— Только попробуй! — пригрозила кулаком Вера.
— Имею полное право на компенсацию за непосильно тяжёлый груз тайны, который я несу уже не одну сотню лет, — выдвинула она довод, с которым и не поспоришь.
— Смотри не надорвись, мелочь, от тяжести такой, — начала наезжать Вера на Раллу.
— Так, склоки оставим для лучших времён, — остановила их.
— Ладно, — согласилась Ралла, — но потом обязательно поскандалим, мне это в радость.
— Мужика заведи и скандаль! — посоветовала Вера. Я же плюнула на них и ушла с головой в свою проблему, как мне Азерота совратить? Пока прикидывала варианты, не заметила, как дошли до места, где мы решили разделиться.
— Ну всё, Руслана, заходишь туда, прячешься, записываешь всё, что там происходит, и бегом обратно, — начала меня наставлять Вера.
— Хорошо, вы только дайте знать, когда преступники придут, а-то мало ли что.
— Не переживай, я в окошко постучу. Всё, я на улицу, Вера в нишу, ну а ты марш к Азероту.
Так мы и сделали, я мышкой прошмыгнула к покоям Азерота, приоткрыла дверь и юрк туда.
— Слава тебе господи, пробралась, теперь дело за малым… — прошептала взволнованным голосом.
— Действительно, птичка моя, за малым: спеть мне, — услышала за спиной голос Азерота. У меня от неожиданности аж чуть оборудование не выпало. Но я взяла себя в руки. — Не вопрос, — ответила и, не поворачиваясь, запела. Самое смешное, выбрала песню «Красной шапочки» но на лад кх… моих клиентов. Вот что тогда на меня нашло? Честно, не знаю. Наверное, обида за росписи на своём теле, сделанные им.
«А-а-а, на груди татуировка — вот такой ширины,
А-а-а, на спине купола — вот такой вышины».
— Так пойдёт? — ехидненько спросила я. Повернулась к нему лицом, чтобы насладиться его ошарашенным видом.
Ан нет, ошарашенный вид был у меня. Даже больше скажу, я потеряла дар речи. Азерот стоял передо мной в одних брюках и явно только вышел из душа, на его обнажённой груди блестели, словно россыпь бриллиантов, капельки воды. У меня аж во рту пересохло от такого зрелища. Было одно желание — выпить эти капли одну за одной. Я ощущала себя словно путник в пустыне, изнывающий от жажды, и только испив их, я смогу утолить её.
— Я не против, — услышала глухой голос владыки. Я как под гипнозом потянулась свободной рукой к его обнажённому торсу. Он у него был само совершенство, от которого можно голову потерять. Несмело провела, чуть касаясь пальцами по рельефу его мышц на груди, опустилась к кубикам пресса. У Азерота вырвался сдавленный рык от моего действия, а затем я сделала то, что хотела: кончиком языка подобрала одну из сверкающих капель воды. Мой дракон прерывисто вздохнул.
— Руслана, — застонал он, подхватив меня за свою собственность, и прижал к стене, — сладкая, только не бойся, я тебя только приласкаю, — пророкотал мне в губы, а затем обрушился с такой страстью на них, что я потеряла связь с реальностью. Не знаю, что бы было дальше, но сквозь дурман я услышала отчётливый стук в стекло, который я в порыве страсти приняла за удары сердца Азерота.
— Бездна! — ругнулся владыка, оторвавшись от моих губ. Его дыхание стало прерывистым, а удары сердца были настолько сильные, что я ощущала каждый из них, словно они мои. Я посмотрела в сторону очередного звука и вспомнила, что Ралла должна дать знак ударом о стекло, только не думала, что своим тельцем! Бедная горгулья в очередной раз с разлёта стукнулась об стекло и словно капля воды сползла по нему, поняв, что её знак был замечен.
— Азерот, сейчас к тебе гости должны прийти, — я попыталась освободиться из его объятий. Он не стал препятствовать, отпустил. Я же заметалась по комнате в поиске укрытия.
— Руслана, что ты делаешь? — удивился он, видя мои судорожные метания.
— Как, что? Сейчас эти придут, нужно спрятаться. Так что воспользуемся старым проверенным способом, которым пользуются любовники, когда их застают врасплох. — Так, тебя спрячем в шкаф, — подскочила я к шкафу, открыла дверку, посмотрела на Азерота — не влезет. Сунула наше оборудование туда, чтобы не мешалось.
— Так, шкаф отпадает, значит, — стала искать глазами укрытие, — точно! владыка, срочно под кровать. — приняла упор лёжа, задрав покрывало, проверила поместится ли туда правитель. Ура! Самое то. — Ну, что стоите, марш в укрытие! — повернулась к нему, а он стоит и давится смехом.
— У меня другая идея, — подошёл ко мне, поднял с пола, приобнял меня со спины, — полог невидимости, — обдал своим дыханием моё ухо.
— Так чего сразу не сказали о таком варианте? — возмущаясь и в то же время млея, поинтересовалась я.
— Мне было интересно посмотреть, что ты предпримешь. Скажи, ты действительно считала, что я буду прятаться под кроватью? — смеясь, спросил он.
— Ну… — только я хотела ответить, что не исключала такой вариант, как двери в его покои открылись, и сюда вошли, словно воры, озираясь, три мужчины.
— А теперь тихо, — услышала я голос владыки у себя в голове, а потом чуть не заорала от неожиданности и возмущения, ибо он стал расшнуровывать моё платье, покрывая плечи лёгкими поцелуями, вызывая этим откровенным действием волну мурашек и смущение.
— Что Вы творите? Прекратите немедленно! — мысленно возмутилась я, ибо чувство стыда и правила приличия не покинули меня.
— Шшшш, пташка, ты следи за злоумышленниками, а я пока тебя накажу, — словно промурлыкал он свою угрозу.
— Что, опять? — спросила мысленно. А он, подлец, провёл губами по моей метке, и от неё, словно волна по всему телу, прокатилось ощущение блаженства, еле сдержала свой стон, рвущийся наружу. У меня от нахлынувших чувств аж ноги подкосились, а в глазах появился туман. Ну и как следить за преступниками с такими изощрёнными пытками? Не видно ни зги, про злоумышленников вообще мочу! Что они там делают? Без понятия. В одном я убедилась — с Азеротом на дело идти ну никак нельзя! Срыв операции обеспечен! И пока я пыталась хоть как-то заставить заработать мозги и другие свои органы, виновник моих бед коротко сказал:
— Угу, — и стал спускать платье медленно, одновременно касаясь физически и ментально только что оголённого участка тела. Боже, что он творит, взвыла я, а затем отдалась во власть его умелых рук. Сил моих не было бороться с этим соблазном, вот такая оказалась падкая на ласки владыки. Слабачка!
— Что Вы делаете? — попыталась сделать вид, что я как бы сопротивляюсь, и то только для успокоения своей души.
— Как что? Сейчас я верну тебе долг, девочка моя, — услышала его рокочущий голос, — а затем… — его рука медленно стала опускать лиф моего платья, и палец коснулся соска, и это было настолько возбуждающе-порочно, что я чуть не издала стон блаженства. Вовремя вспомнила, что мы не одни, и попыталась остановить зарождающийся разврат и беспредел. Дернулась, и тут же моё сопротивление сломили на корню, а точнее, развратник усилил натиск. — Тихо, маленькая, терпи… — услышала урчащие нотки в его голосе. А сама думаю, как терпеть-то? И всё же я смогла вспомнить о нравственности, попыталась привить её ему.
— Не могу, — взмолилась я, собираясь изложить свои доводы, почему стоит ему умерить свой пыл. Но напрочь забыла о своём порыве, ибо мораль моралью, а дракон у меня оказался ещё тем дьяволом искусителем, что б моль его кожаные крылья почикала!
— Недолго осталось, потерпи, — прикусил мочку уха, спуская до талии лиф платья.
— Не нужно, мы тут не одни, — попыталась остановить его, хватаясь за платье и за остаток скромности и морали, которые мне уже ручками машут, но ещё не покидают.
— Это ненадолго, скоро они уйдут, а пока дай мне сделать тебе приятное, — перехватил мои руки и опустил их.
— Нет, — неуверенно ответила я. А самой стыдно так…
— Твоё нет, как да, — услышала его смех у себя в голове, а затем, — всё, мы одни, так что закрой глаза, доверься мне, я тебя не трону. Ты же веришь мне?
— Можешь трогать, — чуть слышно ответила. От этих слов он словно окаменел.
Глава 26
— Руслана, ты опять издеваешься? — не поверил он в мою искренность. Обидно как-то даже стало, но решила сделать это сейчас, ибо до вечера опять могу струсить. Почему до вечера, я, кажется, уже…
— Нет, я сама серьёзность, — ответила, стараясь сдержать порыв сбежать отсюда, пока не поздно. Так, а зачем собственно сбегать-то, озадачилась я, ибо слова и мысли как-то разнятся. Да и вообще-то я на интим настроилась, правда, вечером, но, как говорят товарищи уголовники: «Раньше сядешь, раньше выйдешь».
— С чего такая щедрость? Если из-за прочтения книги, то мне жертвы не нужны. Я же сказал, что готов потерпеть, — начал он увиливать. Это что ещё за попытка к бегству с архи-ответственного мероприятия? Я что, сама себя должна девственности лишать, чтобы он меня не угробил?! Ну уж нет, просил отдаться, бери и не выёживайся! Блин, придётся на владыку надавить, жить-то хочется, молода я ещё.
— Так, что-то я не поняла? — придерживая лиф платья на груди, резко повернулась к нему лицом и стала надвигаться на владыку, — Вы говорили, что если я приду в Ваши апартаменты, то заставите меня петь? — с прищуром посмотрела на Азерота, — я спрашиваю, говорили? — не сдержалась, и рявкнула на него.
— Не отрицаю, говорил, — ошарашенно смотрит он на меня.
— Так давайте, делайте, что обещали, и быстро, — освободила одну руку, и ткнула пальцем ему в грудь, — разогрев уже провели, пора перейти и к пению. Или Вы отказываетесь от своих слов? — уже злясь на него, что когда нужен его напор, он, твою ж мать, благородным вдруг решил стать!
— Руслана, да кто ж против? Но… — вновь начал он искать способ, чтобы увильнуть от обязанности соблазнителя. Бесит!