Мне всегда было интересно, а каков он… этот Разлом. Трещина в земле, что разверзлась, или воронка с извергающейся лавой. А может какой — нибудь зловещий портал в иной мир, который был открыт случайно пентаграммой.
Всё это оказалось банальным.
На небольшой площадке, прямо по центру в каменной брусчатке сияла клякса радужного цвета. Которая переходила в ту самую речку, что была до замка. Только здесь было течение. Поток выходил из кляксы, перерастая в реку и уходя в сторону проломленной стены, где он вливался в круг. Но примерно на середине площадки поток замедлялся, а у стены и вовсе замерзал. В центре он отдавал радужным светом, а дальше уже только голубым.
Я не рассмотрела дна, и смотреть на кляксу было сущей пыткой.
— Разочарована? — Раздался голос, будто у меня в голове.
До боли знакомый голос… голос моего Наставника.
— Где ты? — Я стала озираться, готовая в любой момент даль отпор. Но вокруг не было ничего, что могло бы подсказать мне, где прячется этот урод.
— Я вокруг, — ответило мне.
Три года назад мой Наставник исчез, оставив послание, выметаться из его поместья и заниматься своим предназначением. Что с ним стало, мне было не интересно. Такой сильный мужчина мог позаботиться о себе сам. Да и у меня был свой путь с предвкушением непознанного мира.
Вернувшись с Севера, я затосковала. И решилась ослушаться своего отчима. Я вернулась туда, где провела всё детство и юность. Я вернулась к нему в поместье. Пыталась понять, что же случилось с Наставником. И когда увидела неестественно застарелые стены особняка, перетёртые в труху, давно иссохшие деревья и высушенную до камней землю, поняла, что — то здесь было нечисто!
— Ты готовил меня не для того, чтобы я уничтожила Разлом, — выдала утвердительно. — Наставник, или как там тебя.
Не то, чтобы сказать, что мой мир разрушен. Я слегка разочарованна. И мне очень хотелось увидеть его и надрать ему зад. Но был один маленький нюанс.
Всё моё оружие, все мои руны, когти, зубы, яд — это всё дал мне Он.
Как дал, так и заберёт. Поэтому питать иллюзий не стоило. Нужно было просто придерживаться плана «Б»!!
— Ты слишком поздно догадалась, охотница, — раздалось с усмешкой. — Как и все прочие.
— И стоило таких трудов, чтобы заманить очередную дурочку? — Хмыкнула я в пустоту.
— Несомненно, — ответил главный и добавил снисходительно. — Позволь я поясню тебе истинную цель.
— Позволяю, — ухмыльнулась.
— Все мои приспешники предали меня, души мучеников этого мира оказались так сладки, что дети Разлома не желали с ними расставаться. Три тысячи лет ни один приспешник не вернулся с душами. Только мои, верные делу девочки.
— И не стыдно полагаться на баб? — Хмыкнула.
— За барьером мои силы ограничены человеческим телом, и чем дальше от него я нахожусь, тем слабее становлюсь, — продолжил главный невозмутимо свою речь. — Это знают и монстры, которых ты ловила. Именно поэтому они стремились уйти дальше. Чем старше, тем умнее. Как ты узнала, за морем был очень сильный Древний, который копил души с самого Явления и считал, что создаст свой мир без Повелителя.
— И я прихлопнула его, спасибо бы хоть сказал, — перебила, продолжая глазами искать источник голоса.
— Должен признать, что ты превзошла все мои ожидания, собрав столько душ, сколько не собрали все прежние вместе. И их мне хватит, чтобы явить огромную армию…
— Так зачем? Наставник зачем?!
— Это будут не сборщики душ, Миранда, это будут завоеватели, — ответило мне.
— И что станет с миром?
— Люди станут пищей и рабами, но тебе это не грозит. Я буду повелителем всего сущего, и сделаю тебя одной из моих пяти вечных мучениц. Это великая честь для ничтожных существ. Прими и возрадуйся.
— Ну не дебил? Откуда вы вообще взялись? — Выпалила бесстрашно.
— Я был один. Я был всегда, одинокий и пустой. И ваши осознания себя мне, как вам осознания тараканов. Когда смиришься с этим, борьба станет без смысла.
— Зачем мне объяснять тогда, если я для тебя ничтожество? Делай, что должен. Покончим с этим.
— Ты умудрилась сохранить девственность, и теперь всё несколько сложнее, — ответил Наставник.
— Ну так возьми меня, — хмыкнула я, усаживаясь на камнях поудобнее и расставляя ноги. — Давай дорогой, выходи, не стесняйся.
— У тебя нет больше дара, — раздался шёпот у самого уха, и я ощутила такую слабость, что в глазах почернело.
Вот урод, а.
— Перед тем, как умереть, хочу познать удовольствие, за которым охотилась всё это время, — прошептала, едва находя силы опираться руками.
— Ты не умрёшь, и ты получишь, что просишь…
Когда я увидела возникшую в пяти шагах фигуру, поняла, что мной всё это время управляли, как марионеткой. От начала, и до конца.
— Так кто же ты на самом деле? — Прохрипела я, пытаясь утихомирить дрожь.
— Я тот, кого ты перед собою видишь, — ответил мне Дэсад и добавил издевательски, склонив голову на бок: — А ты разве не заметила сходства между мной и Наставником? Разве тебе не показалось странным, что ты ничего не смогла сделать, когда Дэсад надругался над твоей честью, и почему ты продолжала тянуться к нему всё то время, что вы провели вместе. Присмотрись, Миранда. Присмотрись, девочка моя.
И тут я ахнула, и прикрыла рот, ибо из самого нутра прорывался крик. Как так вышло, что я не узнала Наставника в лице маркиза?! Как?! Ведь это действительно одно и то же лицо. Ясно, как белый день. Ясно только сейчас, когда я потеряла всю силу, данную мне чарами Разлома.
— Ты любила во мне того единственного человека, кто был с тобой всю твою жизнь, и продолжала тянуться даже когда ослепла, — произнёс он голосом маркиза и стал приближаться.
Обнажённое атлетически сложённое тело нависло надо мной. При виде его, ощутила, как волна сладкой слабости прокатилась по всему телу.
Зачем обманывать себя, я всегда этого хотела.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал с тобой, Миранда? — Произнёс маркиз, глядя на меня тем самым властно — похотливым взглядом гениального извращенца.
— Трахни меня так, как бы ты хотел сам, Дэсад, — прошептала, ощущая жар на щеках.
И он трахнул… Трахнул на алтаре, где решалась судьба мира. Ибо к чёрту мир!
Дэсад делал это как хотел, и куда хотел. Сперва нежно и аккуратно, мастерски вызывая во мне влагу. А когда добился своего, начал яростно, как неистовый зверь. Он обладал мной и вертел, как ему вздумается. А я как рабыня, выполняла всё самоотверженно, ожидая с интересом, как это будет.
Мы перепробовали множество поз, и с каждым оргазмом я понимала, как много в этой жизни мною было безвозвратно потеряно! Секс превратил меня в животное, и мне это нравилось. Я хотела ещё и ещё, но после каждого нового взрыва с тоской ощущала, что сил становится всё меньше…
Когда я кончила в очередной раз, и упала без сил, осознание, что всё ещё жива, отрезвило меня от похоти. Ведь Повелитель мог убить меня во время экстаза, но не сделал этого.
Чётко продуманный план? Или оплошность? Вот и проверим…
— Дэсад продал свою душу, ты помнишь этот момент? — Спросила неожиданно бодро, когда мы уже просто лежали и смотрели вверх на синеву. Наверное, мной был выбран момент как раз за пару вздохов до завершения наших тёплых отношений.
Неужели боевой настрой вернулся ко мне? Неужели… я сумею разобраться и в этой непростой ситуации.
— Подумаешь, наивная нимфа не может понять, что взяла душу обычного существа, — ответил Повелитель с усмешкой, облокотившись неподалёку.
— Взяла, — повторила я с ухмылкой. — Значит ты признаешь, что синяя нимфа может взять?
— Правило Радужной силы никому не властны, — ответил деловито.
— О, какое совпадение, — встрепенулась я и, поднявшись, заявила: — Ты так спокойно об этом говоришь. Наверное, ты так и не понял, что я свою тоже ей продала.
Взгляд Дэсада, или как там его, почернел. Он и сам ощутил эту связь, и очень расстроился. Конечно! Ведь моя душа связана с остальными, что я захватила. И теперь ему не достанется ничего, даже если он меня убьёт. Самонадеянный идиот думал, что поиграет со мной подольше.
— Всегда есть выход, — произнёс Повелитель и попытался схватить!
Похоже, если он вновь возбудит меня до предела, то сможет воспользоваться Эрективной магией, тогда радужная сила перейдёт с душами ему!
Я вывернулась из его лап и, ухватив голову статуи, помчала прочь. Похоже, после секса с главным мне влилось вполне достаточно сил, чтобы хотя бы удрать.
— Слишком самонадеянно! — Крикнула ему напоследок и рванула к застывшей части реки.
— Что ты задумала?! — Взревело над головой, как раскат грома.
Перепрыгнув через пролом я в три прыжка достигла застывшей реки и бросила в неё каменную голову с размаху. Если я всё верно поняла и правильно рассчитала…
Купол пошёл трещинами! Зелёные, красные и синие вспышки заиграли над головой. О! Я даже не рассчитывала, что извне отреагируют так быстро!
Брешь уже не могла зарасти, в её отчаянно пробивались ведьмы, что ждали сигнала. Да… я, может, и наивная дура, бросаюсь в авантюры без сомнений. Но не настолько идиотка, чтобы рассчитывать только на себя, когда дело касается всего и вся. Я знала, что вряд ли справлюсь с главным, но мне нужно было только ослабить его, а вместе с ним и Адово кольцо. Оказалось, всё проще! Река — это и есть Купол, вернее его уязвимая часть. Которая настолько хрупка, насколько силён её внешний панцирь.
Пока я бегала от оживших вновь охотниц, ведьмы с магичками долбали купол. Я ещё камней в реку подкинула, чтобы им подсобить. И вскоре через барьер стали прорываться войска людей, оборотни, ведьмы, орки и кое — кто ещё!
Все те, кто должны были мне по гроб жизни были здесь.
Когда я вернулась в центр увидела, что Повелитель манипулирует с кляксой, вызывая что — то недоброе. Поэтому набросилась на него, не раздумывая.
— Миранда!! — Кричали моё имя все, кому не лень. — Ищите её!!
— Миранда!!!
— Где, Миранда?!! — Визжали мужики и бабы.
Пока войска прорывались к центру, я каталась по земле с тем, кто меня ещё совсем недавно растлил, холили и лелеял. Кажется, бедолага растерял все свои силы, пытаясь восстановить купол.
— Берегись! — Раздался знакомый голос и перед носом блеснули доспехи.
От удара ноги Ричарда Повелитель отлетел метров на пять. Вскочил было, но выхватил десяток стрел. Тут же подлетел здоровенный Мармон и разрубил ублюдка пополам.
На останки налетели оборотни и стали трепать их, как бешеные собаки. Раздался хлопок, и все нападавшие разлетелись, как от урагана.
— Наивные ничтожества! — Взревел целёхонький Повелитель, встав в полный рост со злорадствующим чёрным взглядом.
Сияющий и гладенький, совершенно невредимый!!
Неожиданно для всех пространство всколыхнулось. И между поверженными смельчаками и Повелителем возникла синяя нимфа! Она невозмутимо уставилась на главного врага и жестом позвала меня ближе. Я вскочила и без сомнений поспешила к ней.
— Миранда, — произнесла нимфа ласковым и спокойным голосом.
Но этот голос взбудоражил мою душу. Да так, что вышибло слезу.
— Никому не победить меня!! — Прогремел Повелитель, наращивая мощь для уничтожения всего вокруг.
К центру уже сбежались и Брунгильда, и волчица, и чудом уцелевшая Изенгильда, мать её дери, и Вильям с десятком лучников, и даже Дафна с рыцарями была здесь.
Мир затаил дыхание, мир замер.
А я… я молчаливо согласилась, что время моё пришло.
— Ты думал, что души во мне — твой главный козырь, Наставник, — скривила торжествующую улыбку напоследок. — Наивный, глупенький, и всего лишь очередной монстр на моём пути.
— Всегда невозмутима, даже перед смертью! — Воскликнул Дэсад с оскалом, не то радуясь, не то чего — то не догоняя в этой жизни…
Радужная сила душ вырвалась из меня, как тысячи молний, и ударила в синюю девичью фигурку, которая даже не пошатнулась, впитывая всё. Всё, что собирала я по миру всю жизнь.
— Даже так?! — Прогремел Повелитель разочарованно. — И ты посмела предать меня, древняя.
— Я посмела полюбить, — ответила нимфа едва слышно.
Через мгновение поток разрушительной энергии вышел из неё и вонзился в Повелителя, разметав его до невидимых частиц.
Голубая клякса, что являлась началом застывшей реки, почернела, будто смола, и стала испаряться на глазах, словно капли дождя возвращались небу.
Когда тяжёлые веки накрыли чернотой мой беспокойный мир, я ощутила, что внезапно начался ливень. Но это было уже не важно. Меня уносило куда — то к звёздам. Не осталось ни боли, ни сожаления, ни любви. Лишь отголоски провожающего мою душу плача.
Мир прежний стал звездой, а вскоре затерялся в мириадах. И не стало ничего яснее, чем осознание того, что всё прошедшее мирское — лишь путь к воссоединению с чем — то большим.