— Спасибо, — женщина вцепилась в неё.
Дэйлен отвёл взгляд к восходящему солнцу.
Сколько боль не прячь, она не проходит… Её можно принять, но она всё равно тебя изменит. Я выдержал так много боли, что перестал чувствовать. Не только боль. Будто все мои эмоции были выжжены. Я выплакал все слёзы уже давно. Я чувствую жизнь лишь в бою. Страх и напряжение перед боем, злобу и ярость во время боя, радость после победы. Бурлящий поток энергии, не позволяющий стоять на месте. Но вне боя моя жизнь будто растёрта, измазана в чёрной краске, так что даже яркие цвета стали тусклыми и мрачными. Смогу ли я это исправить когда-нибудь? Наверное, да. Однажды меня лишили всех чувств. Но сейчас они у меня хотя бы есть… Уже неплохо.
Солнце, наконец, возвысилось в небе, алые тона перешли в чистую синь. Дэйлен закрыл глаза, греясь под лучами тепла.
Клэр и Елена говорили на протяжении часа, после чего командир попрощалась, обняв напоследок Леди Меча, а Дэйлен успел отказаться от службы в ордене.
— Ты как? — спросил юноша, сев рядом с девушкой.
— Если честно, я надеялась, что когда встречусь с Еленой, то узнаю о каком-то враге, которому я смогу отомстить за свою семью… — вздохнула Клэр, положив голову на плечо Дэйлена, — А если бы я отомстила, то раз и навсегда бы доказала, что я больше не та маленькая девочка, что должна прятаться от тех, кто хочет навредить ей или её семье. Но я давно уже забыла эту злобу. Мне просто нужна была какая-то победа. Нужно было доказать, что я не слабая.
Девушка взяла его за руку:
— Ты помог мне стать сильнее. Я никогда не забуду этого.
Она легко поцеловала его в щёку.
— Нам пора идти к остальным, — произнёс юноша.
— Давай посидим так ещё немного, — попросила девушка.
— Хорошо, — улыбнулся Ди.
***
Осколки бледного солнца мерцали сквозь чёрно-серое полотно небес. Мрачный свет освещал город, протянувшийся на миллионы шагов внутри кольца из огромных белых, как снег, каменных стен, будто возведённых великанами.
Широкая река растянулась на всю длину города, поделив его на две части, соединяющиеся мостами, под которыми проходили корабли, перевозя людей и товары по городу.
В дальней части города величалась гора, высотой намного превосходя стены, сомкнувшиеся подле неё. “Королевская гора”, “Фаргват”, — так люди зовут эту гору. С её вершины свисают цепи — детали подъёмника, древнего механизма, поднимающего большую платформу под горой наверх, к Белому королевскому дворцу, украшенному линиями из драгоценных камней, сверкающих на солнце.
Самые престижные люди жили ближе всего к горе. Но среди всех выделялось пять поместий, пять маленьких домиков прямо под горой, однако лишь одно не было заброшено. Дом Первого Пальца, расположенный по центру. Хотя сейчас его хозяйка лишь отдалённо связана с Первым Пальцем…
Сквозь постукивающие открытые окна, задирая занавески, в просторную почти пустую комнату проникал ветер. Это была спальня: одна широкая кровать с синим балдахином, шкаф для одежды, рядом с ним зеркало и столик с принадлежностями для макияжа. Возле кровати валялись скомканные чёрные пиджак и брюки, вместе с ними и белая рубашка.
В кровати лежала молодая худая женщина: рыжие слегка волнистые волосы до подбородка, милое острое лицо, выглядящее очень усталым; круги под глазами.
Ручка двери дёрнулась. Внутрь вошла просто одетая женщина лет пятидесяти: часть её волос уже поседела, гордое и строгое лицо выдавали аристократку вразрез невзрачному наряду.
— Госпожа Сигретт, пора вставать, у вас встреча с принцессой, — холодно произнесла служанка.
Сигретт открыла глаза, небрежно посмотрела на женщину:
— Нинья… — строго обратилась девушка и замерла, прикрыв глаза.
— Что? — с лёгким напряжением спросила Нинья.
— Ещё пять минут… — обессилено ответила госпожа.
— Эх… — недовольно и в тоже время с облегчением выдохнула служанка. — Пять минут, так пять минут… Опять одежда всмятку…
— Почему Энфиета не может просто поселиться здесь? — недовольно пробурчала Сигретт.
— Если бы вы бросили все свои дела за спиной у короля, о которых он явно догадывается, возможно, он бы позволил ей поселиться у вас. Я удивлена, что он всё ещё благосклонен к вам, не смотря на всё.
— Я никогда не пойму, что у него в голове… — госпожа приподнялась, но всё ещё была сонная; на ней была ночная рубашка.
— Мелина хочет, чтобы вы взяли её с собой, — заговорила помощница, взяв разбросанные вещи.
— Моя дорогая Мелина… — вздохнула Сигретт. — Я никудышная мать, да, Нинья?
— Ванна готова, — проигнорировала служанка, — Возьмите дочь, пусть поможет вам волосы расчесать, заодно и поговорите, а я пока вещи поглажу.
— Да… Это правильно, — улыбнулась госпожа, — Так лучше, чем если я просто уйду.
— Взяли вы бы её с собой, — жалобно попросила Нинья, — Да, вас там многие недолюбливают, но никто вам и слова не скажет, а Энфиета будет рада компании.
— Мелина слишком буйная… — отрицательно покачала головой госпожа, — И в кого она…
— В вас, — заметила служанка, уже стоя у двери, — Идите за ней, а я гладить пойду.
Дверь тихо захлопнулась.
— Может бросить это всё? — вздохнула Сигретт, — Кристоф так и сделал… Он стал счастливее, чем когда-либо. Он-то своим детям наверняка всё время уделяет…
Она встала с кровати и подошла к зеркалу:
— Соберись, — она потянула себя за щёки, — Я не могу бросить всё. Я гордая наследница Эсэйтэна, в моих жилах течёт кровь наследников Бога. Я должна защищать свою страну и своих людей, больше никого не осталось, кроме меня… И уж точно я не пойду на поводу маленькой девочки из-за страха обидеть её. Белый дворец уже давно не место для детей.
В зеркале отражалась потрёпанная, но очень красивая женщина, сонные глаза были обведены тёмными кругами. Острые черты лица и нос с горбинкой подчёркивали её величественность. Сигретт поморгала несколько раз. Её взгляд наполнился серьёзностью, она выпрямила спину, лицо лишилось эмоций.
— Ладно, — устало произнесла она, с её лица слезла холодная маска, — За Мелиной и в ванную. Дома я просто Сигретт… Сигретт, да? Вечно уставшая мать, которая не уделяет времени ребёнку? Вот уж достижение…
Леди Эсэйтэн вышла из комнаты, с её глаз упало несколько слёз, но её уставшее лицо не дрогнуло. Слева была открытая дверь на балкон, а справа небольшая дорожка, ведущая в главный коридор, но она прошла вперёд, к двери напротив. Стук.
— Мелина, я войду?
— Да, — раздался бодрый, слегка грубоватый, девичий голос.
Комната ничуть не меньше спальни Сигретт смотрелась более обжитой и менее просторной: красный ковёр на всю комнату; стол, забитый листами с довольно техничными рисунками; книжный шкаф, полнящийся книгами и несколькими отдельно стоящими сказками; кровать с большими плюшевыми медведями, перед которой была широкая стойка с кучей одежды; маленькие куклы аккуратно устроились в правом углу помещения, рядом с детальным макетом замка.
Мелине на вид было лет двенадцать, она обладала слегка вытянутым красивым лицом, но лишь носом и цветом волос она напоминала мать. Девочка сидела на полу перед замком, держа в руках фигурку рыцаря и кисточку с розовой краской. Её сосредоточенный взгляд совершенно не выглядел детским.
Сигретт присела возле дочери.