- Оле-лё-лё!..
И Гешка закричал бы, да что-то стесняется этой девочки.
На обед пристали к пологому берегу. На полянке разложили костер. Удивительно вкусным оказался обыкновенный ржаной хлеб. А мясо и яйца, посыпанные солью, - просто объедение!
Юлька пожалел, что досталось так мало: по два яйца да по небольшому куску мяса. Еще бы чего съесть... Юлька заглянул в корзинку. Нюра сказала:
- Не всё сразу! Нам еще надо поужинать да и на завтра оставить.
Залив костер водой, ребята отправились дальше.
Теперь на корму сел Юлька. Погружая короткое весло то справа, то слева в воду, вывел лодку на середину реки. Юльке хотелось, чтобы Гешка заметил то умение, с каким он отчалил от берега и выгребал веслом.
Но Гешка Юлькино старание понял по-иному и предупредил:
- Не дури, Юлий!
Юлька насупился и быстро заработал веслом, не замечая того, что вода с весла стекала ему на штаны...
После двух часов пути стали появляться сначала отдельные деревья, а потом потянулись целые рощи могучих кедров. Они любят стоять вольготно, широко раскинув ветви с кистями длинных игл.
Вдоль берега, ломая кустарник, рысцой прошел горбатый лось. Рога его, похожие на ладони с растопыренными пальцами, закинуты на спину. Пошумев листвой, лось исчез в зарослях ольхи.
- У-лю-лю!.. - дружно прокричали ему вслед ребята.
Послышался отдаленный шум, словно где-то выпускали пар. Нюра забеспокоилась и сказала Юльке:
- Скоро Писанец, а сейчас пороги Гремучие. Слышишь, шумят? Дай я сяду на корму, тебе не справиться!
Она поднялась, чтобы взять у Юльки отгребное весло. Юльку это взорвало: чтобы он, Юлий, выросший на этой реке, да не справился! Не может этого быть!
- Я сам! Сам! Сидите! - крикнул он Нюре, погружая весло в воду.
- Дай я проведу! - еще раз настойчиво потребовала Нюра.
Но Юлька не ответил. Он сидел, набычив голову, готовый к драке за почетное место кормчего.
- Ну ладно, отвечаешь ты. Понял? - задыхаясь от гнева, сказала Нюра и села на скамью, уткнув лицо в колени.
Геша крикнул:
- Уступи место Нюре!
Но Юлька будто не слышал его.
Шум нарастал. Теперь уже казалось, что впереди работали машины. Река заметно опускалась; посредине ее с каждой секундой все грознее поднималась гряда камней, разделяя реку на два протока. Левый бурлил, вскидывал волны, а правый спокойно лился стеклянной дорожкой.
Течение реки раздваивалось, и нужно было уловить этот момент и направить лодку по правому, более тихому протоку. Но Юлька проворонил этот момент. Лодку подхватила левая струя.
- Что ты наделал! - закричала Нюра и, схватив лежащее на дне лодки весло, заработала им с левого борта.
- Эх, Юлька, Юлька!.. - сквозь зубы, зло процедил Гешка и стал помогать Нюре.
Но было уже поздно. Лодку подхватило, понесло, словно она была соломинкой. Мелкая водяная пыль ударила в лицо.
Лодка метнулась на волнах, и корзина с едой, шесты, ботинки подскочили на дне ее, ящики сдвинулись с места. Еще раз тряхнуло, зазвенела цепь, змейкой сложенная на носу. Долбленку понесло к камню, словно он был магнитом. Вода разбивалась о него, подбрасывала вверх клочья пены.
Юлька понял, что лодку неминуемо ударит о валун и опрокинет. Закусив губу, он что есть силы продолжал отгребать, но течение, подхватившее долбленку, пересилило.
Непостижимо быстро приблизился лобастый камень. В последний момент Юлька увидел его мокрый черный бок, зеленую бахрому водорослей, которая то поднималась волной, то припадала к камню. Высунув вперед весла, ребята попробовали оттолкнуться от камня, но сил их не хватило, и лодка, ударившись о него боком, опрокинулась.
Когда Юлька вынырнул, он увидел днище перевернутой долбленки, темной рыбиной уходившей вниз. Затем мелькнуло испуганное лицо Гешки. Нюра саженками плыла к нему. Врезался в память зеленый склон горы, голубое небо с одиноким, словно заблудившимся солнцем.
Юльку струей прибило к камню. Волна ударила в лицо. И Юлька понял, что ему не удастся выплыть - водоворот, который крутил его, затянет вниз...
И Юлька заорал:
- Тону-у! Спасайте! То-ну!..
Волна накрыла Юлия. Он, отфыркиваясь, вынырнул и увидел рядом с собой лицо Нюры и ее руку.
- Держись!
Юлька вдруг почувствовал, что его потянуло в сторону, он раскрыл рот, захлебнулся и потерял сознание...
Очнулся Юлька уже на берегу. Он очень удивился, что лежит на траве, а Гешка и Нюра сидят рядом и держат его за руки. Юлькино тело болело, точно его отколотили, а голова так отяжелела, что не было сил приподнять ее.
- Где я? - простонал он.
- Лежи, лежи! - закричал обрадованный Гешка. - Утопленник ты!
- Чуть не стал им, - поправила Нюра.
- Вот-вот! Если бы не она, не Нюра, ловил бы ты сейчас хариусов на дне. Она тебя спасла, из воды выволокла!
Юлька, закрыв глаза, вспоминал, как это случилось. В его памяти хорошо сохранился момент, когда потянуло лодку в левый проток. А как неумолимо, несмотря на все его усилия, вырастал этот зеленоватый лобастый камень! Припомнился Нюрин испуг и крик ее: "Что ты наделал!" И солнце в голубом небе...
Неприятно прилипает к телу мокрая одежда. Опираясь на руки, Юлька сел на траву. Поняв, что Юльку теперь можно оставить одного, Нюра позвала Гешу:
- Пойдем поищем лодку и груз!
И они, шурша мокрой одеждой, побежали вниз по течению реки. Оставшись один, Юлька загрустил. Все шло так хорошо, и вдруг из-за его упрямства, грошового тщеславия они оказались в тяжелом положении. "Нам ценный груз сплавить доверили, а я его утопил, да и товарищей чуть не погубил... Да разве можно такому, как я, лететь в космос? Вот папа узнает, он спуску не даст..." - казня себя, думал Юлька.
Невеселые мысли его прервал Гром, который выскочил из-за кустов и бросился и Юльке, пытаясь лизнуть его в губы.
- Ничего ты не понимаешь, собачище! - сказал Юлька и обнял мокрого друга.