Дверь захлопнулась, и девочки ступили в темноту, пропахшую химикатами.
— Каждый раз я чувствую себя здесь как в маленьком черном ящике, замок которого заклинило на сотню лет, — призналась Хай Лин, нащупывая выключатель рядом с дверью.
В лаборатории загорелась красная лампочка. В слегка рассеявшейся темноте показались белые прямоугольники, подрагивающие под потолком в восходящем потоке воздуха.
— А мы успеем? — спросила Тарани.
— Это ведь ты захотела посмотреть, что получилось, — напомнила Хай Лин. Девочки действительно спешили, как будто за ними кто-то гнался.
Послышалось шуршание, что-то упало на пол. Ирма резко обернулась и увидела белый силуэт, скользящий к ней.
— Они похожи на привидения. — Ирма нервно хихикнула, поднимая глаза на ряд светлых пятен, качающихся под потолком.
— Интересно, кто их там развесил, — откликнулась Тарани, приближаясь к развешанным на просушку отпечаткам.
В квадратном помещении у дальней стены, под окном, наглухо затянутом черной шторой, на двух длинных столах стояли зеленые ванночки для проявителей и закрепителей. Здесь царил идеальный порядок. Члены фотографического клуба строго выполняли требования преподавателя соблюдать чистоту. В углу из плохо заворачивающегося крана постоянно капала в фарфоровую раковину вода. Мерная дробь капель отмечала ход времени, и, печатая снимки, фотографы прекрасно обходились без таймера. Надо было только приноровиться к ритму и считать.
Слева на маленьком столике, всегда на одном и том же месте, очередного любителя традиционной фотографии ожидали большой стеклянный контейнер с пинцетами, банки из коричневого стекла для смешивания химикатов и подставка с фотобумагой, рассортированной по чувствительности и тону.
— О нет, вы только взгляните! — воскликнула Тарани.
Она аккуратно сняла один из высыхающих отпечатков и положила его на стол под красную лампу.
— Нет предела пронырливости сестер Грампер! — Глаза обычно застенчивой и спокойной Тарани загорелись опасным огнем. Ее истинный темперамент проявлялся, лишь когда она сильно расстраивалась. И в таких случаях не стоило переходить ей дорогу.
На фотографии смеющаяся Корнелия стояла на остановке с братом Тарани Питером.
— Я знаю, что они встретились случайно. Мне Питер рассказал, — процедила она сквозь сжатые зубы, — но Бесс не преминула увековечить этот момент.
— Хватит об этом, — прервала Ирма. — Сегодня вечером я хочу проверить новый рецепт шоколадного торта, так что не будем терять время.
Хай Лин аккуратно заправила пленку в бачок и закрыла крышку. Осталось влить раствор необходимой концентрации и покрутить барабан, чтобы проявитель омыл всю-всю пленку, прополоскать, закрепить, еще раз прополоскать… Вскоре пленка сушилась на веревке, а чтобы она не скрутилась, к нижнему концу, как советовала миссис Варгас, прикрепили тяжелую прищепку.
— Обожаю этот момент, — сказала Тарани, посверкивая в темноте очками. — Осторожнее, я включаю увеличитель.
Большие линзы придвинулись к белой поверхности с шестеренками для захвата перфорации пленки. Ирма приготовила бумагу, а Хай Лин — свежие проявитель и закрепитель для бумаги.
— Подождите! — воскликнула Тарани. — Сначала надо выбрать.
Она осторожно сняла высохшие негативы, на которых пока различались лишь более темные и более светлые пятна — облака, судя по очертаниям. Целая серия фотографий облаков.
— Вот эта — самая лучшая, — решила фотограф. — Кажется, мне удалось поймать луну, правда, я не уверена.
Она положила негатив под линзы увеличителя, и на белой бумаге появились яркое небо, несколько темных точек и серое облако.
— Мне нравится разглядывать мир наоборот, — сказала Ирма.
Девочки отсчитали пять капель и выключили лампочку увеличителя.
Одним движением Хай Лин погрузила лист фотобумаги в готовый раствор. В красном свете стало появляться изображение. Сначала контуры темного неба, светлое пятно облака, а затем луна и звезды. Теперь прополоскать, закрепить, опять прополоскать…
— Какая прелесть, — вздохнула Хай Лин. — Это самый волшебный момент в фотографии. И он стоит любых усилий.
— Очень жаль, что Корнелия этого не видит, — засмеялась Ирма, — она бы перестала утверждать, что ее цифровая камера делает самые лучшие фотографии в мире.
— Я опаздываю! — воскликнула Тарани, хватая сумку. — У меня через минуту репетиция.
Хай Лин медлила. Что-то привлекло ее внимание и требовало объяснений… Полученное изображение не походило на то, что она видела, фотографируя облака. Она это хорошо помнила.
Как в тумане, Хай Лин услышала стук захлопнувшейся за Тарани двери, эхо ее удаляющихся шагов.
— Смотрите, смотрите! — Хай Лин уже спешила к сушителю, и, не успели девочки опомниться, как отпечаток плюхнулся на разогретую пластину, прикрытую куском материи. Хай Лин схватила резиновый ролик и несколько раз прокатала им по мягкой поверхности. Послышалось тихое шипение, и через мгновение фотография, еще теплая, лежала под красной лампой.
Девочки склонились над фотографией. Ирма тихонько присвистнула и перевернула фотографию вверх ногами.
— Не так, — поправила Хай Лин. — Разверни.
— Но ведь здесь отчетливо видно какое-то существо. — Схватившись за край фотографии, Ирма потянула ее к себе.
— Я тоже его вижу, — согласилась Хай Лин, — но правильно вот так.
— Если хочешь любоваться им вверх тормашками… — Ирма неохотно выпустила край фотографии.
— Это ты смотришь вверх тормашками. Давай сойдемся на том, что здесь два монстра, хорошо? — сказала Хай Лин.
— Надо показать этот отпечаток Тарани, — разволновалась Ирма. — Она больше всех нас понимает в фотографии.
— Я возьму его в школу, — решила Хай Лин. Ирма снова взглянула на фотографию.
— Эй! Чудовище исчезло! И появилось другое! Хай Лин рассмотрела снимок, задумчиво провела пальцем по бумаге.
— Как будто мы снимали не в Хитерфилде, а в параллельной вселенной, — неуверенно пошутила Ирма.
— Я ничего не вижу, — пожаловалась Корнелия, откидывая с лица волосы.
— Нельзя ли побыстрее? — возмутилась Кортни Грампер. — Здесь не косметический салон, а обсерватория. Если хочешь сделать прическу, отойди и пропусти меня.
Корнелия свысока посмотрела на Кортни, схватилась за окуляр телескопа и тихо ответила:
— Терпение и еще раз терпение. Когда я сказала, что ничего не вижу, я имела в виду, что пока ничего не вижу. Однако скоро увижу. — Она улыбнулась, как на профессиональной фотосессии.
На самой вершине холма, в астрономической обсерватории Хитерфилда, учащиеся встретились с Захарием Линдоном, который обещал им прочитать лекцию о звездах и их таинственных путешествиях по небу. С тихим шуршанием раскрылся купол, и показались звезды. Телескопы, расположенные по кругу, ждали любопытных, столпившихся у двери. Некоторые, как Корнелия, уже заняли свои места и приготовились слушать объяснения дедушки Эрика.
— Я здесь! — прозвенел голос Хай Лин. — Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
— Уже всё готово. — Мистер Линдон улыбнулся подружке своего внука. Он высоко ценил ее интерес к астрономии и радовался ее частым визитам, которые стали регулярными с тех пор, как Эрик уехал со своими родителями. Хай Лин окинула обсерваторию грустным взглядом. «Я тоже скучаю по нему», — подумал мистер Линдон и удивился, заметив понимание, вспыхнувшее в темных глазах Хай Лин.
Миссис Митридж сидела в мягком, вращающемся кресле.
— Начнем? — обратилась она к группе, стоявшей у двери, и строго посмотрела на шепчущихся девочек. — Вы знаете правила. Никакой болтовни, полная сосредоточенность, поскольку всё, что мы услышим, пригодится не только здесь, но и на уроках физики.
Хай Лин посмотрела в небо. Луна и звезды, знакомые образы, известные и неизвестные созвездия, туманности и движущиеся огоньки — всё это напоминало о ее разговорах с Эриком.
«Небо пустынно без тебя, — подумала она. — Где бы ты ни был сейчас, небо Хитерфилда пусто без тебя».
Кто-то коснулся ее руки. Рядом стояла Корнелия. Хай Лин посмотрела прямо перед собой и увидела Калеба, навсегда прощающегося с ее подругой.
— Ты права, — мысленно ответила она, — Мне не следует жаловаться.
— Захария Линдон любезно согласился поговорить с нами о звездах, — услышали они объявление миссис Митридж. — Это четвертая лекция из серии «Путешествие по Вселенной».
— А после лекции можно будет нацелить телескоп на дома? — спросил Курт, подталкивая локтем Урию.
— В научных целях, — загоготал Урия.
— Если немедленно не угомонитесь, будете наблюдать за звездами с улицы, — ледяным тоном ответила учительница физики.
— Ладно, ладно, я просто пошутил, — пробормотал Курт. — Не надо так расстраиваться.
— Некоторые из вас пришли сюда впервые, — сказал мистер Линдон, подходя к одной из стен. Высоко подвешенный рулон тихо раскручивался, гигантская карта звездного неба спускалась, пока не коснулась пола, и мистер Линдон указал точку на карте: — Вот здесь скрывается героиня сегодняшней лекции. Ампулла, таинственная звезда. Она восходит один раз в год, и вы можете увидеть ее в Зазу, на празднествах в День Изумрудной Птицы.
— А можно запрыгнуть на Ампуллу? — спросил Курт. — Я с удовольствием погулял бы по такой звезде. Может, там есть сокровища?
— Кому ты там нужен? — пробормотала Вилл. — Звезды не любят незваных гостей.
— Пожалуйста, не прерывайте мистера Линдона, — предупредила миссис Митридж.
Мальчишки немедленно замолчали и впились глазами в дедушку Эрика.
— Как вы, вероятно, слышали, «планета» в переводе с греческого означает «блуждающая» и определяет группу объектов, движущихся относительно звезд. Вы знаете Меркурий, Венеру, Землю, Марс, Юпитер, Сатурн и Нептун. Однако существуют и другие галактики, где обнаружено более двухсот планет, кроме нашей Солнечной системы.
Захария Линдон обвел рукой круг над загоревшимися на карте точками.
— Каждая из этих звезд может быть матерью другого мира, очень похожего на нашу Солнечную систему. Некоторые звезды претерпевают плавные изменения, другие связаны со странными и революционными событиями. Самая яркая звезда, Ампулла, в созвездии Райской Птицы отличается изумрудным цветом. Это единственная звезда, которая восходит изумрудной, затем становится золотой и наконец красной.
— Никак не может определиться с цветом, как Корнелия, когда она по утрам роется в своем гардеробе, — прошипела Кортни.
Миссис Митридж сердито посмотрела на нее.
— Итак, раз в год мы можем наблюдать на небе таинственную Ампуллу. Она связана с верованиями народа Зазу. У вас есть шанс увидеть ее собственными глазами. — В голосе Захарии Линдона зазвенели торжественные ноты. — Мы не знаем, что представляет собой эта звезда, но когда-то, тысячи лет тому назад, она появилась на нашем небе, и теперь мы следим за ней.
— Мы сможем разглядеть ее в телескоп? — спросила Бесс Грампер. — Я бы хотела сфотографировать звездное небо, а моя сестра напишет заметку о сегодняшней лекции в обсерватории.
— Я бы сделала гораздо лучшие фотографии своим сотовым, — презрительно пробормотала Корнелия.
— Теперь подойдите к телескопам и посмотрите на небо, — предложил дедушка Эрика. — Смотрите прямо на звезды. Может, одна из них — ваша путеводная?
Ученики подбежали к телескопам и окружили их.
— Не спешите, пожалуйста, все успеют посмотреть, — успокоила ребят учительница физики. — Наблюдение за звездами требует сосредоточенности, не толкайтесь. Если будете мешать друг другу, то ничего не увидите.
Вилл обхватила ладонями прохладную трубу телескопа, приблизила лицо к окуляру и прищурилась. Вдруг у нее закружилась голова, как будто мир стремительно сорвался с места. Звезды полетели на нее с бешеной скоростью, а она не могла замедлить их полет. Появилась луна и какая-то похожая на кольцо тень. Вилл показалось, что за тенью кто-то прячется.
— Вилл, что с тобой? — Корнелия дернула ее за плечо. — Если бы я не подхватила тебя…
— Я увидела что-то странное. — Глаза Вилл сияли, как звезды.
— Эй, осторожнее, или останешься один на один со своими галлюцинациями, мы за тобой не поспеваем. — Хай Лин заглянула в окуляр, освобожденный подругой.
На небе мерцали миллионы звезд, и знакомая луна освещала не только их собственный мир.
— Хай Лин, ты меня слышишь? Отзовись! — Кто-то повторял ее имя. — Приходи в школу пораньше. Нам надо поговорить… Хай Лин! — Она узнала голос Ирмы, неохотно открыла глаза и прямо перед своим носом увидела циферблат часов.
— Но я еще сплю, — возразила Хай Лин, глядя на будильник, и встрепенулась. — Так поздно?! Я же не успею в школу!
Хай Лин вскочила с постели так стремительно, что закружилась голова, и не сразу поняла, где находится. Она запуталась в штанине слишком длинной пижамы, споткнулась о валявшуюся на ковре книжку, врезалась в письменный стол и замерла, уставившись на качающихся на окне бумажных птиц. И вспомнила. Земля, разогревшаяся под ногами танцоров, отбивающих ритм. Гигантские черные крылья. Прикосновение перьев.
— Хай Лин, ты опоздаешь в школу, — крикнула мама. Дверь открылась и показалась Йон Лин в ее любимом платье, со связкой ключей в руке. — Хотя бы выпей молока и съешь кусок сдобы. Я была уверена, что ты уже в ванной, — упрекнула она. — Папа давным-давно в ресторане.
— Не понимаю, как это случилось, но я никак не могла проснуться, — попыталась оправдаться Хай Лин. — Я уже бегу, мама.
Йон вышла, закрыв за собой дверь.
Хай Лин босиком пробежала в ванную комнату и включила воду, быстренько приняла душ и оделась, еще надеясь успеть на последний автобус. Видения какого-то танца проносились перед ее глазами отдельными вспышками, а затем на них словно упала тень. Хай Лин потрясла головой и потянулась за ключами.
«Значит, обойдусь без завтрака», — подумала она, хватая кусок сдобной булки и выбегая на улицу.
Ее встретил ослепительный солнечный свет, а когда она свернула к автобусной остановке, то автобус уже исчезал вдали. Смирившись с судьбой, Хай Лин остановилась и откусила кусок ярко-желтой булки.
«Урок уже начался?» — раздался в голове Ирмы голос Хай Лин, и Ирма усмехнулась.
«Конечно, — подумала она в ответ. — Ты вернулась из обсерватории после полуночи?» — Ирма взяла ручку и нарисовала на обложке тетрадки звезду.
— Как вижу, вы все сегодня очень довольны собой, — сказал мистер Коллинз. — Хотелось бы знать причину.
— Такие вопросы лучше не задавать, — пробормотала девочка во втором ряду, худенькая, как тростинка. — Кое-кто улыбается без причин.
— Кое-кто улыбается собственным мыслям, — поправила ее Ирма. — Если ты прислушаешься к своим мыслям, то, пожалуй, разревешься.
Мальчишки покатились со смеху, но мистер Коллинз, проигнорировав перепалку, повернулся спиной к классу и уставился в окно.
— Ну, давай. — Ирма посмотрела на дверь, ожидая появления подруги.
Осторожно ступая по пустому коридору, Хай Лин подошла к двери кабинета истории.
Мистер Коллинз сел за стол и раскрыл книгу.
«Хай Лин, ты где?» — послышался в голове Хай Лин встревоженный голос Ирмы.
«Рядом с кабинетом», — ответила она, берясь за дверную ручку.
«Подожди, я отвлеку его. Теперь входи!»
Дверь скрипнула, и Хай Лин тихонько скользнула в класс. Ирма стояла у стола мистера Коллинза, склонившись над раскрытой книгой, и отчаянно жестикулировала, отстаивая собственное мнение.
— Я здесь, — услышала Ирма. — Можешь оставить его в покое.
— Не каждая история заканчивается счастливо, — объяснил мистер Коллинз. — Это печальная история с трагическим финалом.
— Очень жаль, — театрально вздохнула Ирма. — Я люблю, когда всё хорошо кончается.
— История не всегда похожа на сказку или миф, — серьезно произнес мистер Коллинз. — Мы должны смириться с этим фактом.
— Пожалуй, я могу смириться, — снова вздохнула Ирма, поглядывая на Хай Лин, сидевшую на своем месте с самым невинным выражением лица.
— Я знаю, как многие из вас ждут этой поездки, — сказал мистер Коллинз, вставая из-за стола и прохаживаясь по классу. — Это эксперимент и приключение. Мы впервые организовали совместную экскурсию членов фотографического и астрономического клубов. Вы увидите восход звезды и празднество народа Зазу… настоящее волшебство, — добавил он и тут увидел Хай Лин. — Как ты здесь оказалась?
— Настоящее волшебство, — повторила Хай Лин. — Я всё время здесь сижу.
Мистер Коллинз нахмурился и недоверчиво покачал головой.
— Может, вы сегодня не выспались, сэр, — предположил кто-то из мальчишек. — Иногда я спросонья путаю маму с сестрой.
— Я готов поклясться… ну ладно… Вернемся к поездке. Не забудьте, что наша экскурсия совпадает с ежегодным празднованием Дня Изумрудной Птицы. Мы увидим восход звезды Ампуллы и станем участниками веселых празднеств племени Зазу. Это племя живет около древнего храма.
— Там будут танцы? — спросила Ирма. — И вечеринка?
— Одни вечеринки на уме, — прошипела одна из девочек. — Смотри, как оживилась наша мисс Любительница Веселья.
Ирма надменно посмотрела на нее.
— Вероятно, ты не знаешь, но танцы — отличная тема для фотографии, как и вечеринка, непременно включающая местные обряды.
Тарани ухмыльнулась и ткнула подругу коленом.
— Ирма права, — очнулся от своих мыслей мистер Коллинз. — День Изумрудной Птицы — не единственная приманка для любителей астрономии и простых туристов. Живописное шоу позволит нам познакомиться с легендой об этой необычной птице, столь важной для народа Зазу.
— Ирма всегда права, — прошептала соседка завистницы, сидевшей во втором ряду, — и всё знает о вечеринках. Вечно болтается на дискотеках.
— Остыньте, — грозно посмотрела на них Хай Лин. — Если вас переполняют эмоции, приберегите их для поездки.
— Захария Линдон — наш почетный гость, — напомнил учитель. — Он уже бывал там однажды и рассказал мне, какое огромное впечатление произвели на него руины храма в джунглях. Нас также будет сопровождать профессор антропологии из исторического музея Мартин Блазе.
— Жду не дождусь, когда увижу восходящую звезду и шоу! — воскликнула одна из девочек.
Мистер Коллинз подошел к доске и быстро нарисовал ряд колонн, еще один и еще — получился целый лес высоких тонких колонн, увенчанный профилем птицы. Учитель повернулся к классу и посмотрел на каждого по очереди.
— Мы не знаем, что случилось тысячи лет тому назад, но первый луч восходящей звезды проникает сквозь колонны, и, по легенде, когда он падает на барельеф, украшающий стену, скульптуры оживают и раскрывают тайну храма.
— Как романтично, — сказала та же девочка из второго ряда, быстро записывая слова учителя. — Было бы интересно увидеть, что покажут барельефы.
— Я не расскажу вам всё здесь, в классе, — сказал мистер Коллинз, закрывая свою тетрадь и пряча ее в черную картонную папку. — Вы должны провести расследование и увидеть всё сами…
— Я с удовольствием проведу расследование, — сказала девочка из второго ряда, высокомерно взглянув на Ирму.
— Поживем-увидим, — отозвалась Ирма. — Лавры настоящих журналисток, знаменитых сестер Грампер, не дают тебе покоя?
Она невинно улыбнулась, и в этот момент прозвенел звонок. Ученики вскочили и стали убирать в сумки учебники.
— И последнее объявление. — Учитель поднял руку. Класс затих, только Урия разочарованно застонал. — Поскольку там узкие, песчаные дороги, попасть в деревню Зазу можно только местным автобусом из Тапулека. Встречаемся завтра ровно в семь часов утра перед школой.
— Уффф… — Тарани бросила на стол стопку книг, поспешно собранных с библиотечных полок. — Почему знания всегда такие тяжелые?
Чародейки склонились над картой с изображением дорог, прорезающих ярко-зеленые джунгли.
— У картографа явно проблемы с цветом, — сказала Хай Лин. — Если бы эту карту рисовала я, то выбрала бы более изысканные, приглушенные тона.
— Как на старинных картах? — спросила Тарани. — Да, тогда карта была бы еще загадочнее.
— А как составляют карты? — поинтересовалась Ирма.
— «Картография — наука, искусство и технология составления карт, а также их изучение как научных артефактов и предметов искусства», — прочитала Корнелия отрывок из статьи, опубликованной картографическим обществом.
— Ага… — глубокомысленно произнесла Ирма. — Когда упоминается искусство, становится интересно, правда, Хай Лин?
Подруга молча передала ей следующую книгу. Старинные рисунки животных, символизирующих созвездия. Четкие контуры на пожелтевших страницах, созданные несомненно талантливым автором.
— Это очень старая книга. Может, найдешь свою звезду, Хай Лин, — улыбнулась Ирма.
— Мне приснился жуткий сон, — ответила Хай Лин. — Какая-то фигура в маске гонялась за мной вокруг колонн и чуть не поймала меня, когда…
— Может, не какая-то фигура в маске, а миссис Боксер. Она вчера жутко накрасилась, — хихикнула Ирма. — Наверное, собиралась на вечеринку после уроков. Она здорово меня напугала.
— И чего же испугалась наша неустрашимая Ирма? — спросила Кортни, заглядывая в книгу через ее плечо. — Похоже, лев… и такие мощные челюсти…
— Не обращайте на нее внимания, — сказала Корнелия, листая следующий том. — Ей скучно. Она пришла сюда не за знаниями, а просто пошпионить.
— Не умничай. — Кортни злобно посмотрела на Корнелию. — Это плохо отражается на твоей внешности.
— Нашла! — Тарани положила перед собой том в матерчатом переплете. — «Дар небес: Жизнь и обычаи народа Изумрудной Птицы». Как раз то, что мы искали.
Она осторожно сняла пыльную суперобложку и стала исследовать переплет. Солнечный луч упал на изображение зеленой птицы.
— Ой — тихо вскрикнула она. — Ирма, посмотри! — Тарани достала из сумки картонную папку. — Забыла вам рассказать, но вчера в лаборатории мы сделали отпечаток и заметили скрывающиеся в облаках очертания крыльев, раскрытый клюв и внимательный глаз, освещенный лучами солнца.
— Как это здесь оказалось? — спросила Корнелия, легко водя пальцем по фотографии.
— Точно не случайность. — Тарани изучила рисунок с обложки, сравнила его с птицей на фотографии и авторитетно заявила: — Они не идентичны, но, по-моему, у них есть что-то общее.
Корнелия листала книгу со всё большим интересом.
На одной странице она нашла черно-белую фотографию племенных старейшин и тихо прочитала подпись под фотографией: «Происхождение этого маленького племени неизвестно. Его искусство и язык совершенно не похожи на культуру соседних племен. У них свои собственные верования и легенды. Никто так и не смог расшифровать загадочные барельефы, изображающие Изумрудную Птицу».
— Смотрите! — воскликнула Тарани. — Какой странный геометрический узор.
— Я бы не отказалась от такой блузки. — Корнелия ткнула пальцем в фотографию рубашки, совершенно не похожим на всё, что ей доводилось видеть прежде.
Вилл раскрыла карту, вшитую в книгу.
— А это похоже на диаграмму для какого-то древнего компьютера.
Хай Лин лихорадочно листала свою книгу.
— Это еще ерунда! А вы знаете, что их знания о звезде гораздо обширнее и подробнее знаний астрономов, только недавно ее обнаруживших и сделавших точные вычисления? Зазу знали ее массу, яркость, скорость вращения и многие другие характеристики. Вы можете в это поверить?
— Я могу поверить в кучу самых невероятных вещей, — сказала Вилл, — но признаю, что это интригует.
— Как будто их знания пришли из другого мира. Может, на месте удастся выяснить побольше.
Тарани решительно закрыла книгу и взяла следующую — «Сборник мифов и легенд Прежнего Мира».
«Племя Зазу верит, что их ИЗУМРУДНАЯ ПТИЦА прилетела с этой ЗВЕЗДЫ и принесла им ГЛИНЯНЫЙ КУВШИН. В кувшине была капля воды жизни. Эта капля, смешанная с почвой, меняла лицо земли, превращая ее в пышную, зеленую и плодородную. Однако сначала им пришлось сражаться с завистливым КОЙОТОМ, который хотел забрать каплю для своего мира».
— Они получили больше, чем другие, — прошептала Тарани.
— Посмотрите, какие прекрасные барельефы, — сказала Ирма, закрывая ладонью страницу с фотографией храма. — Хай Лин, догадайся, что на них изображено.
— Сейчас, сейчас… — Хай Лин склонила голову к плечу, изображая глубокую задумчивость. — Я знаю! Изумрудная Птица!
— Браво! Ты выиграла бесплатную поездку в поразительные, уникальные джунгли, полные сюрпризов и диких зверей! — воскликнула Ирма.
Библиотекарь сурово посмотрела на девочек и застучала карандашом по столу.
— Простите, пожалуйста! — извинилась Вилл. — Мы увлеклись. Вы понимаете… Поездка, приподнятое настроение, загадки, тайны.
— Похоже, у вас всегда какие-то тайны, — улыбнулась библиотекарша. — Читайте, читайте. Вы хотя бы не играете в крестики-нолики, как некоторые другие.
Ирма перевернула страницу. С рисунка, сделанного с фотографической точностью, на нее уставился коварный Койот.
— Красавчик, — нервно рассмеялась она. — Может, в жизни он выглядел лучше.
— Ты говоришь о барельефах? — спросила Вилл. — Это изображение злого духа.
— Его нет на барельефах. — прошептала Хай Лин. — Иногда он появляется в снах. Я удостоилась встречи с ним прошлой ночью.
Девочкам показалось, что они слышат протяжный далекий вой.
— Идиоты! Они думают, что я собираюсь торчать здесь вечность, — злился Койот, карабкаясь по бесконечным нагромождениям острых скал. Он остановился на вершине и окинул взглядом раскинувшуюся внизу, подернутую дымкой безжизненную пустыню, огромные шары перекати-поле, гонимые по песку сильными порывами ветра. В его полных ненависти и тревоги желтых глазах отразилось рубиновое сияние горизонта.
— Этот кувшин предназначался мне, и только мне. Они посмели изгнать меня сюда, где нет ничего, кроме песка и парочки коварных негодяев! Ни одно растение не пустило корни в эту землю. — Койот топнул лапой, подняв облако красной пыли, осевшее на его спину. Песчинки сияли в темноте и казались пурпурной мантией. Король в изгнании, правитель бесплодной империи.
Койот потряс головой и злобно оскалился.
— Завтра. Завтра Изумрудная Птица появится в Зазу. И они вытащат кувшин из тайника. Мой кувшин. — Он прищурил желтые глазки и начал медленно спускаться в расщелину. — Может, на этот раз мне удастся победить их. Может, я, наконец, получу свое сокровище. А потом… потом зазеленеют мои владения, которые приходится делить с этими идиотами.
Койот спустился к подножию горы, заглянул в темную расщелину, задрал голову и завыл.
И услышал хлопанье крыльев. Черный Стервятник вылетел из своей тайной пещеры и закружил над Койотом, поднимаясь всё выше и выше.
— И долго еще ты собираешься так кружиться? — крикнул Койот, качая головой. — Ты знаешь, что это действует мне на нервы. Еще немного, и у меня заболят зубы!
— Ладно, ладно, — прохрипел Стервятник, мягко опускаясь на песок перед приятелем. — Надо же мне полетать, а не то я сойду с ума.
— Тебе для этого немного надо, — пробормотал Койот. — Хорошо, что это не заразно.
Стервятник поднял крыло и сунул под него голову, чтобы выдернуть еле державшееся перо.
— Щекотно было, — сконфуженно объяснил он. — И я не люблю выглядеть неопрятным.
— А кто тебя здесь увидит? — Койот закружился на месте, колотя по земле хвостом. — Здесь и хромая собака не пробежит. Лучше послушай, что я скажу.
Стервятник засеменил вокруг, покачиваясь из стороны в сторону, зарылся когтями в землю, подпрыгнул, распушил и снова сложил крылья, постучал клювом по камням и робко покосился на буравящего его взглядом Койота.
— Я не собирался упоминать тушу, которую ты в последний раз уволок в свою пещеру — это давно забыто. — Койот почесал ухо. — Не дергайся! Подумать только, с какими жалкими созданиями приходится иметь дело! — пролаял Койот, поднимая морду к красному сиянию.
— Ладно, ладно, Койот, я тебя слушаю, — примирительно прокудахтал Стервятник.
— Приближается время появления Изумруд — ной Птицы, — вкрадчиво начал Койот. — Ты знаешь, что это означает. У нас опять появляется шанс завладеть волшебным горшком.
— Не получится, вот увидишь, не получится. — Стервятник опустил голову и выщипал еще несколько перьев.
— Должно получиться! — воскликнул Койот. — Этими землями всегда правил Койот. Я — Великий Койот! — Он выпятил костлявую грудь, в его глазах вспыхнуло безумие. — Я — хозяин этой зеленой земли, и я могу дать ей что хочу и когда хочу! Я, а не какой-то там чужак!
— Так что ты собираешься делать? — покорно спросил Стервятник.
Этот разговор повторялся столько раз, что он уже потерял счет дням. Он помнил только, что каждый раз Изумрудная Птица побеждала Койота, и кувшин оставался на земле, охраняемой племенем Зазу. Каждый раз ему приходилось подолгу успокаивать разъяренного Койота, оглашавшего бесконечным воем красную пустыню. Пески клубами неслись с красных гор, ветры поднимали в воздух огромные шары перекати-поля. Стервятник не любил такие моменты, поскольку не мог мирно дремать на своем горном уступе.
— На этот раз, — словно издали донесся до него голос Койота, — ты украдешь у них кувшин.
— Я! — взвизгнул Стервятник, возвращаясь в реальность. — Я должен украсть у них кувшин?! Но я же здесь. Ни один танцор никогда не рассказывал историю о Стервятнике.
— Ничего, появишься. В этом-то весь смысл! — торжествующе выкрикнул Койот. — Никто тебя там не ждет. Ты прилетишь и заберешь у них мое сокровище.
— Твое? Как это? — озабоченно спросил Стервятник.
— Твое, мое, какая разница? — Койот потянулся, и его желтые глаза угрожающе сверкнули. — Важно лишь то, что оно попадет в мои лапы. Я знаю, что с ним делать.
Он разинул пасть и жадно вдохнул воздух, одновременно проглотив несколько песчинок клубящегося песка.
— Когда старик поднимет кувшин, ты его выхватишь и принесешь сюда, мне… Невозможно придумать лучший план.
— Я тоже так думаю, — поддакнул старый Гремучий Змей, проскользнувший между Койотом и Стервятником. — Надоела мне эта красная пустыня. Каждая косточка ноет. Я бы хотел свернуться вокруг кувшина. Наверное, он теплый. — Змей содрогнулся под порывом ветра, пронесшимся над землей.
— Не могу больше жить в холоде, — продребезжал он, поднимая плоскую голову, и пожаловался, покачивая хвостом: — И травы здесь совсем нет.
— Ты не хотел вступать в заговор, — упрекнул его Стервятник. — Ты просто хотел заполучить кувшин, а теперь жалуешься…
— Мне ночами снилась та проклятая, мерзкая птица, — сказал Гремучка, обвиваясь вокруг камня, — а когда я уже поднимал голову, чтобы броситься на нее, то с грохотом падал на землю. Отсюда все мои болячки.
— Мне тоже снятся кошмары, — признался Стервятник. Койот презрительно взглянул на них.
— Хватит! Скоро наши мечты станут явью! — В его глазах снова вспыхнуло безумие. — И тогда они тщетно будут звать своего изумрудного идола!