- Какой ужас! - сказала Туа-Туа. - Простой камень?
- Ну да, - кивнул Миккель. - С Бранте Клева. В окно влетел, когда Синтор взрывал.
- И сейчас на чердаке сидит? - спросила Туа-Туа.
- Если бы! - Миккель стал натягивать башмаки. - Сегодня рано утром завернул камень в тряпицу и был таков. Отошел от дома, обернулся и кричит: "Что скажешь, Миккель, коли я вернусь верхом на белом цирковом коне?"
- Помешался, - согласилась Туа-Туа. - А может, он ларчик нашел, а?
Миккель покачал головой:
- Что пропало, того не сыщешь. Я всюду искал - и здесь, и в сарае тоже. Нет как нет.
Миккель поглядел на сарай, наморщил лоб и начертил на песке каблуком парус.
- Слышь, Туа-Туа, - заговорил он. - Видала ты когда-нибудь корабль, чтобы светился ночью?
- Конечно, если на нем фонари, - ответила Туа-Туа. - По фонарю с каждого борта.
- Так то всякий видел. А вот такой, чтобы плавал в воздухе, а не в воде.
Туа-Туа подумала.
- А где ты про это слышал? - спросила она.
- Обещай - никому ни слова, тогда скажу. Вот гляди.
Миккель опустился на колени и нарисовал на песке четыре паруса рядом. Одновременно он рассказывал, что увидел в сарае Симона Тукинга.
- Четыре паруса - и только три кораблика? - задумчиво сказала Туа-Туа. - Четвертый, конечно, от того корабля, который плывет в воздухе, а не в воде.
- Ясно, - подтвердил Миккель.
- И светит, подобно звезде, - добавила Туа-Туа.
- Фонари на всех Симоновых кораблях есть, - сказал Миккель, - но только одного цвета: красные.
- Эти корабли не плавают в воздухе. Ты думаешь - может, тут что-то с ларчиком связано?
Миккель потряс головой.
- Нет, просто так вспомнилось, - ответил он мрачно. - О чем только не приходится думать теперь. Сама видишь: тут тебе и дом, и отец, и все...
- Светит, подобно звезде, плавает в воздухе, не в воде? - пробормотала Туа-Туа.
- Можно, конечно, спросить плотника, - предложил Миккель. - Все равно мне с ним насчет лодки говорить. Пойдешь?
Плотник стоял у колодца за домом, в воскресном костюме, и стригся. В одной руке он держал осколок зеркала, в другой - овечьи ножницы Симона Тукинга.
- Опрятность прежде всего, - сказал Грилле и осторожно просунул ножницы за левое ухо, не отрывая глаз от зеркала. Как сзади?
- Хорошо, - ответил Миккель. - Можно взять лодку вечером?
Плотник Грилле просунул ножницы за правое ухо и сказал, что можно. А с боков тоже хорошо?
Туа-Туа ответила, что со всех сторон хорошо, насколько она видит. Плотник состроил сам себе гримасу в зеркале и заключил:
- Что ж, все честь по чести - побрит, пострижен, ногти тоже. Как и положено в такой день. Ведь вам известно, что за день сегодня, крольчата?.. Нет?! Экие нехристи!
Плотник достал из кармана истрепанный календарь и кинул Миккелю.
- Двенадцатое мая! - крикнул он зычным голосом. - Читай, Миккель Миккельсон!
Миккель прочитал:
- Двенадцать, ч, Шарлотта. Восх. 3.7.
- И тебе это ничего не говорит? - обиженно пробурчал плотник Грилле.
- Сегодня четверг, солнце взошло в семь минут четвертого, - сказал Миккель. - И...
- То-то, что "и"! Какое имя там стоит? Шарлотта. Ну... или ты не знаешь никого с таким именем?
- Как же, а черепаха! - сказала Туа-Туа.
- Вот именно! А теперь скажи, Миккель Миккельсон, могут у черепахи быть именины - пусть даже ей семьсот лет и она лежит в могиле? Видите вот это, крольчата? - Плотник вытащил что-то из кармана. - Точно, пустая банка! А в другой руке у меня что?.. Одуванчики! А почему? Потому что она их любила листья, конечно. Ну-ка, Миккель Миккельсон, достань воды да налей в банку! Потом пойдете со мной в часовню и покажете, где она лежит. Там мы поставим цветы. И споете куплетик, потому что она любила музыку. Действуй!
Плотник сунул ножницы за голенище сапога. Миккель налил воды в банку, а Туа-Туа в это время сидела и ковыряла свой пластырь.
И вот все трое пошли к часовне. Грилле шагал, как великан. В его вместительных карманах гремели пустые бутылки, крючки, свинцовые грузила и оторванные пуговицы.
- Знаете, почему мы пришли к вам? - выпалила Туа-Туа, семеня в пяти шагах позади плотника. - Потому что задумались об одном деле.
- Задумываться полезно, - сказал Грилле.
- Мы думали об одном корабле, - объяснил Миккель.
- Тоже не худо, - ответил плотник.
- Который светит, подобно звезде, то есть фонари светят... - Миккель совсем запыхался. - И плывет в воздухе, вот что непонятно.
- А не в воде, - вставила Туа-Туа. - Милый штурман, не идите так быстро, я не поспеваю.
Плотник остановился и подождал их.
- Плывет по воздуху, а не по воде... - пробормотал он. - Лопни мои глаза, если я такой видел. Для чего же тогда вода, если не плыть по ней? Белиберда!.. А вот и часовня. Запевайте, коли знаете хорошую.