- Гадости мне устраиваете, гнусности делаете? Пеняйте на себя, сказал вполголоса офицер. Секунду постоял и прошел дальше. Он размахивал на ходу листом бумаги, будто обмахивался веером.
У Башкина громко билось сердце, он чувствовал, как оно широко стучит без его воли, само, как чужое в его груди.
Жандарм подошел:
- На допрос!
Башкин не мог шевельнуться, только сердце в ответ само прибавило ходу и заработало сильней.
Башкина под руки ввели в двери.
Стол весь в зеленом сукне, и за столом седой, благовидный полковник. Он глянул на Башкина с упреком и недружелюбно.
Поодаль сидел его, Башкина, офицер. Он холодно глядел вбок и барабанил пальцами по бумаге.
- Что, стоять не можете? - сказал вполголоса и презрительно полковник.
Офицер покосил глаза на Башкина и снова забарабанил и отвернулся.
- Дай стул! - скомандовал полковник. - Пусть сидит. Жандарм усадил Башкина против полковника на шаг от стола.
- Сту-паай... - медленно промямлил полковник, глядя на стол в бумаги. Жандарм вышел.
- Как звать? - вдруг вскинулся на Башкина полковник.
- Башкин Семен, - срывался голосом Башкин.
- Это, что повешенье разыгрывал? - спросил полковник.
- Так точно, - в голосе офицера были и обида и сожаление.
- Хорош голубчик! - И полковник секунды три водил по Башкину глазами.
Однако допроса избежать не удалось.
- Звание?
- Мещанин, - еле переводя дух, сказал Башкин. Он стыдился всегда, что он мещанин, но сейчас он чувствовал себя совсем, совсем голым, и было все равно. - Мещанин города Елисаветграда.
- Лет?
- Двадцать семь, - выдохнул Башкин.
- Чем занимались? - строго спросил полковник. Башкин громко дышал, грудь качала воздух, и стукало, стукало сердце.
- Не знаете? Или не помните? Офицер что-то писал на листе.
- Выпейте воды, - приказал полковник. Офицер позвонил.
- Дай воды! - крикнул он жандарму в двери. Башкин не мог проглотить сразу глоток воды, он давился водой, держал ее во рту. Стакан барабанил об зубы.
- Скорее! - сказал полковник, - Ну-с, так чем же вы занимались?
- Уроками... частными, - сказал Башкин. Вода его освежила.
- Что ж вы преподавали?
- Все, все, - замотал головой Башкин.
- То есть как это все? - ухмыльнулся полковник. - Решительно все? Анархическое учение, например?
- Нет, нет, не это! - и Башкин замотал головой на слабой, тряской шее. - Нет, нет... - Башкин постарался даже улыбнуться насмешливо.
- А откуда мы знаем, что нет? Вот вы говорите: "нет". Но ведь это же не довод. "Нет" - этак можно и убить, а потом отнекиваться.
- Спросите моих... моих учеников - алгебру, простую алгебру, русский, латинский. Вы спросите.
- А молчать вы их учили? - спросил полковник. Он поставил локоть на стол, подпер бороду и прищурил глаза на Башкина.
- To есть как молчать? Болтать всякую ерунду... не давал... нет, болтать - нет, нет.
- Ну, так нам их и спрашивать нечего: молчать, значит, они умеют...
- Я не про то! Господи! Я ж не то... - Башкин даже поднялся на стуле. Он не мог говорить, он дышал невпопад. Он схватил недопитый стакан и стал громко глотать.
- Выпейте, выпейте, не мешает, - зло, с насмешкой, сказал полковник. Офицер писал.
- Да. Я никакого такого не знаю... То есть я знаю и вовсе другое... Я другое думаю. Совсем не так...
- А как же? - Полковник положил оба локтя на стол, приготовился слушать. - Как же, однако, вы думаете? Ну-с... Башкин опять схватился за стакан, - он был уж пуст.
- Я думаю, - начал Башкин, но мыслей он не мог собрать, - вот господин офицер знает, как я думаю.
Башкин наклонился в сторону офицера. Но офицер погладил руку с перстнем и посмотрел на Башкина пустыми и крепкими глазами.
- Так вот потрудитесь теперь здесь изложить, что же вы думаете? Ну-с! - Полковник пожевал губами, и от этого заходили усы, они широкими скобками загибались вверх. - Довольно с водой возиться, - строго отрезал полковник: Башкин потянулся к стакану. - Что ж, неудобно сказать?
- Я думаю, что анархизма не надо... - начал Башкин.
- А нужен социализм, так, что ли?
"Что за глупость, ах, какая ерунда, что я говорю?" - думал Башкин, он напряг голову, проглотил слюну. Но мысли рассыпались и шумели, как дробь по пустому полу. Сердце стукнуло, и хотелось пить, пить.
- Нет, нет, - болтал головой Башкин, - я не так думаю.
- То есть позвольте, - громко, широко распахнул из-под усов рот полковник, - а вот это? Позвольте-ка, - потянулся он к офицеру.