Дернув плечом, господин сбросил руку и, по-гусиному вытянув шею, медленно переводил глаза с одного мальчика на другого. Курносое лицо Васяты расплылось в независимой улыбке.
— О-о, кляйнен руссише швайн! — прошипел барин непонятные слова.
Вася напряженно следил за ним потемневшими глазами. Из дырявого кармана штанов выглядывал сжатый кулак.
— Шорт! Я покажу, как смей на меня держать кулак! — завизжал барин и замахнулся тросточкой.
В эту секунду перед ним запрыгала взъерошенная, разозленная Енька.
— Мы вас трогали? Да? Мы вас трогали, чего к нам пристали? Еще барин, а сам палкой... Ай-яй-яй! — вдруг пронзительно завопила она. — Бьют! Бьют, бьют!
Господин замахал руками и зашикал.
— Ч-ш-ш, не криши! Кто вас биль?
— Караул! — на всю площадь орала Енька, наступая на барина.
Барин подцепил под ручку свою барыню и быстро зашагал прочь.
— Караул! — надсаживалась Енька.
Васята упал на матрац, дрыгая ногами от безудержного хохота. Вася схватил Еньку за руку:
— Ты чего орешь как полоумная? Тебя ведь никто не бил!
Енька вздернула пуговичный нос.
— Ну и что ж, что не бил? А палкой замахнулся! Если б я не заорала, он бы тебя треснул. Я и подумала: надо его напугать. Вот и напугала!
— Ну и здорова же ты орать! — с уважением сказал Васята.
— Это я еще не во всю мочь орала. Я еще громче могу, — скромно призналась Енька. — Я никому не уступлю, не как Клавка: она чуть что, сразу реветь... Вылезай, тихуша, ушли они!
Енька потащила с корзины одеяло. Клавы там не было. Енька пошарила в пустой корзине и уставилась на мальчиков округлившимися от ужаса глазами.
— Клавку украли! Это колдуны были! Нам глаза отвели и украли, провалиться мне... — Енька не договорила. Матрац, на котором она стояла, вдруг зашевелился, и Енька, потеряв опору, шлепнулась навзничь.
— Ой! — пискнул матрац, и из-под него показалась кудрявая голова.
— Задавили, — кряхтела Клава, выбираясь из-под Еньки.
Енька, ошалело моргая, смотрела на сестру.
— Еничка, — виновато улыбалась Клава. — Еничка, я их шибко забоялась и перелезла... ты не сердись.
Енька угрожающе поднялась, но в это время предоставленный сам себе Леник ни с того ни с сего заиграл ладушки-ладушки.
— Чего это он? — удивился Васята.
Енька вскрикнула и бросилась к братишке. Леник умудрился просунуть ногу в надетый на шейку шнурочек с крестиком. Шнурок накрепко притянул головку ребенка к ножке. Не зная, как себе помочь, малыш отчаянно хлопал в ладошки.
— Гляди, гляди, вон Растяпы в окне, — шепнул Васята, толкая локтем Васю. В раскрытом окне торчали мальчик и девочка. Оба рыжие. Мальчишка дразнился и высовывал язык, а девчонка, кривляясь, зажимала себе рот обеими руками, притворяясь, что ей смешно.
— Вот рыжие жабы! — возмутился Вася.
— Где рыжие жабы? — встрепенулась Енька, — А-а, они... — зловеще протянула она и ехидно запела:
Рыжая Тонька завертелась;
— Енька дура, дура, дура!
Енька встала на карачки и, повернувшись задом к Растяпиным, в знак величайшего презрения подрыгала ногой.
— Молодец, Енька! — одобрил Васята и, запрыгав на одной ножке, замолол чепуху;
— Ой, мама идет! — взвизгнула Енька и помчалась навстречу худой женщине.
— Енистая, погоди, и я! — ревниво пищала Клава, догоняя сестру. Девочки ухватили мать за юбку, причем Клава ухитрилась так запрятаться в складках, что снаружи осталась одна голова.
— М-нн-ма-а, — обиженно ныл Леник, протягивая ручки и удивительно ловко передвигаясь на заднюшке.
— Ну, подала прошение в управу. Может, заставят бабку флигелек нам отдать, — устало опускаясь на матрац, сказала мать. — А вам тут чего надо? — спросила она, подозрительно оглядывая мальчиков.
— Мам, это Васята, дяди Петра Новикова сын. А это Вася, он... — Енька запнулась, а Клава, забыв про уговор, ляпнула: — Он Леника вытащил, когда Леник топился.
— Ох! — Енька шлепнула сестру по губам, но было уже поздно.
— Кто топился? — страшными глазами посмотрела мать. Клава зажала рот рукой и отрицательно мотала головой.
Мать рванула Еньку за руку.
— Когда Леник топился? Отвечай!
Енька, желая оттянуть время, обдуманно заревела.
— Да что же это... — беспомощно озиралась мать.
— Ма-а! — просился на руки подползший малыш.
— Детка моя, — схватила его мать. — Скажи мне, Леничка, ты в водичку бух? Когда бух?
Малыш восторженно замахал ручонками и, заливаясь смехом, повторял:
— Бук, бук...
— Мальчики, — спохватилась женщина, — скажите...