Ева
От прошедшего пожара в доме было теплее, чем ночью, но запах дыма все еще ощущался в воздухе, и Ева прокашлялась, проходя в гостиную. Алиса закрывала окна, а когда заметила подругу, подошла ближе.
— Ева, ты в порядке? — Вестница взглянула на нее обеспокоенно.
— Не знаю, мне страшно.
— Всем страшно, — послышался голос Харисы из угла комнаты.
— Вы все еще не знаете, как нам помочь? — Алиса обняла Еву, заметив, как сильно та дрожит.
— Если у тебя есть план, можешь предложить, я выслушаю.
Девушка ничего ей не ответила, а отвела Еву на кухню, где Вестники искали остатки еды.
— Я честно не знаю, что делать, — Феликс подошел к ним и протянул единственную чашу с овощами и фруктами, которые остались.
— Мы справимся, — Алиса утешительно погладила его по руке и кивнула.
Ева оглядела присутствующих, которые панически перебирали шкафчики и полки, но практически ничего не находили. Все надеялись на оранжерею, утонувшую в огне.
— Где Марго? — девушка обратилась к Ярлине, что до этого разговаривала о чем-то с Георгом.
— Она ушла к Принцессе сразу после того, как все вошли в дом.
— Никто не помогает ей ухаживать за Марией?
— Филипп, — Ярлина пожала плечами, взглядом проследив за тем, как Алиса отошла в другой конец комнаты.
— Солнце так нежно ласкает эти земли, словно сочувствует, или боится вместе с нами, — нежная, но грустная улыбка озарила лицо Евы, она с тоской повернулась к окну, благодаря которому кухню озаряли солнечные зайчики.
— Помни: солнце — наш друг, а Луна — повелитель. Оно может лишь укрыть нас своим светом, помочь скрыть тоску, утешить лучами, но только до тех пор, пока в небо не взойдет Богиня.
— А разве нет бога Солнца?
Ярлина понизила тон.
— Конечно, есть. И ты можешь верить в него и общаться с ним, но мы не его дети.
— Если богов так много, почему я не могу поклоняться кому-то еще?
— Ты же читала «Луну». Мы избраны Гекатой и обязаны служить Богине Темной Луны. Она ревнива, как и все богини — женщины. Солнце, несомненно, любят, оно дышит жизнью и вдыхает ее во все, что озаряет своим светом, ему не нужно насильно заставлять никого служить — люди сами делают то, что нужно. Гекате же приходится забирать чужие жизни взамен на всеобщее благо и именно поэтому такие Вестники, как Алиса считают себя обреченными.
Она вздохнула, подбирая нужные слова, чтобы продолжить.
— Но я уверена, нам не дали выбора не потому, что мы — прокляты или что-то вроде того, а потому, что мы должны были стать детьми этой Богини. У нас не могло быть другой жизни, с самого рождения судьба предписала нам такой путь.
— Сколько ты уже служишь ей?
— Почти девяносто лет.
Девушка охнула, явно не ожидая услышать такую цифру.
— А во сколько лет стала Вестницей?
— В двадцать семь, — Ярлина негромко рассмеялась, — я очень долго живу, а Феликс — еще дольше — он был в нашем круге уже пятнадцать лет, когда я только пришла, и прошел обряд в довольно взрослом возрасте.
— Но, почему тогда я стала служительницей так рано?
— Вестники приходят и уходят циклично. Когда-то по тридцать-сорок лет круг может существовать из одних и тех же служителей, а потом резко меняются сразу все. Бывало и такое, что уходили-приходили по двое, но это скорее исключение, чем правило.
— Получается, для тебя естественно быть той, кто ты есть, потому что, насколько я помню, ты родилась, с самого начала зная, что станешь Вестницей.
Ярлина кивнула и поджала губы, на миг отведя взгляд.
— Должно быть, ты права, и я не понимаю до конца, почему тебе не рассказали обо всем раньше, почему просто окунули с головой в неизвестный пруд, не подготавливая заранее, как меня или Марго, не говоря, что на дне. Ты ведь тоже наследница.
— Моя мама не такая, только дядя, и она надеялась, что ее детей эта «кара» обойдет, — Ева пожала плечами.
— А, знаешь, что еще?
— М? — Вестница проводила взглядом Филиппа, который, взяв всего два яблока, направился к выходу.
— Я тоже чувствовала здесь Луну еще до того, как она вышла из облаков.
— О чем ты?
— Георг знает, что ты делала на заднем дворе, лежа на траве.
Ева хмыкнула и чуть сузила глаза.
— Следите за мной?
— Вовсе нет, — Ярлина усмехнулась и махнула рукой, — я просто тоже ощущаю ее присутствие во всем, что есть в этом месте.
— Я высказывала Алисе предположение, что, возможно, Арон раскрыл Дом Луны Гекате, чтобы наказать нас или Марию, но это очень странно.
— Да, сомнительная, хотя и интересная мысль.
— Существуют вопросы, ответы на которые есть только у богов.
Недалеко от беседующих Феликс раздавал Вестникам оставшиеся фрукты и овощи.
— Думаю, нам стоит поесть, пока мы имеем такую возможность, — улыбнулась Ярлина, стараясь оставаться позитивной.
Панический ужас и смятение скребли стены, витая по Дому вместе с гулом ледяного ветра, и даже голоса, доносящиеся из каждого уголка, не могли их заглушить.
— Никого не смущает, что мы не знаем, почему начался пожар? — Георг достал из шкафа несколько упаковок со спичками, пересчитывая их.
— Кто-то развел огонь, скорее всего, — пожала плечами Ханна.
— В подвале были еще запасы, — Ветта подошла к нему и, осмотрев оставшиеся припасы, покачала головой, — похоже, теперь это все, что осталось.
Арон, вошедший на кухню совсем недавно, находился на расстоянии от всех. Он держал стоящую рядом Харису за руку и беспрерывно смотрел в окно, на безмятежную долину, обрывающуюся густой полосой высоких деревьев возле горизонта.
Волосы Принца блестели на свету, переливались угольно-черным, но Еве на мгновение показалось, что она заметила несколько серебряных прядей в его дредах. Он слегка сутулился, вероятно, когда не задумывался о том, что на него смотрят, и казался уставшим. Вероятней всего, мужчина был моложе Марии и не страдал в Доме Луны также сильно, хотя отрицать заметное ухудшение его самочувствия было нельзя.
Ей даже стало жаль его, но она быстро опомнилась, осознавая, что он мог вытащить их отсюда еще в первый день прибытия, но не стал. А теперь не имеет такой возможности.
Хариса же дрожала, прячась от лучей, которые не согревали и жгли глаза. Она сжимала кисть Арона и что-то шептала ему, не обращая внимания на остальных.
— Вернемся в гостиную? Там хотя бы можно попытаться согреться, — Алиса посмотрела на опустевшие миски и тяжело вздохнула, убирая их обратно в шкафы.
— Что нас теперь ждет? — обратилась к Алисе Ева, направляясь в коридор.
«Мучительная и голодная смерть», — прошептала она самой себе, проходя мимо двери, ведущей в подвал.
Подушки были беспорядочно разбросаны по полу, а камин потушен, и от него исходила только тонкая струйка дыма. Из-за распахнутой некогда входной двери в комнате не сохранилось тепла. Вестники располагались в гостиной, продолжая беспрерывно шептаться между собой.
Арон вошел в гостиную позже всех, держа Харису под руку. Он неотрывно смотрел на нее, но в этом взгляде не было ни тепла, ни мягкости. Казалось, что ему с трудом удавалось крепко стоять на ногах, его лицо было бледным, а выражение отстраненным.
— Мы уверены в том, что сгоревшая оранжерея — не случайность, а дело рук одного из Вестников, — Хариса посмотрела на Принца, замолчав, и тот коротко кивнул ей, — когда я почувствовала гарь и спустилась вниз, чтобы разбудить всех, Марго уже была там. Она стояла возле закрытых дверей, а когда обратила на меня внимание, начала звать на помощь.
— Кто-то специально сделал это, — продолжил Арон, поворачиваясь ко всем, — главная проблема, что Марго была единственной, кто находился возле оранжереи во время ее возгорания.
— На что вы намекаете? — Алиса покачала головой, отказываясь верить в сказанное.
— Но зачем ей это? — Ярлина выглядела озадаченной, глядя на такую же Алису, стоящую рядом.
— У нас есть еще одна проблема, столь же серьезная, сколь и отсутствие еды, — Хариса вновь вступила в разговор, но Принц перебил ее.
— Приведите сюда Марго.
Ева не сводила глаз с пары, стараясь заглушить колющее чувство внутри. Студеный холод обжигал кожу, но не мог успокоить жара, нахлынувшего на тело от чувства абсолютной безысходности. Она едва ли могла дышать, наблюдая за тем, как Филипп выходит из комнаты, бросая на Арона многозначительный взгляд.