Ночь с Момохо прошла, мягко говоря, не очень. Привыкшая к тому, что все её добиваются и сами делают что нужно. Она, раздвинув ноги, бревном поваленным лежала, кайфовала и очень не эротично стонала. Её лосиное мычание, напоминающее гудение станка, отталкивало, но красивое, нежное тело магнитом тянуло обратно. Закрывая глаза, я чувствовал себя как какой-нибудь токарь или дровосек, застрявший на своём рабочем месте. Фантазировать не получалось, приходилось работать с тем, что имеем.
Блять, я сказал «ночь прошла не очень»? Нет, это точно неправильное описание. Всё было настолько хуёво, что даже Пом за стеной не скреблась. На втором часу долбёжки, полено подо мной кончило в пятый или шестой раз, а я, в край заебавшись, всё никак не мог добиться обрадовавшей бы меня развязки!
Устав после работы, обидевшись на то, что я ей сегодня не уделил внимания и то, что предпочёл ей вот эту «лосиху». Пом через стену прикрикнула на Момохо, потребовав писклявое палено «завалить своё дупло». От звериного мычания кролли и самому порой хотелось положить той на голову подушку. Но она ведь дочь Хохо, как никак, нужно проявить уважение.
В общем, довести дело до конца я так и не смог. Плюнув той на спину и растерев по пояснице, сказал, что кончил, а сам обессиленным рухнул в кровать и отключился.
Пробуждение тоже оказалось не из лучших. Просыпаться уставшим не самое приятное ощущение, особенно, когда все мышцы забиты, колени как у шлюхи вокзальной стёрты об шкуры, а руки до сих пор дрожат от перенапряжения. Я чувствовал как меня поедает лень. Осенняя хандра или меланхолия поразила мой воспалённый мозг. Ещё и на улице погода говно. Тучи по прежнему висели над деревней, отдалённо громыхало небо, редкие молнии своими яркими вспышками разгоняли комнатный полумрак.
Поневоле я вновь вспомнил вчерашний звездопад. Выглядел он как скрытый ивент, с хорошей наградой за выполнение задания в конце. Мне очень хотелось посмотреть, что или кто снизошёл до нас с небес, но только сделать этого я не мог. Да и как? До гор, сотни километров по пересечённой местности, да и ладно, если бы только местность, и дальность похода мешала. Территория за деревней принадлежит хищникам, тем самым, что сейчас с большой радостью совершат любую возможную для нас пакость. Далее, ближе к горам рыскают Волколаки, Рыкуны, и ещё хуй знает кто. Это поднимает сложность разведки миссии на совершенно недосягаемый для нас уровень.
К тому же, звёзды рухнули за перевал, за тот, что до сих пор содрогается, заливая грязью и засыпая камнями любые из существовавших ранее троп. Пока горы не перестанут ходить ходуном, пока всё не уляжется, и морозы не скуют разбитую вязкую почву, сделав ту пригодной для перемещения, переход за горный хребет я считаю невозможным.
Кто вообще сказал, что рухнувший с неба метеор это не какой-нибудь поверженный богами владыка демонов, на бой с которым должен выйти «ГГ» с двухметровым хером и мечом(желательно не короче). Тем более красный цвет добра не несёт, в мире то Кровавого кузнеца. Золотой получше, но если исходить из религии, ангелы без крыльев, рухнувшие с небес на землю… это даже звучит херово. Если ангел ебнулся, его либо изгнали, обрезав крылья(Вот те и новый владыка демонов), либо сразили те самые два красных демона, которых он забрал с собой на землю. Если это реально не просто метеориты, то дела наши паршивы. Ребятам на небесах места мало, страшно представить, что они тут могут устроить. Оказаться прям посередине их замеса означало в моём положении превратиться в фарш, вместе со всей деревней.
— Не не не, Матвейка, ебись оно всё конём, ты не станешь жертвовать своими людьми ради банального утоления любопытства… ты не такой. — Убеждал сам себя я, глядя в потолок.
Ветер бился о ставни, стало накрапывать, и вскоре на нас вновь обрушился ливень.
— С богами разговариваете, мистер? — Поднимать меня пришла Хохо. Лицо её прям светилось от радости, в отличии от моего. Жаловаться женщине на дочку не стал, в принципе, и не пришлось. Обменявшись со мной всего парой слов о прошлом вечере, Хохо прям в лице переменилась. Недовольно взглянув на топтавшуюся в проёме Момохо, целительница искривилась.
— Вот ведь ленивая засранка… — Со слов Хохо, дочушка её хорошо познала все прелести «человеческой любви». Даже некоторое время ходить нормально не могла, после сегодняшней ночи. В понимании Хохо, делать это долго означало любить кого-то точно так же сильно и долго. Вот только «понимания» наши с ней в этом вопросе расходились, об этом я той мягко и намекнул произнеся:
— Твоей дочке есть чему у тебя поучиться…
Поднявшись из под одеял, я гордо, в чём мать родила, ступаю на холодный пол. Хохо, взглядом прикованным к моему оголившемуся, ещё красному достоинству, проводит меня взглядом до шкафа. Её звериное желание… в этот раз я чувствовал, что она хочет меня. Чувствовал, как пожирает взглядом мою плоть. Но я как герой из «Укрощение строптивых», словно сам Челентано, не обращаю внимания на похотливые женские взгляды. Подойдя к шкафу, весь из себя такой крутой, открываю дверцу, а за ней… ничего нет. Ебанутая привычка бросать одежду на пол! Горя со стыда, пытаюсь вернуться в образ. «Нагота для кролли это нормально, это нормально!» — повторяя про себя, словно ничего не произошло, поворачиваюсь к Хохо.
— Кажется, ты села на мою одежду… — Покраснев, та опускает взгляд, под её попкой ничего нет, а вот штаны и прям под ногами. Взяв вещи, Хохо молча, словно провинившаяся, припав на колено, предлагает помочь одеться, и я не смею той отказать. Наверное впервые в жизни не стесняясь своей худобы и размера (член мой кратно превосходил размеры кролли), подхожу к женщине. Едва не затёртый до дыр, мой дружок застывает всего в десятке сантиметров от лица таращившейся на него Хохо.
— Выглядит не очень хорошо. — Сглотнув, произносит женщина. — Такой замученный. Наверное не скоро встанет?
В мозгу что-то щёлкнуло, а снизу, от горячего дыхания, шевельнулось и дрогнуло.
— В принципе… если ему помочь… — Местные вообще знают, что такое минет? Хотя, откуда. Кроликам, ебущимся максимум две три минуты, подобное вряд ли нужно. Они ж скорострелы, и делают это больше для продления рода, а не для удовольствия, как я.
— Правда? Я целитель, и хочу попробовать, что нужно делать? — Решительно подняв взгляд, выдала Хохо. Бляяяяять… от чего мне вдруг стало так не ловко то⁈
— Р… р-от… — От былой бравады не осталось и следа. Из-за стеснения, я не мог выговорить одно ебучее слово.
— Рот? — наклонив голову на бок, переспросила Хохо.
— Д-да… в-возьми е-его в-в рот… — Удивление и не понимание проступило на женском лице. Зажмурившись, уже приготовился к тому, как она сейчас поднимется, скривится, да как переебет мне по…
Приятное, горячее касание влажного языка едва не подкосило мои ноги. Всё тело дрогнуло, и теплая влага обволокло весь мой член. Она это сделала⁈ Перестав жмуриться, опускаю взгляд и прям глаза в глаза гляжу в удивлённое личико Хохо. Язык её, пройдясь по стволу, цепляет кончик, и тот, дрогнув, вновь начинает набухать. Кровь пошла куда надо, это почувствовала и женщина, высвобождая член из плена своего рта.
Тонкая паутинка слюны, идущая от кончика и до прекрасных губ, обрывается. Тяжело вздохнув, Хохо с интересом глядит на мой член.
— Хм… так просто. Многие кролли облизывают свои раны, чем ускоряют заживление. Но не знала, что это работает и с мужским достоинством.
— А-а-а-га… — Я рассчитывал на немного большее, но видимо ничего не поделаешь. И так, от волнения аж спина взмокла. Моё растерянное состояние уловила Хохо. Коварно улыбнувшись, она поняла, я ждал большего от своего «первого минета», а потому…
— Вижу, ваш дружок ещё не полностью готов. Я никогда не слышала о подобной методике лечения мужской слабости, по этому, доверюсь опыту рода Человече. — Облизнув головку, а после, губками игриво поцеловав ту, прошептала Хохо.
— Т-то есть? — От накатившей из-за неожиданности волны, я едва сразу не кончил.
— Я в вашем полном распоряжении, шаман. — Произнесла женщина, а после, жадно, до момента, пока мой конец не упрётся ей в глотку, попыталась упереться мне в пах своими губами.
Несмотря на плохой вечер, день начинался на ахуеть какой позитивной ноте! Даже хуёвая погода не могла сдержать моих позывов к «благодетели». Особенно когда за моей спиной, без штанов, с исказившейся от удовольствия мордашкой, лежала довольная на все сто Хохо.
— Я… по позже спу-щусь… — Махнув мне рукой, дрожащим голосом протянула чудо-женщина.
Поправив штаны, махнул той так же на прощание и с улыбкой на лице отправился вершить великие дела. Для начала схожу на посты, выслушаю доклады, вдруг что интересное случилось за ночь. После, несмотря на ебучий дождь, нужно прогуляться по деревне, лично увидеть все проблемы, возникшие из-за не погоды, а они точно будут, жопой чую. Да и может кто чего интересного придумал или предложит, всё же, непогода, это время когда физическая активность спадает, а умственная наоборот активизируется. В завершение, когда разберёмся с насущным, можно вернуться к своим заготовкам: к тем же ведрам, которых всем не хватает, к баллисте и вратам. К стати о вратах, на них нужно заготовить прям неебическое количество переплетённой между собой, толстой верёвки, ну и ров закончить конечно же. Сейчас там, где должен опускаться подъёмный мост проходила тропа. Не слишком широкая, но вполне пригодная для использования тарана. От столь удобного места для атаки стоило избавиться поскорее. Всё же, в старину ворота не зря считались одним из слабейших мест во всей обороне.
Жестом поприветствовав дежурившего Кобо, с накинутым капюшоном выхожу из дома, проваливаясь по щиколотку в грязь. Башмаки мои кожаные прям тонут в воде, превращая перемещение до ворот в испытания из передачи «Форт Боярд» с его великолепным ведущим, Д…
— Староста! — Полупоклоном приветствовал меня один из солдат. — Ну и погодка, да?
Помогая подняться мне на ступеньку, проговорил тот. Солдат на башнях прям не протолкнуться, все прячутся от дождя где только могут. С такой то дежурной толпой и мышь не проскочит, не говоря уже о хищнике.
— У вас всё хорошо? — Спросил я.
— Ага, не считая погоды и ветра… Видели тот звездопад вчера? Старики треплются, что к беде.
Ну ещё бы… у вас хоть что-то к счастью происходило?
— Шаман, беда! — Преодолев стену из дождя, едва не по колено в воде, крикнул Боб. Взглянув на стражника, деловито кивавшего, мол, старики не врали. Едва не выругался. Сука, сглазил.
Нежданно-негаданно, наших пленников в ямах начало подтапливать. А некоторых и вовсе к херам собачим затопило! Я и так перебрал всевозможные способы их содержания, а теперь, когда последний погружён под метровым уровнем воды, куда их блять девать⁈ Вместе с Бобом лечу на проверку.
Пленники, придерживая на руках не способных стоять, с надеждой на спасение, глядели в зарешеченное небо, видя наши с кроликом растерянные лица. И как быть дальше? В небе громыхнуло, и без того сильный ливень стал ещё сильнее, хотя казалось куда уже. Словно желая покарать хищников, призвать их к ответу за все грехи, вода прям на глазах затапливали их ямы, за считанные минуты поднимаясь в уровне.
— Без намёка на просветление! — Как и я, оглянувшись на мрачное небо, подтвердил и без того очевидный факт Боб.
Цепей способных сдержать хищников нет, другого места, кроме как содержания раненых с Пом, я выделить не мог, а значит, либо я должен отдать команду их переселить, либо прирезать, либо…
— Приведи Пом… — Попросил я Боба, и тот послушно кинулся за пленницей. Подозвав пару здоровяков Му на помощь, коопирируюсь с хищниками снизу, начинаю поднимать их самых слабых товарищей. Я не стану палачом, и отправлю Пом с предложением обменять тяжело раненых на любую еду, любую сталь, на любую полезную в быту всячину, лишь бы только избавиться от умирающего у меня на глазах баласта. Пусть цена будет не равна, пусть жизни их я продам за копейки, но, это лучше, чем отдать приказ о казне, или бросить их утопать в грязи. Видит бог, смерти их я не желаю. Не хочу вновь видеть покойников, не хочу глядеть на то как бездыханное тело раненой волчицы выносят за пределы деревни. Будь они рабами принадлежащими только мне, я бы вышвырнул их всех и глазом не моргнув, но, они не мои рабы, и принадлежат всему поселению. Отпустить их просто так нельзя, меня не поймут свои…
«Парламентарий», такая роль была отведена Пом. Пусть расскажет сородичам обо мне, пусть опишет им мои лучшие стороны, докажет что мне можно верить и со мной можно и нужно сотрудничать. Я пытался договориться с Чёрным глазом, и как казалось, он меня услышал, теперь настало время запустить в строй врага ещё кого-то из рода лис. А с ней, знаком доброй воли, я отпущу одного из пленных. Девочка волчица, её я и хотел отправить с лисицей, но прибывшая Пом, внезапно помрачнев возразила. Настроение её и без того казалось паршивым, ещё бы в дождь на улицу вытянули. Только помимо этого, чувствовалась и кое что другое.
— Не донесу, лучше его. — Указав рукой на более тяжёлого, раненого мужчину, сказала Пом. Лисица в открытую лгала, но зачем? Не хочет помогать девочке, нет, не то…
— Хочешь что бы она заняла твоё место? — Спросил я, но прямого ответа не услышал. Обреченный, резкий взгляд и немой кивок косвенный мне ответ. Так и есть, по мнению лисы волчица должна остаться. Пом кажется что с нами волчице будет лучше. Внезапно, внутри всё сжалось, теперь я понял почему она не хоте мне смотреть в глаза. Лиса, моя пленница Пом, она не хочет уходить! Словно я предал её, будто подставил под удар невидимого кинжала, она опустив голову, помогает здоровяку, что больше её в размерах, забраться к себе на спину. Больше я не видел блеска в его глазах, не видел того выражения лица, с которым она последние дни, смотрела на меня. Лишь холод, и мрачное, местами гнетущее, недовольство её хищной, вмиг обледеневшей души.
Я провожал хищницу взглядом до тех пор, пока силуэт её, и выводивших девушку Му, не исчез за стеной дождя. Кажется, в очередной раз я поступил неправильно. Но так ведь было нужно. Пом, она была той единственной из хищников, кому я мог хоть немного доверять, она одна из немногих, кто по-настоящему ощутила всё моё радушие, заботу и доброту. Её не били, над ней не издевались, не морили голодом(почти). Рыжехвостая Пом казалась единственным из всех кандидатов, кто мог описать все плюсы дружбы с нами. И почему то, мне казалось, она непременно сделает это.
— Всех тяжело раненых хищников в комнату Пом.
— Что, прям всех, а не жирно им будет? — То ли удивившись, то ли возразив, выдал Боб.
— Всех, это приказ. — Коротко и резко выдал я, вновь переведя взгляд на оставшихся барахтаться за решеткой.
Хищники, те кто мог стоять на ногах, кто мог вырыть в грунтовых стенах для себя лежанки, глядя на меня с низу вверх, не выражали того же недовольства что и кролли. Они не рычали от злости, не ругали меня, не обливали словесными помоями. В глазах их читалась благодарность, пусть и разбавленная обещаниями отомстить, но всё же благодарность.
Мда… вы уж извините ребятки, хотел бы я сделать больше, но увы, это вы пришли нас убивать…
На горизонте, показалась очередная, запыхавшаяся мокрая кроличья фигура. Это был тот самый, накаркавший о несчастьях кролли, и почему-то, я знал что он сейчас скажет.
— Староста, беда!
Да заебал… Сплюнув на землю, ещё раз взглянул на хищников. В этот раз кто-то из них, увидев моё недовольство, даже посмел улыбнуться. Эти шпроты, запертые в грязевой банке, насмехаются надо мной?
Холодный порыв ветра, дождём остудив лицо едва не сорвал с головы капюшон. Прохладный, умывший лицо дождевой бриз, остудил голову.
— Ну что ещё? — Копируя хриплый и храбрый голос блондинчика из варкрафта, отправляюсь решать следующие проблемы я.