Сапфировые цветы, словно пышное одеяло, укрыли холм, возвышающийся над деревней. Именно красота цветов и расползлась по всему Хоушину.
Там, где кончалась площадь, начиналась каменная лестница, ведущая в храм. Кристоф в самом начале ступень, недовольно покачивая головой.
— А вы не спешили, — человек встал со ступенек, — Я уже успел вас потерять.
Он слегка поднял шляпу, с неё полилась вода.
— Не обязательно было выходить встречать нас в такую погоду, Кристоф, — сказал юноша.
Мужчина посмотрел на небо:
— Погода прекрасная, самое то, чтобы отлучиться по делам, — он всучил паре плащи, от которых уже было мало проку, — Ладно, давайте быстренько перетащим банки.
— Да! — радостно согласилась Найя, накинув одёжку. — Устала мокнуть…
– “Отлучиться по делам”? — уточнил Дэйлен.
— Да, у меня дела в городе, да и книгу Найи уже должны были доставить, — ответил Кристоф, невинно улыбаясь, — Вернусь поздновато слегка.
Мрачный свет, освещающий долину, резко пропал, спрятался за высокими горами, остались лишь сумерки.
— Уже вечер? — прошептал Дэйлен, накидывая плащ.
Юноша взглянул на небо. Из темноты он смотрел на бледный свет, переливающийся в бегущих за долиной тучах. Он повернулся к холму. Его взгляд остановился на цветах. Прошло несколько секунд. Свет.
Лепестки синих цветов вдруг засветились лучезарным голубым цветом, начали испускать кислый и освежающий аромат.
— Красиво… хи-хи, — Найя встала рядом, — По крайней мере, эти по расписанию светятся.
— Да уж, вот где в мире стабильность, — усмехнулся Дэйлен.
— А что где-то цветы светятся не по сезону? — Кристоф удивлённо заломил бровь.
— Ой, я тебе сейчас расскажу… — ответила девушка, взяв сосуды с соком.
Дождь кончился, и деревня оживилась: на крыше одного из домов, походившего на таверну, загорелся свет, там под настилом появились люди, чтобы насладиться зрелищем, выпить, поесть, поболтать; на улицу вышла вся деревня.
Дэйлен окинул взглядом вернувшуюся в Хоушин жизнь и занялся работой.
***
По высоким окнам стучал дождь. Горящие свечи на стенах испускали тёплый свет. Большой зал наполнился лёгким запахом воска. Найя водила рукой по шершавой бумаге, переворачивая страницу за страницей, не обращая на шум внимания:
“Смотрите!
Под небом звёздным ад раскинулся –
Ночь платы за грехи.
Вы грозили нам смерти кулаком,
Но умрёте в глотке с косой!..
Он отдал нам свою кровь, и мы встали,
Мы отдадим Ему вашу, жертвы божьей стали.
Вам шутка наше умерщвление, но теперь вы в своей крови,
Вам были подвластны бури, а сейчас вы лишь привидение…
Слышишь, Король?
Огонь Его глаз страшит всех вас,
Серебро его лат слепит вас,
Меч его разит вас.
Ваши крики веселят ныне нас!..
Твои защитники пали, Король!
Твой город горит,
А твой род
Ваш общий познает рок
Бог соберёт свой оброк.
Демонами обернётся мерзкий народ.
Но, Король, сиди на троне спокойно,
Мы сами в дворец твой придём…
Король, ты холода владыка,
Но Богу и владыка лишь раб,
Сгинь же во мрак.”
Дэйлен сел на другой край лавки:
— От чего такой печальный вид? — заботливо спросил юноша.