Дамиан подошёл вплотную к кристаллу-спектру. Цвет камня на мгновение остановился на изумрудно-зелёном, том самом, который для парня уже прочно ассоциировался с его собственными силами. Затем к нему добавился алый, смешиваясь точно так же, как во время атаки роя, когда на помощь пришёл Йараллион. После этого краски сменились на жёлтый с вкраплением синего.
Хорс обернулся на магистра. Тот улыбнулся и кивком головы предложил не останавливаться. Парень вновь перевёл взгляд на кристалл, уже успевший стать оранжевым с фиолетовой прослойкой посередине. Холод, проникавших до костей, начал отступать, и это послужило своего рода знаком. Немного наклонившись, едва ли не касаясь спектра носом, Дамиан уставился на его самую большую грань.
Поначалу ничего не происходило. Краски продолжали перетекать одна в одну в неуловимой последовательности. Где-то сверху чуть слышно шумел механизм преобразователя. Этажом выше о чём-то переговаривались учёные-октологи. На третьем парочка ткачей обсуждала предстоящее испытание. В соседней с ними комнате рыдала Келли Пантер, потерявшая всех немногочисленных друзей. Штурмовик Джонатан Фитчер повторял одно за другим имена погибших соратников, наливая в рюмку крепкую настойку.
«Стоп, что? Почему я это слышу?»
Внезапно та часть помещения, которая ещё была видна боковым зрением, словно растворилась в переливающихся цветах кристалла. Дамиан попытался сделать шаг назад, но понял, что не может пошевелиться. Ни махнуть рукой, ни моргнуть, ни даже вдохнуть. Но это словно и не было нужно. Весь мир превратился в сумасшедший калейдоскоп. Цвета были везде. Одновременно близко и на расстоянии сотен километров. Бледные и яркие, как звёзды. А Хорс был невидимым наблюдателем посреди буйства красок.
Всё это чудесным образом умиротворяло. Казалось, что даже начала прослеживаться логика в смене цветов. И она больше походила на вычурную, несколько сложную для восприятия, но прекрасную для истинного ценителя музыкальную композицию. Одну из тех, в исполнении которой участвует не меньше целого оркестра, а дирижёр напоминает безумца, с горящими глазами размахивающего палочкой.
Чем дольше Дамиан созерцал спектр, тем больше осознавал его красоту и многогранность. В переливах красок можно было не только услышать музыку, но и почувствовать аромат совершенных духов, ощутить вкус изысканного блюда. При этом Хорс и сам словно растворялся в цветовой буре. И он даже почти успел решить, что это к лучшему, пока не увидел вдалеке какую-то точку. Чёрную точку, никак не вписывающуюся в окружение.
Как только парень заметил этот пугающий своей инородностью объект, краски вокруг начали темнеть. Идеальная симфония сбилась с ритма. К запаху добавились тонкие нотки серы, а во вкусе почувствовалась резкая горечь. Точка разрасталась всё больше, становясь зияющей дырой с рваными краями. Лишь маленькие тонкие нити, растянутые, словно сито, по всей площади разрыва, не давали ему полностью раскрыться и поглотить красочный мир. Все они были натянуты до предела, казалось, ещё чуть-чуть, и они порвутся, не в силах больше сдерживать, то, что находится по ту сторону. Мысль пришла сама собой.
«Ирреальность».
«Да. Ты прав, это она.».
«Я чувствую, что там кто-то есть. Рвётся наружу. Смотрит прямо на меня. В глазах только голод. Бесконечный голод и злоба».
«Мощи, что ожидает по ту сторону, хватит, чтобы опустошить весь континент. Пусть и не сразу, но разрыв будет расти. Бреши станут слишком большие, и твари, что томятся там, окажутся в реальном мире. Всё то время, что я провёл за чертой жизни и смерти, я наблюдал за тем, как они ищут выход. И найдя его, они уже не отступят».
«Сколько у нас времени до того, как это случится?»
«Слишком мало. Может быть, неделя. Может, две. А может, всего лишь день, так что тянуть нельзя».
«Ритуал Айнзе действительно сможет всё исправить?»
«С твоей силой и моими знаниями — да. Я подскажу, где находятся слабые точки, высчитаю амплитуду удара, направлю поток. И лишь об одном попрошу взамен. Помоги мне выбраться! Ты первый, с кем я могу полноценно общаться. Я не хочу упустить этот шанс. Тысячи лет я пытался связаться с реальным миром, но всё, что у меня получалось — внушение странных, расплывчатых мыслей. Эхо. Отголосок. Иногда он заставлял пугаться, иногда вдохновлял, как Разрушитель и Творец. Лишал снов, как Великая Тьма. Вносил путаницу в тончайшие расчёты высших материй, как Звёздная Тень. Всё это был я. Но Катаклизм, наделивший тебя неслыханным могуществом, слишком многое изменил. Ты услышал меня. Ты говоришь со мной. Помоги мне, Дамиан».
— Эй! Эй, всё, достаточно! — вырвал Хорса из транса голос Герхарда Айнзе. — Во имя всего святого, парень, ты напугал меня. Три часа это новый рекорд, до тебя только командор Шостель погружался на сорок минут, и мы думали, что это чертовски много.
— Три часа?! — ужаснулся Дамиан.
Только сейчас он заметил, что вокруг него столпилось несколько человек, с медицинскими приборами, кислородной маской и носилками.
— Я не предвидел этого. У тебя действительно есть особая связь со спектром, и это вылилось совершенно неожиданным образом. Он не хотел отпускать тебя. А прерывать процесс извне крайне рискованно, один из моих учеников поплатился жизнью. Прости, я не должен был подвергать тебя такой опасности. Это было опрометчиво. Я наказал твоего отца за глупость, а сам поступил, считай, что так же. Если не хуже…
— Со мной всё в порядке, — Хорс потряс головой. — Зато теперь я понимаю, насколько всё серьёзно. Я готов участвовать в ритуале, но боюсь, что у нас нет двух недель, как вы говорили. На самом деле начинать нужно уже сейчас.
— Но это невозможно! Одна только подготовка фокусирующей линзы займёт…
— Будет поздно! — крикнул Дамиан, заставляя стоявших в оцепенении медиков отойти назад. — Я только что всё видел. Если вы верите в мою связь, то придётся поверить и моим словам. Времени на подготовку нет.
Магистр обречённо вздохнул.
— Никто так пристально не всматривался в спектр. Я верю тебе. И если честно, в глубине души подозревал, что всё произойдёт именно так. Не скажу, что мы целиком и полностью рассчитывали на такой вариант развития событий, но я не получил бы должность директора службы госбезопасности, если бы не готовился и к худшему.
— То есть?..
— Мы начнём ритуал через двадцать часов. Все свободны! Господин Тентри, будьте любезны, проводите господина Хорса в покои его семьи, юноше нужно хоть немного отдохнуть перед тем, как вступить в игру. И оставьте мне пару инъекций стимулятора. Кажется, выспаться снова не получится.
— Но магистр, вы и так уже…
— Выполнять! — рявкнул Айнзе.
Дамиан не сопротивлялся, когда щуплый медик взял его под локоть и повёл к подъёмнику. Перед глазами продолжала стоять ведущая в ничто дыра, откуда с любопытством наблюдали за происходящим мириады тварей, в ожидании возможности сорваться с цепи. Теперь сомнений больше не оставалось, какими бы способами ни пытался добиться своего Орден, цель это полностью оправдывала. Угроза более чем реальна, и последствия затронут каждого человека, гнома или орка. Каждый город, поселение или общину. Как и Катаклизм больше года назад, но на этот раз защитные куполы уже не спасут.
Правда, тот эльф из Вуали, Йанеллор, который вместе со своей подругой помог Дамиану и Хель бежать из бункера на поверхность, утверждал совсем иначе. Говорил, что Орден желает повторения трагедии. Но теперь Хорс был полностью уверен: верить элливейро нельзя. Что бы ни задумывала та организация, если она хочет помешать закрытию прорыва, то однозначно является врагом. И даже то, что пепельнокожий пожертвовал жизнью, ни о чём не говорило. Сплошь хитрость, манипуляции и коварство. В этом весь их народ, так было, есть и будет.
Помещение, где располагался спектральный внепространственный анализатор, осталось внизу. Дамиан вместе с медиками вышли в уже знакомый зал, заполненный десятками капсул погружённых в анабиоз «заражённых». Пусть и не напрямую, но и эти люди послужат великой цели. Если бы судьба в лице октошторма не благоволила Хорсу, он мог бы оказаться среди них. Но вышло иначе, и ему придётся стать проводником магической энергии. Войти в историю как тот, кто помог спасти целый мир от вторжения тварей ирреальности. Почему-то их хотелось называть демонами, как в легендах ведомых. Вот только их Творец, равно как и Разрушитель, оказались одним и тем же человеком. Колдуном из доисторических времён.
В памяти всплыло имя безликого помощника. Антгрейв Жильберте. Маг называл его лишь единожды, при самом первом контакте, после сражения в Рассвете, но Дамиан умудрился запомнить услышанные слова. Сейчас это казалось важным. Голос, звучавший в голове, уже доказал, что может и хочет быть полезным. А его обладатель уж точно не заслуживает той участи, к которой был приговорён своим же народом: провести вечность по соседству с порождениями спектральной пустоты.
— Дорогу! — крикнул кто-то из учёных, пробегая мимо команды медиков.
Все куда-то спешили, в глазах у многих была паника. Видимо, Герхард Айнзе уже дал нужные указания, и подготовка к ритуалу началась. Господин Тентри, продолжавший придерживать Дамиана, ускорил шаг, явно намереваясь побыстрее вернуться на надземные уровни, но полный боли крик, раздавшийся неподалёку, нарушил эти планы. Дамиан выглянул из-за спин сопровождавших его людей и увидел октолога, придавленного блестящей трубой. Судя по неестественно вывернутой руке, та была сломана.
— Ты ведь знаешь, куда идти? — пробасил медик.
— Угу, — кивнул Хорс.
— В лифте приложишь это к считывателю, — Тентри протянул прямоугольную чёрную карту. — Потом можешь выбросить, пропуск одноразовый. Магистр всё равно здесь, выдаст мне новый. Давай, иди.
Дамиан забрал карту и, уклоняясь от хаотично передвигавшихся учёных, дошёл до лифта, на котором приехал сюда. Предположив, что считывателем является панель с красной мигающей лампочкой, парень приложил к ней пропуск и на только что бывших тёмными клавишах с этажами загорелись подсветка. На мгновение проснулся интерес глянуть, что находится на других уровнях, но Хорс поборол его, нажав на кнопку с цифрой ноль, посчитав, что таким образом попадёт на цокольный этаж твердыни Ордена.
Открывшиеся после звоночка двери вывели Дамиана не туда, куда он планировал. Парень оказался в небольшом помещении, где помимо лифта было несколько ведущих наверх лестниц и двое вооружённых охранников. Один из них покосился на прибывшего, но не сказал ни слова.
— Э-э-э… А как мне на двадцать первый попасть? — чувствуя себя максимально глупо, решил уточнить Хорс.
Вместо ответа страж лишь ткнул дулом пистолета в сторону одной из лестницы. Дамиан пожал плечами и двинулся в указанном направлении. Через несколько пролётов парень наконец-то вышел в фойе, где творился ещё больший хаос, чем в скрытой под землёй лаборатории.
— Внимание! — раздался напряжённый голос из громкоговорителя на половине пути к главному лифту. — Говорит магистр ордена Герхард Айнзе. Объявляется режим полной готовности к операции «Брешь». В течение часа по всему зданию будет отключено электричество, а мощности генераторов перенаправлены на поддержание октоэнергетического преобразователя потенциала. Всем причисленным к отрядам ткачам немедленно обратиться за подробностями к своим мастерам. Остальным приказываю отправляться в комнаты до дальнейших указаний. Штурмовым группам прибыть в казармы за распоряжениями. Пришла пора подлатать этот мир. За работу!
«Вот и началось. Первый шаг на долгом пути к ликвидации последствий Катаклизма. Что там у нас по списку? Не допустить появления чудовищ, подобных Эдриану Гуору. И рою. Найти способ преодоления выгорания эмоций у ткачей. Истребить фантомов, октоканов и прочую дрянь. Ну и наконец-то избавиться от этого грёбаного бордового неба, будь оно неладно!»
Погружённый в мысли о спасении континента, Дамиан добрался до двадцать первого этажа и постучал в дверь комнаты, принадлежавшей его семье. К удивлению парня, никто не спешил открывать. Он подождал минуту и постучал снова, после чего прислонил к двери ухо, пытаясь понять, есть ли кто-то дома, но ничего не услышал.
«Только этого и не хватало. Лучшего времени они найти не могли», — со смесью тревоги и раздражения подумал Хорс, расхаживая по коридору и понимая, что как и магистру отдохнуть далеко не факт, что получится.
Внезапно на глаза попался краешек бумажного листа, торчавший из-под двери. Парень нагнулся и вытащил записку, написанную небрежным размашистым почерком отца.
«Дамиан! Я знаю, что ты сразу понял, чьих рук это письмо, но прошу, дочитай до конца. Я пытался связаться с тобой при помощи плетения, но, увы, ничего не вышло, а терять время было нельзя. Я полностью верю в твои способности и считаю, что тебе под силу воплотить в жизнь план магистра Айнзе, но рисковать Марч и Джеки не могу. Не знаю, когда всё начнётся, поэтому решил действовать прямо сейчас. Пока мои допуски всё ещё действуют, я уведу их в безопасное место, а потом вернусь. На всякий случай запомни адрес: Линейный тупик, десять. Ключ от комнаты за батареей в конце коридора. Отдохни и наберись сил, они тебе понадобятся. Не думай, что всё будет просто. И не забывай, что бы ни случилось, ты можешь на меня рассчитывать.
Петер Хорс».
Ключ на самом деле нашёлся в отмеченном в записке месте. Дамиан открыл дверь и тут же почувствовал запах недавно приготовленного ужина. На столе стояли две тарелки, одна с овощным салатом, вторая — с мясными рулетиками. Бурчание в животе подсказало, что перекусить однозначно стоило прямо сейчас, не откладывая на потом. Хорс жадно набросился на еду, осилил её за пару минут, запил ягодным компотом и завалился на успевшее полюбиться ему кресло.
То, что мама и брат будут в безопасности во время ритуала, не могло не радовать. Интуиция не подвела отца. Парень закрыл глаза, намереваясь заснуть, но ощутил мощный толчок. Стоявшая на краю стола чашка вздрогнула и упала на пол, лишь чудом не разбившись. Свет погас, как и предупреждал Герхард по громкой связи. В комнате с единственным окном, закрытым плотной шторой, воцарилась кромешная тьма.
Дамиан откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Несмотря на нечеловеческую усталость и очередной сумасшедший день, сон наотрез отказывался приходить. Более того, приятное волнение перед важным событием начало медленно сменяться тревогой. Отец не стал бы уводить семью подальше от эпицентра ритуала, если бы не считал, что риски реальны. Что может пойти не так?
«Да всё, как и обычно. Всё может пойти не так. И оно упорно именно это и делает. Идёт не так. Каждое событие, в котором я оказываюсь так или иначе замешан, даже не думает следовать плану. Может, проблема как раз во мне? Сколько ещё человек должно умереть, чтобы я принял эту истину?»
Парень размял шею и поднялся. Где-то в рюкзаке был фонарик, и он сейчас мог очень пригодиться. Порывшись в многочисленных карманах, он нашёл искомое, но замер, случайно наткнувшись на небольшой помятый кусок картона. Дамиан щёлкнул переключателем, и яркий луч осветил снимок семьи Пантер, найденный в подвалах изгоев, рядом с останками их замученного малолетнего сына.
«Возможно, это последняя память о них. Как бы то ни было, я должен отдать это Келли. Она заслуживает право знать хотя бы то, что её муж и ребёнок мертвы».
Дамиан как мог распрямил фотографию, не найдя никакого конверта, положил её во внутренний карман куртки, вышел из комнаты и запер за собой дверь. Ключ парень решил оставить на том самом месте за батареей, на случай, если отец заявится раньше, чем удастся вернуться. Дойдя до лифта, Хорс несколько раз ткнул на кнопку вызова и хлопнул себя по лбу, вспомнив, что вся мощность генераторов работает на подземные этажи.
Лестница обнаружилась совсем рядом. Перепрыгивая через несколько ступеней сразу, Дамиан спустился на третий этаж, где и жила Келли, если только момент сверхчувствительности перед контактом со спектром не обманул. В отличие от двадцать первого, здесь на дверях уже были приклеены листы бумаги с фамилиями квартирантов. И первая дверь, судя по надписи, принадлежала Эмилю Рене. Хорс прикоснулся к ней и около минуты провёл в молчании.
«Проклятый разрыв. Проклятая ирреальность. Проклятый Катаклизм».
Фамилии владельцев двух следующих комнат были парню уже незнакомы. А на четвёртой висел листок с надписью «К. Пантер», сделанной фиолетовым маркером. Глубоко вдохнув, Дамиан постучал.
К его удивлению, дверь открыл вовсе не тот человек, которого он ожидал увидеть.
— Хорс? Какого хрена ты тут забыл? — спросил Джонатан Фитчер со светильником в руках, заслоняя проход.
— Я… Э-э-э… Хотел поговорить с Келли. Это важно.
— А ты уверен, что она хочет говорить с тобой?
— Может, пусть решит сама, а? — начал сердиться Дамиан на штурмовика.
— Келли не в настроении, и думаю, ты должен понимать почему. Оставь её в покое.
— Тогда что ты тут делаешь, а? Разве не ты говорил, что ненавидишь магию и всё, что с ней связано? Или если ткач молодой, красивый и женского пола, то не так уж и страшно? Как-то немного лицемерно, не находишь? Ладно, плевать. Просто передай ей вот это, будь так добр.
Хорс достал фотографию и сунул её в руку Джонатану, после чего хлопнул дверью прямо перед его носом, развернулся и отправился обратно к лестнице, уже предвкушая поднятие на восемнадцать этажей вверх.
— Дамиан! Постой! — раздался голос Келли позади.
Парень обернулся. В коридоре стояла Пантер, одетая в домашнюю одежду. По подтёкшей туши, красным глазам и слегка растрёпанному виду можно было понять, что девушка только что плакала. В руках она держала тот самый снимок.
— Стою, — ответил Хорс.
— Откуда это у тебя? Ты же говорил, что ничего не знаешь? Как это понимать?
— Долгая история. Но если твой новый друг не станет возражать, я мог бы её рассказать.
— Не злись на Джонни. Мы оба сегодня потеряли друзей и знакомых, и вместе пережить это оказалось проще. В конце концов, мы знали, на что шли. Просто я забыла снять розовые очки. В цитадели всё просто и спокойно, но мир всё так же безумен и опасен. Проходи, пожалуйста.
— Я, пожалуй, подожду у себя, — буркнул Фитчер. — Если что, знаешь, где искать.
— Да, конечно, — пробормотала Келли, взволнованно теребя фотографию и даже не удостоив сгорбившегося уходящего штурмовика взглядом.
Дамиан переступил порог, светя фонарём и с ужасом глядя на обстановку. Всё, что могло быть разбито — посуда, зеркало, настольная лампа, стеклянная полка — всё превратилось в валяющиеся на полу осколки. Остальным вещам досталось не меньше. Обложки книг, их вырванные и скомканные страницы, опустошённые стеллажи и перевёрнутый стол, к его счастью, оказавшийся слишком крепким — можно было подумать, что здесь прошёлся ураган.
«Возможно, Джонатан просто жил по соседству и изначально шёл, чтобы пожаловаться на шум».
— Не обращай внимание, — смущённо попросила Пантер, заметив, как Хорс разглядывает уничтоженную комнату. — Все справляются с горем по-своему.
— Понимаю, — кивнул Дамиан и присел на краешек кровати.
— Так где ты нашёл эту фотографию? Что ты знаешь про Билла и Чарли? — Келли опустилась на колени перед гостем и с надеждой посмотрела на него.
— Ты что-нибудь помнишь про тот день, когда тебя объявили заражённой?
— Смутно. При чём тут это?
— Тогда ещё много чего произошло. Вышло так, что мне и Хель, ты же помнишь Хель нар-Вейгу? Так вот, нам пришлось сбежать из бункера. Не буду рассказывать о причинах, это всё равно уже не имеет значения. В общем, мы оказались на поверхности. И как ты уже могла заметить, место это максимально дерьмовое.
— Да уж…
— Ты знаешь, кто такие изгои?
— Какой-то вид мутантов?
— Хуже. Это люди, которые не захотели или не смогли воспользоваться бункерами. Но вместо того, чтобы попытаться как-то наладить жизнь себе и другим, создать нечто вроде поселения, они портят её остальным, грабя, насилуя и убивая тех, кто меньше числом. Говоря проще, обычные бандиты, выбравшие себе звучное имя. Мы и ещё двое наших новообретённых знакомых как раз таким и попались.
— Подожди. Ты упоминал ту ороконеру, но она не с тобой? Она не выжила?
— Она… С ней всё в порядке. Я надеюсь. В лагере изгоев мы все выжили. Именно тогда проснулась моя способность к плетению, не знаю, что с нами было бы без неё. Явно ничего хорошего. Потому что чуть позже мы наткнулись на подвал ублюдков. И там были клетки с телами. Рядом с одной из них была сумка, где я и нашёл фотографию. Мне очень жаль, Келли, но их больше нет.
Девушка закрыла лицо руками. На некоторое время повисла тишина. Дамиан давно не чувствовал себя так неловко. Помимо этого, он надеялся, что Келли не догадалась, что он не был правдив до конца. Хорсу было немного стыдно за это, но рассказать о том, как было на самом деле, он не смог. Перед глазами проплыла жуткая картина того, что происходило до появления изумрудного кота. Обнажённая Хель, лежащая на грязном полу, Фукс и Хьяго в отрубе, и он, Дамиан, связанный и вынужденный беспомощно смотреть на то, как накачанный наркотиками Билл Пантер оспаривает право своего босса приступить к делу первым.
— Я знала, — тихонько сказала Келли, прерывая молчание. — С того самого момента, как осталась в бункере одна, я будто знала, что всё кончено. И даже не могу разрыдаться, я выплакала все слёзы по ним за прошедший после Катаклизма год. Спасибо, что наконец-то расставил все точки. Это намного лучше, чем тешить надежду, какой бы глупой она ни была. И спасибо, что забрал с собой этот снимок.
— Не за что, — криво улыбнулся Хорс. — Я, пожалуй, пойду. Хотел вздремнуть перед ритуалом.
— Ты участвуешь в нём?! — удивилась Пантер. — Я слышала, что магистр говорил только про тех, кто привязан к отряду, а у нас больше нет отряда…
— У меня… Есть кое-какая роль, да.
— В таком случае могу только пожелать тебе удачи, — девушка поднялась на ноги и легонько обняла Дамиана. После чего спокойно достала из угла метёлку с совком и принялась собирать с пола осколки, насвистывая себе под нос старую детскую песенку.
Хорс снова вздохнул и вышел из комнаты. Возможно теперь, сбросив с плеч хоть часть груза, удастся поспать. В том, что у него в запасе с лихвой свободного времени, парень сомневался. В первую очередь потому, что ему до сих пор никто не объяснил, что и как предстоит сделать. И учитывая отсутствие октологических знаний, как практических, так и теоретических, объяснять придётся простым и доступным языком, избегая мудрёной терминологии.
«Может, стоит начать прямо сейчас? Антгрейв? Ты слышишь меня?»
Древний колдун ничего не ответил.
«Что ж, скорее всего, ему тоже нужно время для подготовки, а не для болтовни. И пожалуй, он должен волноваться ещё больше, чем я».
Надеясь, что всё прояснится не в самую последнюю минуту, Дамиан вышел на лестницу. Пройдя два пролёта, он снова столкнулся с Фитчером, курившим на площадке.
— Хорс. Если не секрет, кто был на фотографии?
— Её семья. Муж и сын.
— О как. Могла бы и сразу сказать…
— Они оба мертвы, кретин, — покачал головой парень и, не дожидаясь ответа, поплёлся дальше по лестнице.
Подниматься оказалось намного тяжелее. И без того вымотавшийся Дамиан уже на пятнадцатом этаже в шутку задумался о том, чтобы прямо тут и прилечь, заодно не растеряв по дороге сон. На восемнадцатом та же мысль пришла на полном серьёзе. Тем не менее Хорс героически преодолел дистанцию и на ноющих ногах доковылял до квартиры, открыл дверь и рухнул в кресло.
Единственная мысль, которая посетила парня перед тем, как он провалился в забытье, было о том, что дверь почему-то оказалась открытой. Она и задала общее направление сну, в котором Эдриан Гуор, Герхард Айнзе и Мордред Водоправ хлопали друг перед другом гигантскими дверями, о чём-то ожесточённо спорили и прятали от Дамиана ключи. Парень практически смог добраться до них, вопреки ватным, еле передвигающимся ногам и толстым, как сосиски, пальцам. Оставалось лишь нырнуть в колодец, полный странно пахнущей мутной жижи, но в этот момент Хорса кто-то потормошил за плечо.
— Вставай. Твой звёздный час уже скоро начнётся, — с гордостью в голосе сказал отец.
— Это ты открыл замок? Ты был здесь, когда я пришёл?
— Да. Ты не заметил меня, был слишком уставшим, а я не стал шуметь и дал тебе спокойно заснуть.
— Сколько я проспал? — нахмурился Дамиан, уже второй раз за небольшой промежуток не осознающий ход времени.
— Почти тринадцать часов, — ответил Петер.
— Выходит, до начала ритуала осталось…
— Четыре с половиной. Магистр только что передал сообщение. Ты скоро будешь нужен на нижних уровнях, поэтому я и разбудил тебя.
— Почему ты забрал из здания маму и Джеки? Что может случиться?
— Значит, нашёл записку. Хорошо. Я подозревал, что всё может случиться намного быстрее, чем обсуждалось до твоего появления здесь. Я почувствовал это во взгляде магистра, когда он лишил меня звания. Понимаешь, главная проблема в том, что никто не знает наверняка, что может случиться. Никто и никогда не пытался провернуть подобное. Более того, ничего такого раньше и не существовало. Мне намного спокойнее, когда я знаю, что они далеко отсюда. Думаю, и тебе тоже, — улыбнулся Хорс-старший.
— Согласен, — кивнул его сын, поднимаясь с кресла.
Последний раз он чувствовал себя настолько отдохнувшим после первого ночлега в Рассвете, когда единственный реликт был не более, чем безделушкой, полученной от элливейро, а община спокойно жила своей жизнью и готовилась отмечать годовщину со дня основания. И даже не подозревала, что скоро будет атакована сначала роем, а потом штурмовиками и ткачами Ордена Вечности.
— Не хочешь перекусить? Я приготовил яичницу с сосисками, ещё тёплое.
— Нет, спасибо. Не буду терять время.
— Дамиан, я знаю, что ты злишься на меня, но это сейчас ни при чём. Кто проводит ритуалы, особенно такие сложные и многофакторные, на голодный желудок?
В словах отца звучала логика, и с ней было тяжело поспорить. Когда удастся перекусить в следующий раз, Хорс-младший не мог даже предположить. Он покорно сел за стол и начал ковырять вилкой в тарелке без особого аппетита, вспоминая последний завтрак старой жизни, которая была до того, как её уничтожил магический шторм.
Это было за день до трагедии. Дамиан встал рано утром, собираясь на второй квалификационный заезд мотораннеров. Родители не знали о новом опасном хобби, да и не должны были. Парень приготовил точно такую же яичницу, как и та, что была сейчас на тарелке перед ним. Зная, что отец никогда не спит допоздна, оставил половину порции на сковороде и уже собирался убегать, но Петер зашёл на кухню. Врать не хотелось и пришлось признаться, но за этим последовало не наказание, а обещание собственного рана при успешной сдаче экзаменов.
И в тот момент, и в сотнях других отец всегда был на его стороне. В какую бы передрягу сын ни попал, что бы ни утворил — каждый раз приходил на помощь. И хотя простить так и не вышло, несмотря на множество новых вводных, стоило отдать должное. Дамиан собрался с мыслями и поднял глаза.
— Спасибо… Пап. Спасибо за то, что ты делал для нашей семьи. Когда всё закончится, мы ещё поговорим. Как в старые добрые времена.
— Как в старые добрые, — Петер улыбнулся. По лицу мужчины было видно, что он вот-вот расплачется, но он сдержал себя и протянул руку.
Дамиан крепко сжал её. После чего с некоторым трудом проглотил остатки еды и встал из-за стола.
— Мне пора идти. Не хочу заставлять магистра ждать.
— Правильно. Удачи. Всё получится. Иначе и быть не может.
Хорс-младший несколько растерянно кивнул, подошёл к двери и начал шнуровать ботинки, стараясь не смотреть в сторону отца. Парень знал, что тот не сводит с него глаз, но не хотел отвечать взаимностью и затягивать прощание. Да и лишние эмоции ни к чему хорошему бы не привели, их и без того хватало.
— Не скучай, — бросил Дамиан, так и не оглянувшись, переступил порог и закрыл за собой дверь. По тихим звукам шагов он догадался, что Петер сейчас стоит с другой стороны, переминается с ноги на ногу и не знает, куда деть свои руки, как и всякий раз, когда нервничает. Губы скорее всего поджаты, а на лбу пролегли три глубокие морщины. Всё это представлялось слишком отчётливо, будто и не было никакой двери между представителями двух поколений Хорсов.
Приглушив возникшее желание вернуться, парень направился в сторону лестницы. В конце концов, как можно было говорить о прощении или примирении, если за всё то время, что отец был рядом, ни разу не прозвучало банальное «извини»?
«А сам чем лучше? Чуть больше года назад он спас тебе и Хель жизнь, пожертвовав своей. Ты хоть поблагодарил его за это? Два гордых идиота…»
Ступенька за ступенькой оставались позади. Подобно недавно увиденному калейдоскопу цветов в кристалле, в голове Дамиан проносился полный спектр эмоций и мыслей: печаль, радость, страх, гордость, гнев… На неизвестно каком по счёту этаже парня перехватил отряд штурмовиков.
— Это он? — спросил один из них товарищей.
— Да, — взглянул на парня второй.
— Господин Хорс, нам приказано проводить вас к месту проведения ритуала.
— Валяйте, — небрежно ответил Дамиан, позволяя солдатам окружить себя.
«Непонятно только, от кого они меня тут собрались защищать. Или Айнзе решил, что я могу в последнюю минуту передумать, испугаться и убежать? Интересно, у меня вообще была возможность не соглашаться участвовать в ритуале?»
Укол паранойи пустил по вене мыслей новую идею, которая ещё несколько лестничных пролётов преследовала парня: всё это было подстроено. Он не спаситель мира, а всего лишь пешка в цепких лапах Ордена. Лишь одно звено в этой цепи нарушало теорию. Отец. Он много чего успел натворить, но при этом ни разу не обманул. Это было основополагающей чертой характера Петера, которую не способна изменить ни одна организация мира ни за какие деньги и богатства.
А значит, нужно придерживаться плана.
Дамиан успел ещё много о чём подумать. О семье и о друзьях, о разрушенной общине и об изгоях, о так и не вернувшемся октоэнергетическом фамильяре Роксе. Последняя его мысль была о том, что Руби хватил бы удар, узнай она, кто на самом деле стоит за всей её верой в Творца. Ещё одно знание, которое, по-хорошему, следует держать за семью замками.
— Пришли! — прервал раздумья грубый голос штурмовика, и парень вернулся в эту реальность.
Он снова оказался на том самом нижнем уровне здания. Герхард Айнзе и несколько ткачей в своих фирменных плащах стояли перед спектральным внепространственным анализатором, который, казалось, едва заметно пульсировал от наполнявшей его энергии.
— Ждите у подъёмника, — приказал магистр солдатам. — Здравствуй, Дамиан. Ты как раз вовремя, я только начал объяснять твоим коллегам детали ритуала.
Хорс подошёл ближе. Маги расступились, и парень с удивлением посмотрел на тех, о ком уже говорил лидер Ордена Вечности, упомянув в прошлый раз вскользь. Представители двух других цветов октоэнергетического спектра. Тучный элливейро со странным высоким головным убором и престарелый ороконеру, стоявший на ногах только благодаря тяжёлой крючковатой трости.
— Я ещё раз повторяю, я отказываюсь принимать участие в этом безумии! — внезапно прошипел орк-старик.
— При всём моём уважении, архаваггай нар-Альзо, у вас нет выбора, — развёл руками Айнзе. — Даже старейшина Йавинним подтвердит мои слова.
— Вы не имеете права держать меня здесь! Я вождь рунного клана, если президент Ороконара узнает…
— Давайте не будем доводить до крайности, Чагах, — перебил темнокожего магистр. — В прошлый раз вам это не понравилось. На кону нечто большее, чем ваши подозрения, а я уже устал объяснять по-хорошему. Донован, напомни архаваггаю, кто здесь главный.
Один из ткачей нажал на кнопку небольшого приборчика, который всё это время держал в руках. Старик затрясся и упал на колени. Только сейчас Дамиан обратил внимание на стальное кольцо, закреплённое на шее ороконеру.