Из-под зеленой куртки плотника Грилле торчал живот, круглый и тугой, как кочан капусты. Посреди живота висела крученая цепочка из буйволова волоса. Глаза у плотника были маленькие и красные.
Шесть лет исполнилось Миккелю, прежде чем он впервые отважился подняться по темной лестнице к плотнику Грилле.
Случилось это зимой, в тот раз, когда бабушка пошла ловить треску в лунке и запропастилась. С моря плыл ночной туман, где-то в тумане осталась бабушка.
- Милый боженька, - приговаривал с каждой ступенькой Миккель, - сделай так, чтобы она не утонула, а то у меня во всем мире только Боббе останется!..
На лестнице было темно, как в мешке, паутина щекотала мальчику нос. А вверху плотник распевал громовым голосом:
Выходим мы в ненастье,
На небе - ни звезды.
На острове Несчастья
Набрали мы воды.
Наш капитан - шотландец.
А груз? Гнилье и хлам!
Какой-то темной банде
Везем в Мегапатам.
- Кто там?! - зарычал плотник.
- Я, - выдохнул Миккель в замочную скважину.
- Войди! - прорычал плотник.
Миккель открыл. Одной рукой он держал за шиворот Боббе, чтобы тот не напал на черепаху. На столе коптила керосиновая лампа, на полу валялись вперемешку тарелки и немытые кастрюли. У стены стоял обломок весла. А у стола сидел в сломанной качалке плотник Грилле, накрыв колени полами зеленой куртки и натянув на уши меховую шапку от холода. Во рту у него была трубка. Дым валил изо рта и носа, как из дырявой трубы. Качалка сама собой качалась взад-вперед. Миккелю даже страшно стало.
Он зажмурился и подумал: если я не умру сейчас сам, он убьет меня. Что лучше?
Плотник уставился на него:
- Что там, уж не пожар ли? Как это вдруг Миккель Миккельсон отважился влезть по лестнице и за бабью юбку не прячется?
- Ба...бабушка... - прошептал Миккель.
- Что, ее ветром в море унесло? - спросил Грилле.
- Она на льду... - прошептал Миккель.
Он взялся покрепче за загривок Боббе, потому что черепаха лежала в ящике с песком и шипела, как выдра. В комнате было темно от дыма. На стене висела подзорная труба длиной в целую руку, за ней - ружье с пороховницей и мешочек с дробью, еще дальше - лук с полным колчаном стрел.
- На льду, ну и что?! - проревел плотник. - Треска клюет в сумерках, а ветер старух не уносит. Садись!
Миккель сел. Боббе, рыча, забился ему под ноги. Дым в комнате стал еще гуще, и глаза плотника сверкали в нем, как два корабельных фонаря.
- Есть хочешь? - прогремел его голос.
- Да, - ответил Миккель.
- Так и думал, - сказал плотник Грилле.
В следующий миг из дыма появились две руки и нырнули в ящик буфета. Они достали два ломтя хлеба и положили между ними кусок сала.
- Ешь! - распорядился плотник.
Миккель стал есть. Боббе досталась шкурка от сала.
А плотник разогнал качалку и стал говорить о своих плаваниях. Не было такого моря на свете, где бы он не плавал.
Время от времени плотник Грилле кидал черепахе хлеба и приказывал:
- Шляфе!
Миккель смотрел на стрелы. Не иначе, из Африки, отравленные. Сколько дикарей из-за них голову сложило, должно быть! Он перевел взгляд на ружье и попробовал представить себе всех диких зверей, с которыми встречался в своих путешествиях плотник. Особенно носороги известны злобным нравом и жесткой шкурой.
Плотник снял со стены подзорную трубу и сказал, что бабка уже к дому подходит. Правда, на дворе царил кромешный мрак, но в эту трубу было видно в любую погоду, что на море, что на суше, и лучше всего - в туман.
- Нет, правда? - удивлялся Миккель.
- Попробуй сам! - прорычал плотник.
Миккель попробовал, но увидал только тьму.
- Да-а-а... Вот здорово, - сказал он.
- А теперь в прихожую вошла, - объявил плотник Грилле и взял трубу.
Миккель выпустил Боббе, и тот стремглав бросился на черепаху. Грилле схватил Боббе за шиворот и вышвырнул за дверь. Потом накрыл черепаху одеялом и проревел, что если у бабушки Тювесон окажется лишняя рыба, то он охотно поможет им съесть. Но чтобы рыбу сварили с перцем и петрушкой в брюхе. Так варят акул на Испанском море.
В следующий миг Миккель уже бежал вниз по лестнице, а вслед ему гремела песня:
Выходим мы в ненастье,
На небе - ни звезды...
Ночью Миккелю Миккельсону снилось, что он охотится с отравленными стрелами на акул на Бранте Клеве.
Плотник Грилле сидел тут же, на туре, держа на коленях черепаху, и кричал: "А ну, задай им жару, Миккель! Утри нос окаянным!.." Вдруг Миккель увидел, что лук вовсе не лук, а старый ремень, на котором носят учебники через плечо. И акулы были не акулы, а противные ребятишки из деревни.
Одну девочку он сразу узнал. По бородавкам.