Саша Козин с Женькой осматривают место, возле которого был найден свёрток. Трава на бугорке плотно примята в двух местах. Значит, сидели двое, расстелив между собой газету с едой. Один упирался ногами в тропинку: след каблуков врезался глубоко. Другой, очевидно, обедал полулёжа: трава здесь прилегает к земле почти в длину человеческого тела. Впереди — две, едва приметные вмятинки. Это он облокачивался. А в самом конце резкие, острые углубления: след носков ботинок — нарушитель ковырял землю.
Это открытие несколько успокаивает Стасика: очевидно, противник не догадывается о погоне, иначе не стал бы он вести себя так легкомысленно — лежать во весь рост и бросать свёрток где попало.
— Теперь убедились, что Тим нам правду сказал про диверсантов? — шёпотом спрашивает товарищей Стасик и поднимает над головой газету. — На иностранном языке! Лазутчики пробрались! Поймать их надо! И как можно быстрее, пока далеко не ушли. Следы ботинок на тропинке обращены в сторону лесной избушки. Я с ударной группой двигаюсь по следу. Остальные пробираются чащей на гору.
Маленький Саша по-прежнему не отстаёт ни на шаг от своего командира. С беспокойством спрашивает:
— Неужели диверсанты взаправдашние?
— А ты как думал? И газета, и бутылка — всё не наше!
— А селёдка? Точно такая в нашем магазине…
— Селёдки во всём мире одинаковые. По ним не угадаешь: наш или не наш.
— Чего им, диверсантам-то, на Лысой горе надо?
— А ты и не догадываешься? Пошевели-ка получше мозгами: где самая выгодная позиция для наблюдателя?
— На возвышенности.
— Выходит, не зря тебя Колька обучал. Соображаешь. Ты на Лысой горе когда-нибудь бывал?
— Нас учительница водила.
— И что ты оттуда видел?
— Студёные Ключи. Наш интернат. Лес внизу…
— А ещё что?
— Мало ли что с высоты можно увидеть! Глаза разбегаются…
— Плохо, когда у разведчика глаза разбегаются. Нужно знать, куда глядеть — на самые секретные объекты.
— На наш интернат?
— Есть ещё секретнее…
— А, вспомнил! С горы видны военные казармы с зелёным забором, а иногда — танки. Там, за лесом. На полигоне…
— Вот видишь… Диверсант так просто на гору не полезет…
Из кустарника тропинка круто сворачивает на полянку. Видна крыша избушки лесника. Над ней плакуче повисли ветви берёзы. Саша тянет Стасика за рукав:
— Ш-шш… Дальше нельзя… Там, по-моему, кто-то есть.
— С чего ты взял?
— Костёр под берёзой…
Стасик отрывисто командует:
— Окружаем диверсанта. Главное — внезапность!
Мальчишки огибают полянку цепочкой. Прячась в высокой траве, они ползут как ящерицы. Избушка совсем рядом. Возле неё чадит угасающий костёр. Никого не видно. Вполне возможно, что неизвестные в избушке.
Стасик поднимается из бурьянной зелени. Саша, махая посохом, вслед за своим командиром взбегает на крыльцо, проникает в комнату.
Там пусто. Но на полу, под столом, лежат три огромных гвоздя и плоскозубцы. Прошлый раз, когда Саша со Стасиком заглядывали в избушку, ничего этого не было.
Стасик поднимает гвозди, осматривает каждый в отдельности.
— Видишь, — показывает он Саше свежие зарубины на шляпке. — Должно быть, они были вбиты во что-то твёрдое. Гвозди вынуты совсем недавно. Откуда? И зачем? Надо проверить…
Они шарят по всем углам комнаты, изучают, нет ли где — на стене, на полу или на потолке — следов от вынутых гвоздей. Следов не осталось.
В избу заходят юнармейцы. Они докладывают, что у костра и вокруг лужайки ничего подозрительного не замечено. Диверсанты как сквозь землю провалились! И тут Борька Титов вбегает в избу с важным известием:
— Крышка!.. Прямо под крыльцом…
— Кому крышка? — не понимает Стасик. — И почему под крыльцом?
— Там крышка из досок… Хотел открыть… Побоялся. Вдруг, думаю, диверсанты в подземелье сидят?
Стасик спешит к выходу:
— За мной, гвардия!
Прямо под ступеньками крыльца четырёхугольный дощатый настил. Доски плотно подогнаны друг к другу, не иначе — крыша от погреба. Крыльцо служит ему чем-то вроде навеса, заслоняет от зноя и ветра. Стасик замечает в досках три глубокие вмятины и догадывается, что именно тут были вбиты те три гвоздя.
Стасик стучит по крыше посохом:
— Выходите немедленно! Гранату брошу…
Никакого ответа. Он прижимается ухом к доскам, прислушивается. Тихо. Ни вздоха, ни шороха.
Диверсант хитёр. Доверять его молчанию рискованно. Стасик просит ребят отойти в сторонку, рывком откидывает дверцу погреба, отскакивает назад.
— Сейчас будет взрыв! — кричит Стасик. — Назад.
И он бросает в мрачный проём под крыльцом еловую шишку. Слышно, как она глухо шлёпается о дно погреба.
Будь там кто-нибудь, обязательно бы дал знать о себе: ведь нарушитель слышал, как Стасик кричал про гранату.
Теперь можно без опаски спускаться в погреб. Стасик нащупывает ногами лестницу, скрывается в густой, отдающей сыростью темноте. Ребятам сверху видно, как там, на дне ямы, вспыхивает огонёк спички.