- Я не говорил, - обиделся Чижик. - Наверное, попугай сказал.
- Это в окошко крикнули, я слышала, - сказала Настенька.
Самоделкин выглянул в окно:
- Эй, кто там?.. Нет никого...
Самоделкин закрыл окно.
- Мальчишки, наверное, хулиганят, - сказала Настенька. - Очень похоже на мальчишек.
- Не будем отвлекаться. Прутик, реши нам, пожалуйста, задачу. Послушай правила задачи.
Самоделкин заглянул в каюту парохода, вынес большую ученую книгу, открыл ее на сорок второй странице и прочел:
Не в болоте,
А в кадушке
Жили-были
Две лягушки.
Если будет
Пять кадушек,
Сколько станет
В них лягушек?
Самоделкин закрыл книгу:
- Подумай, прежде чем ответить.
Прутик подумал.
- А в кадушке вода холодная или горячая?
Ребята засмеялись.
- Не задавай глупых вопросов. Лягушки в горячей воде не купаются и не плавают, - Самоделкин забренчал своими пружинками.
- А кадушки высокие или невысокие? - уточнял Прутик.
- Высокие, - рассердился учитель, - деревянные, из-под соленых огурчиков.
- А кто их тогда в кадушки бросит? - спросил Прутик.
Ребята фыркнули.
- Кто не хочет знать математику, - строго заметил Самоделкин, - тот никогда не сумеет летать на воздушном шаре и не увидит море и горы, дальние земли, необыкновенные города.
- Карандаш нарисует море. Большое-большое, синее-синее. Зачем далеко летать? - сказал Прутик.
Самоделкин задрожал всеми своими пружинками, так он рассердился.
- Карандаш! - позвал Самоделкин. - Иди, пожалуйста, сюда!
Карандаш тут же вошел в класс:
- Кто меня звал?
- Ты послушай, - сердито звенел Самоделкин, - какая беда! Послушай, о чем говорит мальчик! Он говорит: "Карандаш нарисует море и горы, невиданные земли. Нарисует, поэтому не надо никуда путешествовать!" Он лентяй. Не хочет учить математику. Мы напрасно приняли его в школу.
Я не могу вам передать, как побледнел волшебный художник:
- Мальчик не хочет путешествовать? Не может этого быть! Мальчик, подумай только, мальчик не хочет путешествовать! Или он болен? Конечно, болен! Это мы с тобой виноваты! Он устал. Он такой маленький. Прутик заболел. Надо скорее позвать "Скорую помощь", позвать ученого доктора. Нельзя терять ни минуты!
- Ах так! - зазвенел Самоделкин. - Я знаю, что делать. Я сам... Я побегу! Я найду самого ученого-разученого доктора. Такого доктора, такого... Мальчик, видите ли, болен!
Самоделкин выбежал из класса, подпрыгивая на своих пружинках, так он спешил найти ученого доктора.
- Бедный Прутик, - сказала девочка. Она подошла к нему и стала трогать больному лоб. - Надо лечь в постель и выпить лекарства. Таблетки, микстуру и порошки.
- Ай-ай, что мы наделали! - совсем побледнел художник. - Ай-ай!
Но тут кто-то громко постучал в дверь, и в класс вошел доктор в белом халате с научным таким докторским чемоданчиком.
- Здравствуйте, - сказал доктор и почему-то внимательно осмотрел и поправил свой халат. Будто боялся, как бы кто не увидел, что у него там под халатом. - Я очень спешит. Я доктор. Кто вызывал "Скорую помощь"? Где больной? Покажите мне больного мальчика.
И всем показалось, будто в халате у доктора что-то звенит, а сам он слегка подпрыгивает от волнения.
- Вот он, - сказал Карандаш. - У них сегодня был очень трудный день. Прутик сначала не хотел учить математику, а потом сказал: "Не хочу путешествовать".
- Хм, - покачал головой ученый доктор. - Очень серьезная болезнь. Откройте рот. Скажите "а-а".
И всем показалось, будто в халате у доктора что-то звенит от волнения.
- А-а! - сказал Прутик.
- Вертольютики макабучки, - задумался ученый доктор, слегка подпрыгивая на месте. И никто не мог понять ученых слов. Ученые доктора иногда разговаривают совсем непонятно.
- Макабучки! - повторил попугай, а Карандаш побледнел еще сильней.
Чижик взглянул на доктора и спросил: