Он нагнулся и поднял с пола что-то зеленое.
- Будь она пошире, вышел бы вымпел на мачту, - пробормотал он про себя и подал зеленую вещицу Миккелю. - На, положи в бабушкину шкатулку. Спокойной ночи.
Боббе не спал, лизал себе лапу, когда Миккель вернулся на кухню.
- Вот и не верь после этого в привидения, - пробурчал Миккель, пряча в наволочку зеленую ленту. - Спокойной ночи, Боббе, да смотри разбуди меня, коли морские овцы заблеют.
Если бы он знал, что в этот самый миг Туа-Туа, накрывшись рваным парусом, засыпает в слезах в четырех метрах над его головой!..
Глава семнадцатая
КАК БОГАТЕЙ СИНТОР ПРИЩЕМИЛ ПАЛЕЦ
Бабушка Тювесон сидела и вычесывала шерсть, когда во двор въехал верхом богатей Синтор. У Синтора не было заведено стучаться или спрашиваться. Р-раз! - кухонная дверь распахнулась, и бабушка увидела незваного гостя.
- Где вы ее спрятали? - проревел он.
Бабушка прищурилась на него слезящимися глазами.
- Кого? - удивилась она.
Щетина на Синторовом подбородке накалилась.
- Девчонку - кого же еще? Доротею Эсберг! Не придуривайся, старая карга! Пароход отчаливает через полчаса, а ее нет.
Бабушка поджала губы:
- Ищи сам! Сапоги в прихожей оставь - полы только что вымыты.
У Синтора на сапогах налипла глина. Но разуваться ради какого-то сброда!?.
- Миккельсон дома? - рявкнул он.
- Нету его, - ответила бабушка.
Дверь в каморку открылась, и выглянул Миккель.
Одной ногой он сдерживал рычащего Боббе. Синтор покраснел, как бурак.
- Что, шавка еще жива? Смотри, коли не сделаешь до субботы, что я велел!..
- Запри Боббе да сходи с корзинкой на чердак, набери шерсти в сундуке, - попросила бабушка дрожащим голосом.
Миккель почувствовал, как его душит гнев, но послушно взял корзину, запер Боббе в каморке и побежал на чердак.
Он слышал, как Синтор с грохотом снимает сапоги в прихожей и входит в комнатушку Петруса Миккельсона.
- Доротея Эсберг, где ты?.. - донеслось по дымоходу на чердак.
Миккель поднял крышку сундука, подпер ее чурочкой, опустился на колени и стал наполнять корзину.
- Это ты, Миккель? - раздался жалобный голосок.
Миккель испуганно оглянулся. Старый, перемазанный дегтем парус плотника Грилле зашевелился, и показался человек в разодранном черном платье. Нос в саже, в волосах паутина...
- Туа-Туа!.. - пробормотал он.
Губы ее задрожали, она показала на дверь:
- Ой, Миккель, он сюда идет!
Синтор снова натянул сапоги, и теперь топал вверх по лестнице.
- А вот мы чердак проверим! - бурчал он, обращаясь к бабушке Тювесон. - Доротея Эсберг! Пароход отчаливает!
- Пароход? - удивился Миккель. - Но ведь ты...
- Все переменилось. Милый Миккель, не отдавай меня ему! - Туа-Туа прижалась, дрожа, к Миккелю. - Не то мне никогда больше... никогда не видать ни тебя, ни Бранте Клева...
Сапоги грохотали уже возле двери плотника. Плетка стегала по стенам, точно Синтор везде искал тайники.
- Сундук... - шепнул Миккель. - Лезь в шерсть, живо!
Этот сундук когда-то служил холодильником, тогда в нем лежал лед. Он был высокий, больше метра, и наполнен шерстью только наполовину. Миккель подсадил Туа-Туа сзади, и черный подол исчез под грязной шерстью.
Дверь распахнулась - на пороге стоял Синтор. Он молчал, только подозрительно таращил глаза на Миккеля. Потом приступил к поискам. Приподнял парус и вымазался дегтем. Перерыл все тряпки в американском сундуке. Перебрал, громко чихая, засыпанную нафталином зимнюю одежду Миккельсонов, которая висела на палке под крышей.
И остановился, наконец, за спиной Миккеля, который силился закрыть шерстью пару упрямо торчавших наружу черных чулок.
- Скоро кончишь копаться?! - заорал Синтор.
- Завтра в это время! - отрезал Миккель.
С такими, как Синтор, добром говорить бесполезно.
Синтор промолчал, но рука его качнулась, словно рея, и Миккель стукнулся о дымоход, так что кирпич треснул.
Но правой ногой он успел ударить по чурочке, подпиравшей крышку сундука.
Ба-бах-х! Крышка захлопнулась - прямо Синтору по пальцам.
- Ты что, убить меня задумал, крысенок подлый?! - взвыл Синтор и шагнул к Миккелю.
Вдруг снизу донесся возбужденный лай. Боббе вырвался на свободу.
- Боббе!.. Ай да Боббе, в окно выскочил! - воскликнул Миккель и дернул вешалку.