Карим
Я бросил курить давным давно, баловался только в студенческие годы, но сейчас желание сделать крепкую затяжку нестерпимо.
Позволяю себе эту роскошь в компании с бокалом отборного виски. Слишком многое нужно переварить.
Давно не был в этом баре, неподалеку от офиса и квартиры. Отличное заведение и владелец мой хороший приятель. Обрадовался, что я заглянул к нему.
Последние годы я по уши был занят бизнесом, в родной стране появлялся редко, наездами. Похоже, на этот раз придется задержаться надолго.
Семья — это серьезно. Пытаюсь осознать последние свои решения, поступки. Выходит не очень. Место я все же выбрал для серьезных раздумий не слишком подходящее.
За соседним столиком две броско наряженные гламурные девицы все активнее демонстрируют мне свои прелести. Хлопают нарощенными ресницами, строят глазки.
Со стороны, видимо, выгляжу скучающим.
На деле меньше всего меня сейчас интересует женская компания. У меня крышу рвет от противоречивых мыслей.
О невесте.
Которую я купил.
Кто бы мог подумать, что я способен на такое.
Мы дружили с Артемом Кантемировым, давно знакомы. Я восхищался его творчеством, покупал его работы. Потом Артем предал нашу дружбу, а я в ответ, получается, забрал его сестру. Уложил в свою постель.
Паршиво это выглядит, как ни крути.
Выхожу на улицу. Вдыхаю морозный воздух, собираясь с мыслями.
Софья и сейчас в моей квартире. В моей постели. Я запретил ей спать в другой комнате. Я сделал ее своей женщиной. Силой. Шантажом. Простит ли она меня когда-нибудь за это? Нужно ли мне ее прощение?
Решил совместить задачи бизнеса и личной жизни. Так вышло, что все смешалось. Проблемы в бизнесе, новый партнер, которого я уламывал много лет на сотрудничество. Очень интересный экземпляр, меня редко так сильно впечатляют достижения коллег. Миллиардер, хозяин огромной корпорации, очень давно на рынке. Опытный, самобытный и, к сожалению, немного самодур. Петр Венеаминович Вавилов готов подписать контракт со мной, только если буду в статусе женатого мужчины. Крепко женатого. Такой вот у товарища загон. У каждого из нас есть убеждения. У этого — зацикленность на семейных ценностях. Залог стабильности и прочее.
Я не спорил, сначала планировал полностью фиктивные отношения, поручил своему помощнику заняться поисками подходящей кандидатуры. Найти невесту мне точно не проблема.
А потом, внезапно, в моем доме появилась сестра Артема. Ворвалась как ураган и полностью все с ног на голову перевернула.
Понятно, что хочет вытащить брата. Я бы, пожалуй, и без ее требований помог парню. Догадывался, что во всем их папаша виноват, Артем всегда был очень честным, открытым. Думал только об искусстве, на деньги ему наплевать. Не хочу допускать, что Артем намеренно пошел на обман. Не такой он человек. Хотя все равно часть его вины есть. Нельзя быть настолько невнимательным, наивным. В конце концов, смотреть что подписываешь, как минимум.
Ладно, я ему не нянька. Здоровый давно лоб. Сам разберется.
Его сестра, невесть откуда взявшаяся в моем доме, взбесила еще сильнее. Вела себя так, словно пришла в гости к монстру. Полностью вывела из себя.
Вспомнив о Софье, опрокидываю в себя еще одну порцию горячительного. Голова слегка плывет. Забористое пойло.
Девицы продолжают стрелять взглядами, я лишь криво усмехаюсь.
Обычно я не против развлечься, тем более сейчас в таком состоянии, что все бурлит внутри. Понимаю, что дома меня не захотят. Да и нельзя сейчас трогать «невесту». Нужно, чтобы поджило все после первого раза.
С одной стороны, узнав что Софья невинна, испытал раздражение. Придется ограничиться одним разом, быть максимально осторожным, нежным.
С другой — чувство невероятного удовлетворения. Только моя. Непорочная.
Невероятно отзывчивая. Реагировала на мои ласки. сопротивлялась самой себе, но все равно я чувствовал, как ей хорошо. Только вот вне постели все куда сложнее. Когда все закончилось — убежала к себе, заперлась в ванной. Слышал ее стоны, всхлипы, сердце разрывалось. Что я наделал?
***
Софья
Первая мысль, с которой я просыпаюсь утром: а можно ли умереть от стыда? Мне невероятно стыдно за собственное поведение вчера ночью. Смущение затапливает с головой и душит унижением, заставляя накрыться с головой одеялом и спрятаться, как в коконе. Но от себя не убежать. Приходится встретиться лицом к лицу с правдой.
Вчера мой будущий муж — боже, это даже звучит дико — смог приручить меня и даже доставить удовольствие. Я не смогла избежать его рук, его губ, его ласк. Они меня поработили и сделали послушной игрушкой в руках опытного, знающего, как доставить удовольствие, мужчины. Моего первого мужчины…
О господи, как мне с этим жить? Как принять то, что случилось? Что же будет дальше? Он снова придет и возьмет меня? И я теперь не смогу сказать «да», это будет глупо, ведь мое порабощенное тело уже сдалось, нет смысла сопротивляться.
Абашев лишь рассмеется и безжалостно напомнит мне, как я стонала, как изгибалась под ним, хваталась за него так, словно от этого зависит моя жизнь, утопала в чувственном наслаждении.
Так вот как бывает, когда собственное тело тебя предает. Вот как бывает, когда ты оказываешься не готова к сопротивлению перед жадным натиском опытного соблазнителя. Вот что происходит, когда жестокий и властный мужчина решает, что ты принадлежишь ему. Каждой клеточкой, каждой эмоцией, каждой мыслью я теперь принадлежу Кариму Абашеву.
И он захочет забрать еще больше, ведь заставит меня стать инкубатором для его ребенка.
Что же останется мне? Гордость растоптана, разорвана в клочья. Самоуважение уничтожено. Надежда спастись и выбраться из этого кошмара тает с каждым днем. Остается только верить, что Карим выполнит свои условия сделки. Не обманет.
Ради безопасности брата я вынуждена смириться с собственным положением.
Лежать так и мучиться унизительными мыслями я устала довольно-таки быстро. Они меня угнетали.
Я выбралась из постели и пошла в ванную комнату, в надежде что душ поможет мне отвлечься, как и смыть грехи, невыносимое чувство унижения. Достаю свои моющие средства из небольшой сумки, которую собрала с собой.
Их было совсем немного, и полотенце мне пришлось взять чужое, я нашла его в высоком стеллаже в ванной, облицованной маленькими квадратиками бирюзовых, белых и голубых плиток. Выглядела ванная очень дорого, в квартире моего мужа всё в принципе дышало роскошью и богатством, а я не могла избавиться от ощущения, что нахожусь здесь на правах гостьи. Я ощущала себя чужой и очень-очень одинокой. Пленницей в руках бездушного тирана, которому нравится мною владеть.
А мне даже довериться было некому, некому пожаловаться. Поплакаться.
С другой стороны, радовало, что Абашев поселил меня не в доме своих теток, там бы они и вездесущая Валентина не дали мне побыть наедине с собой.
Не успела я привести себя в порядок и позавтракать, как раздалась мелодичная трель звонка. Вздрагиваю. Кто бы это мог быть? Вряд ли Карим, он был открыл своим ключом. Значит, он кого-то послал. Курьера или ту самую помощницу Регину.
Когда открываю дверь, она оказывается за ней. В белом брючном костюме и ярко-зеленой рубашке, здоровается и входит в квартиру.
В руках у Регины несколько пакетов из брендовых магазинов. С улыбкой идет прямо в гостиную, обдавая меня ароматов стойкого парфюма явно элитной марки. Из тех, которые долго-долго держатся на коже и даже в воздухе, после того как их обладатель уже даже покинет помещение. «А что, удобно, — отчего-то мелькает странная мысль, — если у Абашева будет связь с Региной, этого сложно будет не заметить. Везде будет пахнуть этим цветочным ароматом, в том числе от него».
Вот о чем я думаю? Приписываю им роман, на который нет и намека. Да если бы и был, это не мое дело.
— Это не все вещи, — обращает на себя внимание Регина, — ими вся машина забита. Водитель скоро принесет остальное.
— А что это за вещи? — интересуюсь, оглядывая розовые и золотые пакеты. Вроде не еда. Кстати, об этом. — Не хотите кофе?
— Не откажусь, — взмахнув руками, Регина направляется в кухню и садится за стол с вежливой улыбкой, наконец отвечает на мой вопрос: — Как какие вещи? Карим Исханович попросил полностью обновить ваш гардероб.
— Зачем? — вопрос для Регины звучит более чем глупо судя по выражению ее лица.
— Вам должно понравиться, но если нет, можно все вернуть, — бормочет, явно раздраженно.
— Мне ничего не… — осекаюсь.
Напоминаю себе, что от моих желаний здесь ничего не зависит. Все решает Карим. Видимо считает меня оборванкой, решил приодеть. Чтож, это меньшее из зол, учитывая, что сотворил со мной этой ночью.
— Извините, Регина, я немного не в себе сегодня.
— Да все в порядке. Если что-то не понравится, на самом деле можно поменять, вернуть, дружелюбно говорит женщина.