- Когда-нибудь, на уроке Необыкновенных Путешествий, мы сядем в кабину этого шара и полетим поглядеть на дальние-дальние города и земли, на синее море, на снежные горы, на тучи, на звезды. Волшебнику все надо видеть своими глазами. Но лентяя, равнодушного лентяя, мы в полет не возьмем! - так сказал мастер Самоделкин.
Ребята притихли.
- А шар тоже нарисованный! - спросил Чижик.
- Конечно, - кивнул Самоделкин. - У меня бы не нашлось так много ткани, чтобы сделать шар. Его нарисовал учитель Карандаш. А я смастерил кабину с приборами для полета. Я научу вас делать приборы, машины, механизмы...
- Итак, с чего мы начнем? - спросил Карандаш.
- Нарисуй, пожалуйста, гоночный велосипед, - попросил Прутик. - Но только самый скорый, чтобы меня догнать никто не мог. Я никогда не катался на гоночном велосипеде.
Карандаш укоризненно посмотрел на мальчика.
- Ай-ай, сразу видно, ты еще не готов для занятий.
- А я хочу посмотреть, как рисуют волшебные картинки. Я никогда этого не видела, - сказала Настенька. - И, наверное, долго не увижу. Так много у нас разных уроков: Смекалка, Фантазия, Смех. Потом этот... я забыла... Ох, как много.
Один Прутик ничего не сказал. Наверное, Прутик видел, как рисуют волшебные картинки.
ЧТО БУДЕТ, ЕСЛИ ЧЕГО-ТО НЕ БУДЕТ?
Говорят, будто мальчика Прутика нарисовал Карандаш. Но я этому не верю. Представляете, что будет, если все научатся и станут рисовать мальчиков, да еще таких, каких тебе хочется?
Нужен тебе маленький мальчик - взял и нарисовал. Бери своего мальчика за ручку и гуляй. Мальчик вполне самостоятельный. По ночам спит, никого не будит. А днем с вами в зоопарк ходит, на слонов и тигров смотрит или бумажные лодочки в пруду пускает.
Все будут говорить: смотрите, какой у него славный мальчик. Он так похож на своего папу. Даже левое ушко и родинка на щеке у него папины... Каким нарисуете, он таким и получится. Хоть рыженький, хоть беленький.
Кто-нибудь захочет и нарисует мальчику такие особые ладошки-незамарайки, неразбиваемые коленки. А чтобы мальчик не падал и случайно где-нибудь не оцарапался, нарисуют его не бегающим и не прыгающим, послушненьким-препослушненьким, чистеньким-пречистеньким. Хоть петельку пришивай к нему и вешай в прихожей на вешалке. Перед прогулкой метелочкой обмахнул и повел на улицу.
И что из этого получится, какие потрясения вызовет рисование готовеньких, умненьких и послушных мальчиков - не могу вам описать.
Если грязных ладошек не будет, в магазинах перестанут покупать мыло. Раз мыло никому не будет нужно, мыловаренную фабрику навсегда закроют.
А если носов и коленок поцарапанных больше не будет, все перестанут покупать зеленку в аптеке. На складах этой зеленки столько наберется, так много, что ее перельют в поливальные автомобили - у них такие большие цистерны - и повезут куда-нибудь подальше. А водители поливальных машин эту зеленку никогда не возили. Они, конечно, про нее забудут и нажмут краны там, где всегда нажимали. А по улицам дети бегают, автобусы ходят, солидные люди гуляют. Вокруг пыльно, жарко. Вот и польют...
Надо будет, конечно, всех от зеленки отмывать. Побегут люди за мылом, а его нет! Потому что некому стало грязные ладошки мыть и фабрика мыловаренная закрыта навсегда.
Но давайте вернемся в школу, пока есть на свете немытые ладошки, поцарапанные коленки, пока все на своих местах.
ГЛАВА ПЕРВАЯ, потому что урок первый
- Я нарисую табуретки, - придумал Карандаш. - Вам не на чем сидеть.
- Правильно, - одобрил мастер Самоделкин. - Хотя нет на свете лучше табуретки, сколоченной своими руками из крепкого дерева. Но для такого случая можно сделать исключение.
- А зачем табуретки? - спросил Чижик.
Художник удивился:
- Вы хотите все время стоять?
- Или прыгать на месте? - спросил железный человечек.
- У них ноги устанут, - сказала Настенька.
- На коне сидеть удобнее, чем на табуретке, - пояснил Чижик.
- Хм, - сказал Карандаш и поглядел на Самоделкина: - Ты когда-нибудь слышал подобное? Им нужны лошадки!
Ребята захлопали в ладоши:
- Лошадки! Лошадки!
- Мне коня! Боевого коня! - попросил Чижик.
- Вы только подумайте, - всплеснул руками художник, - а как я вас потом всех ловить буду? Я нарисую лошадок. Я нарисую деревянные качалки. Они будут совсем как настоящие верховые лошадки!
И все это понравилось.
Художник подошел к стене класса, постоял возле нее в тишине, как бы готовясь к торжественному действию, подумал и начал рисовать.
Если вы у себя в классе нарисуете лошадку мелом на доске, она будет на ней красоваться до тех пор, пока ее не сотрут влажной тряпкой. Но в классе Волшебной школы сама лошадка вдруг отделилась от стенки!
Будто ее не рисовали, а принесли в класс прямо из магазина и поставили на полу. Нарядную качалку-лошадку.
Ребята ахнули. Они впервые увидели такое чудо.
- Первая лошадка - Настеньке, - сказал учитель Самоделкин.
- А я нарисую для всех! - и Карандаш быстро нарисовал еще двух деревянных лошадок.
Не прошло и пяти минут, как все ребята сидели на своих необыкновенных партах: каждая в четыре ножки, с хвостиком да еще с ремешком-уздечкой. Ребята качаются на них, как настоящие всадники. Урок продолжается.
- Это все-таки ошибка воспитания, - ворчал себе под нос мастер Самоделкин. - Лучше обыкновенный табурет сделать своими руками.
Но ворчал он просто так, по привычке. Ребята сияли от восторга, и Самоделкин в глубине души радовался этому. Вы не знаете, какая большая радость, когда вдруг нарисованные лошадки становятся игрушками.
- А теперь надо приготовить стол для учителя.
- Не надо! Не надо! - зашумели ребята.
- Как не надо? - опешил художник - А где же я буду сидеть и ставить вам отметки?
- Я придумал! На кораблике надо сидеть, - как ни в чем не бывало сказал Чижик.
- Хм! - произнес Карандаш.