Флаер развил придельную скорость в тысячу километров в час и быстро доставил их до огромной, огороженной высоким забором территории. Для землянина такая скорость маленькой не была, в отличие от местных жителей.
Флаер автоматически приземлился на парковочную площадку. Воронцова вывели под руки его охранники, и повели в небольшое помещение из неизвестного серого материала.
— Опять тюрьма, — Алексей вздохнул, увидев свое новое место жительства.
Его поместили в небольшую комнату размером два на три метра. Серого цвета стены давили своей мрачностью на психику заключённых, но Воронцова, проведшего всю жизнь в подвалах, это совершенно не напрягало.
Стены были словно гранитными, но не имели соединительных стыков. На одной из стен под самым потолком расположилось небольшое окошко. Узкая щель размером пятьдесят на двадцать сантиметров давала мало света. Через неё при всем желании взрослый мужчина не сможет пролезть. Койка была намертво прикреплена к стене, рядом с ней был вмонтирован в пол небольшой стол из материала, похожего на смесь пластика и металла.
Алексей сразу завалился на кровать и обречённо выдохнул. Сколько ждать суда в бюро времени — совершенно неизвестно. Да и кольцо не работает. Придётся действовать по старинке. Сон — лучшее занятие, чтобы убить время. Раньше, работая в аварийке в управляющей компании, он всегда при любой возможности старался спать. Глаза закрыл, открыл, а смена уже закончилась, и всё — ты свободен.
Воронцов скинул удобные ботинки и улёгся на кровать. Матрас был из странного материала — он сам принимал форму спящего и поддерживал спину. Не прошло и пары минут, как из тюремной камеры раздался храп.
Алексей проснулся от того, что на него пристально смотрела пара серых глаз. Резко подпрыгнув от испуга, он изрёк непередаваемую брань.
— Нахрена так пугать? Вообще мозгов нет⁈ — изрёк он под конец, смотря на испуганную девушку, которая стояла в проходе.
Она была облачена в светло-синий комбинезон с малиновыми вставками, который обтягивал её тело и подчеркивал маленькую грудь и тонкую талию. Она выглядела, словно подросток. Низкого роста, едва достигала ему груди, с щуплым телосложением и слегка угловатой фигурой. Её образу не хватало школьного портфеля за спиной.
У девушки светлые волосы были собраны в пучок и закреплены на затылке резинкой. Лишь выражение лица и взгляд выдавали, что ей далеко за двадцать, но гладкая кожа без единой морщины, сглаживала этот эффект.
Она на секунду посмотрела сквозь него, словно задумалась о чём-то, и тут же произнесла на понятном ему русском языке с диким акцентом:
— Приветствую вас, Алексей. Меня зовут Иритт. Сейчас вам надо проследовать вместе со мной в здание бюро. Там собран совет хранителей хронопотока.
Воронцов молча встал с кровати, обулся и вышел из камеры вслед за хрупкой девушкой.
Землянин из прошлого проследовал за Иритт, и вышел на улицу. Ухоженные растения ему были совершенно неизвестны. Следуя по широкому тротуару между аллеи из разнообразных цветов и деревьев, мужчина глазел по сторонам.
Тротуар был словно единый кусок покрытия, но это не бетон, а будто пластик, но очень крепкий и совершенно не скользящий под ногами.
Все строения вокруг были выполнены в едином стиле в виде кубов из неизвестного материала, отлитых цельной заготовкой размером не больше, чем четыре на четыре метра — их устанавливали в разнообразном виде. Где-то кубы стояли друг на друге, образуя многоэтажные здания, а иногда располагались в ряд. Таким образом инженеры добивались нужных размеров и форм от сооружений.
Людей вокруг было немного, они спешили по своим делам, лишь на секунду, останавливаясь, изумленно посмотреть на Воронцова.
Для них он был дикарем без нейросети, что подогревало их интерес к его персоне. Во-вторых, по сравнению с ними он был старым, словно ветеран, который пришёл к первокурсникам на встречу в институт.
Почти все люди выглядели молодыми — лет на двадцать пять-тридцать. Их кожа была упругой и не имела дефектов в виде пигментных пятен и шрамов, в отличии от физиономии Воронцова.
Он щеголял загоревшим как смоль лицом от постоянной работы на улице, изрезанным глубокими морщинами и покрытым мелкими шрамами. Плюсом шла борода с обширными вкраплениями седины, что добавляло ему возраста в глазах местных жителей.
По небу то и дело проносились флаеры, выглядевшие так, что словно автобусу ПАЗ приделали крылья и убрали колеса.
Алексею на глаза попалось интересное здание, которое разительно отличалось от других методом постройки. Изготовленное по другой технологии, оно выделялась на фоне других строений. Четырёхэтажное здание со сплошным рядом окон на фасаде было сложено из чёрных блоков, каждый из которых был больше метра в высоту. У небольшого крыльца, которое вело к огромной стеклянной двери, стояли люди и что-то обсуждали на непонятном языке.
Стоило ему подойти ближе, как народ разом замолчал. Они уставились на него. В тишине небольшой шар с объективом камеры, летающий в воздухе, кружился вокруг него без единого звука.
— Пойдём быстрее, нас уже ждут. Эти репортёры уже пронюхали про тебя и собрались тут выискивать новости, — схватив маленькой ладонью за руку Алексея, сказала Иритт, и потянула его в открывшуюся дверь.
Внутри бюро выглядело столь же необычно, как и снаружи. Видимо, цельный блок был единственным материалом, из которого было сделано это здание. Идеально отшлифованный холодные камни были подогнаны друг к другу так, что не осталось ни малейшего зазора.
— Нам сюда, — произнесла Ирит на ломаном русском и указала рукой на дверь в конце коридора.
— Пойдём уже, — Воронцов извёлся и сильно вспотел от нервного напряжения.
Двери автоматически открылись, и парочка зашла в огромный зал, похожий на амфитеатр. Ряды кресел устремлялись вверх, в центре сцены располагалась трибуна с парой кресел по бокам от стойки. Его сразу посадили в кресло из искусственной кожи, после чего Воронцов осмотрел ряды кресел.
Почти весь зал был полон людей, взоры которых были направлены на него. На первом ряду сидели, по всей видимости, высшие чины. Их одежда разительно отличалась от облачения остальных собравшихся. Тёмно-синий комбинезоны с серебряными вставками и красный плащ завершал образ каждого из них. Почти все остальные были одеты в такие же комбинезоны, как у него. Лишь два десятка человек были облачены в светло-синие комбинезоны с красными вставками.
За трибуной расположилась Фария — старший инспектор бюро. Она была одета в светло-синий костюм с красными вставками и с красным обручем на голове.
Наконец, раздалась речь, и снова она была непонятна для Алексея. Он аккуратно обратился к оставшейся стоять рядом Иритт:
— Я ничего не понимаю. О чем идёт речь?
Иритт снова посмотрела в пустоту, после чего будто из ниоткуда появился небольшой шар, который завис в воздухе прямо над ухом у Воронцова. Из шара зазвучала знакомая русская речь.
«Дрон-переводчик… Очень оригинально», — подумал Воронцов, и прислушался к речи.
Фария приводила сухие цифры статистики: сколько перемещений во времени было совершено, сколько остановок и замедлений хронопотока сделал Воронцов.
Следом появилось голографическое видео, на котором Воронцова снимали сверху и сбоку. Съёмка началась с того момента, когда он разговаривал с Ильёй у чистильщиков. На проекции упал замертво один из бойцов чистильщиков с гранатой в руке. Следом за ним упал второй, который пытался убить Алексея.
Кадры шли в быстрой перемотке, воспроизводя каждое его действие в замедленном или остановленном времени. Видимо, у дрона была защита от остановки хронопотока, и он смог записать все поступки Алексея. Тут даже имелся момент соития Воронцова со своей супругой, где он решил немного ускорить время, чтобы увеличить темп и доставить Марине неописуемое удовольствие.
Уже несколько часов шёл просмотр головидео с комментариями Фарии. Люди уже порядком устали, но правила суда были таковы, что нужно было отсмотреть весь материал.
Наконец, голограмма исчезла, и Фария произнесла речь:
— Обвиняемый Алексей Воронцов, живший в далёком прошлом, нашёл пульт времени, который, судя по серийному номеру, принадлежал Каттусу, известному грабителю и убийце, бывшему младшему инспектору, который наделал в своё время много шума и изрядно потрепал нервы бюро.
Мужчина слушал с замиранием сердца в ожидании вердикта, а Фария продолжала:
— Не зная свойств перстня, Алексей надел перстень и связал себя с пультом. Все его попытки избавиться от пульта, конечно же, привели к неудаче. Тогда он решил полазить в меню, и случайно переместился в будущее, где мир оказался в упадке после разрушительной войны. Там он использовал пульт в угоду своим интересам, что вы могли видеть на головидео. Но его интересы заключались в выживании, защите жителей небольшой общины и объединении жителей небольшого острова. Пульт он в основном использовал для защиты себя и других жителей, убивая агрессивно настроенных лиц.
По залу пронеслись удивлённые вздохи. Старший инспектор, отглотнув воды из стакана, продолжила перечислять зверства Воронцова. Он и сам был в шоке от всего происходящего на головидео. Одно дело, самому совершать поступки и думать, что так надо, а другое дело, смотреть на это со стороны.
Фария продолжила зачитывать обвинение под осуждающие вздохи собравшихся.
Алексей мысленно попрощался со ставшими ему родными и друзьями, когда Фария закончила обвинение.
Из-за трибуны донеслась речь, зачитывающая вердикт.
— Все собранные с помощью голодрона данные и статистика с пульта были загружены в административный Искин, и проведён анализ поступков подсудимого. Его вердикт: невиновен!
Воронцов обмяк в кресле, но следом Инспектор спросила мнение старшей коллегии, и ему снова пришлось напрячься.
После недолгих споров и обсуждений инспектора признали, что Воронцов действовал для улучшения качества жизни и защиты мирных граждан, которыми являлись почти все жители двух общин, и несмотря на обилие убийств и жестокости, со стороны Алексея он действовал согласно кодексу Содружества, в результате чего признаётся невиновным.
Уже сменивший за трибуной Фарию мужчина в тёмно-синем костюме произнёс речь о дальнейшей судьбе подсудимого:
— Алексею Воронцову полагается установка нейросети. После утверждения ИИР, ему полагается установить подобающие базы сотрудника бюро. Но, так как у него уже имеется в распоряжении пульт времени, то его должность должна быть не ниже младшего инспектора. Если Алексей согласен, то добро пожаловать в команду, — суровым взглядом посмотрел на него мужчина.
— Да, я согласен, — дрон любезно перевёл его речь.
Все равно другого выбора не было. Либо работать на благо конторы, либо смерть. Умирать ему совершенно не хотелось. Зато очень хотелось заполучить те плюшки, о которых он успел узнать, особенно вернуть здоровье и молодость.
Воронцова сразу подняли с кресла и вывели из зала. Иритт повела его по коридорам на второй этаж. Вскоре они достигли просторного кабинета с белоснежными стенами. Там его встретил юноша в белом комбинезоне. Иритт оставила Воронцова в кабинете и вышла.
Дрон-переводчик остался летать рядом с Воронцовых, и сразу перевёл речь медика:
— Здравствуйте, Алексей Иванович, я Джефф, медработник. Сейчас мы вам установим нейросеть и загрузим базы для понимания общего языка.
Алексей задумался и попытался вспомнить, что ему говорила Фария по поводу нейросетей.
— Джефф, скажи, а мы можем сразу установить мне нейросеть третьего класса? Мне Фария сказала ставить сразу её.
— Извините, но это стоит денег. Пока я могу вам предложить лишь бесплатную нейросеть первого класса, и только после того, как у вас появятся деньги, я смогу установить любую нейросеть вплоть до пятого класса.
Дверь кабинета открылась и туда зашла старший инспектор Фария.
— Привет, Джефф. Как проходит установка нейросети?
— Мы пока ещё не начали. Вот, — кивнул он в сторону пациента, — мистер Алексей просит установить ему сетку третьего класса, а я даже не могу оформить ему кредит без нейросети.
— Нейросеть третьего класса и базы инспектора третьего уровня, плюс импланты имун и интеллект плюс сто обойдутся ему в тридцать пять тысяч кредо, и то со скидкой как работнику бюро, — быстро посчитал Джефф.
— Оформляй, я оплачу, — сказала Фария. — Как только нейросеть установим, я выпишу на Алексея кредит. Воронцов, ты согласен?
Алексей почти ничего не понял, но согласился.
— Тогда давай раздевайся, и мигом в капсулу, — продолжила она. — И, Джефф, разгон ему включи на языковые базы, а то этот дрон над его ухом меня уже бесит.
— За ваши деньги любой каприз, — отозвался он. — Прошу за мной, — повёл он пациента вглубь помещения.
Мужчина скинул одежду, совершенно не стесняясь Фарию, и поправил хозяйство, которое, наконец, обрело свободу после обтягивающего комбинезона. Алексей уставился на врача и инспектора, смотрящих на него, и девушка, засмущавшись от вида его причиндалов, покраснела и отвернулась.
«Странная она, — подумал он. — Старше меня, а стесняется голого мужика, словно школьница».
— Ложитесь в капсулу, — продолжил Джефф.
Почти новый член содружества улёгся в белоснежную капсулу, наполненную медицинским гелем. Крышка закрылась. Раздалось гудение, после чего сознание Воронцова поглотила тьма.
Алексей проснулся резко, словно его выдернули с рывком из сна. Он ощущал себя совершено другим человеком. Когда он, наконец, выбрался из капсулы, то был удивлён не меньше, чем тогда, когда переместился во времени в первый раз. Главное — у него ничего не болело. Ничего!
В его возрасте если ничего не болит, то либо это смерть, либо паралич. Но он был жив и здоров, двигался легко и без скованности. Он даже в молодости так хорошо себя не чувствовал. Чувство эйфории накрыло его с головой, хотелось петь и плясать, словно в индийском фильме.
Его встречал Джефф в своём белоснежном халате.
— Как самочувствие, мистер Алексей?
— Отлично, Джефф. Просто великолепно.
— По просьбе инспектора Фарии, — продолжил доктор, — я дождался пока активируется нейросеть и закачал на неё языковую базу общего языка Содружества и общеобразовательный школьный материал Террианского королевства. Язык ты изучил под медицинским разгоном, который оплатила госпожа старший инспектор, а школьные знания и базы инспектора третьего ранга придётся усваивать самостоятельно. На это уйдёт около месяца.
— Почему месяц?
— Потому что тебе повезло, — широко улыбнулся медтехник. — Это же надо! Дикарь, и с базовым индексом индивидуального развития в сто тридцать восемь единиц…
Мужчину внутренне покорёжило оттого что его назвали дикарём. Но информацию об индексе развития он воспринят как комплимент, по крайней мере, это по то тону доктора звучало так.
— Также я произвёл полное лечение организма и изменение эластомеров ДНК, — продолжал Джефф. — Теперь ты снова стал моложе и совершенно здоровым, а дальше нейросеть будет поддерживать гормональный баланс и следить за состоянием здоровья.
Воронцов обратил внимание на то, что понимает речь Джеффа без переводчика, словно разговаривал на этом языке всю жизнь. Помимо этого у него в голове появились знания об устройстве мира и кодекс содружества с его историей.
— Спасибо. Огромное спасибо! Вы не представляете, каково это снова ощущать себя молодым и здоровым. Ты кудесник!
— Ну что ты, Алексей, — смутился доктор, не привычный к благодарности пациентов. — Это моя работа.
— Всё равно спасибо, — светился от радости Воронцов.
После горячей благодарности в адрес Джеффа и облачения в свою одежду он получил от медика указание:
— Тебе нужно подняться на первый этаж в сто восьмой кабинет к Фарии. Она уже на работе и ждёт тебя.
— Как понять «уже на работе»? — вопросительно посмотрел Воронцов на медика.
— Легко. Ты провёл в капсуле ровно двадцать часов. Слишком многое пришлось исправлять в твоём организме, словно ты выполз из шахты, в которой всю жизнь добывал радиоактивную руду голыми руками.
— Спасибо большое, Джефф. В таком случае я побегу к Фарии. Негоже опаздывать к начальству.