Голова Вулфрика пульсировала при каждом движении. Головная боль началась в какой-то момент, усиливаясь до тех пор, пока он не начал думать о чем-то другом. Несмотря на замедление темпа, казалось, что он начал приближаться к человеку впереди него — очевидно, он тоже страдал. Он отдернул клапан от лица и попытался втянуть в легкие как можно больше воздуха. Сколько бы он ни дышал, ему не хватало воздуха. Его лицо было мокрым. Сначала он подумал, что это от холода, но когда он поднял руку, чтобы вернуть клапан на место, рукавица оказалась вся в крови.
Вульфрик стянул рукавицу и прикоснулся пальцами к носу: из него непрерывно текла кровь. Он шмыгнул, пытаясь остановить поток, но все, что он сделал, это наполнил горло и рот металлическим привкусом крови. Кровь продолжала капать, и Вулфрик почувствовал, как его охватывает паника. Неужели это начало того, о чем предупреждал Этельман? Смерть изнутри? Похоже, он ничего не мог с этим поделать, поэтому он вернул заслонку на место, натянул рукавицу и продолжил подниматься по склону горы. Если гора и собиралась убить его, то не раньше, чем он коснется Скалы.
Его голова раскалывалась, а лоскут прилип к лицу от засохшей крови, когда фигура впереди, все ближе и ближе, исчезла. Вулфрик почувствовал, как его и без того перегруженное сердце ускорилось. Что с ним случилось? Дно долины было покрыто льдом глубже, чем самое высокое дерево. В нем были трещины, расщелины, которые могли быть скрыты слоем снега. Любой человек или что-либо, упавшее в них, никогда не было бы замечено. Неужели он провалился?
Он шел дальше, и в конце концов наступила ночь, но она была ясной, и луна освещала снежный пейзаж призрачным бледным светом. Вульфрик пробирался сквозь сугробы снега, не зная, то ли разум его обманывает, то ли путь становится все менее крутым. После столь долгого пути в гору это казалось слишком большой надеждой. Потребовалось всего несколько шагов, чтобы подтвердить его подозрения. Когда его нога коснулась земли на том же уровне, что и предыдущая, он едва не рассмеялся вслух. Он достиг долины. Он заметил второго ученика далеко впереди, все еще не более чем темное пятно на ландшафте.
По обе стороны долины возвышались пики, похожие на огромные древние лезвия мечей, ржавчина на которых сменилась снегом и льдом. Равнинная местность облегчала путь, но снег становился все глубже, местами до пояса, и продираться сквозь него не было сил. Он слышал только хруст снега под сапогами и жуткий шум ветра, похожий на далекий крик. Он с трудом втягивал воздух. В долине нельзя было останавливаться на отдых; задерживаться там означало навлекать на себя смерть.
Тонкие облака кружились вокруг долины, словно фантомы, висящие в воздухе. Он почти поверил, что это души павших воинов, вышедшие посмотреть, как новое поколение их собратьев приближается к дому Джорундира. Он подумал, не наблюдает ли за ними его отец. В сумерках долина казалась какой-то потусторонней. Может быть, это действительно место, где обитают боги?
Вулфрик понял, что быстро догоняет стоящую перед ним фигуру. Приблизившись, он увидел, что это Хейн, опустившийся на колени. По какой-то причине Вулфрик решил, что это, скорее всего, Аншель, но Хейн был самым сильным и выносливым из них, так что было логично предположить, что он успел добраться до этого места быстрее всех. На его лице было напряженное, измученное выражение. Это был взгляд поражения. Его глаза встретились с глазами Вулфрика, но он ничего не сказал.
Вулфрику хотелось остановиться, но он знал, что ничего не может сделать. Ему и так было тяжело нести свой собственный груз. Если к нему прибавится еще и груз Хейна, они оба погибнут и будут навеки исключены из Зала Джорундира. Ни давать помощь, ни просить о ней. Это казалось жестоким правилом.
Хейн выплеснул на снег полный рот крови. В лунном свете она казалась черной. Вид ее испугал Вулфрика, напомнив ему о том, как у него самого без видимой причины начала идти кровь из носа. Он снова проверил, но кровь уже не шла. Однако облегчение было мимолетным. Если гора смогла сразить Хейна, то же самое может случиться с любым из них.
Что-то в этой горе убивало их изнутри. Этельман предупреждал их об этом, и Вулфрик подумал, не держит ли она его в своей хватке, что бы это ни было. Он бросил последний взгляд на Хейна. Хейн изо всех сил старался улыбнуться, его губы и подбородок были забрызганы кровью. Он понимал, что выдохся, но Джорундир примет его с радостью. У него не будет места за главным столом, но он будет там, признанный за мужество, необходимое для похода на Высокие Земли, зная, что там его может не ждать ничего, кроме смерти.
Он подумал о той ночи, когда Хейн стоял рядом с ним, когда Хелфрик и остальные задумали очередное избиение. Ничего нельзя было поделать, но от этого Вулфрику не становилось легче. Он отвернулся и пошел дальше по долине. Пока он шел, он старался не думать о семье Хейна: его матери и младшем брате, который боготворил его.
Рассвет забрезжил, окрасив светом восточные вершины. За ночь Вулфрик больше никого не видел. Он проложил свежий след по снегу и знал, что опережает стаю. Его глаза были сухими и щипало. Каждая его частичка взывала ко сну. Он продолжал осматривать долину в поисках чего-нибудь примечательного. Наконец они что-то нашли.
Сначала он подумал, что ему показалось, но чем больше он всматривался, тем отчетливее оно становилось. Бледно-голубое свечение на фоне темных скал. Вульфрик почувствовал, как по коже пробежали мурашки, когда он уставился на мерцающий свет. Он поспешил к нему. Когда он подошел ближе, то увидел, что свечение окружало какой-то предмет — скалу. Скалу Джорундира.
Он почувствовал, как маниакальное чувство радости пронеслось через него, когда он, спотыкаясь, направился к ней. Всего через несколько мгновений он коснется скалы Джорундира, и его путь воина будет завершен. Даже если кровь унесет его к смерти сразу же после прикосновения, он умрет воином и присоединится к своему отцу за столом Джорундира.
Покалывание на коже становилось тем сильнее, чем ближе он подходил к Скале. Ошибиться было невозможно, как ему и говорили. Какая бы древняя магия ни направляла его, она оказалась верной. Это была скала Джорундира. Место, где Джорундир общался с людьми, где он выбирал тех, кого считал достойными звания воина. Говорили, что Джорундир сразит любого, кто посмеет прикоснуться к скале и не будет достоин этой чести. Вульфрик задумался, достаточно ли он сделал. Может быть, достаточно того, что он зашел так далеко?
После того, как он так долго мечтал о том, как будет выглядеть Скала, какова она на ощупь, как он протянет руку и прикоснется к ней, он обнаружил, что боится ее. Так близко к завершению своей цели, к тому, что когда-то было несбыточной мечтой, он колебался. Этельман говорил, что смерть для тех, в чьих сердцах живет алчность, — самая мучительная из всех, какие только можно себе представить. Их судьба после этой ужасной смерти была еще хуже. Волк Джорундира, Ульфир, будет грызть их кости до скончания веков.
Вульфрик почувствовал, как скрутило его желудок, когда он стоял перед Скалой, и подумал, что его сейчас стошнит. Он поборол это ощущение и попытался сосредоточиться на ней. Как и камень на поляне у деревни, он был покрыт странными знаками. Они были знакомы Вулфрику, но непонятны. Знакомые знаки помогли успокоить нервы, но рука его неудержимо задрожала, когда он протянул руку к камню. Голубой свет заиграл на его поверхности, переливаясь по резьбе, словно она была живой. Когда он приблизил руку, сияние распространилось на него и охватило его ладонь. Его дыхание участилось, когда оно стало подниматься вверх по руке и охватило все тело. Кончиками пальцев он ощутил шершавую поверхность камня. Его зрение приобрело голубой оттенок, а все тело задрожало. Раздался оглушительный грохот и яркая вспышка.
Когда Вулфрик пришел в себя, он сидел на снегу, и холод проникал сквозь меха в его спину. Он находился в нескольких шагах от Камня. Он сидел на месте, голубое свечение мерцало на его поверхности. Неужели это он? Он не умер, а это уже кое-что. Этельман сказал, что достаточно прикоснуться к камню, но Вулфрик был в замешательстве. Должен ли он был отреагировать таким образом? Если здесь Джорундир общался со смертными, то не должно было быть чего-то еще? Какой-то разговор?
Вулфрик сидел и смотрел на Скалу, не обращая внимания на холод. Это было не то, чего он ожидал. Он всегда думал, что Джорундир скажет что-нибудь, подтвердит, что путешествие завершено, что он теперь воин. С небес раздастся великий рокочущий голос, признающий его достижение. Он решил попробовать еще раз. Он встал и протянул руку вперед, пока кончики его пальцев не коснулись свечения. Оно оказало сопротивление. Казалось, что оно не просто светлое, а материальное. На ощупь оно было губчатым и создавало непроницаемый барьер вокруг камня. Так или иначе, казалось, что Камень закончил с ним.