Шли третьи сутки моего отлёживания. Я засыпал, просыпался, незнакомые Кролли меня отпаивали, откармливали, после чего я, не помня вообще, гадил или нет, опять впадал в спячку. И так на протяжении трёх дней. Несколько раз, в короткие мгновения пробуждений, слух мой цеплялся за множественные незнакомые голоса. Пару раз сквозь прикрытый новенькой шкурой вход в шалаш видел целые компании незнакомых глазу Кролли. Казалось, пока я спал, мир вокруг кардинально изменился. Зазвучали множественные женские голоса и даже зазвенел детский заразительный смех.
На утро четвертого дня я наконец-то вспомнил, что живой. Забытое чувство пробудило мочевой пузырь, грозивший с минуты на минуту либо лопнуть, либо «огненной» струёй «обогреть» всё вокруг.
Скинув шкуры, замечаю на себе вместо спортивок какие-то другие, сделанные явно местными трудягами, штаны. Разглядывать их у меня нет времени. Быстро натянув шлёпки, проскочил мимо дремавшего Кобо и чуть не влетел в хрен пойми откуда взявшийся чужой шалаш. Оглянувшись, в ужасе не могу узнать собственную поляну. Вроде тот же ручей рядом, те же валуны, и лес за мной почти тот же. Но только в дымке утреннего тумана вместо своей свободной полянки я вижу утыканную шалашами и вигвамами, целую, мать его, деревню! Перескочив через дремавшую у костра парочку обнявшихся Кролли, я пулей устремляюсь на край деревни, попутно случайно наступив на чьё-то торчавшее из жилища длинное ухо.
Испытав едва ли не оргазм от облегчения, ловлю себя на мысли, что для покойника бегаю довольно-таки быстро. Да и тело, руки, ноги не болели. И даже насморк прошёл. Таки откачали меня чёртовы Кролли, что я без них делал-то.
— Вижу вы очнулись — от неожиданности я аж на цыпочки встал. Боб, чёрт бы тебя побрал! Хоть бы поссать спокойно дал.
— Да. Словно заново родился — спрятав член, обернулся к тому я.
— Оно и понятно. Все целители племени боролись и молились за вас.
— Вот как — от таких слов на душе стало теплее. — А где Муррка?
Боб умолк. От чего-то лицо его помрачнело и по выражению стало понятно, говорить об этом он не хочет. Вот только мне плевать на его хотелки.
— Где моя Кролли? Ещё раз спрашиваю.
— Староста приказал ей держаться подальше от поселения. Он считает, что порченные девки приносят неудачи, и вам из-за её нахождения рядом только хуже будет.
Что блять? Поселение, староста? Это, сука, мой дом, моя земля и моя крольчиха. Никто, блять, не будет говорить мне, кому можно находиться рядом, а кому нельзя!
— Найди и верни её, пожалуйста.
— Староста запретил. Я же сказал, она…
— Боб — перебил того я, — Если вы не вернете мне Муррку, ни о каком дальнейшем сотрудничестве я даже говорить с вами не буду. Можешь так и передать своему старосте.
Кроль, не долго думая, кивнул.
— Хорошо, давайте тогда сначала позавтракаем, подождём, когда проснётся староста, а после…
— Сейчас же. Или вы вернёте её, или я сам уйду и…
— Да понял я, понял. Не горячитесь Матвеем. Разбужу Хохо, кажется, она знала, где шлялась и ждала порченная.
— Ждала? — От этих слов в сердце кольнуло. Даже несмотря на то, что её изгнали из племени, причём дважды, она не теряла веры в меня. Знала, что я вернусь за ней. Чёрт… Верность прям, как будто я в мелодраме какой.
— Да, ждала… кому ж ещё она такая нужна — выплюнул Боб. А после, глянув через плечо, обронил: — На кой она тебе вообще такая?
— Какая такая?
— Бесплодная. Я ж говорил она порченная. Или ты не знал? — Холодно произнёс Боб, а после, устав таращиться на меня и ждать ответа, тяжело вздохнул.
— Значит она тебе не сказала. Теперь понятно. Муррка испорчена. Когда мы были ещё детьми, в день набега Рыкачей, зеленокожий избил её дубиной и прыгнул на живот. Тогда Кролли потеряли семью прошлого старосты и семью воинов, служивших им. Молодая Хохо уже тогда выделялась среди других талантом к врачеванию. Хохо спасла Муррку, выходила и уговорила мать, сделать ту частью своей семьи. Так потерявшая всех в той резне, Крол Муррка из последней выжившей, стала двадцать седьмой в роду.
Ну так что, мне ещё идти за ней?
— Иди, — стараясь переварить всё сказанное, ответил я.
Крольчиха оказалась бесплодной. Да и что с того? Разве она стала от этого менее красивой, заботливой или трудолюбивой. Вряд ли. Но для племени Кролли это сразу клеймо. Порченная и второй сорт. Это объясняло столь холодное поведение её братьев при нашей первой встрече. Хотя со слов той же Муррки, её по прежнему могли использовать для сбора еды, в охоте, по хозяйству или даже при защите от хищников. Она всё ещё была полезна. Может помимо бесплодности были и другие причины дурного отношения к Муррке? Да и как Хохо поняла, что девчонка бесплодна? Откуда узнала? Вряд ли тут есть какое-то лесное УЗИ или МРТ. Странное дело требовало разбирательств, но это потом. Сейчас важнейшим для меня делом стало — вернуть её обратно. Плевать мне было на их стереотипы и предрассудки. Человек я жадный, если мне что-то дали хера с два я так просто возьму и выброшу это на помойку.
Пока Боб решал вопрос с моей Кролли, я решил изучить причину всех моих страданий и мучений. Треклятый двухэтажный дом, возвышавшийся над лесным поселением на добрых метров пять. Отыскать его средь лежаков не составило труда, а вот войти…
— Стой где стоишь человече, староста велел никого не впускать в общинный дом.
Да вы ахуели? Мало того что я его сделал, при этом едва не помер. Так вы сучары, меня ещё в него и не пускаете? Поскуды, оставили на улице, чуть ли не под звёздами ночевать. Нет чтобы в одну из комнат положить, туда где ни сквозняка, ни насекомых, ни земли холодной, тишина и покой. Так нет же… Это их блядская «Кролли-благодарность⁈»
— Общинный дом значит, — скрежетая зубами, повторил я. — Ты знаешь кто его создал? — Гнева внутри меня всё прибавлялось и прибавлялось. Кролли на страже видел как багровеет моё и без того перекошенное от злости лицо.
— Д-да, мы н-наслышаны, но староста…
— Я сейчас этот дом, к чертям собачим, вместе с вашим старостой разнесу!
— Л-ладно, не злитесь, человече, я сейчас, сейчас сбегаю… — вступился второй Кролли, после чего, отворив дверки, тут же исчез во мраке МОЕГО дома. Ждать на пороге долго не пришлось. Кто-то в доме громко рявкнул и стражник тут же вернулся. С приложенным ушами Кролли-воин, что на полторы головы был выше меня, почтенно кивнув и произнёс:
— П-проходите, уважаемый шаман. Староста ждёт.
Едва голова моя пересекла порог, как в нос тут же ударил дурманящий мозг запах множества сухих трав и цветов. Веники, большие и малые пучки разных трав, связки корешков и сухих грибов. Вся прихожая была завешана подобного рода ресурсами. Миновав прихожую сразу попал в большую гостиную с не менее большим столом в центре. В гостиной царил полнейший бардак. Объедками овощей был захламлён стол, повсюду валялись разбросанные косточки и шелуха от фруктов. На столе и скамейках в обнимку, голыми сопели друг на дружке несколько взрослых крольчих и кролей. В другом конце комнаты, одной рукой опираясь на палочку, а другой держась за сиську пышногрудой, молодой и высокой Кролли, стоял седой как снег, одноухий, где только можно подранный, плешивый старик. Его голое сморщенное тело вызывало отвращение. Десятки шрамов, словно старые тату исписывали его туловище, они выступали сквозь редкий мех и виднелись даже на его сморщеном члене.
— Рад видеть вас в добром здравии, уважаемый шаман Матвеем. Надеюсь мои Кролли не потревожили вас в момент отдыха, — слова старика прозвучали от части искренне, а от другой части насмешливо.
— Благодарю за заботу, и… Не могли бы вы прикрыться? — Тут же ответил я, не желая лицезреть весь этот престарелый срам. — Старик, скривившись в своей беззубой улыбке, исполнять мою просьбу не торопился. Обернувшись к своей спутнице, тот жадно впился редкими гнилыми зубами в молочную грудь, от чего девица болезненно пискнула и, едва скрывая отвращение, отвернулась. Всасывая в себя её молоко, старик облизнулся, а после, оторвавшись от груди, со всей дури шлёпнул девчушку по заднице.
— Дочка, принеси мне мою шкуру. Быстро, — потребовал он, и красотка, с проступившими на глазах слёзками, покорно кинулась выполнять приказ.
— Эй, подьём, сволота! — Пнув бедолагу, уснувшего на полу, развопился дед. — Солнце уже на дворе. У нас такой почётный гость, сам шаман, а вы спите, сучье отродье. Подьём я сказал, подьём! Выметайтесь от седа… трутни.
Спустя пару минут в зале остались только я и укутанный в цельную шкуру большого зверя старик. На столе пред нами стояло две деревянных резных тарелки, наполненные рёбрышками пик-пик. Рядышком с ними стояли сосуды то ли с морсом, то ли с компотом. Привыкнув к виду дома изнутри, ощутил неприятный амиачный запах и сразу понял, что может быть ему виной. Ублюдки прям тут и гадили. Обсирали и зассыкали углы моего дома. Был ещё вариант со шкурой деда, возможно, она тоже вся пропахла нечистотами.
— И так, шаман Матвеем. О чём таком важном ты хотел поговорить со мной в столь ранний час? — Кинув себе в рот рёбрышко, в ожидании ответа принялся его обсасывать старик.
— О моём доме.
— Вы хотели сказать нашем, общинном доме?
— Нет, о моём, — не желая без боя отдавать причину моих трёхдневных страданий, рыкнул я.
— Шаман Матвеем, насколько мне известно, Кролли моего племени тоже участвовали в строительстве. Тягали брёвна и… рубили их, и… там где надо и… к тому же, мы вам даже одну из наших Кролли безвозмездно отдали и… Нет, ну безусловно, ваш вклад в общее дело весьма велик. Да и Морковь святая была к месту. Конечно же, вы, как и мы, имеете право называть это рукотворное чудо света своим домом! Я тут даже спорить с вами не буду. Для нас станет честью делить с вами кров, тем более если вы присоединитесь к нам. Почти любой клан примет вас как главного мужа!
«Почти любой, но только не твой? Старый ты хер. Я просто хочу вернуть себе свой дом и точка!»
Старик практически ничего не знал обо мне, моей магии и том, что я могу ей сотворить. Чем больше я поддавался гневу, тем сильнее менялся староста в лице. В конце концов даже до этого жадного и алчного ублюдка дошло, если мы поссоримся никто не знает, что будет дальше. Обрушится ли этот дом, сгорит или будет дальше стоять. Это означало, что ему придётся признать меня владельцем!
— Это место принадлежит мне. Я едва с жизнью не расстался, создавая его.
— Но мы были здесь задолго до вас, многие поколения Кролли умирали и рождались в этих лесах задолго до вашего и моего появления. А значит мы также имеем полное право отстаивать притязания на эти земли.
— Отстаивать притязания? В смысле, с оружием в руках? Вы угрожаете мне, староста? — Взглянув в серьёзные подслеповатые глаза Кролли, спросил я, пытаясь понять насколько далеко готов пойти этот дряхлый старик ради этого чёртового дома.
— Ну что вы такое говорите. Мы же не кровожадные хищники или дикари. Мы миролюбивые и умные Кролли! — Стукнул своим дряхлым кулаком по столу дед.
— Я только хочу счастья и процветания своему народу. Поймите, шаман, благодаря нашим общим усилиям это место, созданное нами всеми, станет столпом, нерушимой опорой для всех Кролли. Слышал от Хохо, вы хотите осесть. Идея очень опасная, если хищники прознают, они тут же превратят эти земли в свои охотничьи угодья. Я множество раз пытался объяснить это своим бестолковым детям, но до них всё никак не доходило — жизнь Кролли проходит в бегстве.
Мы слишком слабы и слишком малочисленны. Но если найдётся в мире сильный воин-шаман, если найдётся существо, что примет наши порядки, объединит и поведёт наши разрозненные племена и поможет дать бой хищникам, быть может тогда и мы наконец-то сможем обрести постоянный дом.
В надменных словах и хитром взгляде я смог расслышать едва звучный призыв о помощи:
— Чего ты хочешь старик?
— Нет, вопрос не обо мне. Вопрос скорее о вас. Чего хотите именно вы, о великий шаман? Вам нужна была еда, мы дали её, нужны были рабочие, пожалуйста. Что вам нужно ещё? Этот чудный дом? Хорошо, мы оставим его и уйдём. Если это произойдёт и мы разорвём все наши отношения, это вас устроит? Скажите честно, вы будите счастливы?
Уродец игриво и умело выбирал нужные слова. Староста знал, что в любой момент, мне, одиночке плохо приспособленному к жизни в лесу, может в очередной раз понадобиться помощь Кролли, а им, свою очередь, уже сейчас нужна была помощь моя. К тому же, прямо сейчас на мне висел долг за спасение их целителями моей шкуры. И пусть личность я по своим же меркам весьма мерзкая, но платить злом за добро не собирался.
— Нет, это не сделает меня счастливым. — честно ответил я и старик тут же с лица подобрел.
— И нас тоже. Нам не нужны ссоры, и если конфликт наш только из-за дома предлагаю следующее. Моя семья очень велика, а кости стары и постоянно болят. Если желаете, можете забрать весь верх. Мои Кролли и ногой на него не ступят, даю слово. Также, так уж и быть, я признаю вас главой нашей новой семьи. Кажется Хохо говорила, что вы из рода Человече. Так вот, Человече станут второй по значимости семьей племени. Никто не посмеет вам отказать или в чем-то вас упрекнуть, не боясь моего гнева. Во всех ваших начинаниях я, как вождь и правитель, поддержу вас всем, чем только могу. А после… Хе-хе, я стар, а дочерей у меня много, кто знает. Может именно вы станете следующим старостой Кролли.
Взглянув на старика, едва сдержал ухмылку. С виду тот со дня на день мог сыграть в ящик, что для меня сразу стало немало важным положительным фактом. Не нравился он мне и всё. Да и стелил староста очень и очень толково. Как-то чересчур сладко звучали его предложения. Вторая по значимости семья, уважение, почти неограниченный рабочий «Кролли-ресурс». Заполучив подобное, я мог спокойно продолжать строить и открывать новые возможности своей силы. А ещё девушки, со званием шамана и «уважением» у меня бы их стало больше, гораздо… гы. — Прокашлявшись, палкой загнал под скамейку все свои пошлые гаремные фантазии.
При помощи меня дед хотел обрести некую «силу» или надежду на возможность дать отпор хищникам. Атакующей магией я не владел, и в прямом бою был бы бесполезен. Но с другой стороны я действительно мог помочь Кролли в выстраивании линий обороны и организации самого племени. Мне ничего не мешало воспользоваться знаниями из игр и моей магией для строительства «пограничной линии», выставления часовых вышек для наблюдения, и частокола для предотвращения внезапных набегов. Став частью их рода, я обзаведусь союзниками, сторонниками своих взглядов и помощниками. После чего, объединив усилия, уверен, мы вместе сможем освоить земледелие и скотоводство. Выращивание тех же пик-пик в промышленных масштабах казалось мне весьма интересной «бизнес» идеей. Осталось только понять, как и какие корма можно и нужно копить на зиму.
— По вашей хитрой улыбке, господин Великий шаман, вижу мы сможем достичь взаимопонимания.
— Сможем, — приисполнившись уверенностью, согласился я. — Как тебя зовут, старик.
— Где же мои манеры… Моё имя Кролли Эрл.
— Человек Матвей, — протягивая тому руку, произнёс я. И Кролли свершил свой омерзительный и неприятный во всех своих формах ритуал.
Добротно сплюнув в свою мохнатую кисть, тот с мерзким шлепком ударил по рукам.
— Рад что вы стали частью племени! — Сдавливая и размазывая скользкую слизь, пробормотал старик.
— В-взаимно… Рад. — Едва скрывая своё омерзение и пытаясь вырвать руку из цепкой и не по-стариковски сильной лапы, протянул я.
Повернувшись к тому спиной, ощущаю, как скулы свело, как рот едва не разорвала улыбка. Улыбка, возникшая вместе с предвкушением грандиозных свершений. Старик, ты и вправду думал, что я смеюсь, радуюсь предложенным тобой полномочиям и возможностям? Небеса бьются в истерическом хохоте. Человек будущего служит голозадому кролику из прошлого — невероятный абсурд.
Ха-ха-ха… Глупец. Ты и всё твоё семейство ещё ответите за вторжение в мой дом.