Глава 34
— Судебное заседание Международного Суда Комитета объявляется открытым! Подлежит рассмотрению уголовное дело по обвинению Гронского Георгия Сергеевича бывшего полковника Стражи дранкурского Управления…
Георгий почти не слушал, что говорит судья. Обвинения, которые ему предъявляют он знал, и кто его обвиняет тоже. Он по очереди останавливал взгляд на Седове, который представлял сторону обвинения с торжествующим лицом игрока, забившего финальный мяч. Неприятные новости. А когда они становятся известны лишь в зале суда — неприятны вдвойне.
Перевел глаза на Архипова со скучающим высокомерием, рассматривающего его за прутьями клетки. Здесь хотя бы все понятно, сюрпризов не будет. По очереди посмотрел на слегка растерянную Сабрину Астли и явно нервничающего лейтенанта Ивлийского, которые сидели на стороне обвинения.
Слегка скривил губы в виде усмешки. В душе ничего не дрогнуло. За последние месяцы у него уже было столько потерь, предательств, поворотов судьбы, что его вряд ли чем-то можно по серьезному тронуть. Впрочем, а почему это вообще его должно как-то трогать? Уже давно известно, что у каждого человека своя точка зрения и угол видения на произошедшее и глупо ждать, что все будут смотреть так, как видится тебе. Вот и Сабрина с Мишей увидели в той бойне что-то свое. И в его поведении в том числе.
Разбивая в пух и прах теорию Малешского об уникальности его жизненных убеждений.
Есть люди, которым помогаешь ты, есть, кто помогает тебе. А есть, кто считает, что помогать надо только себе. И это тоже точка зрения. Жизнь она одна и чем меньше в ней кочек, колдобин и других препятствий, тем легче и приятнее ее проживать.
Единственное, что по-настоящему волновало Георгия — это отсутствие Малешского. Такой как он вряд ли опоздает на начало заседания.
— … лейтенант Велес Бажен не присутствует в зале суда в связи с состоянием здоровья, — словно сквозь вату донесся до него голос докладчика. — По неизвестным пока причинам не явился на заседание Алексей Ивохин. Также в зале суда отсутствует сторона защиты — Малешский Виктор Григорьевич. Как стало известно суду вчера вечером адвокат Малешский был арестован при передаче важных государственных сведений вестлендскому эрлу и обвиняется в пособничестве своему клиенту Гронскому Георгию Сергеевичу в измене Родине.
Георгий дернулся, как от выстрела. Впрочем, произнесенные слова и были тем самым кусочком свинца, оборвавшим еще тлеющую надежду. Даже если такую акулу как Малешский проглотили и не подавились, что теперь ожидать ему.
Впрочем, какая разница? У меня больше не осталось ни стремлений, ни желаний. Жаль, тех кто боролся за меня. Малешского — он не заслужил такого, он всего лишь честно отрабатывал свой гонорар. Ивохина. Очень надеюсь, что он не пострадал. Глупо было вновь получить от жизни затрещину, после того ада, в котором ему удалось выжить. Простите, мама и отец, за то, что так и останусь для вас непреходящей болью. И ты мамочка — Олег, прости. Ты предупреждал меня, чтобы я не наделал глупостей. Но я просто хотел спасти своего сына. Наверное, мое поведение было жестоким и эгоистичным. Наверное, не стоило ради однго маленького человечка рушить жизни других. Но назад уже не повернуть.
А если бы было можно, я попытался бы снова.
Позади всех, на одном из стульев сидел незнакомый ему уже немолодой мужчина. Со спесивым лицом альтхамкого аристократа. Светловолосый, голубоглазый, с лицом будто выточенным из ровных, прямых линий. Высокие скулы, ровный нос, резко очерченный овал лица. Незнакомец, не отрывая глаз, смотрел на него, изучая, как подопытную мышку, посаженную в клеть для экспериментов. Его имя судья не назвал. Но Георгий слегка отвлекшись от происходящего вокруг, нырнул в воспоминания, пытаясь вычленить это лицо из сомна других лиц и образов, существующих в его голове.
Льяр Балдер Лертен — один из претендентов на пост Главы Комитета. Почему он здесь? Как Глава Комитета? Но срок прежнего еще не законен.
Георгий поднял глаза, отвечая на прожигающий его взгляд ярких сине-голубых глаз.
Малешский был арестован при передаче данных вестлендскому эрлу. Неужели речь идет об эрле Эрвиндэре? Неужели и он тоже как-то попал под эти колеса? И какие, ко всем чертям собачьим, Малешский передавал данные?!
— Просьба всем свидетелям покинуть зал заседания и ждать вызова в коридоре.
— Подсудимый, — обратился судья к Георгию после того, как его просьба была выполнена. — Вы имеете право затребовать себе нового защитника, который будет предоставлять ваши интересы или же защищать себя сами.
— Не думаю, что мне поможет хоть какой-нибудь защитник, ваша честь, — криво усмехнулся Гронский.
— Вы отказываетесь от адвоката?
— Да.
— Тогда слово предоставляется стороне обвинения следователю Седову Александру Евгеньевичу.
— Ваша честь, я хочу вызвать в зал своего первого свидетеля руководителя оперативного отдела Дранкурского Управления генерала Архипова, непосредственного начальника подсудимого.
— Кирилл Игоревич, — начал следователь, когда генерал встал на положенное ему, как свидетелю, место и произнес необходимые слова перед дачей показаний. — В нашу с вами первую встречу по делу Гронского вы мне сказали, что эта история началась даже не с того рейда в Карьер. Вы подозревали вашего сотрудника в измене гораздо раньше?
— Да. Так и было.
— Расскажите суду о ваших подозрениях. На чем они были основаны? И какие действия были вами предприняты?
— Гронский имел близкие отношения со Стражей Вестленда, особенно Управлением Хардана и главой его Управления генерал Шейлом Перишем.
— Правилами службы запрещены отношения между стражами разных Управлений?
— Нет, господин судья. Но отношения отношениям рознь. И когда границу дозволенного переходят, тогда и начинаются проблемы. Как это и случилось с Гронским. К тому же, как меня проинформировал господин Седов, следствию стало известно, что именно с помощью генерала Периша Гронский получил свои новые вестлендские паспорта. На себя и свою семью.
Георгий бросил взгляд на генерала. Тот тоже не отводил глаза.
Ну-ну, господин генерал, поведайте — ка миру какой я мудак! Может, просто расскажите, как вас бесило, что я не соответствовал вашим амбициями и не хотел надевать на шею новое ярмо? В виде шестого уровня со всеми вытекающими после этого последствиями. А вы не смогли меня взять в оборот, как подопытного кролика?
— В какой-то момент я понял, что из нашего Управления идет постоянная утечка информации. Конечно же я не стал рубить сгоряча и долго, кропотливо вел слежку за предполагаемыми кротами. Одним из которых по причинам выше озвученным был Гронский. Я решил устроить ему проверку и отправил на задание, где он должен был сопровождать нашего ученого в Макку на конференцию. Что якобы у этого ученого есть очень важные сведения, которые не должны перейти в чужие руки. У Оленева, так звали моего агента на самом деле был диск, на котором была записана ложная информация, как раз и ставшая маркером для предателей. Если бы она всплыла бы где-то на стороне, то сразу было понятно, кто ее слил и кому. Мой человек был убит, а диск у него украден.
— Вы обвиняете в этом подсудимого, господин генерал?
- Да, господин судья, этому есть свидетели и доказательства, которые я предоставил следствию. Гронский заманил моего человека в ловушку, убил и забрал диск. Правда, после чего этот диск нигде не всплыл. И именно этот фактор помешал мне сразу же обвинить Гронского, так как тогда цепочка была бы разорвана, и я не узнал бы точно, кому он сливал информацию.
А как же Руны, господин генерал? Которые фонят другим Источником. Я же знаю, ты тоже не мог этого не почувствовать.
— После этой операции Гронский затаился и больше никак себя не проявлял.
— У вас есть этому объяснение?
— Может поссорился со своими нанимателями или они предложили низкую цену. У Гронского в последнее время были некие финансовые трудности и думаю, он хотел сорвать больший куш. В последнее время, так как он утратил мое доверие, я перестал ставить его на задания, которые оплачивались стражам помимо положенной ставки.
Тварь!
Георгий едва удержался, чтобы не вцепиться в прутья решетки. И не задать генералу несколько дополнительных вопросов. Но он сдержался. Сцепил руки в замок, опуская глаза в пол. Успокаиваясь.
— Почему именно Гронского вы отослали в тот рейд?
— Наше Управление предполагало, что со стороны Вестленда можно ждать провокации, чтобы помешать нашему союзу со Сверским королевством. И кто как не их агент справился бы с этим заданием лучше всего. Как оказалось, мои предположения были верны. Страж, которому все так доверяли, который был примером и поводом для подражания многим молодым, неопытным товарищам нарушил все клятвы, которые он давал своему государству и Службе и предал всех: свою Родину, друзей, товарищей по присяге и по оружию. И хотя мои подозрения насчет Гронского уже были подтверждены, мне и то было больно видеть, как он снова и снова предает Службу. Кода он цинично и хладнокровно шагая по трупам таких же как он стражей вынес Руны и также бесстрастно и не жалея о своем поступке собирался отдать их своим нанимателям. Я все сказал. Дальше уже дело Гронского вели следователи и думаю, что господин Седов расскажет обо всем более подробно.
— Подсудимый, вы как свой защитник имеете право задать вопросы свидетелю. У вас есть, что сказать?
Георгий усмехнулся. В очередной раз поймал глаза генерала.
— К сожалению, я не могу задать господину Архипову ни одного вопроса. Мы с ним видимо жили в параллельных реальностях. И у меня нет ни малейшего представления о том, о чем он сейчас говорил.
— Если нет вопросов я отпускаю свидетеля. Подсудимый вам слово представится позже.
Со своего места поднялся обвинитель.
— Дальше, ваша честь, все было вроде бы понятно и карты предателя были биты. Он был пойман с поличным. То есть с Рунами, паспортами с гражданством Вестленда, с оплатой за проделанную работу, при попытке покинуть Дранкур. И вроде бы в этой истории можно было ставить точку. Если бы не одно, но. Адвокатом у Гронского стал никто иной, как господин Малешский. Всем известен уровень подобных защитников и какие дела они ведут. На какие деньги подсудимый мог позволить себе подобного адвоката? Как сказал генерал Архипов с финансами у Гронского в последнее время было совсем не очень. Он даже продал часть своего имущества, чтобы оплачивать счета из дорогих больниц, где проходил лечение его сын. Прошу обратить внимание и на этот факт. Подсудимому постоянно нужны были деньги, а это весомый повод. По официальной версии адвоката оплачивала его мама, но здесь тоже возникал большой вопрос. Мы проверили счета родителей Гронского. Они бы не потянули подобных трат. Имущество продано не было. Вопрос: кто оплачивал услуги защитника? И почему именно Малешский?
Обвинитель прервался. Обвел глазами зал заседания, будто ждал ответ.
— Вы узнали почему? — вернул его к делу судья.
— Мы были вынуждены пойти на следственный эксперимент, господин судья. Дали полную свободу действий Малешскому, чтобы он расслабился и поверил в свою неприкосновенность и непобедимость и вывел нас к заказчику. Могу лишь сказать, что от неправовых действий адвоката пострадали другие люди, проходившие по этому делу в качестве свидетелей. Лейтенант Велес Бажен, получивший большую долю излучения при рейде и был для восстановления здоровья помещен в специализированную клинику, подвергся допросу со стороны помощников адвоката после чего его состояние здоровья сильно ухудшилось, и он до сих пор находится в лазарете Адентона. Капитан Ивохин был вынужден бросить службу и уехать к родителям в свой родной хутор, так как Малешский постоянно требовал его участия в суде в качестве свидетеля защиты. По мнению адвоката, капитан был обязан Гронскому спасением своей жизни и тот должен был отплатить. Помимо всего прочего Малешский сумел привлечь на свою сторону еще одного сотрудника Управления. Полковника Олега Арсенина, который является старым другом подсудимого.
Георгий почувствовал, как у него сводит скулы. Дыхание сбилось и пальцы непроизвольно сжали прутья решетки.
Твою мать, Арсенин! Да какого черта!…
— Несколько дней назад Арсенин проник в базы данных хранилища Рун Дранкурского Управления и, взломав компьютер, сумел скачать секретные сведения, которые являются собственностью любой Службы. К счастью сотрудница, которая дежурила той ночью в хранилище сумела опознать преступника и дала показания.
Да что же вы наделали?!
- Почему полковник Арсенин не присутствует на заседании?
— Вчера рано утром его машину взорвали. В момент взрыва он стоял рядом и был тяжело ранен и доставлен в больницу.
Нет!!!
— Полиция выяснила, кто стоит за этим взрывом?
— В последнее время в Дранкуре обострилось ситуация с сектами, которые выступают против влияния Источника на нашу жизнь и всех, кто имеет к нему самое прямое отношение. Стражи — их постоянные жертвы.
Что же ты наделал, придурок?! А если Ирина и девочки пострадали бы?
Георгий с силой тряхнул решетку. В глазах потемнело.
— Подсудимый, сядьте на место, — жестко произнес судья. — Или вас удалят из зала заседания.
— После того, как Арсенин придет в себя, его ждут обвинения и суд. Никто не уйдет от наказания. Преступникам место в Карьере.
— А разве наглая ложь и дача заведомо ложных показаний не является преступлением? — сквозь зубы, едва сдерживая в себе жгучую ярость, произнес Георгий.
— Подсудимый, вам слово дадут позже, — опять предостерег его судья и обратился к обвинителю, — Малешский передавал в Вестленде базу данных хранилища Рун Дранкурского Управления?
— И тот самый диск, который Гронский сумел выкрасть у агента генерала Архипова в Макке.
— Значит, этот диск все-таки нашелся? — уточнил судья.
— А можно узнать, как? — резко спросил Георгий. — Я его ни разу даже в глаза не видел. Хотелось бы узнать, за что мне ломали кости и обкалывали запрещенными препаратами. Кстати, это тоже были агенты генерала Архипова? Или чьи-то еще? Например, Моршанина? Впрочем, вряд ли последнего. Он привык все делать своими руками.
— Вы хотите выдвинуть встречные обвинения, подсудимый?
— Против всей шайки-лейки собравшихся меня здесь судить!
— Если ты такой принципиальный, единственно говорящий правду и утверждающий, что никогда не видел этого диска, то почему он оказался у Валерии Гронской, которая являлась твоей матерью?
Чей-то острый взгляд резанул словно острый нож. Георгий тревожно обвел глазами зал заседания. Альтхамец. Он уже почти забыл о нем.
Неожиданно к горлу подкатил ком. Сердце бешено забилось. Он не понял, что имел ввиду Седов, когда сказал, что диск был у мамы. Сейчас его интересовало только одно.
— Почему являлась? — неожиданно севшим голосом спросил он.
— С Валерией Гронской случился несчастный случай. Ее сбила машина. Она умерла в реанимации несколько часов спустя.
Не может быть. Почему это происходит? Снова и снова. Оля. Артем. Олег. Мама. Как мне смириться? Как жить дальше?! Зачем?
Он в один прыжок оказался около прутьев решетки. Схватил. Рванул на себя. Обратно.
— Господин судья, да неужели вы не слышите его? Не находите, что слишком много смертей и несчастных случаев?
— Подсудимый вы нарушаете порядок! Я буду вынужден вас удалить из зала.
— По статистике в большом городе за день умирает около пятисот человек. За неделю это уже будет три с половиной тысячи. Мы говорим всего о нескольких несчастных случаях.
Пальцы до хруста сжали железные прутья. Так что побелели костяшки.
Оля. Темка. Олег. Мама.
Георгий тряхнул решетку. Потом еще раз и еще.
— Это вы их убили! Я знаю!!!
— Подсудимый!!!
Но он уже никого не слышал. Он был бы только рад, если бы его избили до беспамятства или ударили шокером, или засунули в бункер и он упал бы на дно колодца. Лучше он снова оказаться на горном плато среди безумного ритуала, либо в камере в женском теле, только не здесь, не слышать этот издевательский голос тараном проходящей по его жизни. Жизни, которой больше нет. Которую он больше никогда не проживет. Которая ему больше не нужна.
— Увести!!!
Где-то на дальнем фоне холодный голос судьи. Слабый писк, открываемых засовов, мигание лампочки, тесная клетка, заполненная людьми.
Оля. Темка. Олег. Мама.
Сильный удар в живот. Потом по пальцам все еще сжимающими прутья решетки. И еще один куда-то по скуле.
Оля…
Когда Георгий открыл глаза, он лежал на какой-то кушетке в полутемной узкой комнате. Ломила голова. Челюсть ощущалась как-то странно. Словно была отдельно от лица. Болели отбитые пальцы. Смотря на свои руки, он понял, что не скован наручниками и ни к чему не пристегнут. Заключенный повернул голову на окно. Решетки. Глаза зацепили противоположный угол комнаты. Там за столом, положив руки на его гладкую поверхность, сидел Архипов.