- Разве обязательно должен быть? - сказал Миккель Миккельсон.
На следующий день его вызвали к кафедре и вручили конверт, в котором лежало десять блестящих серебряных монет. "Положу их в пустую бутылку, - решил Миккель, - и спрячу в дупло в яблоне". Яблоня росла сразу за домом.
Учитель Эсберг сказал:
- Мы никогда не забудем твоего поступка, Миккель Миккельсон!.. Ура Миккелю!..
Туа-Туа лежала в кровати наверху и пила горячую воду с медом. Она слишком охрипла, чтобы кричать "ура".
- Ура! Ура! Ура!.. - прокричали двадцать три голоса.
"Должна услышать, коли не оглохла", - сказал себе Миккель. Он сжал в руке конверт с деньгами и подумал: "На лодку не хватит. Что же купить? Белого коня?"
- А ну, еще! - скомандовал учитель Эсберг.
- Ура! Ура! Ура!.. - кричали ребята.
Миккель стоял, чесал спину об угол кафедры и считал в уме: если каждый день вытаскивать по две таких девчонки, как Туа-Туа, то за полгода можно, пожалуй, и на лодку накопить. Но ведь во всей волости есть только одна Туа-Туа. Может, сберечь до возвращения отца?
После занятий учитель пригласил его к себе. Туа-Туа лежала в постели, а ей хотелось пожать руку Миккелю Миккельсону.
- Заходи, заходи, дружище, - сказал учитель Эсберг.
Миккель благодарил и кланялся во все стороны. Вот ведь как чисто и богато живут люди! Он подумал о бабушкиной трубке, прокуренной до черноты, и о бороде Симона Тукинга, в которой столько мух запуталось.
Да, разные люди живут по ту и по эту сторону Бранте Клева...
Туа-Туа сидела в кровати и улыбалась ему:
- Садись, Миккель.
Миккель сел. Ему дали печенье на тарелке - ешь сколько хочешь! - и стакан клюквенного морса.
- Спасибо, спасибо, - благодарил он. - Правда, я дома наелся здорово (две холодные картофелины и глоток кислого молока!). Но все равно спасибо.
Миккель пил морс и на все говорил "да". Туа-Туа улыбалась. А может, она вовсе забыла про заячью лапу?
Еще, чего доброго, вспомнит. Он спрятал ногу под стол.
"Вот уплыву весной в Америку, - подумал Миккель, глотая слезы с морсом. - Хромой Заяц..." Тут и печенье кончилось.
Учитель сказал:
- Миккель Миккельсон, мы тебя никогда не забудем... А как бабушка поживает?
- Спина все ноет, - ответил Миккель.
- Это от возраста, - объяснил учитель. - Ты передай ей привет от нас.
Пир кончился. Внизу, на дворе, стояли все ученики.
Миккель расправил плечи.
- Подумать только. Как же ты ее вытащил, Миккель? удивлялись ребятишки.
- А так. Одной левой, - сообщил он.
- Одной левой? Не врешь?
- В пять секунд, - продолжал Миккель. - Что - долго, да?
Целых три дня никто не вспоминал Хромого Зайца. Миккелю приходилось рассказывать снова и снова: мол, так и так, а она белая, как простыня, а я ее за косу хвать, как потянул, и вытащил...
После завтрака к нему снова подходили ребятишки, но уже не так много. В конце концов им надоело слушать Миккеля, и они ушли за дом, где раскатали ледяные дорожки. А на четвертый день опять воскрес Миккель Хромой Заяц.
- Хромой Заяц! - неслось со всех концов школьного двора.
Вдруг, когда ребятишки раскричались особенно громко, наверху открылось окно и выглянула Туа-Туа:
- Миккель, пожалуйста, нащепи лучины и принеси сюда!
На дворе стало тихо.
- Сейчас, Туа-Туа, коли уж просишь, - откликнулся Миккель как ни в чем не бывало.
Но в груди у него стало тепло-тепло. Как всегда, когда у человека появляется друг.
Глава восьмая
КОРАБЛЬ СЕЛ НА МЕЛЬ!
Когда на столе появлялся рыбный суп, мысли уводили Миккеля Миккельсона далеко-далеко... От супа пахло морем, водорослями, смоленой лодкой. А в тот день, возвращаясь домой из школы, он еще издали услышал запах рыбы.
Это было второго декабря 1891 года.
С утра собирался шторм. Вода тихо шуршала - начинался ледостав. Плотник сидел с подзорной трубой у своего окна и всматривался в даль. Не иначе, ждал, что покажется шхуна из Америки, и на ней пропавший Петрус Миккельсон. А то и еще лучше: бриг "Три лилии" в целости и сохранности. В самом деле - вдруг!..
У Миккеля защипало в глазах, и он чуть не споткнулся о Боббе, который лежал на пороге и грыз селедочную голову.
Правда, люди говорят: "Бедный Миккель Миккельсон, отец его помер, и мать тоже, остался один, сирота". Но разве "пропал" и "помер"- одно и то же?
Боббе жалобно тявкнул, а бабушка поставила на стол суп и сказала:
Кто лениво тащит ноги
Тот споткнется на дороге!