Глава 13
Нещадно болела голова. Все вокруг плыло. Словно он был в тумане, рядом с Источником. Георгий открыл глаза, пытаясь сфокусировать зрение на предметах вокруг себя. Холодные, темные стены, узкая жесткая койка, заправленная казенным бельем неопределенного мрачного цвета, на окне — железная решетка. Он остановил взгляд на сером потолке и какое-то время так и лежал, не двигаясь.
Воспоминания нахлынули потоком. Лучи солнца на стекле. Горы. Осыпающиеся камни. Пальцы, сжимающие руль. Удар. Руки в крови. Ольга.
Георгий резко сел. По голове словно молотом прошлись. На шее неприятно кольнуло. Он провел рукой, нащупывая тонкий металлический ошейник, с острой, длинной иглой у самой застежки, входящей в шею и тормозящей нервные окончания, отвечающие за воссоздание рисунка и построения контура. Блокатор способностей стража.
Распахнулась дверь. В комнату вошла медсестра с суровым, отстраненным лицом, а за ней охранник в форме стража.
— Где я? — отрывисто спросил Георгий, не дожидаясь пока она дойдет до него.
— Это лазарет для предварительно заключенных, — сухо ответила женщина.
— Что с моей семьей? Моя жена? Сын? Где они?
Медсестра четкими, отработанными движениями отсканировала показатели его состояния, сделала укол и отошла от койки.
— Нам запрещено отвечать на вопросы. Скоро прибудет врач.
— Просто скажите…
Закрывшаяся дверь стала ему ответом. Георгий откинулся на подушки. Сил не было ни на что. Лишь только прокручивать в голове одни и те же воспоминания, как заклинившую запись в проигрывателе. К счастью сил даже на это было ничтожно мало и скоро он погрузился в тяжелый сон. Который был прерван появлением того самого бородача из Макки.
Голова по-прежнему кружилась. Реальность то приближалась, то снова удалялась от него. Георгий закрыл на мгновение глаза и снова открыл, словно посетитель в его палате мог быть наваждением. Не помогло. Впрочем, сейчас даже это было не важным. Он с трудом сел.
— Я хочу знать…
Тяжелые руки легли на плечи и с силой опустили назад, припечатывая к подушке. В голове будто что-то оборвалось. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не заорать от боли.
— Хотеть ты долго еще ничего не сможешь, Гронский, — спокойно ответил ему старый знакомый. — И лучше резких движений не делай, если уже к имеющемуся украшению не хочешь приобрести дополнительные.
Он кивнул на стол, на котором лежали наручники.
— Меня зовут Николай Алексеевич Моршанин, я следователь Центрального Управления Стражи Доминионов. Мне дали вести твое дело.
— Я хочу знать, что с моей семьей? — упрямо повторил Георгий.
Моршанин тяжело вздохнул.
— Когда приехала медицинская помощь, Ольга Гронская была уже мертва. В тебе еще сканировались показатели мозговой активности и работа сердца. Правда никто не думал, что успеют довести тебя до лазарета. Архипов приказал собирать тебя по кускам, даже с использованием запчастей, если понадобится.
— Что с сыном?
— Его в машине не было. Скорее от сильного удара его выбросило наружу, и он скатился по склону в море. На камнях и траве нашли кровь, волосы и кусочки кожи. Экспертиза подтвердила, что эти следы принадлежат Артемию Гронскому.
Георгий закрыл глаза.
Чтобы не случилось с нами дальше, знай, что ты все сделал правильно. Я всегда в тебя верила и буду верить до конца своих дней. И любить.
Это я их убил.
— Гронский!!!
Крик следователя вернул его в реальность.
— С кем Оленев встречался в Макке?
Георгий нахмурился. Память с трудом давала нужную ему информацию. В голове билось лишь одно: их больше нет их больше нет их больше нет.
— Не знаю, — не хотелось ни о чем думать.
Моршанин ударил его ладонью по лицу. Жестко, без замаха. Резко поднял руку и вмазал. У Георгия все поплыло перед глазами. А в голове словно натянулась невидимая струна боли.
— Запомни, Гронский, ты больше не страж, не офицер, не спец боец. Ты сам перечеркнул свою жизнь, когда решил вступить не на тот путь. И связаться не с той компанией. На кого работал Оленев? Кому он должен был отдать Руны и диск?
Георгий поднял глаза на следователя.
— Я не знаю.
На этот раз удар был с размахом. Следователь не стал жалеть сил. Натянутая струна в голове резко оборвалась…
На следующий день следователь снова пришел в палату к Георгию.
— Мы знаем, что Оленев предал нас и собирался то, что принадлежит Дранкуру отдать другим людям. И сумел переманить тебя на свою сторону. Что он пообещал тебе за это?
— Этого не было.
Следователь ударил в живот. Георгий не устоял и рухнул на колени. Противно хрустнули ребра под повязкой. Моршанин пнул еще раз ногой. Гронский растянулся на полу. Грудь пронзило болью.
— Зачем ты ехал в аэропорт? Ты собирался в Вестленд?
— Мы летели с семьей на финал по бочче. Он проходил в Хардане.
Сердце болезненно сжалось.
Неужели это и вправду было в этой жизни? Неужели у меня были жена и сын? И мы хотели попасть на финал по бочче?
Георгий закашлялся, выплевывая кровь. В груди словно пылал огонь и каждый вдох давался все сложнее. Он сел на пол, опершись спиной на кровать.
— Ты из меня идиота решил сделать, Гронский? Нам известно, что Оленев не завершил свою миссию и не успел никому передать диск. Это должен был сделать ты? С кем ты должен был встретиться в Хардане?
Следователь опустился на корточки перед допрашиваемым. Сгреб за воротник больничной рубахи.
— Ты мне все расскажешь. Так или иначе. Что ты вез в Вестленд? Где он?
— О чем вы? — прохрипел Георгий, с каждым его словом на губах появлялись и лопались кровавые пузыри.
Моршанин ударил кулаком в грудь.
— На кого ты работаешь?
— На Стражу Дранкура.
— Тогда верни то, что принадлежит нам, Гронский!
Следователь схватил его за плечи и с силой встряхнул. Сквозь черную пелену в глазах Георгий увидел, как распахнулась дверь и вбегающих в палату людей, которые оттащили от него Моршанина. Потом черная пелена стала плотнее, и он уже ничего не мог различить.
— Я ваш следователь Седов Александр Евгеньевич, мне дали вести ваше дело. Как вы себя чувствуете?
На стул около кровати опустился незнакомый мужчина в темно-синем строгом костюме. У него было внимательное лицо ищейки с жесткими глазами. Словно сканерами, считывающими собеседника изнутри.
Георгий тряхнул головой. Чувство было такое, что он еще не очнулся и видит один и тот же сон. Правда переменные в этом нескончаемом видении были разные, но смысл оставался тот же.
— Гораздо лучше, чем несколько дней назад, — довольно ехидно ответил он.
— Да, вам и вправду сейчас должно быть намного лучше. Ваше сломанное ребро пробило легкое, поэтому вы испытывали некий дискомфорт, но вам сделали операцию и заменили поврежденный орган. У вас сильный организм, как сказал ваш хирург и пересадка прошла очень удачно.
У Георгия на лице не дрогнул ни один мускул при этом известии. У него и в самом деле был сильный организм и крепкое здоровье. Он даже в детстве не болел ничем серьезнее насморка. У него никогда не было травм или наследственных заболеваний. Сильный, выносливый, крепкий — настоящий страж. С замененным органом его бы никогда не взяли на службу. Впрочем, в его положении имплантат не самая большая проблема.
— Опять играете в вашу извечную игру, добрый следователь — злой следователь. Вам никогда не надоест? Или этому специально учат? — вслух задал он вопрос.
— Не совсем понимаю, о чем вы, но я не добрый, Георгий. И не злой, не знаю какую роль вы определили мне. Мне очень важно, чтобы наказание понесли именно виновные. Я хочу разобраться во всем.
— Где же ваш коллега?
Седов очень внимательно посмотрел на него.
— Какой именно? У меня много коллег.
— Который приходил сюда до вас. Кулаки отбил?
— До меня у вас был лишь медицинский персонал и охранник. Вы его имеете ввиду? Это была вынужденная мера. Ваше поведение было неадекватно.
Он надо мной издевается?
— Мне ваш лечащий врач сказал, что ваши параметры жизнеобеспечения в норме. И вы уже готовы к общению.
Георгий хмуро посмотрел на следователя.
— Готов.
Следователь открыл ноутбук, стоящий на столе, и нажал на кнопку, оживляя изображение. На экране высветилась комната, стены которой были обшиты толстыми защитными пластинами с поглощающим излучение покрытием. В центре — большой стол, вокруг которого стояли люди в форме стражей. На самом столе — бокс.
Один из стражей подошел к ящику и поднес сканер к замку.
— Серийный номер 256698УД, — быстро забил номер в свой коммуникатор. — Был выдан Гронскому Георгию Сергеевичу после окончания рейда 2053ТР.
Щелкнули замки. Страж достал из бокса форму. Поднес сканер к небольшому чипу, зашитому в районе груди. На этот раз сканирование длилось чуть дольше.
— Форма принадлежит тому же Гронскому Георгию Сергеевичу, полковнику Дранкурского Управления, специалисту по контролю за транспортировкой и сохранностью Рун.
Другой страж надел защитные перчатки.
— Излучение от бокса превышает норму в девять раз, — оповестил он, проводя измерителем излучения по коробу, — излучение от формы максимальное — десять, что соответствует недавно отделенным от Источника Рунам
Прибор неожиданно громко пискнул. Сканирование было остановлено. Страж открыл один из карманов и высыпал из него россыпь камней.
Каждый камень был по очереди поднесен сначала к сканеру, потом к камере, где были зафиксированы степень его излучения, размер, объем, наличие письменных знаков.
Следователь вновь нажал на кнопку, завершая показ видео.
— Надеюсь, вы не будете отпираться, что это ваши вещи? Или говорить, что вам эти Руны подложили? Процедура была выполнена в соответствии с законом, при свидетелях и под запись.
— Это моя форма и мой бокс.
— Где вы взяли Руны?
— В Карьере. У Источника.
Седов едва заметно покачал головой.
— Хорошо, — он чуть подался вперед к опрашиваемому. — Расскажите мне теперь, что было в Карьере в ваш последний рейд?
Какую непонятную игру они ведут. С другой стороны правила мне все равно никто не объяснит. Если не этот следователь, то все равно будет другой.
Георгий, подробно рассказал с того момента, как их группа прибыла к Карьеру. Седов слушал, не перебивая до того самого момента, как допрашиваемый начал рассказывать, как у его ног упал рунный детонатор, как он смог создать дополнительный рисунок и защитить себя и тех, кто был за его спиной от взрыва.
— То есть вы при вашем пятом уровне смогли выставить барьер, который выдержал взрывную волну рунного детонатора по вашим же словам не менее седьмого уровня?
— Я вам говорю, я смог соединить рисунки сразу всех Искр. Видимо это меня и спасло.
Следователь недобро усмехнулся и что-то чиркнул в своем блокноте.
— Что было дальше?
— Меня отбросило взрывом, и я очнулся около первой стены Карьера. Я чувствовал себя очень странно. В голове стоял шум. Какое-то шипение или шепот, словно кто-то что-то говорил. И я пошел за этим гулом. Мимо всех кругов Карьера прямо к Источнику. На самом деле я очень плохо помню, что было дальше. Словно черная дыра в голове. Я помню Руны. И что их было много. А потом полное забытье. Очнулся я уже в палате. Это все, что я помню.
Если начало своего признания Георгий говорил быстро и уверено, то под конец речь его замедлилась. Вряд ли следователь всерьез воспримет его рассказ. Впрочем, чего они вообще от него хотят.
— Ладно, — наконец произнес Седов, когда молчание стало уже слишком затянувшимся. — Давайте пока предположим, что все было так, как вы говорите. Когда вы обнаружили у себя Руны?
— Вечером после возвращения.
— Разве вы не должны были сдать свою форму сразу по прибытии в Дранкур? Разве это не соответствует инструкции?
— Я спешил к своим, — Георгий тяжело выдохнул. Любое упоминание о семье выбивало его из колеи, и он терял остатки спокойствия. — Думал навещу их, а потом в Управление.
— Дальше, — сухо произнес Седов.
— Я ничего не помнил, что произошло, когда я зашел за первую стену Карьера. Воспоминания возвращались хаотично, обрывками. Уже ночью, когда я заснул, хотя это больше было похоже на состояние бессознательного бреда, я вспомнил, как я хотел отнести Руны к Источнику. Я открыл бокс, достал форму и получил подтверждение, что мне это не прислонилось.
Следователь молча смотрел на него исподлобья.
— Почему не поехали в Управление, когда нашли Руны?
— Это было моей первой мыслью, — не стал отпираться Георгий, — но Руны — это был единственный шанс спасти моего сына. Я не смог от него отказаться.
Седов скривил губы.
— Причем здесь ваш сын и Руны?
Гронский тяжело выдохнул. И начал рассказывать следователю о своей встрече с Елариным, о предложении, которое тот ему сделал.
— Это был единственный шанс.
Седов некоторое время сканировал заключенного взглядом, словно и вправду пытаясь рассмотреть его изнутри. Потом резко поднялся и вышел из палаты. Георгий остался один. И если честно он не знал, что лучше. Даже срывающий на нем злость Моршанин с его побоями был не самым худшим злом. Хуже всего было остаться наедине со своей болью и чувством вины.
— Прости, Олька, я так хотел спасти Артема, что забыл обо всем остальном. Хотел верить, что смогу вернуть нормальную жизнь нашему сыну. Я не спас его. И убил тебя.
— Чтобы не случилось с нами дальше, знай, что ты все сделал правильно. Я всегда в тебя верила и буду верить до конца своих дней. И любить.
— Нет, Оля, для меня нет никаких оправданий.
— Давай теперь обобщим все то, что вы мне рассказали в нашу прошлую встречу.
Через несколько дней Георгия привели в комнату для допроса, где его ждал Седов.
— Вы ударились головой о камень и начали разговаривать с Источником после чего решили принести ему осколки, чтобы соединить разъединенное целое. Заодно прихватили парочку себе, видимо для лучшего понимая объекта. Потом вы, наплевав на все правила службы, нарушили устав и на все забили. После чего, имея на руках то, к чему вы не должны были даже прикасаться, пошли на сделку с неизвестным вам мошенником, которого вы вообще видели один раз в жизни и согласились на операцию, о которой ни одно медицинское сообщество, ни один исследовательский центр даже краем уха не слышал. Я ничего не упустил?
Георгий медленно кивнул. Что он мог еще сказать? Он бы и сам реагировал не лучше, услышав он подобное со стороны. Может вовсе не стоило этого рассказывать? Лучше было сказать, что он ничего не помнит. Руны он взял. Доказательство его вины есть. Что еще пытается следовать из него вытянуть? Думает, у него остались еще Руны?
— Решил играть в дурика, Гронский? — резко спросил Седов. — Сначала набрасываешься на врача. Потом придумываешь несуществующих людей. Теперь вся эта история с Источником и Рунами. Думаешь, поможет? Хочешь отсидеться в психушке?
— Не совсем вас понимаю.
— А я сейчас тебе все объясню, — следователь откинулся на стуле, не отводя глаз от задержанного. — Мы все знаем, Гронский. Нет смысла отпираться.
— От чего отпираться?
— Как давно ты работаешь на Вестленд?