Корнелия успела занять последнее свободное место в переполненном автобусе, а Ирме пришлось стоять, что было изнурительно, хотя она держалась за плечо подруги. Время от времени Ирма ударялась ногой о корзину с индюшками, которые тут же начинали кудахтать, а их хозяин разражался оскорблениями на каком-то незнакомом диалекте и угрожающе косился на Ирму.
— Простите, — прошептала Ирма, уже не помня в который раз, и осторожно убрала ногу, поставив ее на другую. Больше было некуда: рядом с ней трясся толстяк в яркой широкополой шляпе.
— Потрясающий способ передвижения, обиженно произнесла она. — Я никогда бы не отправилась на эту экскурсию, если бы знала, что придется пересесть из кондиционированного вагона в доисторический драндулет.
По обе стороны песчаной дороги тянулись холмы, заросшие травой и цветущими кустарниками. Иногда, преодолев очередной поворот, автобус останавливался, чтобы пропустить стадо белых волов. Водитель выключал мотор, спокойно закуривал сигарету и выходил поболтать с пастухом. Никого, кроме туристов, этот ритуал не раздражал. Дети сидели на коленях темноволосых матерей, мужчины играли в кости, не отрывая глаз от картонного ящика, который использовали как стол.
— А мне даже нравится, — сказала Вилл. — Никто никуда не торопится.
— А где же джунгли? — спросила Корнелия сидевшую рядом Тарани. — Ты ведь изучала карту. Сколько еще нам тащиться?
— Мы окажемся в сердце джунглей через три часа, на закате, но у нас на пути еще последний городок, где, по уверениям учителей, мы немного разомнемся.
Ох, я не выдержу этого! Не могу больше стоять! — откликнулась Ирма. — Никто не хочет поменяться со мной местами?
Я с тобой поменяюсь, — согласилась Хай Лип. — С удовольствием познакомлюсь с твоими индюшками. — Она захихикала, протискиваясь мимо мужчин, играющих в кости.
Как раз в этот момент раздался стук костей. Хай Лин оглянулась и с изумлением увидела, что грани кубиков разрисованы изображениями животных.
«Я знаю, что выпадет», — подумала она.
— Бинго! — выкрикнул один из мужчин, хлопая себя по коленям.
С каждого из шести брошенных кубиков на Хай Лин пристально смотрела Изумрудная Птица.
— Ты сжульничал! — Лицо соседа побагровело от гнева. — Меня такими трюками не проведешь! — Он перевернул один из кубиков, показав красного койота.
Второй мужчина быстро сгреб все мятые банкноты, лежавшие на газете между сиденьями, и, не обращая внимания на протесты приятеля, широко улыбнулся.
— Ладно, — проворчал проигравший. — Нам скоро выходить.
Автобус опасно накренился на очередном повороте, и перед глазами путешественников раскинулась долина. Ярко-зелёная сочная трава блестела в лучах заходящего солнца.
На дне долины лежал маленький город. Издалека хорошо различалась его правильная планировка. На перекрестках взаимно перпендикулярных улиц располагались одинаковые площади, а в центре городка вокруг какого-то строения бурлила толпа.
Автобус понесся вниз с такой скоростью, что некоторые из экскурсантов вцепились в подлокотники, а сестры Грампер побледнели и с ужасом уставились на довольного водителя.
— Куда он так спешит? — спросила Бесс. — Сначала полз, как черепаха, а теперь гонит этот старый автобус, как ракету.
Местные ребятишки хлопали в ладоши и криками подбадривали водителя. Тот махал им и корчил гримасы в зеркало заднего вида. Перед самым носом водителя на ветровом стекле болталась вырезанная из дерева зеленая птица, и казалось, что она машет крыльями.
— Наверное, она приносит им удачу, — сказала Хай Лин.
Они одержимы этим зеленым крылатым существом, — подхватила Вилл. — Может, я куплю себе одну птичку как талисман.
Багаж, привязанный к крыше толстыми веревками, ездил взад-вперед, грохоча над головами перепуганных пассажиров. Вдруг какой-то автомобиль обогнал автобус.
— Смотрите, это репортеры «Голоса Хитерфилда», — обрадовалась Ирма. — Обязательно что-нибудь произойдет.
— Они хотят снять аварию, — загробным голосом произнесла Кортни. — Они всегда ищут сенсации.
— Какую аварию? — спросила миссис Варгас.
— Нашу аварию! — ответила Бесс. — Еще немного такой гонки, и мы точно перевернемся.
Вдруг автобус начал замедлять ход, появились первые дома.
Выбежавшая на дорогу собака, завидев запыленный желтый автобус, радостно завиляла хвостом.
— Думаю, водитель и с ней поболтает, — захихикала Тарани, поправляя соскользнувшие на кончик носа очки.
Водитель надавил на тормоза, и Корнелия полетела вперед, прямо на колени одного из мальчиков.
— Какой приятный сюрприз! — пропыхтел он, хватая ее за плечо. — Если хочешь повеселиться со мной, не ищи оправданий.
— Очень смешно. — Корнелия вырвалась, одарив парня убийственным взглядом. — Я скорее пойду на свидание с орангутангом.
— Скоро мы будем в джунглях, и у тебя появится такая возможность, — криво улыбнулась язвительная Кортни.
— Вилл, ты что-нибудь слышала? — Корнелия отвернулась к окну, сердито поджав губы. — Я — нет.
Дверь автобуса с шипением открылась, и на дорогу вышло целое семейство местных жителей.
Последней, поправляя полосатый шарф, вышла бабушка.
— Смотрите! — воскликнула Ирма. — Индюшки тоже выходят. Я буду скучать по ним.
Мужчина с трудом поднял кудахтающую корзину и стал протискиваться между сиденьями. Водитель насыпал в детские ладошки конфет, почесал собаку за ушами.
Ирма взглянула в окно.
— Какое трогательное прощание… Сэр, когда мы доберемся до Зазу? Мы должны успеть к восходу Ампуллы.
В автобусе воцарилась тишина. Все местные жители уставились на девочку, словно пытаясь понять скрытый смысл ее слов.
Ирма подтолкнула локтем Вилл:
— Я чокнулась или все действительно на меня смотрят? Если да, то, может, нам лучше выйти и подождать следующий автобус? Так будет спокойнее. — Не переставая тараторить, она широко улыбнулась женщинам, сидевшим через проход и не сводившим с нее глаз.
Затем все заговорили, как будто ничего не случилось, как будто всем просто померещилось.
Старейший представитель племени Зазу стукнул посохом по земле, призывая собрание к порядку. Все умолкли, обратив взоры на изумрудную птицу, венчавшую окутанный поднявшимся облаком пыли посох. Заходящее солнце скользнуло по древнему посоху, и показалось, что над ним пронеслась зеленая тень. Ветер подхватил края ковра, закрывавшего вход в хижину, и дохнул внутрь влажным, раскаленным воздухом.
Семь старейшин сидели вокруг большой фигуры Изумрудной Птицы в тени ее распростертых крыльев. Следы, оставленные временем на старом деревянном пьедестале, поблекшие цвета. Мифическая, вечно живая история Изумрудной Птицы, передаваемая народом Зазу из поколения в поколение, и ее неразгаданная тайна. Ветер подхватил парившую в воздухе зеленую чешуйку и опустил ее на ладонь старика, сидевшего рядом со статуей. Старик нежно растер чешуйку между пальцами, глубоко вдыхая аромат древесины. Все старейшины молча смотрели на своего предводителя и ждали, когда он заговорит. Он начал нараспев:
— Это было так давно, что за прошедшее время камни могли оторваться от земли, облететь ее и вернуться в нашу деревню. Давным-давно, когда в вечернем небе проснулась Ампулла, к нам прилетела птица. Сначала ее изумрудное крыло заслонило небо, затем она спустилась на землю. Она явилась, чтобы предложить нам Кувшин Воды Жизни. — Он обвел взглядом собравшихся старейшин. — Одной капли оказалось достаточно, чтобы принести нам изобилие и счастье. Затем пришел Койот и сказал: «Кувшин мой». Коварный Койот попытался украсть у нас дар Изумрудной Птицы. Птица победила его, потому что так было предопределено. Койот был побежден и изгнан, как и все другие, желавшие завладеть Кувшином Воды Жизни.
Луч заходящего солнца пробился через узорчатый занавес и упал на гигантский глиняный сосуд, стоявший в углу хижины.
— Сегодня взойдет наша звезда. И мы снова будем танцевать в честь Изумрудной Птицы.
И снова капля воды жизни впитается в нашу землю. И мир возродится.
Старейшина с трудом поднялся на ноги и стукнул посохом. Он покачал головой, украшенной перьями, и пристально посмотрел на статую Изумрудной Птицы. Жители деревни начали стягивать костюмы и маски. Черная маска Койота упала на землю, и луч заходящего солнца пронзил темные глазницы.
— Он смотрит на нас, — сказал один из старейшин, указывая дрожащей рукой на сверкающие глаза. — Это плохое предзнаменование.
— Это солнце, — возразил один из танцоров, поднимая маску. — Смотри, отец, это всего лишь солнце.
В глубине хижины появилась Изумрудная Птица. Один из мальчиков, которому предстояло сыграть роль мифического существа, на мгновение надел маску. Перья заколыхались вокруг его лица зелеными лучами.
— Время пришло, — объявил старейший житель Зазу.
— Мы почти приехали, — сообщил мистер Коллинз, пытаясь разглядеть окрестности через грязное окно автобуса.
Рев мотора заглушил его голос; он беспомощно покачал головой и улыбнулся девочкам. Автобус с пыхтением пересекал маленькую площадь, где продавцы уже закрывали свои киоски.
— Если бы он не тащился так медленно, я успела бы купить бусы, — пожаловалась Корнелия. — Я хотела бы синенькие, желательно стеклянные.
— Наверняка они продаются и возле храма, — сказала давно молчавшая учительница физики, как и большинство пассажиров уставшая бороться с воцарившейся в автобусе изнуряющей жарой.
Автобус со скрежетом остановился и прощально зашипел, а затем накренился вправо, словно нуждался в подпорке.
— Наконец, остановка, — простонала Ирма. — Я уже представляю ванну с ароматной пеной и полотенцем размером с простыню…
— Ты грезишь, — сказала Корнелия. — Мы остановимся в бунгало, и, если я правильно поняла, нам предоставят только холодный душ и кусочек мыла размером с кофейное зерно. Одно на сутки.
— И пауки, — заныла Бесс. — Из всех щелей между плитками лезут пауки.
— Заткнись! — в ужасе вскрикнула Тарани. — Что угодно, только не пауки!
— Кто тут говорит о пауках? — вмешался Мартин Блазе. — Пауки испугаются вас и разбегутся.
Корнелия посмотрела в окно и радостно взвизгнула.
— Они перестали закрывать киоски! — Крепко сжав кошелек, она стала протискиваться к выходу. — Я просто должна что-нибудь купить.
— Пожалуйста, выйдите все из автобуса, — попросил водитель. — Я должен сменить колесо.
Туристы расползлись по рыночной площади, потягиваясь и глубоко вдыхая свежий воздух.
— Корнелия, подожди! — Вилл побежала за подругой к самому большому киоску и увидела мальчика, терпеливо натягивающего шкуры на маленькие барабаны.
Интересно, зачем он это делает? — удивилась, Хай Лин, нагнавшая подруг. — Барабаны слишком маленькие, на них невозможно играть.
Но их можно носить, — улыбнулась Тарани Как бусы.
Женщина с шарфом на голове подошла к прилавку, наклонилась, что-то сказала мальчику и покосилась на подруг, разглядывавших вышитые шарфы.
— Вы не могли бы мне что-нибудь предложить? — спросила Корнелия. — Что-нибудь необычное, изысканное, элегантное…
— А еще какое? — засмеялся парень, глядя в глаза Корнелии. — Я не знаю, что вам предложить.
— То, что мне подойдет, — ответила Корнелия.
Мальчик сунул руку в ящик и достал маленькую коробочку. В коробочке оказалась какая-то безделушка, поблескивающая в лучах заходящего солнца.
— Как раз для вас, — ослепительно улыбнулся продавец. — Видите ли… — он вдруг посерьезнел и покрутил маленький предмет, — …она ждала вас.
Корнелия уставилась на маленькую изумрудную птичку-кулон.
— Малахитовая, — уточнил мальчик. — Волшебная, как и вы, — добавил он, опять заглядывая ей в глаза.
— Вы неподражаемы, — рассмеялась в ответ Корнелия. — Я думаю, что у вас таких много,
— Я не говорю, что она — единственная, но я знаю, что именно эта — ваша.
Тарани оглянулась на автобус. Мистер Коллинз энергично закивал и замахал руками. Нужно было отправляться, иначе они опоздают на праздник!
— Нам пора, — сказала Вилл, тоже увидевшая отчаянную жестикуляцию учителя истории. — Ты покупаешь или нет?
— Я возьму эту птичку, — решилась Корнелия.
— И не пожалеете. Цепочка в подарок. Корнелия повесила кулон на шею и сразу ощутила тепло зеленого камня.
— Вы едете в Зазу на праздник? Я тоже там буду.
— Конечно, именно туда мы и направляемся, — ответила Ирма. — Я слышала, что там потрясающее шоу.
— Для одних это шоу, — серьезно заявил мальчик, — а для других — празднование важного события.
— Вы меня не так поняли. — Ирма покраснела. — Я только…
— Всё нормально. Просто я из Зазу. — Не глядя на Ирму, он скатал шарф, на котором лежали деревянные и каменные фигурки Изумрудной Птицы.
— Ну и отлично, — вздохнула с облегчением Ирма. — Может, скоро увидимся.
Учительница географии высунулась из окна автобуса.
— Сколько еще вас ждать? Если хотите остаться, мы вернемся за вами через два дня.
— Идем, идем! — крикнула Вилл, и девочки побежали к желтому автобусу, уже трогающемуся с места.
Парень поднял голову и пристально посмотрел вслед удаляющимся девочкам. Корнелия почувствовала его взгляд, обернулась и споткнулась о камень, но в последний момент удержалась от падения и поравнялась с подругами. Она улыбалась своим мыслям и качала головой, как будто хотела прогнать их.
Наконец девочки заняли свои места и в последний раз взглянули на рыночную площадь, уже почти опустевшую. Ветер гонял обрывки бумаги между домами. Девочки помахали юному продавцу безделушек, и автобус, громыхая, потащился к узкой дороге. В раскачивающемся салоне уже никто не жаловался на отсутствие кондиционера.
Сквозь пыльные стекла можно было разглядеть балкончики, на которых развевались, как паруса, яркие полосатые юбки. Знойный ветер поднимал их и швырял обратно на бельевые веревки. Автобус еще раз остановился, и последние пассажиры из соседних деревень вышли на пыльную обочину.
Одна из женщин несла на руках младенца, убаюканного ритмичной качкой автобуса. Оранжевый луч скользнул по личику ребенка и исчез за последним домом.
И тут девочки увидели людей, спешащих в деревню Зазу. Они шли по тропинке, вьющейся вдоль дороги, иногда исчезающей за пышными кронами деревьев.
Старые женщины с корзинами, мужчины в широкополых шляпах, опирающиеся на толстые палки, матери с младенцами на руках, отцы с детьми. Все они были одеты в праздничные наряды.
— Почему они идут пешком? — спросила Бесс. — Почему не едут?
Она вытащила фотоаппарат, но уронила его на колени под строгим взглядом водителя автобуса. Корнелия повернулась и помахала людям, исчезающим за поворотом. Маленькая ладошка помахала ей в ответ.
Автобус въехал в узкий зеленый тоннель среди густых джунглей. Высокая густая трава зашелестела по железным бокам, что-то со стуком упало на крышу.
Воздух загустел, свет померк. Вилл открыла окно, и в автобус ворвалась волна звуков. Цикады начали свой концерт.
— Она поразительна, — сказала Тарани, обходя фигуру Изумрудной Птицы. — Немного поцарапана, и клюв поизносился, но она прекрасна.
Тарани провела пальцем по шелушащейся краске.
Трава вокруг' птицы была примята. Очевидно, туристы часто толпились перед статуей, возвышавшейся у входа на территорию отеля рядом с деревней Зазу.
— Ей далеко до райской птицы, — сказала Кортни с жалостливой улыбкой, обследовав фигуру с другой стороны. — Но ведь каждая статуя — произведение искусства.
— Ты ничего не понимаешь в искусстве, — возразила Хай Лин. — Насколько я помню, ты даже не смогла написать приличную статью о выставке в археологическом музее.
— Лучше видеть искусство во всем, чем совсем не замечать его, — подмигнула Ирма.
— Пойдем, Кортни, нечего с ними разговаривать. — Бесс оттащила сестру, и они присоединились к толпе экскурсантов у стойки портье.
— И это отель? — спросила Корнелия, не веря своим глазам. Деревянные домишки с плетеными соломенными крышами утопали в зарослях метрах в десяти друг от друга.
— Хватит ныть. Это же приключение, — рассмеялась Хай Лин.
— Не волнуйся. Я уверена, что в ванной комнате есть зеркало, — добавила Ирма, волоча красный чемодан к двухкомнатному бунгало номер пять.
— Очень смешно, — пробормотала Корнелия, оглядываясь по сторонам в поисках какой-нибудь помощи.
— Скорее, — крикнула Тарани, — или мы опоздаем на праздник.
— Скорее, скорее, — заворчала Корнелия, с трудом сдвигая с места тяжелый чемодан. — Это водитель автобуса должен был спешить.
Вилл с ключом в руке и рюкзаком на спине терпеливо ждала подругу.
— Осторожнее! — крикнула она, подхватывая соскользнувшую с головы Корнелии шляпу с самыми широкими полями, какие ей только доводилось видеть.
— У вас пять минут и ни секундой больше, — крикнул мистер Коллинз. — Если опоздаете, будете самостоятельно прорубаться через джунгли.
В бунгало было темно, хоть глаз выколи. Свет пробивался только сквозь щели в жалюзи и оставлял на полу узкие полоски.
— Ты захватила ноутбук? — спросила Корнелия.
— А ты как думаешь? — Вилл вытащила черную сумку и торжественно расстегнула молнию. — Прямо с маминого стола. Она одолжила мне его. — Вилл раскрыла компьютер. — Этот серебристый экран соединит меня с миром, где бы я ни была.
Компьютер одобрительно зажужжал, экран засиял.
— Хватит мне льстить, — раздался голос. — Твоя подруга давно вышла из комнаты.
Вилл растянулась на кровати и взяла папку, лежавшую на тумбочке.
— Отель «Восходящая звезда»… Ненавязчивый сервис, местная кухня…
— Очень ненавязчивый сервис, — сердито крикнула Корнелия из душа. — Такой ненавязчивый, ну просто несуществующий. А под потолком полно паутины.
— Заканчивай, — откликнулась Вилл. — Я тоже хочу посмотреть на паутину, и мы должны быть готовы через две минуты.
За стеной что-то упало, затем послышался скрип поднимающихся жалюзи.
— У вас тоже так темно? — услышала Вилл приглушенный голос Хай Лин. — Я только что сшибла на пол фотокамеру.
— Да, темно, — подтвердила Вилл, подходя к окну, чтобы впустить в комнату последние лучи заходящего солнца.
И тут она увидела птицу. Совершенно зеленую птицу, сидевшую на нижней ветке дерева. Птица посмотрела на Вилл и вспорхнула с ветки.
Ветер разносил ароматы мяты, чеснока и острого красного перца. Под деревьями вокруг храма женщины жарили овощи для туристов, прибывающих на Праздник Изумрудной Птицы. Со стороны деревни появились старейшины, шагающие в ритме, отбиваемом барабанами. Босоногие ребятишки бегали в толпе, выпрашивая конфеты у учащихся Шеффилдской школы, и те с радостью их угощали.
Вилл, Корнелия, Тарани, Хай Лин и Ирма стояли у самого каната, отделявшего наблюдателей от окаймленной колоннами площадки, которую до сих пор девочки видели только на фотографиях в книге.
— Колонны выше, чем я ожидала, — сказала Вилл. — Должно быть, много времени ушло на их сооружение.
— Посмотрите туда, — предложила Тарани, встав на цыпочки и вытягивая шею. — Барельефы просто фантастика.
— Они рассказывают историю сражения Изумрудной Птицы и Койота, — пояснил Мартин Блазе, стоявший рядом с ними. — Народ Зазу верит, что обязан богатыми урожаями и счастливой жизнью только дару Изумрудной Птицы.
— Посмотрите, как они смеются, — сказала Ирма, наблюдая за мальчиками, стоявшими у кольца колонн.
Мальчики подпрыгивали на месте, нетерпеливо ожидая начала празднества.
— Они горды тем, что танцы их народа привлекают столько зрителей, — сказала миссис Варгас. — Они целый год трудятся над своими нарядами.
— Это всегда одна и та же история, но рассказанная по-новому, — добавил антрополог, приглашенный мистером Коллинзом. — Поэтому всё обновляется.
Команда Голоса Хитерфилда уже установила телекамеры. Одна из обезьян, сидевших на дереве, спрыгнула на тропинку и ухватила яркий кабель, но оператор быстро прогнал налетчицу.
— Может, стоит поесть? — спросила Ирма. — Я бы с удовольствием попробовала какое-нибудь из местных блюд.
— После церемонии запланирован прием, — сообщила миссис Варгас. — Лучше начинайте фотографировать. Как я заметила, вы еще не вытащили фотоаппарат.
— Я успею, миссис Варгас. — Ирма обыскала многочисленные кармашки своей репортерской сумки и разочарованно застонала: — Какое невезение! Я забыла положить запасные пленки.
— Вот что получается, когда пользуешься допотопным оборудованием. — Корнелия помахала крошечным аппаратиком, работающим и как телефон, и как видеокамера, и как высококачественный цифровой фотоаппарат. — Три в одном, и никаких проблем!
— Глупости, — возразила Хай Лин. — Ирма предпочитает традиционные методы, и должна сказать, что я ее поддерживаю.
Отбивающие ритм барабаны прервали их беседу. Местные жители приблизились к кругу, ограниченному колоннами, и остановились, изображая сцену с первого барельефа. Огромный Койот в роскошной черной маске спрятался в группе танцоров. Старейшина встал в центре. Его наряд был украшен разноцветными перьями, слегка покачивающимися на ветру.
— Это не Изумрудная Птица, — удивилась Бесс.
— Она не появляется в первой сцене, — заметила Тарани.
Заговорил мужчина, стоявший на старом сундуке рядом с тропинкой, ведущей в храм.
— По легенде, когда самая яркая звезда в созвездии Райской Птицы появляется на небе, ее лучи падают на стену храма, оживляя героев, превращенных в камень. Герои входят в человеческий мир, и начинается церемония.
Дрожь восторга пробежала по толпе. Многие придвинулись поближе, чтобы лучше видеть происходящее.
Мартин Блазе, явно взволнованный своим присутствием на церемонии, повернулся к ученикам:
— Неизвестно, как народ Зазу узнает, когда восходит звезда, потому что астрономические знания местные жители почерпнули не из научных исследований. Вот почему восход звезды кажется им волшебством и они так жаждут поделиться ее историей.
— И никто не знает, как они рассчитывают время появления звезды? — спросила Хай Лин.
— Никто, — подтвердил мистер Коллинз. — Но вы увидите, что и сам храм, и окружающие его колонны ориентированы на звезду, как будто воздвигались для того, чтобы указывать место ее появления.
Небо потемнело, и воцарилась тишина, нарушаемая лишь музыкой цикад, начавших свой вечерний концерт. Загоревшиеся факелы осветили площадку, подготовленную для церемонии. Танцоры Зазу, стоявшие в круге, подняли головы и обратили глаза к небу, к тому месту, где вскоре должна была появиться звезда. Прямо над джунглями вспыхнуло зеленоватое разгорающееся сияние. Все затаили дыхание. Там, где только что ничего не было, появилась восходящая звезда.
— Какая красота, правда, Хай Лин? — прошептала Вилл, сжимая руку подруги.
И вдруг появился единственный луч. Он скользнул между колоннами и коснулся заключенной в камень Изумрудной Птицы.
— Крыло шевельнулось, шевельнулось крыло! — вскрикнула маленькая девочка, вцепившаяся в рукав высокого мужчины.
Загрохотали барабаны, и в этот момент из леса вылетела Изумрудная Птица и закружилась над площадкой. Зеленые перья дрожали, цепкий взгляд метался по собравшейся толпе. Твердый клюв скрывал почти пол-лица танцора, пальцы ног заканчивались острыми когтями, а бедра были обвиты зеленым шарфом, украшенным длинными перьями. Танцор энергично замотал головой, сделал несколько мелких шажков, а затем начал кружиться всё быстрее и быстрее в ритме ускоряющегося грохота барабанов, аккомпанирующих танцу Изумрудной Птицы. Танцор пронесся по площадке, окруженной колоннами, и вернулся туда, где начал свой танец.
Затем из круга танцоров выступил Черный Койот. Он высоко подпрыгнул, пытаясь достать кувшин, который держала Изумрудная Птица. И началось сражение. Оба танцора закружились в танце.
Трели труб вплелись в тревожный бой барабанов. Их пронзительные звуки выражали ужас народа, наблюдавшего за драматической битвой. Кувшин сиял в свете звезды. Ее лучи следовали за Изумрудной Птицей. Танцоры закружились еще быстрее, так быстро, что уже невозможно было различить их движения. Мелькнули вытянутые руки Койота. Он почти коснулся кувшина, когда вдруг Изумрудная Птица высоко подпрыгнула и бросилась на злого духа. Койот исчез, и Изумрудная Птица осталась совсем одна.
В абсолютной тишине слышалось лишь учащенное дыхание танцора. Он замер на мгновение, глядя на сверкающую в небе звезду.
Барабаны снова загрохотали, и Изумрудная Птица, распушив перья, подошла к главному старейшине племени. Старик посмотрел на птицу сквозь прорези в маске, украшенной геометрическим узором. Танцор высоко поднял кувшин и опустил его в руки старейшины. Тот принял дар и снова высоко поднял его, чтобы все увидели Кувшин Воды Жизни.
Это самый священный момент, — прошептал мистер Коллинз, наклонившись к девочкам. — Сейчас Капля Воды Жизни проникнет в землю.
Вдруг какая-то тень закрыла небо. Гигантские черные крылья распростерлись над толпой, рассекая воздух, загустевший от вонючего дыхания огромной птицы.
Зазу закричали от ужаса. Ветер задул факелы. Гигантский Стервятник с кривым клювом выхватил глиняный кувшин из рук старейшины и, взмахнув огромными крыльями, исчез за зеленой стеной джунглей.
— Что это за птица?
— Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное?
— Вы видели ее крылья?
— Метров десять в размахе!
Зазвучали встревоженные голоса. Волнение толпы по своему накалу могло сравниться лишь с мертвым молчанием местных жителей. Все понимали, что случилось что-то непредвиденное.
— Странно, — обратился мистер Коллинз к Мартину Блазе. — Я не помню ни одной версии мифа, в которой черный стервятник схватил бы кувшин.
— Но она реальна, — отозвался антрополог, пристально глядя в опустевшее небо.
— Может, они решили как-то разнообразить церемонию, — предположила Ирма, — и выдрессировали птицу, чтобы еще больше заинтриговать туристов. Ну, вы понимаете, сюрприз и всё такое.
Тарани отрицательно покачала головой:
— Нет, это невозможно. Они слишком серьезно относятся к своей церемонии.
— Я его сфотографировала, — вступила в разговор Корнелия.
— И я. — Вилл улыбнулась подруге.
— А я сделаю отличные фотографии на вечеринке в джунглях. — Бесс протискивалась сквозь толпу, чтобы занять выгодную позицию. — Наконец-то будет что снять.
Некоторые туристы жадно поглощали блюда местной кухни. Подававшие их женщины Зазу казались почти невидимками, их лица были совершенно непроницаемыми. Никаких улыбок.
Девочки молча направились к маячившим и темноте бунгало. Кое-где уже зажглись фонари, и веселые крики учеников Шеффилдской школы свидетельствовали о серьезной подготовке к настоящему веселью.
Вилл заговорила, осторожно подбирая слова: — Я не уверена, но, мне кажется, здесь что-то не так.
Стервятник крепко обхватил когтями кувшин, чтобы ветер, свистящий в узком ущелье, не вырвал добычу. Вдали показались знакомое красное сияние и зубчатые утесы, исчезающие в густых сумерках. Стервятнику так не хотелось возвращаться в свой мир.
Он поднялся повыше, и холодный ветер понес его над бесплодными песками. Его глаза-бусинки выискивали на горизонте малейшее движение, выдающее присутствие Койота или Гремучего Змея. Он ненавидел свою пустыню и, проведя даже немного времени в Другом Мире, еще острее ощущал ее гнетущую пустоту.
— Где ты? — пронзительно выкрикнул он, опускаясь на потрескавшуюся красную землю.
— Я здесь.