- Неправда.
- Правда. Им я этого не позволю.
- Что?
- Быть плохими музыкантами.
- Прости, что же ты им позволишь? Им лично?
- Быть хорошими музыкантами.
- Когда же?
- Когда они станут людьми. Поймут, что музыка не терпит личных счетов. И что только от общего, совместного можно прийти к индивидуальному.
- Ты, ты, ты.
- Да. Я, я, я! Больше я ничего не умею!..
- Я устал от твоих постоянных проблем. У меня даже юмор кончился на эту тему.
- Ты устал, а я не устала.
- Но ты сама...
- Что?
- Создаешь проблемы сама.
- Замолчи, пожалуйста. Ведь я тебя как раз за юмор и полюбила.
- Кира, мы поссоримся.
- Замолчи, тогда не поссоримся.
Кира Викторовна и Григорий сидели в прихожей без света, и только вспыхивал огонек сигареты.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Чибис подошла к Татьяне Ивановне:
- Доброе утро.
- Доброе утро, Чибис.
Оля смотрела на карты, которые лежали перед Татьяной Ивановной.
- Хочешь что-то спросить?
- Нет. Я просто так.
- Ты была молодец вчера.
- Не надо, Татьяна Ивановна.
- Ключ. - Комендант протянула Чибису ключ от органа.
- Не знаю.
- Что? - удивилась Татьяна Ивановна. - Что не знаешь?
Оля поспешно взяла ключ и пошла наверх к органу.
Она думала об Андрее, обо всем, что случилось. Кто в этом виноват? Андрей? Он один? А Ладя? Он что же? И потом, мать Андрея. Она такое крикнула. За что?..
Не может Оля сегодня играть. Она стояла совсем как вчера, одна. Как трудно быть одной, как вчера. И опять такая же тишина. А как уходил с эстрады Андрей. Она старалась не видеть этого, но все-таки увидела. И теперь видит, как он идет и как он хочет поскорее уйти. И ей хотелось остановить его и крикнуть всем в зале, какой он музыкант, какой он замечательный скрипач! Вы его послушаете, только не сейчас. Потом. Когда он не будет таким, как сейчас...
Чибис повернулась и подошла к органу, туда, где была небольшая дверца. Она ее открыла и вошла внутрь органа. Узенькая деревянная лестница. Чибис начала по ней подниматься. Зажгла свет. Вспыхнули длинные матовые лампы. Чибис шла осторожно среди молчаливых труб и низеньких ванночек - увлажнителей с водой. Если снаружи орган современный, то здесь было его таинственное прошлое, и не напрасно орган настраивают гусиным пером.
Как-то в детстве, когда Чибис с дедушкой и бабушкой жила на окраине города в доме с печным отоплением, ей поручили сложить во дворе поленья. Она их сложила в виде сказочного замка. Но потом этот березовый замок постепенно истопили, и было очень жаль: сказка кончилась.
Чибис придумывает сказки и живет в них, и ей гораздо легче быть в сказке. Она здесь всех побеждает. Она красивая и удачливая. Вот и сейчас она помогает Андрею быть таким же счастливым, как она, потому что она здесь все может. Она сильная и знает, что делать, и умеет это делать. Она добивается всего для себя и для других. Умеет быть рядом с другими, с кем ей хочется. Но только здесь, когда одна, когда никого нет и не может быть. Этот огромный деревянный замок принадлежит ей - лестницы, мостки, переходы, башни. Она может взять лейку и ходить, наполнять увлажнители водой. Может взять старенький веник и подметать мостки и переходы. Замок будет таинственно скрипеть, и в увлажнителях будут отражаться, плавать длинные огни фонарей, и будут в башнях прятаться загадочные тени, и трубы будут мерцать, как высокие зеркала.
Она хозяйка в этой сказке, придумывает свою собственную жизнь. Здесь люди клянутся и умирают от любви, совершают невиданные подвиги, и тоже во имя любви. Здесь Оля не боится тишины, даже такой, какая была вчера. Она придумывает свою сказку и сама живет в ней. Но даже в своей сказке она все-таки не знает, как помочь Андрею, хотя он и не захочет от нее никакой помощи. Вовсе.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
В кабинет директора школы вошла Кира Викторовна.
- Извините, Всеволод Николаевич, вот, - сказала она и положила перед директором лист бумаги.
- Что это? - спросил директор.
- Заявление. О моем уходе с работы.
Всеволод Николаевич встал из-за письменного стола и подошел к Кире Викторовне. Она стояла перед ним, прямая и непреклонная.
- Отказываюсь понимать, - сказал директор. - Отказываюсь, - повторил он.
- Я плохой педагог. Мой ученик сжег свою скрипку. Андрей Косарев.
- То есть как сжег?.. - Директор запнулся.
- Сжег, - повторила Кира Викторовна. - Я разговаривала с его матерью.
- На него это... надо воздействовать... педагогически надо... как-то воздействовать... - Директор говорил первые попавшиеся слова. Он пытался осознать случившееся.