Ничего. Нельзя, что ли, спросить?
Спросить можно!
И Ольга почувствовала, насколько Робину не до нее. Вообще — насколько она сейчас ему безразлична.
«А ведь я из-за тебя чуть ли не жизнью рисковала!»
Спасибо за ценные сведения, — она кивнула и пошла прочь.
Робин и не подумал посмотреть ей вслед. Когда мальчишка глядит тебе вслед, это всегда чувствуется. А если — нет, ты словно идешь по пустоте. Именно так сейчас Ольга и шла.
Ты чего? — Олежка невольно тронул ее за рукав.
И пусть. И никто не нужен ей, кроме родной половинки!
Знаешь, Олежища, вся разгадка там!
Разгадка чего?
Ольга сама не знала, как ответить... А в общем, она имела в виду историю с братьями
Жеребцовыми, которые где-то берут эти золотые зубы.
В то, что они раскапывают могилы, поверить, конечно, было трудно! Но дело даже и не в них, а в том, что Робин Гуд приказывает своим рыцарям следить за ними. Занятие, кстати, совершенно не рыцарское1 И Робин это понимал, наверное, лучше всех.
А все-таки шел на подобные вещи.
Почему? Несомненно, потому, что тот человек а инвалидной коляске, дядя Петя, был для него очень важной фигурой... Авторитетом!
Вдруг Ольга подумала, что слово, которое так нечаянно выскочило из нее — «авторитет», оно из воровского языка!
Но ведь это случайность...
Хм, а если нет?
Инвалида они опять застали во дворе на том же месте между песочницей и грибком. Близнецы какое-то время наблюдали за ним. Казалось, он просто дремал на апрельском радостном солнышке. Но едва Ольга вошла во двор, сразу поднял голову, сразу и точно попал в нее взглядом. Так что было уж не вырваться.
Впрочем, Ольга и не собиралась вырываться. Пошла прямо к нему.
Олежка, соответственно, остался в засаде. Близнецы никогда без надобности не показывали, что их... двое. Неожиданность в детективной работе — дело очень полезное.
Итак, Ольга пошла к этому... как его? К дяде Пете, а Олежка остался в засаде. Почему он? Да очень просто. Потому что в засаде лучше оставлять сильнейший отряд. Так внезапность работает с куда большим эффектом.
И вот Олег следил, как сестрица его подошла к дяде Пете. Поговорила — буквально несколько секунд. Ветеран что-то бросил ей — не слишком приветливое, и Ольга отчалила... Сразу видно, что несолоно хлебавши!
После этого дядя Петя опять закрыл глаза, словно Ольга к нему никогда и не подходила.
А дело было так. Ольга подошла... С чего же начать-то?.. И решила, что с самого дикого. Чем дичее, тем подозрений меньше.
Здравствуйте!
Здравствуй! — он усмехнулся. — Ну? Что ты мне сказать хотела?
Ольга стремительно прикинулась простофилей. Собственно, с этой физиономией она и шла к нему. А теперь сделала «простофилю хитрую». Можете себе представить, что это такое. Что-то вроде торта «Наполеон», в который вместо крема набухали соленого маргарина. По виду вроде то же самое, только в рот взять невозможно!
А откуда вы знаете, что я хотела вам что-то сказать?
Да уж на тебя как глянешь — угадать не трудно! Так чего надо-то?
Ничего особенного. У вас тут в доме живет Лида Берестова?..
А с этой девочкой Ольга когда-то дружила. Потом из-за их бесконечных переездов Лидин след затерялся. Впрочем, кто следит за судьбой близнецов по другим книжкам, наверное, поймет, о ком я говорю.
Но человек в коляске ничего понять не мог. Он удивленно посмотрел на Ольгу:
А это кто такая?
Девочка одна...
Понимаю, что не мальчик! И зачем она тебе?
Так вы знаете Лиду? — по правде говоря, Ольга была этим обстоятельством здорово удивлена.
Да не знаю я никакую Лиду! — ответил ветеран раздраженно. — Иди отсюда... Идиотка какая-то!
Он запахнул шинель, а для этого ее сперва надо было распахнуть. И Ольга увидела на гимнастерке три или даже четыре ордена... Настоящий ветеран, воин, а значит, хороший человек!
Она хотела извиниться и уйти. Однако не ушла, а стала продолжать игру в простофилю... Потому что ей показалось кое-что... странным... И тут придется чуть-чуть вспомнить про цирк О лавы Джоновича Сильвера. Я уж вам, правда, про него говорил. Но не сказал, кажется, как он появляется на арене. А появляется он, надо сказать, очень эффектно. Высоченный, широкоплечий красавец, да еще чернокожий, да еще с ослепительно белой шапкой курчавых волос.
Суть именно в этих волосах. Дед Олава действительно седой. Но не очень. Он то, что называется «с проседью». Но это неэффектно, когда человек чуть-чуть седой. Хорошо, когда седой, как лунь... Есть такое выражение. И вот старый — а на самом деле не такой уж старый, потому что он так с двухпудовыми гирями управляется, что залюбуешься, — так вот старый Олава для того самого эффекта постоянно подкрашивает волосы. Как черные корни вылезают, ему бабушка Тома их сразу осветлителем — ба-бах!
И вот сейчас Ольга, которая не раз помогала бабушке красить деда, увидела опытным глазом, что виски у ветерана войны и две красивых, очень печальных пряди на лбу тоже выкрашены! Тут Ольга стала внимательней присматриваться к дяде Пете... У него что-то и лицо... какое-то не очень старое, честное слово!
Наконец он заметил ее пристальный взгляд.
Ты чего это? Как уставилась на меня?
Да вы мне одного ветерана напоминаете, из кинофильма... ой, только не помню, как он называется... А вы случайно не под Сталинградом воевали?
Нет, не под Сталинградом, — ответил ветеран с подчеркнутой обидой. — Вы думаете, что, кроме Сталинграда, нигде и сражений настоящих больше не было!
Я так не говорила... А вы где воевали?
Да на разных фронтах, — ответил он с некоторой неохотой. — Линия фронта шла по всей стране!
Еще раз она присмотрелась к этому человеку... ведь он обманывал! Ему не могло быть семьдесят лет. Зачем он это делал?.. С орденами, на инвалидной коляске, с оторванной снарядом или миной ногой...