— Хватит! Хватит! Остановитесь… — завыл старик-ороконеру.
— Чагах нар-Альзо, — магистр ордена Вечности потёр переносицу, — при всём моём уважении, сейчас не время для споров. Если операция «Брешь» не будет успешно завершена, никаких президентов, никакого Ороконара может уже не быть. Ирреальность не пощадит никого. Даже твоего прекрасного Грулу. Где он, кстати, прячется? В старой дозорной башне у озера Рох-Фатри, не так ли?
— Не трожь моего внука, выродок! Если хоть волосок…
— Он в полном здравии. Мы не звери, Чагах. Но раз уж ты на самом деле беспокоишься о его будущем, то стоит наконец-то начинать сотрудничать. Ты сильнейший из живущих ныне рунных мастеров, сохранивших рассудок. Просто сделай всё правильно, и я гарантирую полную неприкосновенность, уважение и почёт твоему клану после возрождения Федерации под моим руководством. А если вы захотите, я подчёркиваю, если захотите, то и дорогостоящие госзаказы на обереги.
— Если бы недоумок, да не видать ему звёзд, Йанаффар не провалил свою миссию, этого разговора бы изначально не было, — проворчал тучный Йавинним. — Орочьи мозги плавкие, как свинец. Нужен был только правильный катализатор, и он почти оказался у меня в руках…
— Я не потерплю таких оскорблений! — возмутился ороконеру.
— Архаваггай прав, старейшина Варо Диут, — обратился Герхард к элливейро. — Мы здесь все на одной стороне. Мы совершаем благое дело, которое поможет миру исцелиться. Донован, будь добр, сними с господина нар-Альзо сдерживающее устройство. Я уверен, что на этот раз мы всё же пришли к пониманию, и оно нам больше ни к чему. Я прав, Чагах?
— Я уверен, что ещё пожалею об этом, — вздохнул рунный мастер.
— Приму за положительный ответ, — улыбнулся Айнзе.
Угрюмый ткач подошёл к ороконеру и поднёс магнитный ключ к казавшемуся литым металлическому кольцу, которое тут же щёлкнуло и распалось на две части. Старик потёр шею, недовольно зыркнул сначала на Йавиннима, а затем с немного меньшей неприязнью в глазах на Герхарда. После чего перевёл взгляд на не вмешивавшегося в разговор Дамиана. На лице отчётливо отразилось сначала удивление, а затем и вовсе сочувствие. Чагах явно намеревался что-то сказать, но передумал и лишь покачал головой.
— Давайте уже заткнём эту треклятую щель и пойдём по своим делам, — подвёл итог элливейро. — Уверен, что у каждого из нашей скромной компании их предостаточно.
— Прекрасно, — согласился магистр. — Подойдите поближе. Донован!
Ассистент щёлкнул выключателем, и две лампы осветили стену, на которой уже были подготовлены мудрёные схемы, диаграммы и графики. Герхард Айнзе пустился в пояснения того, что необходимо будет сделать участникам ритуала. Он упоминал точки приложения силы, синхронизированные проекции, углы отражения и другие термины, которые Дамиан слышал хорошо, если раз в жизни. Йавинним и Чагах периодически задавали вопросы, вступали в дискуссии с магистром и даже предлагали свои варианты. Хорс же тупо пялился на нарисованные закорючки и пытался понять, как во всём этом разобраться.
«Я всех подведу. Из-за меня сорвётся ритуал…»
«Не переживай. Это больше необходимо для орка и эльфа. Их магия требует подготовки, определённых форм и заранее просчитанных последовательностей. Твоя сила, как в своё время и моя, интуитивна. Истинная магия сама подсказывает, что нужно сделать. Мне кажется, ты уже успел в этом убедиться».
«А что, если в самый ответственный момент она передумает? Нет, так нельзя, мне нужно честно признаться, что я не подхожу на эту роль».
«Успокойся».
«Но я ничего не понимаю, что я буду делать, если что-то пойдёт не так?»
«Не глупи! Ты призывал фамильяров, сбивал вертокрылы, обращал изменения и уничтожил рой. Всё в твоих силах. Так что прекращай ныть и сделай умное лицо».
Впервые за всё время, что Дамиан мысленно общался с древним магом, голос последнего звучал раздражённо. В принципе это было немудрено: когда после тысяч лет перед тобой маячит шанс оказаться на свободе, а какой-то сосунок вдруг решает дать заднюю, кто угодно может рассвирепеть. Хорс внимательно уставился на схемы и постарался изобразить заинтересованность.
Магистр, Варо Диут и нар-Альзо тем временем полностью погрузились в октологическую полемику. Хорс на всякий случай начал поддакивать после тех предположений, которые, на его взгляд, произносились с особенной уверенностью в голосе. Через некоторое время парень с удивлением понял, что его реплики невпопад даже оказывают непосредственное влияние на обсуждение: ороконеру посчитал очередной кивок Дамиана за поддержку своей точки зрения, что и высказал собеседникам.
Дальнейшую часть брифинга Хорс предпочёл слушать молча во избежание неприятностей. Антгрейв больше не появлялся, наверняка экономя силы для финального рывка из Ирреальности. Вспомнив об этом, о том, как несчастная душа страдает невообразимое количество лет, испытывая такие мучения, которые простому смертному невозможно даже представить, Дамиан почувствовал укол совести. Смалодушничать в последний момент было бы, пожалуй, самым подлым из всех совершённых парнем поступков.
— Если вопросов больше не осталось, прошу занять места, господа, — Герхард дал отмашку своему помощнику Доновану, и тот снова нажал на выключатель.
Единственным источником света в помещении остался внепространственный анализатор Айнзе. Он, как и в прошлый раз, переливался всеми цветами видимого спектра. Вокруг кристалла на равном удалении друг от друга находились три выступающие на несколько сантиметров над полом платформы, к двум из которых направились Йавинним и Чагах. Дамиан поспешил занять третью. От пропитавшей воздух мощи начала кружиться голова, и парень чуть не оступился, но успел сохранить равновесие.
— Надень, — магистр протянул Хорсу маску с толстыми стеклянными окулярами. — Это поможет сосредоточиться и направить поток, не отклоняясь ни на градус.
Такие же приспособления получили элливейро и ороконеру. Ткачи тем временем распалили свечи, оставляя ритуалистов в кольце огня. Сразу же стало легче дышать, головная боль отступила. Герхард определённо знал, что делает, хотя напряжение всё равно ощутимо нарастало. Казалось, что энергии вокруг столько, что ещё немного, и октоплотина прорвётся, уничтожая всё в радиусе нескольких километров. Дамиан обратил внимание, что и магистр, и ткачи покинули помещение, оставляя троицу в одиночестве. Посмотрев по сторонам, он смог разглядеть небольшой застеклённый балкончик, из-за которого Айнзе наблюдал за происходящим. В глазах магистра парень увидел странный блеск, но не успел присмотреться, как тот отошёл в сторону, скрываясь из вида.
— Абсолютная фокусировка октоэнергетического преобразователя потенциала через пять… Четыре… Три… Два… Готово! — прозвучало их установленного под потолком динамика.
После этих слов кристалл засиял в несколько крат сильнее, и стало понятно, для чего нужны были маски. Смотреть на это без какой-либо защиты для глаз было бы, пожалуй, невозможно. У Дамиана всплыли в памяти слова магистра о «заражённых», погружённых в капсулы уровнем выше. Магистр говорил о том, что ритуал не причинит им вреда, но парень даже сквозь толщину бетонных плит чувствовал нестерпимую боль несчастных. Если бы они были в сознании, от их крика содрогались бы стены. Энергия с помощью безжалостного механизма высасывалась из тел людей, никогда не просивших ни о каком даре, но по случайности его получившим.
— Приступайте! — прогремел голос Герхарда из динамика, раскатываясь эхом по помещению.
Йавинним Варо Диут достал лейар с необычной гравированной рукояткой, отличающейся от всех виденных Дамианом раньше, и сделал надрезы чуть выше сгиба локтя на обеих руках. Несмотря на необъятные формы эльфа, изящества в его движениях было не занимать. Дождавшись, пока кровь стечёт на ладони, элливейро вытянул руки вперёд и ударил по кристаллу мощным лучом рубинового цвета.
Чагах нар-Альзо уже держал в руках две тонкие исписанные рунами костяные дощечки и водил по ним пальцем. Вокруг рун разгоралось светло-голубое свечение, как при использовании знаменитых защитных оберегов. Старик что-то шептал себе под нос, всё быстрее и быстрее. Не прекращая бормотать, он напряг мышцы, пытаясь сломать пышущие магией артефакты. Было видно, что ему приходится нелегко, но скрижали всё же поддались, крошась на пальцах.
Ороконеру сжал кулаки, выпрямил насколько мог спину и скрестил руки на груди. Ничем не уступающий красному яркий синий луч выстрелил в преобразователь, заставляя устройство менять цвета всё с большей скоростью. Дамиан понял, что пришёл и его черёд.
Парень поднял руки, отбрасывая в сторону странное ощущение, что кто-то ещё, кого здесь быть не должно, наблюдает за ним. У магистра всё под контролем. Штурмовики не пропустят посторонних, а ткачи позаботятся об остальном. Между кончиками пальцев правой кисти появились едва заметные изумрудные нити. Дамиан пошевелил мизинцем, увеличивая натяжение, и нить разорвалась, обратившись в искру. Парень вновь прислонил все пальцы друг к другу на обеих руках, а затем резко растопырил, создавая сразу восемь искр. Не дожидаясь, пока они потухнут, Хорс с силой ударил одной ладонью о другую.
Всё это на самом деле происходило будто по наитию. Каждое движение казалось максимально логичным и единственно верным, не менее естественным, чем дыхание. Ты не задумываешься о том, как раздуваются лёгкие, как попадает в них воздух, как работают мышцы. Ты просто дышишь. Ты просто колдуешь. По коже прислонённых друг к другу ладоней пробежал импульс, подсказавший, что заклинание готово. Дамиан направил ладони на кристалл, и с них сорвался последний, зелёный луч. Парень не без гордости обратил внимание, что его октоэнергетический импульс выглядит самую малость, но мощнее остальных.
«Хорошо, а что дальше?»
«Сконцентрируйся».
«Я и так сконцентрирован!»
«Недостаточно. Вспомни, как ты перехватывал управление защитным куполом над общиной».
«Сомневаюсь, что жирдяй или старик согласятся на поцелуй».
«Идиот! Шутки сейчас не к месту! Герхард назвал внепространственный анализатор именно так неспроста. Он действительно вне пространства. Почувствуй его. Приблизься к нему, не двигаясь с места».
«Но как?!»
Антгрейв ничего не ответил, видимо, посчитав, что сказано уже достаточно. На этот его голос звучал даже не раздражённым, а злым. Хорс снова почувствовал себя виноватым: ему дали конкретные инструкции, а он вместо того, чтобы следовать им, ищет отмазки. Кто угодно бы разозлился. Парень начал отчаянно буравить кристалл взглядом, но в результате у него просто разболелись глаза от яркости лучей. А время уходило, хотя его течение практически не ощущалось с момента начала ритуала.
Дамиан снова вперил взгляд в кристалл сквозь окуляры маски. Краски переливались с такой скоростью, что грани стали одинакового белого цвета. Грани, сквозь которые можно было увидеть зияющую дыру в место, полное первобытного ужаса. Грани, которые были так близко перед глазами, что казались больше самого Хорса. Больше помещения, в котором он был заперт. Больше целого мира.
«Получилось!»
На этот раз ощущение бестелесности не напугало, а наоборот, принесло странное чувство удовлетворения. Дамиан вдруг понял, что его тело, жалкий кусок мяса и костей, всегда было лишь сковывающей оболочкой. Если бы только можно было и в реальности отказаться от обременительной плоти и воспарить! Никакого голода, холода и жары, боли, ничего. Только бескрайняя чистота, испорченная лишь чёрным пятном сильно увеличившегося с прошлого раза прорыва Ирреальности.
Всё остальное тоже выглядело по-другому. Если раньше повсюду переливались краски, то сейчас единственным оставшимся цветом был белый. Вместо сложной симфонии была едва слышна повторяющаяся через равный промежуток времени одна и та же высокая нота. Обоняние же чувствовало лишь приторный запах миндаля. Дамиан понял, что всё это — результат воздействия магических лучей на кристалл, чтобы участники ритуала могли целиком и полностью сосредоточиться на своём деле, не отвлекаясь на сумбурные звуки и краски. Вот только что делать дальше? Парень снова посмотрел на брешь.
На этот раз она больше походила не на дыру, а на разрастающуюся плесень, способную сожрать всё на своём пути, если вовремя не выставить преграду, не уничтожить в зародыше, вырезав фурункул хирургически. А за ним будто копошилось несметное количество мерзких гнилостных червей, жаждущих полакомиться прокажённой реальностью. И этот мир, что проецировал кристалл, был лишь отражением привычного. Ирреальность уже присутствовала в нём, оставляя за собой следы из мёртвых иссушенных тел и разлагающихся душ.
Дамиан продолжал бездействовать, не понимая ни что от него требуется сделать, ни как в этом месте вообще можно использовать магию, паря в виде бесплотного духа. Но ни древний колдун, ни внезапные озарения не спешили на помощь. Однако и молчаливое наблюдение принесло плоды. Хорс заметил две небольшие полосы, искажения пространства, тянущиеся от прорыва куда-то вдаль. Проследив за одной из них, он увидел источник — едва заметная полупрозрачная сфера, почти незаметная на фоне всеобъемлющего белого цвета. Может, это и есть такая необходимая сейчас подсказка? Парень мысленно потянулся к этому источнику.
Мир вокруг сжался до размеров точки.
* * *
— Отец, всё будет в порядке! Нет ни одной причины для беспокойства! — покачала головой немолодая ороконеру, печально глядя на Дамиана. — Идёт война, и каждый рунный мастер на счету. Я не собираюсь отсиживаться дома только потому, что у тебя плохое предчувствие.
— И оставишь малыша Грулу без матери? — сказал Хорс чужим хриплым голосом, с тревогой осознавая, что находится сейчас не в своём теле. Подозрения подтвердила старческая антрацитовая кожа на руках, сжимающих крючковатую трость. Такая же, только с большим количеством зазубрин, была у Чагаха, одного из трёх участников ритуала ордена Вечности.
— О нём есть кому позаботиться, — фыркнула женщина. Только сейчас парень понял, что говорят ороконеру на своём языке, который, как ни странно, он понимает безо всякого переводчика.
— Десять лет вы с Дайхо пытались зачать ребёнка, а когда наконец-то получилось, ты хочешь бросить его? Прошу, оставь войну другим!
— Тебе напомнить причину, по которой Дайхо больше не с нами? Остроухие ублюдки разорвали его на части своими заклинаниями. И всё потому, что тактика нар-Хадту провалилась. Ригран и Вайш не допустили бы подобного!
— Хешма нар-Альзо, как архаваггай клана, я запрещаю тебе принимать направление в клан нар-Вейгу, — повысил голос старик, чьими глазами сейчас смотрел на мир Дамиан.
Говорящие — отец и дочь — стояли на берегу заледеневшего озера. В небе, не обезображенном багровыми облаками, сияли две полные луны, свет которых играл с медленно падающими снежинками. Где-то вдалеке прозвучал взрыв, и женщина вздрогнула. Она обернулась, бросив короткий взгляд на возвышавшуюся на другом краю озера башню, и снова посмотрела на Чагаха с решимостью в глазах.
— В таком случае я обойдусь без твоего разрешения.
Хешма резко развернулась и, не оглядываясь, направилась к ожидавшему её вертокрылу. Отец следил за каждым шагом дочери, а когда стальная птица взлетела, упал на колени и разрыдался.
Мир сжался до размеров слезинки, упавшей на снег.
* * *
— И это всё, что осталось от лаборатории Йараллиона Фрэн Кириха? — проворчал Дамиан уже другим голосом, недовольным и раздражённым.
Пятеро элливейро, стоявших напротив, виновато опустили головы. За их спинами можно было рассмотреть развалины чего-то, напоминавшего производственный цех: огромные, проржавевшие насквозь механизмы, опрокинутые и потрескавшиеся чаны, цепи, с подвешенными на них разбитыми стеклянными сосудами в человеческий рост.
— Нам ещё повезло, что союзные войска не уничтожили тут всё под ноль, — отозвался один из эльфов со следами страшных ожогов на лице.
— Да уж, — прокряхтел Хорс голосом старейшины Йавиннима. В том, что это именно он, сомнений не оставалось: тучное тело отразилось в натёкшей с дырявой крыши луже на полу. — Я полагаю, что у ученика хранителя знаний осталась хоть какая-то полезная информация о проводившихся здесь исследованиях.
— Да, мавалайни. Я втайне продолжил его дело, хотя сам Йараллион наотрез отказался в этом участвовать.
— Трус и предатель, вот он кто. Предпочитает пресмыкаться перед завоевателями, а не работать над освобождением. Контроль разума позволит нам избавиться сначала от оков Ороконара, а затем, когда мы окрепнем, то и от Федерации с Коммуной. Дураки считают, что звёздный народ можно подчинить, ха! Продолжай, Йанаффар, я внимательно слушаю.
— Мне удалось выяснить, где сейчас находятся Ригран и Вайш, единственные выжившие нар-Вейгу. Келлинг, анклав Тирраго. Считают, что там они в полной безопасности.
— Замечательно. В таком случае поимку клыкастых я не могу доверить никому, кроме тебя, друг. Живые подопытные серьёзно продвинут наши разработки. Я рассчитываю на успех операции.
— Почту за честь, мавалайни! — низко поклонился элливейро с изувеченным лицом. Дамиан успел увидеть не предвещавшую ничего хорошего родителям Хель ухмылку, прежде чем Йанаффар направился к выходу.
Старейшина же продолжил осмотр развалин заброшенной лаборатории. Четверо представителей его свиты покорно последовали за ним неслышными тенями.
Мир сжался до размеров ржавого гвоздя, отброшенного с дороги сапогом эльфа.
* * *
Сферы, поделившиеся ценной информацией, пульсировали, передавая импульс в сторону бреши. Было ли это частью ритуала, или произошло непроизвольно? Были ли увиденные обрывки воспоминаний ороконеру и элливейро случайными или кто-то целенаправленно хотел показать их Дамиану? Парень парил в бесконечной пустоте, пытаясь уложить в мозгах услышанное. И один и другой так или иначе оказались связанными с кланом нар-Вейгу. Дочь Чагаха служила клану Хель рунным мастером. Помощник Йавиннима каким-то образом причастен к исчезновению родителей девушки.
«Почему это важно? Если важно вообще… Что я должен был понять? Как это может помочь закрытию прорыва?»
Брешь тем временем никак не изменилась, оставшись всё такой же величины, которую Хорс видел до погружения в чужие воспоминания. Парень присмотрелся внимательнее и заметил ещё несколько тянущихся от неё полос. Почти невидимых, но всё же различимых. Словно в ритуале участвовал кто-то ещё.
«Но ведь нас только трое!»
Это показалось подозрительным. Будто кто-то пытался что-то скрыть. Потребовалось чуть больше времени, чем в прошлый раз, но Дамиан смог рассмотреть ещё три сферы. Различить их на фоне белого пространства оказалось непросто, но они определённо присутствовали, хотя по всей логике, их там не должно было быть. Поскольку понимания, что нужно сделать, так и не появилось, Хорс решил провернуть то же, что со проекциями, отражавшими нар-Альзо и Варо Диута. Парень потянулся к сферам, уже готовый к тому, что мир снова сузится, чтобы возродиться в каком-то особенном моменте времени.
* * *
Широкий прямоугольный стол был завален бумагами с расчётами, таблицами и рисунками. Вокруг него собралось несколько гномов и двое людей. Глазами третьего человека, судя по росту, изучал обстановку Дамиан. Ещё несколько представителей невысокого народа в полном обмундировании стояли на страже с тяжёлыми автоматическими винтовками в руках. Человек, чьё воспоминание переживал Хорс, развернул папку с документами и поставил размашистую подпись напротив своего имени: Герхард Айнзе. Пятое арвина три тысячи сорок седьмого года. День до начала войны Эпохи.
— Господин Чистодум, передайте пакет председателю Сталехвату. Федерация одобряет отправку одной из ядерных боеголовок в Агорхальт. Верно, Алистер?
— Я возражаю! — подал голос рыжий мужчина с покрытым оспинами лицом. Узнать генерала Вренна было нетрудно. — Неужели вы воспринимаете слова остроухих всерьёз?! Президент вообще в курсе ситуации?
— Алистер, ну конечно, всё согласовано, — медленно и растягивая гласные, словно объясняя ребёнку, произнёс на тот момент ещё премьер-министр Родриго Вальдес. — У нас нет союзников вернее, чем Золотая Коммуна. Старейшины Аллиона ясно дали понять, что готовы на крайние меры, чтобы не допустить разработку оружия такой мощности. Они понимают, что наши бомбы способны кардинально изменить статус-кво. Какой смысл бояться магии, если можно сжечь в ядерном пламени всех проклятых колдунов? Они это понимают. Исследования должны быть продолжены любой ценой. Одна из наших малышек уже готова к транспортировке.
— Они не посмеют! — с ненавистью выплюнул Вренн.
Герхард, а вместе с ним и Дамиан, обернулись, глядя на мониторы слежения. На одном из них было видно, как к стоявшему на площадке здоровенному вертокрылу подъезжает тягач с надёжно закреплённым восьмиметровым цилиндрическим предметом, расширяющимся с одной стороны, а с другой закачивающимся небольшими крылышками. Судя по тому, как медленно двигалась машина, перевозимый ей вес составлял не менее нескольких тонн. Видимо, это и было то самое оружие массового поражения, о котором говорил Герхард.
Директор службы госбезопасности перевёл взгляд на другой монитор. Там в шахтах затаилось ещё по меньшей мере полтора десятка боеголовок, хищно выглядывая из своего укрытия. Следующие несколько минут прошли в полной тишине.
— Сколько ещё времени необходимо до финальной готовности проекта? — спросил Айнзе гнома в белом лабораторном халате, отрываясь от документов.
— Если всё пойдёт согласно плану, уже через полгода первые прототипы…
Договорить учёный не успел. Свет резко сменился с тёплого на ярко-красный. Протяжно завизжала сигнализация. Герхард снова развернулся к мониторам, глядя как на их экранах сверкают алые молнии элливейро.
— Говоришь, не посмеют…
В глазах зарябило от количества магии на экранах. Камеры выключались одна за другой. За секунду до того, как пропала связь с последней из них, сквозь помехи Дамиану удалось на мгновение разглядеть удаляющийся силуэт перегруженного вертокрыла.
* * *
Таких высоких потолков Хорс ещё никогда не видел. Тот, в чьём теле он оказался на этот раз, тоже, ибо шёл с задранной головой, рассматривая шедевры эльфийской архитектуры. Это была именно она, никто из иных народов не использовал при строительстве ветви и корни живых деревьев, поддерживавших гигантоманские конструкции.
— Алистер, хватит глазеть, — хлопнул по плечу Дамиана лысый мужчина, в котором безошибочно узнавался будущий магистр ордена Вечности.
— Да, да, прости. Просто… Я поражаюсь. Как те, кто сотворил такую красоту, могли пролить столько крови? Принести столько страданий?
— Всё очень просто, — ответил через плечо идущий спереди премьер-министр Вальдес. — Они всегда считали себя выше нас, как, впрочем, и гномов, и орков, и уже тем более всех остальных. Да впрочем, и сейчас считают, просто поджали свои длинные уши после поражения в войне и бояться говорить об этом вслух, ха. А сегодня мы раскроем ещё один их потаённый секретик.
Та же троица, что была и в прошлом воспоминании, прошлась по просторному залу. Элливейро здесь было не так уж и много, а те, что присутствовали — все как один носили на головах сдерживающие магию устройства, как то, что было на пленниках в тридцать восьмом бункере. Вскоре они оказались у двери высотой в четыре человеческих роста, которую охраняло несколько людей-солдат.
— Ваше превосходительство, подрывная бригада уже устранила оба препятствия, — отсалютовал молодой человек со шрамом на щеке.
— Отлично, — кивнул Вальдес.
— Я всё ещё считаю, что ваше присутствие не обязательно. Все меры безопасности предприняты, но кто знает, что мы там найдём, — прошептал Айнзе, спускаясь вниз по спиральной лестнице.
— Оставь своё мнение при себе, Герхард, — устало ответил Родриго. — Раз уж мне посчастливилось приехать именно сегодня с инспекцией, то я хочу увидеть всё своими глазами.
Позади осталось несколько коридоров, в каждом из которых дежурило по десятку военных. Мимо проплывали арки, лестницы и развороченные взрывами магические устройства. Корни, защищавшие проходы, были изломаны и всё ещё тлели. Мраморные стены превратились в пыль. Троица подошла к последней двери. Она поблёскивала красными искрами, давая понять, что здесь уже присутствует магическая защита.
Тучный элливейро неуверенно переминался с ноги на ногу под прицелами пистолетов.
— Снимай чары, эльф! — скомандовал Алистер. — У вас больше нет права на хранение тайн.
— Не стоит этого делать. Только звёздный… — пробормотал Йавинним, но генерал Вренн выстрелил в пол под его ногами, прерывая на полуслове.
Старейшина сглотнул и достал лейар. Глядя прямо Дамиану в глаза, он показал язык, провёл по нему лезвием и сплюнул окровавленной слюной на ладонь. После этого элливейро подошёл к двери и прислонил руку к её центру. Мерцание начало рассеиваться. Когда магии не осталось, вперёд вышли два солдата с тараном и за пять мощных ударов завершили начатое.
Родриго Вальдес, Алистер Вренн, Герхард Айнзе и семенящий за ними Йавинним проследовали в тайное помещение. Оно было абсолютно пустое, если не считать постамент посередине. Трое людей и эльф подошли ближе. Внезапно дунуло ледяным потоком воздуха, заставляя всех поёжиться. На миг в глазах представителей Федерации появилась чёрная пелена, но спустя мгновение она исчезла.
На постаменте в девять рядов по десять штук в каждом лежали реликты.
* * *
Политическая карта континента, висевшая на стене, выглядела необычно. Контуры Федерации, Золотой Коммуны, Девяти Земель и Диких территорий были раскрашены в зелёный цвет, а Аланкойя, Ороконар и Зейрения — в красный. Там были и ещё какие-то пометки, надписи и стрелочки, но их смысл ускользал от Дамиана. В отличие от ярких чёрных точек, которые он уже однажды видел в комнате настоятеля Водоправа: местоположение подземных бункеров.
— Что скажете, господа? — с воодушевлением произнёс Хорс. А вернее тот, в чьей памяти он сейчас находился.
Пятеро сидевших перед ним элливейро переглянулись.
— Нам нужно посовещаться, — ответил за всех Йавинним. — Мы вернёмся через несколько минут, если вы не возражаете.
Сидевший справа Герхард Айнзе кивнул, и эльфы покинули помещение.
— Родриго, я не могу не спросить ещё раз, раз уж мы остались тут одни, — раздался голос Алистера Вренна справа. — Вы уверены, что передать наших союзников-ороконеру во власть Аллиона — разумная идея? Они никогда нам не простят предательства, если узнают, кто стоит за этим.
— Во-первых, они не узнают. Во-вторых, когда человеческая магия торжественно вернётся в этот мир, их жалкие амулеты перестанут быть нам нужны, — ответил Дамиан голосом уже год как не премьер-министра, а президента Свободных Анклавов.
— Мы стоим на пороге величайших свершений, — подтвердил Айнзе. — Обнаруженные в тайных хранилищах артефакты и фолианты позволят нам выйти на совершенно новый уровень. К тому же, как мы теперь знаем, ответственность за исчезновение зелёного спектра лежит и на орках. Вот пусть и разбираются со своими историческими хозяевами.
— Ты прав, Герхард, — согласился генерал Вренн. — Я просто беспокоюсь, что мы окажемся ослаблены после разрушений, которые последуют за ритуалом.
— Последствия затронут весь континент, — напомнил президент Вальдес. — Пока они смогут прийти в себя в своих горах, мы уже выведем людей из бункеров. А на поверхности их будет ожидать армия готовых сражаться с любым врагом магов. Алистер, что с легендой?
— Деревня Кариф в анклаве Ошен. Находится на значительном удалении от любых других населённых пунктов Федерации. Мы сожжём её дотла и пустим слух, что виноваты остроухие. Люди всё ещё боятся повторения войны Эпохи, поэтому положительно воспримут строительство бункеров. Это даст им уверенность и чувство защищённости.
— Прекрасно, — кивнул Родриго и сложил руки в замок.
Через треть часа вернулись эльфы. Их было уже не пятеро, а четверо, а на саронгах виднелась бледная кровь.
— Разногласия улажены. Мы согласны. Отправляйте ваших октологов в Татсенфор, мы приступим к проработке ритуала в начале следующей недели, — заявил Йавинним, довольно поглаживая необъятное брюхо и глядя на карту. Чёрные стрелки на ней будто превратились в хищных змей и неслышно зашипели, заползая на не принадлежащие им территории.
— В таком случае давайте обсудим детали, — предложил президент Вальдес.
* * *
Дамиан парил в невесомости, мучительно стараясь осмыслить то, что только что увидел и услышал. Война началась не из-за того, что элливейро хотели подчинить себе все земли, а потому что люди с гномами втайне разрабатывали мощнейшее оружие, способное стереть с лица континента целые города. А ради возвращения магии уничтожили ни в чём не повинную деревню вместе с её жителями и были готовы предать одних из ближайших союзников. Более того, что-то странное случилось, когда в тайнике под Аллионом были обнаружены реликты.
Всё это до конца не укладывалось в голове. Как и тот факт, что воспоминания генерала, президента и магистра вообще проявились здесь. Каким образом они тоже оказались задействованы в ритуале? Ладно Герхард Айнзе, он хотя бы находился рядом, но Алистер Вренн и Родриго Вальдес? Всё это навевало мысли о неправильности происходящего. Что-то здесь было не так с самого начала.
«Этот ритуал — ошибка. Я не должен был соглашаться в нём участвовать».
«Ирреальность пытается тебя запутать. Она боится твоей силы. Ты не должен слепо верить тому, что увидел».
«Но это было так реально…»
«Опасность, исходящая из бреши ещё более реальна, как и мои страдания».
«Хорошо. Я завершу то, что начал, но потом виновные за всё ответят, клянусь! Что я должен сделать?»
«Ты ведь знаешь, что является источником магии для каждого из народов?»
«Да».
«Используй свой».
«Эмоции?»
«Верно. Тебе нужно как следует разозлиться. Дальше ты всё поймёшь».
Разозлиться. С учётом недавних видений это задача показалась не слишком сложной. Дамиан представил, сколько людей погибло из-за чьих-то непомерных амбиций. Сколько жизней и судеб оказались разрушенными, все мечты, что обратились в пыль, медленно оседающую на искажённую землю под багровым светом. Парень вспомнил изгоев, и то, как он бессильно смотрел на их лидера, стоявшего перед Хель, вспомнил сражение в общине, гибель несчастного Эмиля, чью жизнь Хорс забрал, чтобы сохранить свою. Если бы у него было тело в этом отражённом мире, кровь закипела бы в венах.
Прорыв задрожал, почувствовав возмущение в окружающей его энергетике. В его чёрных рваных краях, что соприкасались с белоснежным пространством, отравляя его, начали появляться пульсирующие нарывы. И в этот момент Дамиан понял, что представляет собой. Его, Хорса, тело находилось там, в настоящей реальности. Здесь же он был средоточием собственной энергии, её воплощением. Разогнавшись, бестелесный дух ударил по одному из нарывов и с удовлетворением обнаружил, что тот сжался, втянулся внутрь злобной пасти. Ещё несколько бугров с другого края тоже исчезли: эльф и орк методично выполняли свою часть работы.
Брешь неумолимо сжималась под одновременными ударами с трёх сторон. Дамиан ликовал. Прямо сейчас, собственными руками, если это можно было так назвать, он творил историю. Вот только ощущение неправильности снова начало проникать в мысли. Сперва Хорс не обращал на это внимание, но вскоре заметил, что к уже привычной ноте добавилось что-то, напоминающее грохот барабанов. В белоснежном пространстве проявились серые краски. Аромат миндаля смешался с запахом гари. Кто-то бесцеремонно врывался в ритуал, нарушая его целостность.
Ирреальность словно только и ждала этого момента, выпуская из своего чрева не то ростки, не то щупальца. Полупрозрачные сферы, отражавшие присутствие нар-Альзо и Варо Диута, лопнули с промежутком в несколько секунд. В прорыве, где-то в самой его глубине, показался силуэт, напоминавший человеческий. Он становился всё ближе и ближе, и вскоре Дамиан смог разглядеть наполненные темнотой глаза.
«Это конец», — вдруг осознал парень.
«Это начало».