Нонг догадался, что задумал этот жулик.
— Ну, нет! На такое дело я не пойду! — запротестовал он.
— Дурак! Говорю же тебе, что можно заработать!
— Я таких заработков не хочу. Иди сам.
— И пойду! — рассердился Като. — А ты пожалеешь! Не знаешь, в чем дело, а отказываешься…
— В чем же?
— Пойдем, тогда и увидишь.
Что делать? Оставить его — значит оставить «тех», отказаться от помощи им, знать, что им угрожает опасность, и ничего не предпринимать. Судьба так связала Нонга с этим подлецом, что нужно или погубить «тех», или «дружить» с этим до конца. Губить «тех» Нонг не мог и пошел с Като…
Было уже совершенно темно, когда они вернулись на кладбище. Подошли с другой стороны и, натыкаясь в темноте на каменные надгробия, начали потихоньку подкрадываться к свежей могиле.
Сердце Нонга сжималось от страха. Одно это ночное скитание по китайскому кладбищу чего стоило, а тут еще неизвестная, подозрительная и, как видно, небезопасная цель… Но цель у Нонга была куда серьезнее, и стиснув зубы он шел за Като.
Наконец и свежая могила.
— Давай копать, только скорее! — приказал Като и принялся за работу.
Однако Нонг не двинулся с места.
— Мне это не нужно! — решительно заявил он.
— Глупец, тут же богатство!
— Какое богатство?
— Контрабанда!
Вот когда Нонг понял, в чем дело! И вдруг рядом с ними вскочила с земли какая-то темная фигура и помчалась прочь.
— Держи его! — закричал Като, бросаясь вдогонку. Нонг остался на месте, не зная, как быть в этих необычных обстоятельствах.
Через несколько минут вернулся запыхавшийся Като.
— Убежал, холера на его голову! Это, как видно, был их сторож. Теперь он их приведет сюда.
— Значит, пока не поздно, надо удирать? — спросил Нонг.
— И не подумаю! — решительно ответил Като. — Мы с ними еще поспорим!
— А у меня нет охоты ни спорить, ни встречаться с ними, — сказал Нонг, собираясь уходить.
— Подожди! — остановил его Като. — Я согласен: не хочешь — не надо, но повремени уходить, спрячься вон там, подальше. Если услышишь выстрелы, сразу зови полицию. А обойдется спокойно, я сам приду к тебе, и ты получишь свою долю. Согласен?
На это Нонг согласился охотно: предложение вполне соответствовало его желаниям. Во-первых, он не разлучался с Като, во-вторых, не рисковал, а в-третьих, китайцы могут убить шпика. О, это был бы наилучший выход! Полицию Нонг решил позвать только тогда, когда убедится, что его «друг» убит; он и сам доканал бы его, если б это потребовалось!
Като тоже был доволен…
Через полчаса он заметил, как впереди что-то шевелится. Осторожно, от камня к камню, ползли тени. Только смелый до безумия или очень хитрый, задиристый и уверенный в себе человек мог бы держаться так спокойно, как сейчас Като.
— Эй, подождите! — крикнул он теням. — Я один. Давайте поговорим!
Ответа не последовало.
— Эй, Тянь Фу, не прячься! Ваш сторож небось сказал вам, что нас двое. Он прав: один из нас находится за кладбищем и ждет результатов. Если вам удастся меня убить, он приведет полицию, и тогда вы не только получите наказание, но и погибнет весь ваш товар. Учти, что у меня револьвер, а значит, легко вам меня не взять. Какой же смысл начинать драку? Давайте лучше поговорим по-приятельски. Пусть подойдет один, остальные — ни с места, иначе буду стрелять!
Хоть и не громко говорил Като все это, однако китайцы слышали каждое его слово. Один лишь Нонг, находившийся значительно дальше, не слышал ничего и напряженно ждал выстрелов.
Несколько минут все было тихо. Сжимая револьвер, Като следил, чтобы никто не подкрался к нему.
— Ну, Тянь Фу, скорее! Неужели ты так глуп, что не можешь подсчитать выгоду моего предложения?
Наконец поднялась одна тень и придвинулась немного ближе.
— Какие же твои условия? — произнес китаец с такою злобой, что даже Като стало жутко.
— Приятельские, не больше, — ответил он. — Ты же знаешь, что, вместо того чтобы рисковать и наживать врагов, я мог бы тихонько шепнуть кому следует и без хлопот получить третью часть вашего товара. Ты попал бы под суд, даже не зная, кого благодарить за это и не питая ко мне ни малейшей злобы. Мог бы я так поступить?
— Такой, как ты, мог бы, — прохрипел Тянь Фу.
— Согласен ли ты, что в таком гробу можно вместить опиума и других вещей тысячи на три гульденов?
— Что? На три тысячи? — с гневом воскликнул китаец. — Да у меня и всего-то капитала не наберется на такую сумму!
— Слушай, брось! Пустой гроб никто не станет везти из-за моря! — деловито заметил Като. — Вот тебе мое предложение: вместо законной тысячи я получаю пятьсот и твою искреннюю благодарность, а дальше ты делаешь что хочешь. Согласен?
— Не слишком ли ты насчитал? Там и на тысячу не наберется.
— Пусть так, но иначе ты и этого не получишь да еще и в тюрьму угодишь. Выбирай, что лучше!
— Уступи немного, а? — попросил Тянь Фу. — Триста возьми…
— Согласен, но с одним условием!
— С каким?
— Что ты не будешь на меня сердиться! Китаец рассмеялся.
— Пусть будет так. Ну, и жулик же ты! — и, подойдя еще ближе, полез в карман за деньгами.
— Зато честный! — с гордостью ответил Като и зажег огонь, чтобы можно было пересчитать деньги.