— Сэр Огненный Кулак Ярости не может жить в замке, поэтому отправился в логово дракона, чтобы получить богатства и славу за голову чудовища, — довольно улыбнулась девочка, её лицо сияло гордостью,
— Ты что-то сделала, и Нинья забрала его у тебя? — сомневаясь, спросила Сигретт.
— Я посчитала, что фартуку Ниньи не хватает разнообразия и исправила этот недостаток, добавив немного красок… — закивала головой Мелина.
— И ей это не понравилось? — уточнила мать.
— Да, она сказала, что нельзя вытворять что попало с чужими вещами, и заставила меня “выпустить всё буйство” на Сэре Жерарде. А чтобы вернуть Сэра Огненного Кулака Ярости мне надо вести себя прилежно хотя бы в течение нескольких дней. Как можно обращаться так с ребёнком? Кто защитит меня от чудовищ ночью? Сэр Жерард ни на что не годен, он боится темноты!
— Мелина, ты же не боишься темноты… — улыбнулась Сигретт, — Да и ты прекрасно знала, что она тебя накажет.
— Она слишком расслабилась, — недовольно скривила лицо девочка, — Вместо того чтобы играть со мной, она занимается уборкой, готовкой или просто спит. А теперь она будет за мной приглядывать, и я заставлю её играть. У-ах-ха-ха. У неё хорошо получается быть недовольной королевой…
Сигретт обняла Мелину:
— Когда у меня появится время, мы с тобой будем играть, сколько захочешь, — она поцеловала затылок девочки.
— Разве оно может появится? — Мелина опустила руки, её голос задрожал, — Ты постоянно в делах, а они никогда не кончаются.
— Пойдём к Энфиете вместе? — женщина широко улыбнулась, наклонив голову к дочери.
— Правда?! Мне можно?! — загорелись чистые синие глаза Мелины.
— Только пообещай не “выпускать своё буйство” по пути к ней… — уточнила Сигретт.
— Договорились! — бодро закивала девочка.
— Ладно, мне надо принять ванну, а ты скажи Лизе, что я приказала запрячь лошадей, — женщина направилась к двери.
— Хорошо! — сияя от счастья, ответила девочка.
Сигретт прошла вдоль коридора и зашла в ванную: мраморный пол, белые стены, зеркальный потолок, окно в ширину со всю переднюю стену. Ванна с горячей водой стояла прямо посреди помещения, на столике возле стены лежали белые полотенца.
Она скинула рубаху и залезла в ванну:
— А я молодец… — криво улыбнулась Сигретт, смотря на собственное отражение, — Ладно, всё будет нормально…
Мелина вышла из своей комнаты. Она надела пальто, которое было выкрашено наискосок в жёлтый и белый цвета, чёрные повседневные туфли и белые колготки. Девочка вприпрыжку пошла по коридору.
— НИНЬЯЯЯЯЯЯ! — закричала она.
Она вышла в центр поместья, где соединялись все коридоры и находилась парадная двухсторонняя лестница, соединяющая второй и первый этаж, вместо привычного потолка была стеклянная “ступенька”: стеклянная поверхность шла вверх ко входу, пропуская большое количество света и создавая эффект открытого пространства.
Мелина взялась руками за перила, выискивая глазами служанку повсюду.
— Да, маленькая госпожа! — женщина показалась на первом этаже.
— Скажи готовить лошадей! Стражи порядка выезжают в город! — крикнула девочка.
— Хорошо! — Нинья вышла на улицу, явно довольная радостью госпожи.
Сигретт сидела перед зеркалом, нанося на глаза тёмную подводку, подчёркивающую её строгий образ. Она надела чёрное пальто до колен с широкими рукавами, под которым скрывалась белая рубаха. Ноги покрывали удобные брюки и блестящие только что начищенные берцы того же цвета, что и верхняя одежда. Официальный, однако, очень практичный наряд.
В дверь постучали:
— Госпожа Сигретт, карета готова! — донёсся приглушённый голос Ниньи.
Леди Эсэйтэн поднялась со стула.
В открытых воротах поместья стояла дорогая карета каштанового цвета, запряжённая четырьмя лошадьми. На транспорте весели небольшие флажки с гербом Первого Пальца: белое изображение весов на синем фоне.
Мелина прыгала с ноги на ногу возле экипажа, ожидая мать.
— Да уж, вы друг друга дополняете, — улыбалась служанка, разглядывая наряды матери и дочери.
— Не смешно, — вздохнула Сигретт.
— Когда вы были маленькой, вы одевались даже более эксцентрично… — улыбнулась Нинья.
— Сейчас это непозволительно, — отрезала Леди Эсэйтэн, — Я должна внушать страх, а не желание улыбаться. Этим ублюдкам во дворце только страх и понятен. Пока я исполняю свой долг, в этом городе есть закон.
— Мне больно смотреть на то, как вы изводите себя день за днём… — служанка опустила глаза.
— Это мой долг, — Сигретт пошла к повозке.
— Что-то Нинья взгрустнула, — произнесла Мелина.
— Она остаётся одна в особняке, без тебя ей грустно, — улыбнулась мать.
— Ох уж эти служанки… — вздохнула девочка, — Когда ты рядом вечно недовольны, учат жизни, да уму и разуму, а стоит их оставить, так они сразу грустят. Ладно, денёк без меня переживёт…
— И я том же, — кивнула Сигретт, — Ладно, полезай уже в карету, нельзя опаздывать.
— Угу!
— Здравствуйте, госпожа Эсэйтэн! — произнёс кучер, добрый мужчина лет сорока, явный любитель поболтать и выпить.
— Привет, Ренальд. Едем к Подъёмнику, — Сигретт залезла внутрь кареты.
— Ого, дело серьёзное, — сменился в лице Ренальд, он стал более серьёзным, — Как прикажете.
Раздался звук удара вожжей. Экипаж двинулся.
— Мелина, ты могла бы одеться и по обыденней, — недовольно сказала Леди Эсэйтэн.
— Я еду разбавлять серую жизнь принцессы! Выглядеть надо соответствующе! — бодро ответила девочка.