатик какой-то религии, а фанатик идеи более высокого уровня, чем идея о том, что бог вот этого племени одомашненных египетских рабов круче бога другого племени диких африканских папуасов.
Внутри сознания Системы существует двадцать две высшие идеи, каждая из которых определяет некоторые внутренние законы мироустройства. Когда человек настраивается на одну из этих идей, мир вокруг него начинает проявлять законы этой идеи в большей «концентрации». Маг в зависимости от ситуации может настраиваться на разные идеи, что даёт ему возможность решать, какие именно законы было бы выгодно применить в данный момент.
Можно упрощённо представить это так, что если перед вами стоит стена, то вы можете выбрать закон, который игнорирует существование стен, после чего вы пройдёте через неё без сопротивления. А можно выбрать закон, который усилит вашу проявленность, в результате чего стена развалится от легчайшего прикосновения. Или можно выбрать закон, который позволит обойти эту стену, сделав всего один шаг. Результат один, а способ его достижения разный.
Настройка сознания на одну из высших идей Системы даёт человеку определённые мистические силы. Но чтобы суметь настроиться на одну идею, а потом сменить её на другую, нужно быть магом — то есть уметь управлять своим сознанием на очень глубоком уровне. Простым людям это не под силу. Но можно искусственно настроить человека на одну идею, «прибить» его к ней гвоздями, и тогда он, о чудо, тоже станет как бы магом.
Но есть у этой методики и побочные эффекты. Во-первых, самостоятельно «сменить ориентацию» такой человек не сможет уже никогда. Во-вторых, его мышление настолько адаптируется под восприятие мира через эту идею, что большая часть сознания окажется «не у дел» и атрофируется. Результатом будет появление фанатика — человека, способного воспринимать мир весьма ограниченным образом. И не только воспринимать, но и выводы он тоже всегда будет делать одни и те же — соответствующие «генеральной линии партии». Чем дальше будет происходить эта адаптация, тем сильнее будет вырождаться человеческое сознание, пока мы не получим… ангела — существо, мыслящее только определённым жёстко заданным образом и не имеющее свободы воли и выбора.
Впрочем, за исключением первоначального «прибивания гвоздями», все остальные изменения происходят с полного согласия «пациента», так что говорить о том, что это какое-то насилие над личностью не приходится. В конце концов, всегда можно остановиться и попытаться вновь стать человеком, ценой отказа от ангельского могущества. Вот только кому это надо? Количество таких людей стремится к нулю, потому что если у человека есть мозги, то лучше будет сделать из него хоть плохонького, но мага.
Ангелы — довольно специфичный инструмент. Но, как это бывает со всяким инструментом, временами без них не обойтись. Из всех возможных вариантов, я выбрал инициацию Малфоя идеей Правосудия. И нет, речь идёт не о каком-то там человеческом правосудии, то есть установлении справедливости. Правосудие Системы — это право судить, то есть право решать, какие ситуации соответствуют законам Вселенной, а какие являются нарушением, за что всех причастных следует немедленно покарать. При этом, самим «каранием» занимаются уже другие части мироздания. Да и точность карательных операций тоже никогда не была приоритетом Системы.
Вот когда у вас рука чешется, вы же не стремитесь почесать только пяток взбунтовавшихся нервных клеток? Нет, вы чешете довольно большую область, изничтожая ни в чём не повинные клетки эпителия. Тут всё то же самое. Законы мироздания нарушает один, а наказание за его бесчинства прилетает всем сразу. А если злобную блоху не удаётся накрыть одним попаданием, то начинаются массовые бомбардировки, моры, эпидемии, землетрясения, налоговые проверки и прочие напасти.
Недалёкие люди могли бы подумать, что целью установления Правосудия является порядок, но дела обстоят ровно наоборот. Правосудие — это проявление Хаоса. А вот Законность — это как раз Порядок. Основной закон мироздания звучит так: тот, кто родился, обязательно умрёт. То есть самая «законная» часть Системы — это Смерть всего живого. Не везде и сразу, а в назначенное время в правильном месте. Но смерть. Без вариантов. А Правосудие как раз занимается тем, что находит варианты там, где их отродясь не бывало. В каком-то смысле, наше земное правосудие тоже следует этой идее, хотя внешне пропагандирует нечто противоположное.
Самым очевидным проявлением идеи Правосудия является способность отличать «добро от зла». То есть человек одновременно синхронизируется с «волей Системы» и воспринимает окружающий мир, переправляя через своё сознание информацию о происходящих кругом беззакониях. Система проводит свой непостижимый анализ информации и «подсвечивает» в мыслях человека именно те события и объекты, которые ей больше всего «не нравятся». Это побуждает человека внимательнее рассматривать нужные объекты, предоставляя по ним более подробную информацию, а заодно проводя предварительный анализ данных и всех обстоятельств произошедшего. Примерно так же поступают нервные клетки в сетчатке глаза. И тут у мага возникает возможность самостоятельно определять степень «незаконности» событий, акцентируя внимание Системы на разных подробностях. Это своеобразное «косоглазие бога» и является результатом «магического воздействия».
Что касается Малфоя, то для него путь мага заказан. Он не сможет контролировать своё сознание на таком уровне, чтобы Система не распознала подделки. Но зато он может привлекать внимание Системы к себе, просто «раскрывая глаза пошире». Достаточно будет подумать: «А чего этот тут такое подозрительное происходит?», как Система тут же сконцентрирует внимание на сознании своего раба. А тут Малфой ей хоп, и подсунет образ заклинания, которое хочет использовать. Этот образ сразу будет «обработан» Системой, и волшебство «заработает». Это в каком-то смысле тоже будет «замусориванием канала данных», но вполне разрешённым. Тем более, что Система в свою очередь сможет подкидывать в сознание Малфоя мысли о том, что где как и когда нужно проверить. Что, собственно, и требовалось получить — очередная марионетка Системы приступит к работе.
— Драко, закрой глаза, сконцентрируйся на макушке головы и почувствуй, как через неё на тебя смотрит сама Магия. — Начал я вводить жертву в состояние транса, стоя у неё за спиной. — Магия смотрит на тебя, и смотрит через тебя твоими глазами. Открой глаза и посмотри на мир вокруг. Почувствуй, как воля магии отражается в каждой вещи и в каждом событии рядом с тобой. Запомни это ощущение. Ты — глаза Магии. Ты — проводник её воли. Твоя воля — это её воля. Её воля — это твоя воля. Мудрость Магии непостижима, а потому ты должен доверять ей как себе. Ведь ты и есть Магия. Она струится в твоих венах. Ты вдыхаешь её вместо воздуха. Магия наполняет твоё тело и управляет им. А теперь, сосредоточься на формуле заклинания защиты от ветра. Вспомни: слово, движение, мысль. Они едины в твоём сознании. Воспроизведи их, и заклинание сработает. Начинай.
— Вентус Терминум! — Почти прошептал Малфой, и его тут же окружила едва заметная плёнка заклинания.
— Отлично. А теперь отмени заклинание и попробуй снова. Тебе нужно запомнить это состояние, а потом научиться самостоятельно вызывать его. Не торопись. Помни, Магия смотрит твоими глазами.
Пока «раб лампы» отрабатывал заклинание, я вкладывал в его астральное тело образы, фиксирующие достигнутое состояние. Через некоторое время вложенная энергия рассеется, но к этому моменту Драко уже поймёт, как становиться «рабом Системы». Пара-тройка месяцев занятий под моим руководством, а потом Система сама вцепится в него как клещ и не даст свернуть с предначертанного пути.
Уже через полчаса Малфой выучил все десять заклинаний и свысока посматривал на Поттера, который застрял на восьмом.
— Отлично, Драко. Пришло время для действительно полезных заклинаний. Через час у вас состоится ещё одна битва с акромантулом. Тебе нужно изучить заклинания щита и оглушения. Всё-таки паук у меня один, и его надо экономить, так что начнём с заклинаний, не наносящих реального вреда цели.
Обещанная эпическая битва двух малолетних идиотов против одного реактивного паука закончилась вполне предсказуемой победой последнего. Пока детишки пытались по слогам произнести «Сту-пе-фай», паук успевал уйти с траектории полёта заклинания пять раз, изображая противозенитные манёвры.
— Мда-а-а-а… — Протянул я, осматривая валяющихся на траве превозмогаторов.
Они до последнего пытались хоть раз попасть заклинанием в здоровенного акромантула, но тот успел добраться до них и запинать ногами. Я жёстко контролировал все движения твари, чтобы не допустить переломов или укуса ядовитыми клыками. Всё-таки зверюга дикая и действует исключительно на инстинктах. Не знаю уж, как там Арагог развился до способности к человеческой речи, но его потомки особым умственным развитием не страдали.
— Чё он такой резкий? — Пожаловался Поттер, наблюдая за тем, как паук скрывается в густом лесу.
— Это просто вы тормознутые. Завтра весь день будете тренировать использование Ступефая, чтобы уметь накладывать его невербально за четверть секунды. Ну или хотя бы за половину.
Избитый Малфой поднялся на ноги и многообещающе посмотрел на меня, видимо прикидывая, как оглушит «зверствующего сержанта» по окончании тренировок. Ха-ха. На мне постоянно висит восемь щитов, ни один из которых не слетает от столкновения с заклинанием. Я нашёл способ использовать всю «лишнюю» энергию, высасываемую из Волдеморта. Теперь вся эта энергия тратится на сдерживание моей паранойи. Ну и практика поддержания защиты заодно прокачивается.
— Ладно, идём в школу. Завтрак уже вот-вот закончится.
С паническим криком Поттер рванул в школу, а я погнал Малфоя за ним, ускоряя его слабыми жалящими заклинаниями, которые с лёгкостью проходили через хилую защиту.
На завтрак мы успели раньше всех. Я ж не изверг какой, чтобы лишать новобранцев еды. Поттеру нужно мышечную массу набирать. Стоит проконсультироваться с Помфри и назначить ему курс зелий для общего развития, чтобы компенсировать десять лет хронического недоедания.
После внезапной утренней побудки парочка превозмогаторов была квёлая и засыпала на ходу. А вот мне не давала спать тайна Невилла Лонгботома, который с завидным упорством упарывался на уроках зельеварения. Сегодня у нас как раз были зелья вместе с Хаффлпафом, так что я решил изучить этот вопрос предметно.
— Невилл, привет. Не против, если я сегодня буду варить зелье вместе с тобой? — Обратился я к жертве своего интереса, пока мы ждали начала занятий в коридоре.
— Нет, но… я ведь… у меня… не получается. — Сказав последнюю фразу, знаменитый зельевар опустил голову и покраснел.
— Ну вот, а я тебе помогу. Глядишь, и сможешь, наконец, сварить нормальное зелье.
Через полтора часа котёл с зельем, в которое Лонгботом кинул очередной ингредиент, взорвался особо феерическим образом, разбрасывая вокруг горящий напалм, переливающийся всеми цветами радуги.
— Лонгботом! — В голосе Снейпа была слышна бездна отчаяния. — Маклауд, а вы куда смотрели?
— Полагаю, Невиллу нужна персональная отработка сегодня вечером. — Ответил я. — Предлагаю вам принять участие в очередной забаве «взорви котёл», в которой также будем принимать участие я и Лонгботом.
— Вы думаете, мне заняться больше нечем? — Нахмурился Снейп, чувствуя очередную подставу.
— Уверен, вас, как зельевара, заинтересуют результаты моих сегодняшних наблюдений за котлом.
Снейп помолчал, взвешивая все за и против.
— Хорошо. Маклауд, Лонгботом, сегодня у вас отработка после ужина. А если вы не сварите, наконец, зелье, вас ждёт две недели отработок у Филча. Обоих!
— Прости… — Попытался извиниться Невилл, когда Снейп отошёл от нас.
— Нормально всё. Просто тебе нужно сосредоточиться, а на уроке тебя постоянно все отвлекают. Вот увидишь, вечером у тебя всё получится.
— Спасибо…
Убрав место, мы дождались окончания урока, наблюдая за попытками окружающих не взорвать свои котлы. Симус Финниган, с этой задачей не справился. Без моего руководства он взорвал котёл, хотя этот взрыв не был и в десятую долю настолько же завораживающим, как у Лонгботома.
После ужина я отловил Невилла и взял его на буксир. Вместе мы направились в подземелья, и чем ближе мы были к классу зельеварения, тем заметнее было видно, как знаменитого зельевара бьёт крупная дрожь.
— Добрый вечер. — Поздоровался я со Снейпом.
— Добрый. — Мрачно подтвердил тот. — Для начала займитесь котлами. Оставим зелья на потом. Кто знает, может мне придётся тащить ваши обугленные трупы в лазарет, а потом тратить всю ночь на общение с аврорами. А котлы должны быть чистыми.
От таких откровений Лонгботом вообще потерял веру в себя и смотрел на меня со смесью страха и надежды.
С моим читерным способом помывки котлов мы управились со всей работой за пятнадцать минут. После этого я отвёл Невилла к рабочему месту, уже подготовленному Снейпом для работы.
— Профессор, я сегодня внимательно следил за всеми действиями Невилла и пришёл к выводу, что во всём замешана магия.
— Да что вы, Маклауд? А я и не подозревал. — Не смог удержаться от саркастического замечания зельевар.
— Всё дело в стихийной магии, которая проявляется у Лонгботома во время любой попытки сварить зелье. Это чем-то похоже на детские неконтролируемые выбросы магии, но сама ситуация возникает не случайным образом, а вследствие некоего магического феномена. Думаю, ещё в раннем детстве у Невилла произошёл стихийный выброс магии, который был подчинён его самому сильному желанию — желанию исцеления его родителей.
Лонгботом заметно вздрогнул, а Снейп нахмурился.
— Именно из-за этого выброса, кстати, Невилл долгое время не имел других выбросов, так как вся вырабатываемая им магия шла на воплощение этого желания. Его даже считали сквибом, но, когда создалась угроза его жизни, магия прекратила подпитку магического ритуала жертвоприношения, из-за чего он так и остался незавершённым.
— С чего вы так решили, Маклауд? — Голос у Снейпа был жёстким, как у прокурора на суде.
— Потому что я вижу магию безо всяких зелий магического взора. — Ответил я, выгнув бровь. — Итак, как вы уже догадались, результатом того детского выброса должно было стать появление волшебного зелья, способного исцелить родителей Лонгботома. — Невилл на этих словах не сдержался и расплакался. — Когда он готовит очередное зелье, магия пытается воплотить ритуал, но тот постоянно срывается, что откатом бьёт и по зелью, и по самому Лонгботому. С каждым разом вложенная в ритуал жертвенная энергия частично рассеивается, и если это продолжится, то он так никогда и не завершится, повиснув на Невилле родовым проклятьем. Так что сейчас я предлагаю создать условия, при которых ритуал изготовления зелья всё-таки будет успешно завершён.
— Что именно вы планируете сделать? Если это какая-то тёмная магия… — Начал заводиться Снейп.
— Никакой тёмной магии, профессор. Маглы называют эту технику гипнозом. Я погружу Лонгботома в транс, в котором он будет строго следовать магическому ритуалу. Для него всё происходящее будет выглядеть сном, а потому он не сможет вмешаться в ритуал, сделав что-то не то или дёрнув рукой в неподходящий момент. Также, потребуется магическая подпитка ритуала, но эту часть я возьму на себя. Ваша же роль заключается в том, чтобы следить за изготовлением зелья и вслух предупреждать меня, если вы заметите нечто… подозрительное. Нечто, что на ваш взгляд может испортить зелье.
— Хм… умеете вы заинтриговать, Маклауд. И что потребуется для изготовления зелья?
— Это я смогу сказать, только когда ритуал начнётся. Данное зелье не следует обычным закономерностям зельеварения, потому что тут важны не ингредиенты, а следование сценарию ритуала. Полагаю, вы можете собрать в пределах доступности Невилла все самые дешёвые ингредиенты и пару-тройку тех, что получены из сильных магических животных. Что-нибудь вроде печени дракона. Ну, вы в этом лучше разбираетесь, должны знать, какие реагенты обладают сильными каталитическими свойствами.
— Что ж, Маклауд. Давайте проверим, говорите ли вы правду. Но учтите, если я замечу, что тут происходит что-то действительно опасное, то я тут же всё прекращу.
— Конечно, профессор. И пока вы подготавливаете ингредиенты, я займусь приведением Невилла в правильное состояние ума.
Я посмотрел на Лонгботома, который стоял рядом, вперив глаза в пол и переминая в руках платок.
— Невилл, посмотри мне в глаза. — Сказал я твёрдым тоном.
Стоило нашим взглядам пересечься, как я использовал зрительный канал связи, чтобы «заглянуть» в сознание подопытного. Не зря же говорят, что глаза — зеркало души. И в этом зеркале отражается всё сознание человека, все его мысли, эмоции и желания.
— Вспомни. Тот вечер, когда это произошло. — Начал я настраиваться на событие, послужившее начальной точкой ритуала. Сам Лонгботом помнил его смутно, но я ориентировался на образы в его подсознании, а потому мог увидеть истинную взаимосвязь событий. — Ты простыл, и бабушка дала тебе зелье. Она сказала, что зелье вылечит тебя. И посетовала, что нет такого зелья, которое излечит твоих родителей. И тогда ты пожелал, чтобы такое зелье появилось. А дальше был взрыв в груди и тяжёлый сон.
— Я помню. — Прошептал Невилл, смотря на меня пустыми глазами. Сейчас он был глубоко в своих воспоминаниях, не реагируя на внешний мир. И я собирался это состояние углубить и усугубить.
Описывая свои предстоящие действия, я рассказал далеко не всё. Ритуал был прерван, и не было возможности завершить его. Этот детский выброс был проявлением истинной магии, и не в человеческих силах было починить то, что находилось за пределами человеческого понимания. Но если это не может сделать человек, значит, нужно всего лишь попросить об этом Систему. Конечно, та не работает забесплатно. А потому, нужна жертва. Та самая жертва, что дала начало ритуалу. То есть Невилл Лонгботом.
Конечно, я не собирался резать ему глотку и вырывать сердце. Но кое с чем ему предстоит расстаться. Со свободой воли. Да, я собрался создать ещё одного ангела. Только на этот раз идея Системы должна была быть другой. Жертва. Так её называют маги. В Старших Арканах Таро ей соответствует карта «Повешенный». Суть этой идеи заключается в том, что объект лишён свободы действий и предназначен Системой для некоторой судьбы. Ещё эту ситуацию можно описать как «неизбежность». Что подводит к очевидному выводу, что эта энергия имеет прямое отношение к стихии Воды и понятию «судьба».
Сейчас я предопределял судьбу Лонгботома, делая его важной деталью Системы. Важной в том смысле, что вот эта его подвешенность и неизбежность делают из него прочный и неподвижный объект, который удобно использовать в качестве точки отсчёта судьбы. Конечно, мы говорим о логике Системы, которую невозможно описать словами. Нельзя сказать, относительно чего и как он будет неподвижен. Но такова будет его функция. Такова будет его идея. Мир вокруг него будет кристаллизоваться и выстраиваться в соответствии с этой идеей. И куда бы он ни пришёл, все планы Системы вокруг будут использовать его как точку отсчёта. Как начало и конец. Как знак неизбежности предначертанного.
Чтобы не возбуждать подозрения Снейпа, я не мог передать настройку на состояние через вербальные формулы, а потому ограничился телепатической передачей мыслей. Тем более, что Лонгботом уже был «не в своём уме», а потому сопротивляться внушению не мог. Наконец, добившись от сознания реципиента нужной сигнатуры сигнала, я перевёл его внимание на схему магического ритуала, что находилась глубоко у него в подсознании.
Это было подобно тому, как игла проигрывателя попадает в канавку у края граммофонной пластинки. Состояние сознания Невилла и ритуал вошли в резонанс, и события начали воспроизводиться по заданному сценарию. Частично образ ритуала был повреждён, но поскольку жертва сейчас являлась точкой концентрации внимания Системы, то та сама начала исправлять все недочёты. Она уже как бы начала считать Лонгботома своей важной шестерёнкой, а потому заботилась о том, чтобы эта шестерёнка не пострадала и выполняла свою функцию без помех.
Невилл покачнулся, а его взгляд потерял остатки осмысленности. Сейчас он превратился в бездушный автоматон, действующий в соответствии с заложенной программой. Он не мог адекватно реагировать на окружение, и лишь воспроизводил заранее заданную последовательность движений. Так что уже моей функцией стало восприятие окружающего мира и внесение корректировок в ритуал. Не напрямую, конечно, а путём передачи информации Системе, которая как-то её учитывала и «допиливала» ритуал по ходу дела.
Рваными и размашистыми движениями Лонгботом повернулся к столу, на котором Снейп уже выложил «всякой твари по паре». Тут марионетка на пару секунд задумалась, а потом начала точными движениями брать отдельные ингредиенты и перекладывать их поближе к котлу. Я наблюдал за этим процессом, рассеивая внимание, чтобы воспринимать весь стол сразу. Мне не нужно было изучать ингредиенты. Система лучше меня знает, что ей требуется. Но я выступал её глазами, благодаря которым она уже сама видела подробности происходящего и вычленяла нужную информацию, не доводя до меня результатов своих «размышлений». Вместо этого результаты сказывались на действиях марионетки.
Снейп, отходивший за очередной партией ингредиентов, начал таращиться на Лонгботома так, будто опознал в нём своего давно почившего дедушку. Я взмахнул рукой, показывая, что зельевар должен выложить свою «добычу» на стол. Пару ингредиентов Невилл выхватил буквально у него из рук.
Наконец, удовлетворившись собранной коллекцией алхимической дряни, зомби перешёл к котлу. Тут он всего лишь взмахнул пустой рукой, и котёл наполнился водой. Невилл не знал заклинания призыва воды. Но зато его отлично знал я, так что Система банально скопировала его в сознание марионетки, дабы не отвлекаться на тривиальные подробности, вроде поиска и отмеривания точного количества воды. Снейп от вида такого «чуда» вообще глаза выпучил и переводил их с Невилла на меня, пытаясь понять суть этого фокуса.
А дальше пошло «таинство зельеварения». Лонгботом хватал вроде как случайные ингредиенты, кидал их в котёл и время от времени помешивал всё это дело ложкой. О том, что вообще-то огонь под котлом не зажжён, никто и не вспомнил. Да и какая в конце концов разница, если результат зависит от магии, а не от того, насколько хорошо проварилась печень дракона?
Чем дольше длился ритуал, тем меньше Невилл походил на человека. Сначала у него начали вставать дыбом волосы, потом в них начали проскакивать искры. Потом движения рук начали создавать едва заметные искажения в воздухе. Казалось, сама реальность изгибалась под влиянием творящейся тут магии. Уже под конец, серые глаза Лонгботома начали сиять как топазы на солнце.
За всё время, пока шло изготовление зелья, Снейп не смог выдавить из себя ни слова. Тем не менее, он внимательно следил за котлом, и все замеченные им «неправильности» тут же были уловлены Системой. Ради такого случая я немного усилил влияние на зельевара идеи Правосудия. Недостаточно, чтобы тот ступил на путь ангела, но достаточно, чтобы Система «обнаружила новое устройство» и тут же припахала его для выполнения общественно-полезных работ.
Наконец, ритуал завершился, и Невилл грохнулся в обморок, не отходя от котла. Я вовремя подхватил его заклинанием и мягко опустил на пол. Зелье было похоже на заваренный зелёный чай, но эта зелень в нём была неравномерна и плавала туда-сюда разводами с растительным орнаментом.
— Наполните два больших фиала с заклинанием стазиса. — Отдал я команду Снейпу.
Тот недовольно посмотрел на меня, но сделал требуемое. Я протянул руки, и он вложил в них два увесистых флакона, вмещавших чуть меньше, чем стакан жидкости. Я сконцентрировался на взаимодействии с Системой и «пометил» эти два флакона как «результат исполнения ритуала». Тем самым я как бы подал сигнал о том, что «проигрывание пластинки завершилось». А спустя секунду Невилл завозился на полу, приходя в сознание.
— Это зелье уникально. — Обратился я к Снейпу. — Вы не сможете повторить его, даже если воспроизведёте рецептуру. Эти две дозы предназначены для двух конкретных людей. А вот остатки вы можете исследовать и сохранить для использования на других людях, нуждающихся в исцелении подобного характера. Там может хватить даже малого фиала, чтобы произошло полное исцеление.
— У меня получилось? — Задал вопрос Невилл, поднимаясь на ноги.
— Да. Держи. Храни их и никому не отдавай. — Передал я флаконы их истинному владельцу. — Когда профессор Снейп проверит зелье и убедится в его безопасности, ты сможешь дать его выпить своим родителям.
— Ну и задали вы мне задачку, Маклауд. — Пожаловался Снейп, глядя на наполовину заполненный котёл. — Доктора в больнице Святого Мунго не позволят поить их пациентов зельем, которое не прошло все необходимые проверки на безопасность. А это, между прочим, не один день работы.
— Думаю, вас устроит компенсация в виде возможности продать остатки этого зелья по рыночной цене. Я и Невилл не претендуем на них.
Снейп посмотрел на меня нечитаемым взглядом.
— Весьма интересное предложение. — Наконец, высказался он. — А что вы на это скажете, Лонгботом?
— Я… да… нет… в смысле, можете забрать себе.
— Понятно. Что ж, тогда попрошу вас покинуть класс. С остальным я сам разберусь. И не вздумайте разбить флаконы. Как правильно заметил Маклауд, замены им нет и не будет.
Руки у Невилла задрожали, но он сосредоточился и положил флаконы в правый карман мантии. Мы вышли из класса, и я с удивлением обнаружил, что до отбоя осталось всего ничего. Как время летит, однако. Или всё дело в магии Воды? Интересный вопрос, но на данный момент неактуальный.
— Невилл, сейчас напиши письмо своей бабушке, и скажи, что ты смог сварить зелье, которое исцелит твоего отца. Понял? Напиши только о своём отце и ни слова о матери. И добавь, что проверкой зелья сейчас занимается профессор Снейп. Пусть Августа Лонгботом сама с ним свяжется и выяснит все подробности. И не отдавай никому флаконы. Вообще никому. Даже на секунду. И когда придёшь в больницу, лично дай выпить зелье родителям. Понял?
— Да, Дункан. Спасибо тебе! Я… я никогда этого не забуду.
— Потом поблагодаришь, когда твои родители смогут навестить тебя в школе. А сейчас иди. Скоро отбой, а тебе нужно успеть отправить письмо бабушке.
— Да. Хорошо. Спасибо.
На этом вдохновлённый Лонгботом свалил в направлении совятни. Там в шкафчике имелся плохонький пергамент, на котором могли писать письма те, у кого не было возможности приобрести свой пергамент для писем, зачарованный на непромокаемость. А то ведь совам приходится летать и в снег, и в дождь. Обычная бумага такой полёт может не пережить. Особенно в Британии, где дождь и туман — самое обычное дело.