Стыдно вспоминать о своих глупых наивных фантазиях. Карим был знаком с моим братом давно, иногда заезжал к нему. Я смотрела тогда на высокого темноволосого мужчину, всегда дорого и стильно одетого, как на прекрасного принца. Совсем девчонкой была, вот и броди в голове романтичные мысли. Глупые и наивные.
Конечно, я не ждала что он обратит на меня внимание. Не верила в это, но перед сном иногда мечтала о поцелуях с ним. Сколько мне тогда было? Пятнадцать? Шестнадцать? Потом, однажды, спустя годы, брат попросил меня сопровождать вернувшегося после долгого отсутствия Карима, в галерею. Это было настолько неожиданно для меня. Тот вечер стал балом Золушки. Я нарядилась, под руку с Каримом Абашевым вышла из дорогой машины, чтобы посетить выставку работ моего брата. Меня приняли очень хорошо, ведь я часто бывала в этом месте, подрабатывала там, помогала брату. Ирма, хозяйка галереи, очень хорошо ко мне относилась. Очень любила моего брата. Сейчас те счастливые времена вспоминать очень больно. Карим вёл себя со мной подчёркнуто вежливо, делал комплименты, я ужасно смущалась. Дальше не последовало никаких больше встреч. Я ждала поначалу, потом сказала себе, что полная дура. Что у нас может быть общего? Мы вращаемся в слишком разных кругах. И вот, спустя год после того события, Карим становится палачом для моего брата. А меня покупает, как вещь. Да, все проблемы принёс в нашу семью прежде всего отец. Он виноват во всех несчастьях. Я это понимаю и не делаю из Карима исчадие зла. И всё-таки, он человек, который уничтожает мою личность.
Сейчас часть меня, наивно и глупо верит, что он должен бескорыстно помочь, а не требовать платы, тем более, такой жестокой. Я хотела от него романтики, нежности, а не грубых приказов.
Как это будет между нами? Механически? Жестоко?
Нет, лучше не думать об этом, иначе я сойду с ума!
* * *
Машина притормаживает возле элитного комплекса многоэтажек. Охраняемая территория, высотные дома, будто бы сделанные из стекла, море огней, шикарные автомобили. Захватывает дух. Я бы и ахнула от восторга, если бы не смотрела сейчас на свою будущую тюрьму.
— Это городская квартира Карима Исхановича, — поясняет зачем-то Була, даже не утруждаясь повернуться ко мне, предоставляя пялиться на его бычью шею, — недалеко его офис.
Киваю в ответ, благодаря за ненужную информацию. Мне она ничего не дает, но врожденная вежливость диктует сохранять нормы поведения даже с врагами.
Водитель выбирается со своего места и направляется к багажнику, чтобы забрать мои вещи. Выбираюсь наружу вслед за ним. Стою возле машины, сиротливо сложив перед собой руки. Зябко. Но не от холода, а от внутренней дрожи, которая меня не покидает. Я столько плакала, что чувствую себя болезненной, а кожа на лице противно натягивается.
Була поторапливает меня, по дороге молчит, словно он немой.
Осматриваюсь в квартире, которую он открывает ключом. Пропускает меня внутрь и уходит не прощаясь. Как бездушная машина, а не человек.
Продолжаю осмотр, расхаживая по апартаментам Абашева. Они похожи на роскошный номер-люкс в каком-нибудь престижном отеле. Здесь несколько комнат, большая кухня, круглой формы холл — места очень много. Шикарная отделка, интерьер в темных тонах явно от самого крутого дизайнера. Дизайн лаконичный, мужской, это явно квартира холостяка или бизнесмена. Всё очень современное, стильное.
Захожу в одну из комнат и столбенею. Широкая кровать под черным покрывалом навевает ужасные мысли о том, что мне предстоит пережить.
Интересно, многих своих женщин Карим приводил сюда? Это любовное гнездышко для встреч с его пассиями? А что, удобно. В перерывах он может приезжать сюда из офиса, делать свои дела и возвращаться на работу.
Дела…
Какое абстрактное и нелепое слово, обозначающее то, что со мной сотворит этот мерзавец. Выскакиваю из спальни как ужаленная, отчаянно пытаясь взять себя в руки.
Направляюсь дальше по коридору. Начинаю рассматривать абстрактные картины. Вот они здесь точно не дизайнером повешены. Абашев и правда интересуется искусством и повесил каждую картину в доме явно не просто так.
Прячу в себе нелепое желание расспросить о них в подробностях. Я не знаю, как мы будем с ним общаться, но я уверена, что не могу перебороть в себе отвращение к этому ужасному человеку. Он циничный мерзавец, который без зазрения совести воспользоваться бедственным положением моей семьи, чтобы вынудить меня согласиться на его мерзкое предложение.
Меня передергивает от ярости и ненависти, в крови бушует злоба на него. На жизнь. На обстоятельства. Но сейчас я подавляю в себе всё это. Надо успокоиться. Подумать, как четко сформулировать мои требования. Это соглашение должно быть взаимовыгодным. Карим может и обмануть меня — использовать в своих целях и никак не помочь моему брату. А Тёмка без меня не справится в тюрьме…
Звонок в дверь переливчатым звуком разносится по всей квартире. Кто это? Испуганно замираю. Неужели Абашев? Но у него же явно есть ключ.
— Кто там? — спрашиваю. Как глупо… Веду себя как ребенок, которого оставили дома и сказали не открывать никому чужому.
— Это Регина, помощница Карима Исхановича, откройте, пожалуйста, — слышу вежливый, хорошо поставленный голос, словно говорит учительница.
— Здравствуйте, проходите.
Впускаю в квартиру женщину с двумя сумками в руках. Высокая, стройная блондинка с каре и в очках, в бежевом брючном костюме. Деловито входит в дом и сразу же направляется на кухню. Очевидно, что она была здесь не раз.
— Я помощница Карима Исхановича по хозяйству, меня зовут Регина, — еще раз представляется, протягивает холеную руку с кольцами, — он попросил принести вам продукты. По бытовым вопросам вы можете обращаться ко мне. Телефон — на холодильнике.
Наблюдаю, как она методично выкладывает продукты из больших квадратных сумок на молнии. Несколько контейнеров, упаковок, хлеб, сыры, нарезки, овощи, чего тут только нет. Забивает весь холодильник доверху, начиная мне объяснять, что к чему.
Внимательно слушаю, благодарная этой женщине за то, что она меня отвлекает. А еще за то, что она ведет себя вежливо и по-деловому, ничуть не вторгаясь в личное пространство и не отвешивая неуместных комментариев. Она просто делает свое дело, для которого ее наняли.
— Подождете минут пятнадцать? Я накрою на стол, — говорит под конец своего монолога.
— Накроете? Да не надо, я сама…
— Карим Исханович дал четкие указания, чтобы я занималась кухней, — твердо говорит Регина, и я киваю, решив пойти в ванную и умыться.
Значит, Карим Исханович дал четкие указания? Кажется, Абашеву нравится приказывать и держать под контролем все аспекты своей жизни. Он не упустит и крупицы этого контроля. Раздражение нарастает во мне, смешиваясь внутри вместе с нервозностью в жуткий коктейль. Руки даже дрожат, до такой степени я перенервничала и устала.
Вожусь в ванной даже больше пятнадцати минут, поэтому, когда вхожу в кухню, Регине приходится заново подогреть мне жаркое с картошкой. Я вроде бы не хотела есть, но, как только чувствую аромат пищи, желудок реагирует соответствующе.
— Спасибо большое, — улыбаюсь Регине, присаживаясь на самый краешек стула.
Мне будто кажется, что если я буду осторожничать, то получится пройти по краю жизни Абашева и он меня не заденет. Но так только кажется. Уверена, что этот мерзавец проедется по мне бульдозером, истерзав тело, разворотив нутро, не оставляя за собой ничего, кроме пустой оболочки без чувств и эмоций.