Ущелье Реки Снежной Змеи
Их ряды продолжали редеть по мере того, как люди расходились по другим дорогам. Рельеф местности стал крутым и холмистым, с фермами по уступам на склонах холмов. За ними лежали горы. Браяр увидел по карте, что они были в своего рода воронке, которая вела их в Перевал Снежной Змеи. После этого Эвви больше не смогла бы жаловаться. Они проедут по ущелью через Дримбаканг Ло́у, самые высокие горы в мире.
Браяр поглядывал на людей вокруг них, зная, что Эвви была слишком занята рассматриванием камней у дороги. Другие путники были в основном простолюдинами: редкий жрец на осле, купцы на мулах или лошадях, вместе со слугами, коробейники, фермеры, и редкие нищие. Через два дня после пересечения моста Браяр снова увидел мужчину, которого теперь считал их нищим. Они обогнали его в середине утра, когда с дороги съехал большой свадебный кортеж, чтобы пересечь реку. Нищий сидел у дороги, выковыривая камень из повязок у себя на стопе. Справившись с этим, он встал, и заковылял прочь, опираясь на свой длинный посох.
— Для человека с больной спиной, он двигается быстро, — пробормотала Розторн.
— Может, он к ней привык, — предположил Браяр. Вдруг он напрягся: — Взгляни на его шею.
Тряпки, которые нищий носил в качестве шарфов, размотались. Крепкий утренний бриз сдул их вверх по склону холма. Нищий пытался вскарабкаться за ними, когда Эвви галопом взлетела на холм, и схватила улетевшее тряпьё. За два года их путешествий она научилась кое-каким наездническим уловкам, и любила их демонстрировать.
Как и Розторн, Браяр не отрывал взгляда от нищего. Его шея была такой же грязной, как и всё остальное его тело. Но что грязь не могла скрыть, так это след от ошейника у него на шее — такой, который можно заработать только нося металлический ошейник несколько лет.
Когда Эвви подъехала к нищему с его шарфами, Розторн пробормотала:
— Без мешка, который он таскает…
Браяр ответил:
— Длинные волосы могут быть париком? Хороший парик.
— Тряпки на его ногах и руках могут быть не только для тепла, но и для того, чтобы скрыть шрамы от цепей, — добавила Розторн. — Но слепой глаз?
— О, это как раз легко, — сказал ей Браяр. — Мы знали одного нищего, когда я ещё был с Вором-Повелителем — так он брал белую внутреннюю мембрану с яичной скорлупы, вырезал куски нужного размера, потом протыкал в них булавкой дырку, чтобы видеть. Я весь гусиной кожей покрывался, когда смотрел, как он надевает их на глаза, но зато он зарабатывал. Именно увечные попрошайки получают больше всего подаяний.
— Давай, пригласим этого на ужин, — предложила Розторн.
— Давай. Я хотел бы знать, что он тут делает.
Браяр весь день не спускал глаз с нищего, пока они двигались дальше по дороге. Проверок больше не было. Похоже, что те, кто охотился на беглого пленника императора, не думали, что тот направится на запад.
Они снова разбили лагерь снаружи караван-сарая. Кроме них, только нищий воспользовался колодцем и очагами, устроенными под прикрытием стены. Браяр начал готовить ужин, а Эвви позаботилась о животных, в то вемя как Розторн пошла искать нищего. К тому времени, как у Браяра над огнём кипел густой, наваристый суп, триумфально вернулась, и следом за ней пришёл нищий.
Браяр посмотрел на них:
— Как, ты не тащишь его за ухо?
Эвви нахмурилась:
— Почему ты с нами всегда так делаешь, а с ним — нет?
Парахан смущённо глянул на Браяра и Эвви, и помахал рукой. Его большой мешок лишился прикрывавших его тряпок, превратившись в пару сумок. Их он поставил у костра, вместе со своим посохом, а потом с пустым ведром пошёл к колодцу. Наполнив ведро, он начал мыться. Он снял парик; вытащил накладку из глаза. Розторн послала к нему Эвви с полотенцем и банкой мыла. К тому времени, как Парахан снова вернулся к ним, от персоны нищего в нём остался лишь халат. Он сел с подветренной стороны от них, чтобы не мешать им запахом своей одежды.
— Я не понимаю, — пожаловалась Эвви, когда они съели достаточно горячей еды, чтобы подобреть друг к другу. — Почему ты двигаешься в том же направлении, что и мы?
— Это довольно просто, — сказал им Парахан. — Человеку нужно есть. У меня за душой нет ни медяка, и если я попробую пойти домой, то я вряд ли туда доберусь. Полагаю, дядя либо уже приказал своим шпионам искать меня, либо скоро это сделает. На этот раз Уэй-шу заплатит ему за моё возвращение, чтобы показать янджингским дворянам, что никто не смеет невозбранно противиться императору.
Эвви содрогнулась:
— Если всё будет идти к тому, что император тебя поймает, лучше убей себя сам.
Парахан кивнул:
— Я видел, что он делал с другими. Поверь мне, если я пойму, что сбежать не удастся, я не позволю себе во второй раз попасть в руки Уэй-шу.
— А что с едой? — напомнил ему Браяр.
Парахан пожал плечами:
— Гьонг-ши скоро будет нанимать воинов. У храмов есть достаточно денег и полученных от паломников сокровищ. Я видел список драгоценностей, которые моя семья послала в храмы, чтобы жрецы в Гьонг-ши помолились за моих предков. Я им по карману. Я, может, и проржавел, но раньше я считался хорошим воином. Будет ещё лучше, если я получу войска в своё командование, но я не привередливый. Откуда им знать, что раньше я был генералом. — Он улыбнулся Розторн: — Может, вы замолвите за меня словечко, если я не доберусь до храмов, посвящённым моим собственным богам? — Уже менее весёлым тоном он добавил: — Полагаю, я смогу продемонстрировать вам мои навыки на границе.
— Что ты имеешь ввиду? — Эвви собиралась налить себе ещё супа. Вместо этого она села обратно. — Что там с границей?
— Он планирует войну с Гьонг-ши, — ответил Парахан. — Ты же не думаешь, что он оставил границу с оставшимся восточным перевалом нараспашку? — Он посмотрел на Розторн: — Чего я не понимаю, так это того, что вы тут делаете. Почему вы просто не послали в Гьонг-ши какое-нибудь магическое послание, и не поехали домой, как собирались?
— То, что у нас есть магия, не означает, что мы можем летать, — пренебрежительно сказала ему Эвви. — И даже если бы мы могли говорить через растения или камни, в Гьонг-ши некому нас услышать!
Розторн наставительно подняла палец:
— Из тех, кого мы знаем.
Эвви закатила глаза:
— Да, наставница. Я должна быть точной, наставница. Из тех, кого мы знаем. И даже если бы мы могли, Розторн дала клятвы, поэтому она должна поехать на помощь, а мы были бы помётом юджинон, если бы позволили ей ехать без нас.
— Мне следует знать, что такое юджинон? — спросил Парахан, посмеиваясь.
— Нет, — заверил его Браяр. — Потому что сейчас темно, и всё такое.
Здоровяк посмотрел на Розторн:
— Тебе не следовало брать их с собой.
Она потёрла себе висок пальцами:
— Разрешаю тебе отправить их обратно.
Парахан посмотрел на Браяра и Эвви, набрав в грудь воздуха, чтобы заговорить. Он замешкался, когда увидел вспыхнувший в их глазах свет и упрямо сжатые губы.
— Вы видели лишь одну из армий Уэй-шу.
— Бог-Король — наш друг, — сказала Эвви. — Докьи — наш друг. Розторн едет — значит и мы едем.
Парахан вздохнул:
— Тогда нам следует поспать. На войну всегда легче идти выспавшимся.
* * *
Утром они предложили перераспределить вещи, чтобы Парахан мог ехать верхом, но он был слишком высоким для пони, и он возражал, что чувство собственного достоинства не позволяло ему въезжать в Гьонг-ши верхом на муле. Поскольку его сумки были нагружены на мулов, его шаг был достаточно широким, чтобы они могли двигаться в одном темпе, не теряя слишком много времени. Они выехали до рассвета, чтобы никто из видевших их прошлым днём не заподозрил в шагавшем рядом с Розторн высоком мужчине того самого нищего, которого они видели по дороге.
Все четверо также стали продвигаться быстрее просто потому, что других путников становилось всё меньше. К тому времени, как солнце опустилось за высившиеся впереди горы, и наступил прохладный вечер, они шли по дороге одни.
Когда они решили остановиться, караван-сарая поблизости не было — лишь участки земли, вытоптанные теми, кто останавливался в этих же местах прежде них. Заботливые путники оставили сложенные дрова и кучки сушёного навоза для костров. Розторн выбрала место рядом с ручьём, у скалы, защищавшей их от ветра. Несмотря на вступавшее в свои права лето, ночью в Дримбаканг Лоу было холодно.
Парахан избавился от своих вонючих тряпок. Он вытащил из одной из своих сумок куртку и штаны, похожие на те, что носили остальные. Он не смог раздобыть подходящие ему сапоги, как он сказал, поэтому надел длинные чулки и крепкие кожаные туфли из той же сумки. Эвви установила запорные камни, и выпустила «кур». Покинув свои «клетки», кошки приняли свой обычный облик. Парахан, занимавшийся пони и мулами после смены одежды и помывки холодной водой, поражённо покачал головой:
— И это — заклинания Торговцев? — спросил он.
Эвви хмуро посмотрела на него:
— Они тебя зажарят и съедят, если проговоришься, — сказала она, повторяя старую ложь насчёт обычаев Торговцев.
— Я старый и жилистый, — ответил тот. — Не сердись, Эвви. Я думал, я тебе нравлюсь.
— Это было до того, как ты втянул нас в этот бардак, — проворчала она.
— Боги нашли бы для нас другой способ ввязаться в этот бардак, — сказала Розторн, помешивая содержимое котелка. — Разве вы не узнаёте провидение, когда оно у вас перед носом?
— Нет, — хором сказали Эвви и Парахан.
— Она обязана так говорить, — сказал Браяр. Он смешивал и пёк лепёшки на нагретом камне. — Она принесла религиозные клятвы, и всё такое.
Когда они сели ужинать, Парахан вздохнул:
— Тёплые ноги. Я уже забыл это чувство — когда ноги в тепле. Теперь мне нужно спросить: как у вас троих обстоят дела, если дойдёт до драки? — Все трое посмотрели на него. — Эвви, оставайся с животными, Розторн…
— Какая часть слова «маг» тебе не понятна? — Браяр запустил руку в лежавшую рядом на земле перевязь. Вытащив шарик с семенами, он метнул его на границу освещённой костром области, ближе к дороге. Шарик вскрылся, мгновенно впившись корнями в землю. Из него выстрелили лозы, по мере роста выпускавшие длинные шипы и расползавшиеся по земле вокруг точки падения. К тому времени, как они прекратили расти, они были три фута в высоту, и покрывали собой область диаметром около трёх футов. Не найдя цели, толстые стебли завились друг с другом. Шипы были видно даже в неверном свете костра. Некоторые из них были длиной в четыре дюйма. Другие были длиной в два дюйма, и шириной у основания в два дюйма — загнутые, а не прямые, в отличие от других, более длинных.
Парахан, потрясённый, встал, и начал идти в сторону растения.
— Не стоит, — сказала Розторн, когда лозы зашуршали. — Они ещё не уснули.
Парахан остановился. Лозы присмирели.
— Такими можно и человека убить, — охрипшим голосом произнёс он.
— Мы их не для игр носим, — ответил Браяр. — Не огорчайся ты так. Я позволил прорасти только парочке семян.
— Хочешь посмотреть, что есть у меня? — с готовностью спросила Эвви.
— Нет, — внезапно сказала Парахан. — Нет, думаю, что не хочу.
— Но ты думаешь, что я — пацанка! — начала возражать Эвви, используя жаргонное слово Браяра, означавшее «ребёнок». — Ты не думаешь, что я могу помочь защищаться! — Камни поднялись с земли, и начали кружиться вокруг головы Парахана.
— Эвумэймэй, — опасным тоном произнесла Розторн.
— Прости, Парахан, — попросила прощения Эвви. Камни упали на землю. — Но… ты ведь знал, что мы — маги.
— Не уверен, что я думал о том, что вы трое делаете в военном плане, — признался он. Сев на корточки у огня, он осклабился: — Возможно, перебраться через границу нам будет проще, чем я думал.
Розторн подала чай:
— Что ты ожидаешь, на границе? — спросила она, грея ладони о чашку.
— Это маленький пограничный пост, судя по тому, что я выяснил, — объяснил Парахан. — Если бы ситуация была нормальной, мы могли бы ожидать караваны из южного Гьонг-ши через месяц, но сейчас для них было бы слишком рано. Я думаю, со стороны Гьонг-ши сейчас никто не едет. На стороне Янджинга есть деревня, которая поддерживает пограничный пост. На посту одновременно наверное по пять стражников. Придётся пробиваться с боем, если они получили приказ остановить всякого, кто попробует пересечь границу. Если они получили весть о том, что вы покинули караван, или обо мне, то нам точно придётся драться.
— Может, удастся обратить их в бегство, — весело сказала Эвви, почёсывая Риа за ухом.
Парахан хрюкнул:
— Может, и удастся, хотя, если они — из регулярных войск империи, а не местные, которых наняли для того, чтобы стоять на месте и выглядеть крутыми, то они не испугаются. — Он посмотрел посох, лежавший на земле рядом с ним: — Если бы у меня к этой штуке ещё был меч.
Розторн в ужасе посмотрела на него:
— Ты собираешься нападать на вооружённых стражников с посохом?
Он собрал остатки еды в своей миске куском приготовленного Браяром хлеба:
— Но у меня же есть поддержка трёх магов. — Парахан встал, и потянулся, пока они глазели на него. Затем он нагнулся вперёд, и ухватился за щиколотки, немного покачавшись, не сгибая колени. Наполовину повернувшись, он выставил правую ногу вперёд, будто собирался прыгнуть вперёд, и продолжал вытягивать правую ногу до тех пор, пока та не оказалась вытянутой под прямым углом, а левая — полностью вытянута наружу. Проделав это несколько раз, он стал вытягивать вперёд левую ногу. Розторн и Эвви начали мыть посуду, а Браяр попробовал сделать такую же растяжку.
Наконец Парахан взял свой посох, и стянул один из его концов, обнажив длинный, тонкий клинок с двусторонней заточкой.
— Для метания особо не годится, — сказал он Браяру, начав вращать посох обеими руками, — но когда я шёл на юг по лесу без еды, мне удавалось ловить остриём рыбу. Я пытался держаться подальше от дорог, по крайней мере до того, как добрался до Куши. Когда я наконец устал от рыбы, я попробовал замаскироваться под нищего. Это и помогло, и помешало.
— Я всё думала, как ты это сделал, — сказала Эвви, направляясь за новой порцией навоза для костра. — Как-то раз мне пришлось идти по туннелю, который был для меня недостаточно высоким, в Высотах Принца, где я раньше жила. Он был очень длинным. Когда я вышла, у меня жутко ныли спина и шея.
— До сих пор ноют, — признался Парахан. Он принялся вертеть копьё над головой. Отойдя от Браяра, он начал быстро крутить копьё сбоку от себя, затем сверху, и снова с другого бока. В отбрасываемом на лезвие свете костра казалось, что у него появились крылья.
Он упражнялся, пока Розторн и Браяр готовили шарики с шипами, а Эвви — диски из кремня и кварца. Они время от времени поднимали взгляд, видя, как он наносит удары руками и ногами по воздуху, наносит удар ногой вбок с разворота, или выполняет такой быстрый удар рукой, что сливался в размытый силуэт. Наконец он подошёл к костру с одной из своих сумок, и принялся затачивать свой поясной нож.
Розторн дала ему чашку чая, который заваривался рядом с ней:
— Это должно снять боль в ноющих мышцах, — объяснила она.
Когда стемнело, Браяр подвёл цепочку пони и мулов ближе к их лагерю. Эвви взяла свой рюкзак с дополнительными запорными камнями, и создала загон, где они могли спать все вместе. Сначала Парахан воспротивился мысли о том, чтобы спать вместе с остальными в одной куче.
Браяр подождал, пока Розторн ушла в темноту, чтобы объяснить про её лёгкие, и как теперь, когда они были в более холодных землях, ей нужно было всё тепло, которое они могли дать.
— На пути в Гьонг-ши мы иногда так поступали, когда спать по одному было слишком холодно. Иначе она начнёт кашлять, — объяснил он.
Когда она вернулась, а Парахан и Эвви разошлись в разные стороны, чтобы делать свои последние дела перед сном, Браяру пришлось уговаривать Розторн спать в середине кучи, в которую входили Эвви, кошки, Парахан, и он сам. Сперва Розторн настаивала на том, чтобы спать с внешней стороны, вместе с Параханом.
Возвращавшийся здоровяк, услышав их, прямо заявил:
— Нам нужно, чтобы каждый из нас был утром на высоте, женщина. Если завтра мы будем живы и свободны, то следующей ночью можешь спать снаружи и замёрзнуть.
Розторн как-то тревожно долго смотрела на Парахана, затем разложила на земле свою скатку. Парахан прикрыл огонь в костре. Браяр подумал, не следует ли ему сказать, что он будет молиться за Парахана в грядущем бою, или что-то такое. В конце концов он просто развернул свою скатку рядом с постелью Розторн, и заполз в неё. Эвви выбрала свободное место сбоку от Розторн, а Парахан — сбоку от Браяра. Розторн пошла насыпать круг из трав, включив в него пони и мулов. Она так делала несколько раз по пути на восток: создавала своего рода магическую завесу, скрывавшую их от любых хищников, людских или животных, которые могли случиться рядом. Закончив круг, она пробормотала над ним заклинание, и вернулась, чтобы забраться в постель. Только после этого кошки расположились во всех удобных местах, какие они только нашли.
Браяр засыпал, когда Парахан произнёс:
— А почему бы нам не пересечь границу ночью? Если заглушим всё, что у нас звякает, то можно даже тайком пробраться. Они будут нас ждать в дневное время. Можно будет совсем избежать схватки.
Браяр зевнул:
— Не получится.
Когда Парахан ответил, его голос звучал обиженно:
— Я, может быть, только лишь простой солдат, а не образованный наншур, но я уверен, что если будешь использовать простые слова, то сможешь объяснить мне так, чтобы я понял. Почему нам нельзя попробовать ход, который стратегически более разумный — пересечь границу ночью?
Браяр зарычал. Он был уставшим, и беспокоился о границе так же, как и все остальные.
— Мы — растительные маги, о стратег.
— Прекратите уже, — пожаловалась Эвви.
— Растениям нужен солнечный свет. Даже простому солдату это должно быть известно, — продолжил Браяр, игнорируя Эвви.
Парахан, может, и был принцем, и воином, но ему не было позволено заставлять их что-то пробовать, когда Розторн была не на высоте. И ему не нужно было знать тайны Розторн.
Но, конечно, именно Розторн и испортился всё, раскрыв правду:
— Он только наполовину лжёт, Парахан, — сказала она. — Я вижу в темноте не так хорошо, как раньше. Я… болела шесть лет назад. Поэтому я и говорю так, как говорю, и поэтому мне трудно дышать в горах, и поэтому у меня ограничено ночное зрение.
— Она умерла, — со смаком произнесла Эвви. — Браяр и его сёстры отправились за ней в Земли Мёртвых, и вернули её — только она оставила там часть своей речи, дыхания и зрения, как зарок Нефритовому Богу, что она вернётся.
Когда Парахан снова заговорил, его голос слегка дрожал:
— Это ведь просто байка, так?
— Нет, не байка, — сказала Розторн. — Я чуть не умерла от Синей Сыпи. Мы выступаем утром. А сейчас — спите.
На этом ночной разговор и закончился. Они устроились между прикрытым костром и линией мулов и пони, согреваясь за счёт одеял, кошек и друг друга. Ночь прошла так тихо, что утром Парахан лишь пожаловался на храп Монстра.
Дорога была пуста. Это никого из них не радовало, хотя никаких других признаков неприятностей они не нашли. В небе в поисках завтрака парили орлы и сарычи. Вдалеке было видно двигавшееся по крутому склону холма стадо коз.
Текли часы, и ландшафт, лежавший впереди на их стороне реки, начал становиться более пологим. Ближе к полудню они заметили поля далеко справа, и одиноко стоявшие сараи, где укрывали стада и хранили сено.
Был почти полдень, когда они пересекли подъём дороги. Перед ними речушка пересекала небольшую, плоскую долину к северу, спеша влиться в Реку Снежного Змея слева от них. В четверти мили к северу на пологих холмах, составлявших западную сторону долины, стоял обнесённый стеной город. Рядом с городом лежали пшеничные поля, и паслись стада крупных, мохнатых животных, известных как яки.
Там, где дорогу пересекала речушка, стоял пограничный пост. Он был построен так же, как местные дома — два этажа, и стены, изгибавшиеся внутрь от земли до плоской крыши. Ставни на узких окнах были открыты, поскольку день был погожий. Каждая щель в стенах была закрыта белой штукатуркой. Пост был побольше большинства домов, и на крыше была сторожевая вышка. На огороженном поле у здания паслась пара лошадей. Если это место было таким же, как остальные в округе, решил Браяр, то конюшни располагались на первом этаже.
У заслона на дороге стоял солдат в имперской форме. Ещё четверо развалились на скамейках сбоку от поста. Браяр прищурился, стараясь что-то рассмотреть через бившее в глаза солнце. На вышке был флаг, бившийся на ветру. Браяр смог разглядеть только цвет — ярко-жёлтый цвет империи.
— Граница? — предположил он.
Двое из сидевших воинов встали, и взяли алебарды, прислонённые к зданию поста. Двое других подняли колчаны и арбалеты, лежавшие у них под ногами, закинув колчаны за спину, прежде чем встать, чтобы зарядить свои арбалеты.
— Похоже на то, — ответил Парахан.
Розторн и Браяр повторно проверили перевязи у себя на груди. Семенные бомбы были готовы. Их наборы магов были открыты и надёжно закреплены на сёдлах перед ними, на случай, если они понадобятся. Эвви вела вьючных мулов. У неё была готова собственная перевязь, с готовыми к использованию дисками кварца и кремня.
— Может быть, это не по наши души, — предупредила Розторн.
Больше они ничего не говорили, пока не оказались в пределах слышимости охранника у заслона. Он был мускулистым мужчиной постарше, и всё внимание сосредоточил на их небольшом отряде.
— Привет! — весело крикнул Парахан. — Вам тут должно быть скучно, ребята, никого же на дороге нет!
— Остановитесь для досмотра! — крикнул тот в ответ. — Именем нашего великолепного императора!
— С радостью, — отозвался Парахан, не замедляя шага. — Только, не мог бы ты попросить своих товарищей опустить арбалеты? Моя жена в интересном положении, и они её заставляют нервничать.
— Негодник, — пробормотала Розторн.
— Твои нежные слова заставляют меня тосковать по проведённым вместе ночам, моя милая, — прошептал Парахан.
Браяр закашлялся, стараясь не засмеяться, когда Розторн покраснела.
— Как ты можешь шутить в такое время? — потребовала она.
— Если не в такое время, то когда ещё? — спросил Парахан.
Браяр пощупал тряпичные шарики у себя в перевязи, перейдя с шипов-убийц на веревочные. Он решил, что Розторн захочет, чтобы он использовал верёвки, хотя шипы позаботились бы о том, чтобы никто не последовал за ними в Гьонг-ши. Если император всё же объявлял войну, то какая им разница, нарушат они законы на границе, или нет?
Но если бы Браяр убил кого-то без веской причины, то Розторн это бы не одобрила. Он подумал, обсуждала ли она этот вопрос с Параханом.
— Стоять! — снова крикнул командир. — Спешитесь, и поднимите руки.
— Какая-то проблема, господа? Как я и говорил, моя жена находится в неудобном положении, — отозвался Парахан. Они уже пересекали мост через речушку. — Приготовьтесь, — сказал он своим спутникам, когда они достигли противоположного берега. — Остановитесь здесь. Если мы ещё приблизимся, то они победят в сражении. — Он быстро опустил конец своего посоха, и снял верхушку, убрав деревянную трубку за пазуху.
— Вы похожи на описание преступников, которых разыскивает император! — крикнул командир. — Бросьте оружие, спешитесь, и опуститесь на колени!
Арбалетчики навели своё оружие на их группу. Эвви метнула в воздух два куска кварца. Они полетели прямо в стрелков, которые вскинули руки, чтобы защитить глаза. Их оружие упало на землю. Болты начали выпускать листья.
Командир выкрикнул приказ. Арбалетчики схватили своё оружие, и потащили из колчанов новые болты для перезарядки. Люди с алебардами побежали к Розторн и Эвви, сместившимся вправо, чтобы разбираться с любым, кто появится из здания. Розторн прошептала что-то тканевому шарику у себя на ладони, и метнула его в алебардщиков. Шарик разорвался, упав на землю, и выпустил в воздух семена. Разнообразной толщины лозы вылетели из земли у них под ногами. Лозы оплели алебардщикам стопы, и поползли вверх по их ногам.
Браяр заставил своего пони порысить вперёд. Прилетевший в него арбалетный болт упал на землю, и пустил корни. Второй болт на лету ударился в кварцевый диск, и упал на землю. Диск вернулся к Эвви. Браяр её не поблагодарил. Он подобрался достаточно близко, чтобы кинуть свой собственный шарик семян туда, куда хотел. Шарик упал между двумя стрелками, и взорвался быстрорастущими шипами.
Старый солдат, командовавший постом, обнажил меч и побежал вперёд сразу же, как только стрелки сделали второй залп. Он скрестил свой меч с копьём Парахана, обнажив зубы и зарычав.
C миг Браяр глазел на то, как Парахан бросился в схватку. Верзила перевернул копьё. Он ткнул тупым концом командиру под челюсть так сильно, чтобы сломать её, затем махнул вниз, воткнув оружие в правое колено солдата. Нога янджингца подкосилась. Он нанёс Парахану боковой удар, но тот не прекращал своё движение, врезав деревянной частью копья солдату по затылку. Янджингец упал на землю, и откатился от Парахана.
Браяр больше не мог смотреть. Из здания поста донеслись ещё крики. Оттуда выбежали четверо солдат, вытирая губы рукавами или возясь с оружием. Эвви покатила к ним шар, как если бы играла в кегли. Шар был из кварца, размером с два её кулака, и по плоской земле он быстро докатился до новых солдат. Они не заметили его, пока он не докатился до них, и не взорвался горстью острых каменных игл.
Четыре человека разорвали строй. Двое упали на землю, крича. Они пытались на ощупь вытащить каменные занозы из своих лиц. Третий побежал к Парахану, и ещё один — к Розторн, оба на ходу обнажали мечи. Розторн указала пальцами на некоторые из лоз, уже полностью закрывших собой двух алебардщиков у скамейки. Зелёные верёвки дотянулись до подбежавшего к ней мечника, и схватили его за горло.
Браяр поискал взглядом мулов. Эвви держала их на длинной привязи, один из концов которой она обвязала себе вокруг пояса. «Она что, не знает, что они могут вытащить её из седла?» — в панике подумал он. Браяр спешился, и побежал обратно к животным, которые были на пороге паники. Запустив руку в карман, он нашёл горсть успокаивающих трав, которые там хранил. Он осторожно подул небольшое количество травы в нос каждому животному, пока у них не перестали от страха сужаться зрачки. Он снова проверил Эвви. Она твёрдо стояла рядом с Розторн. Они ждали следующей атаки врага, Эвви — со вторым каменным шаром в руке, Розторн — с ещё одним шаром шипастых лоз в своей.
Парахан схватил меч и кинжал командира, и повернулся, чтобы встретить бросившегося к нему с мечом наперевес солдата. Здоровяк осклабился, его зубы контрастировали с его коричневой кожей. Нападавший на него солдат остановился вне его зоны досягаемости, приготовив меч. Парахан обозначил движение вбок. Солдат оказался достаточно глупым, чтобы повернуться в том направлении, подняв своё оружие для защиты. Он так и не увидел, как Парахан срубил ему голову.
Эвви бросила взгляд на движение в окнах на втором этаже поста. Из пары окон высовывались стрелки. Она запустила руку в свою перевязь, и вытащила два круга из кремня, осторожно держа их в руках. У Браяра был лишь миг, чтобы распознать их цвет, прежде чем она послала сначала один, а потом и второй, в полёт так же, как делала с кругами из кварца. Они полетели прямо к стрелкам. Один из них воткнулся стрелку в грудь. Тот пропал из виду. Другой круг попал во второго стрелка, опускавшего свой арбалет после выстрела. Его болт прошёл над головой Розторн, и едва не попал в мирно пасшегося мула. Тёмный кругляш, брошенный девочкой, попал стрелку в горло. Он повалился вперёд, через окно, и застыл на земле.
Наконец наступила тишина, если не считать тихого рёва реки и далёкого крика ястреба.
Парахан вытер рот запястьем, и стал щупать у себя на поясе в поисках фляги с водой. К вящей неожиданности его самого и его спутников, они увидели, что его пояс слетел, разрубленный надвое командиром. В какой-то момент его фляга оказалась затоптанной. Он в замешательстве посмотрел на женщин и Браяра.
— Постой, — крикнул Браяр. Он отнёс здоровяку свою флягу.
— Спасибо, — сказал Парахан. Он положил отобранный меч на землю, выдул половину воды, а остальное вылил себе на голову.
— Они нас поджидали? — спросила Розторн.
Парахан пожал плечами.
Браяр увидел, как рядом с тем местом, где изначально стоял командир солдат, ветер шевелит лежащей под камнем бумагой. Он подошёл ближе, и вытащил листы из-под камня. Янджингские надписи под изображениями он прочитать не мог, но сами изображения были предельно ясны: на одном — Парахан; на другой — Эвви, Розторн и Браяр. Он отдал листы Розторн, потом пошёл удостовериться, что мулы не пострадали.
Розторн осталась в седле, наблюдая за пограничным постом. Посмотрев на бумаги, она запихнула их в перевязь у себя на груди, и вытащила ещё шарики с шипами, на всякий случай.
Эвви слезла со своего пони. Она оставила поводья волочиться по земле, чтобы животное не убрело далеко, затем потащилась к пограничному посту.
— Не думаю, что это — хорошая идея, — крикнула Розторн.
Эвви оглянулась на неё:
— Ты шутишь? Ты вообще знаешь, как много времени у меня уходит на то, чтобы сколоть края этих кусков кремня так, чтобы я могла их бросать как надо? И я не думаю, что смогу найти здесь ещё кремня. — Она посмотрела на упавшего стрелка, сглотнула, и нагнулась, чтобы вытащить тёмный каменный кругляш у него из горла.
Парахан последовал за ней, и забрал кремень у неё из рук, чтобы сначала вытереть его об одежду мертвеца.
— Вот ведь. Действительно — кремень, — сказал он. — Я достану второй, Эвумэймэй. Жди здесь.
— Я пойду с ним, — сказал Браяр, обращаясь к Розторн. — Эвви, подойди, присмотришь за мулами. — Он подождал, пока Эвви взяла поводья, а потом забежал внутрь пограничного поста вслед за Параханом.
Внизу животных не было, если не считать кур в гнёздах. Наверху было основное жилое помещение. На длинном столе стоял полусъеденный обед охранников. Спальные принадлежности были скатаны и сложены в углу. Упавший внутрь стрелок бесформенной кучей лежал на полу, царапая руками застрявший в его груди круг из кремня.
Парахан убил его ударом меча.
— Нельзя, чтобы они доложили о том, кто это сделал, — сказал он Браяру. Он достал второй кремневый круг Эвви, и вытер его. — Однако тебе, возможно, не стоит говорить Розторн.
Браяр поморщился. Розторн не понравится услышать об убийстве раненного, но Парахан был прав.
— Тогда нам лучше убираться отсюда, пока не явились жители городка.
— Да, ты прав. Ай!
Браяр увидел, что здоровяк засовывает в рот кончик пальца с проступившей на нём кровью.
— О, прости. Эти штуки зело острые. — Он вытащил из кармана свой платок, и осторожно забрал у Парахана кругляш. Он аккуратно завернул кремень, и положил в свою перевязь, но даже так ему было видно, как тот разрезает льняную ткань его носового платка. С Эвви причитался новый платок.
Когда они спускались вниз по лестнице, Парахан сказал:
— Если честно, то даже с их магией, я… впечатлён тем, как крепки сердцем были наши леди в бою. Им понадобится время, чтобы успокоиться? Мы не можем задерживаться — пастухи доложат в город о неприятностях на границе.
Когда они вышли наружу, то обнаружили, что Розторн привязала своего пони. Ей удалось поймать одного из коней, оседлать и взнуздать его. Судя по длине стремян, мерин предназначался для Парахана.
— Вы закончили? — спросила она у них. — Потому что я хотела бы оказаться отсюда подальше, и немедленно.
— Да, Мама, — сказал Браяр. Обращаясь к Парахану, он сказал: — Видишь? Она спокойна. — Он увернулся, когда Розторн на него замахнулась. Улыбаясь, Браяр дал Эвви диск из кремня, который достал Парахан. Та засунула его в карман к другому диску — после того, как стёрла с него последние следы крови. Браяр ничего не сказал про рвоту, которая была ему видна на земле в нескольких ярдах от них. Эвви никогда не колебалась в драке, но кровь иногда выводила её из равновесия.
Двигаясь быстро, но без суеты, Парахан обобрал мёртвых солдат, пока не стал владельцем двух мечей, пояса, обшитой железом кожаной куртки, и пришедшихся ему впору кожаных сапог. Проверив пару копий, которые использовали янджингские пограничники, он соорудил колчан для них и для своего собственного копья, и закинул его за спину. Эвви нашла ему новую бутылку для воды. Они с Браяром наскоро обыскали пайки, собрав что-то вроде обеда, прежде чем взобраться в свои сёдла.
Они вчетвером поделились друг с другом холодными рисовыми колобками, завёрнутыми в листья, и холодными пирожками с красной фасолью. Когда они собирались уехать, Розторн подвела своего пони к открытым окнам, и забросила внутрь два шарика с шипами. Через двери и окна начали прорастать лозы, пока она присоединялась к остальным на дороге. С их стороны здания выбежали куры, тревожно клохча.
Пока они ехали, Браяр кинул свой собственный шарик с шипами на дорогу у них на спиной. Между тем в здании из окон верхнего этажа потянулись шипастые лозы. Те лозы, что выросли на погибших людях, поползли по земле подобно змеям, стараясь соединиться со своими друзьями из здания пограничного поста. Тел уже было не видно. Лозы разрослись, и полностью скрыли их.
— Они поймут, что мы были здесь, — сказал Парахан.
— Ну и пусть, — одновременно сказали Браяр и Розторн.
— Я всё равно уже устал пробираться тайком, — добавил Браяр. — Научим Уэй-шу держать свои загребущие руки подальше.